Невыразимец

To be continued... ?

20. женщина имеет тот возраст, который заслуживает.

Coco Chanel

/// Дорогие читатели. В главе присутствуют сцены шопинга. Слабонервных просьба отойти от мониторов! А вообще, я тут слегка "заехал" в тему бутиков Парижа. Чтобы избежать непоняток, скажу сразу — в VIP-бутиках персонал ОЧЕНЬ нелюбопытный. Даже если речь идёт о небольшом нарушении закона клиентом. Действительно, VIP-персона может и от обвинений отмазаться, и проблемы излишне глазастым продавцам устроить.///

? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ?

Гермиона проснулась, с трудом разлепив глаза, она уставилась в потолок.

Вчера было жарко — разнесла целый ресторан! Хотя, это в её духе — она, как и Эмма, девочка импульсивная.

Эмма с утра пораньше пришла к нам, я уже был на ногах, а Гермиона дремала. Перегаром от неё несло — комары не долетали. По этой причине было решено оградить её от Дэна.

Через несколько минут после пробуждения, я, оставив сопящую Гермиону в постели, тихонечко встал и, размявшись, пошёл совершать моцион. Умылся, оделся, причесался... Всё равно выгляжу как-то не так. Депрессия мучила неизвестностью — Гермиона может и не простить мне отношений с Эммой. Тогда не знаю, что буду делать.

На выходе из ванной до меня донёсся слабый стук в дверь. Это была Эмма. Вид у неё после вчерашнего происшествия, не очень — глаза красные, видно плакала в подушку или что-то вроде того.

Сердце ёкнуло от того, что Эмма так страдает. Ей должно быть действительно плохо после того, как она за пару дней разругалась с дочерью в пух и прах.

— Проходи, — пригласил я её, посмотрев прямо в глаза. Эмма прошла внутрь и, бросив быстрый взгляд в сторону постели, где лежала Гермиона, отвернулась, поджав губы.

Вместе с Эммой мы вчера приехали в отель и молились, чтобы нас не увидел Грейнджер — я был с Гермионой на руках. Служащие отеля сделали вид, что ничего не заметили, чему я был искренне рад.

Эмма процокала каблучками в небольшую кухоньку номера. Так, отгороженный уголок с чайником, холодильником и парой полочек с чаем, кофе и сладостями — это чтобы не гонять прислугу по мелочи.

Эмма молча села на стул напротив двери и включила чайник.

Пока он не закипел, она махнула мне на соседний стул.

Я присел, ожидая дальнейшего развития событий. Молчать — не лучшая тактика, и я спросил её:

— Ты как, Эмма?

— Да никак, — ответила она, усмехнувшись. Уже хорошо.

— Что с Гермионой делать будешь?

— "Что"? Что мы вообще делать будем? Ты её парень, или я? Вот и думай, за компанию. Не знаю, Гарри, что нам делать... И чёрт дёрнул поддаться искушению... А теперь уже слишком поздно что-либо менять.

Картина ясная, как говорил Ребе.

— Тогда, посмотрим, что с ней случится, как проснётся. Если будет буянить, то боюсь, мне придётся заблокировать ей память о вчерашнем. Или вообще стереть. Тогда она не будет помнить ничего такого, и всё будет как раньше... — успокаивающим тоном сказал я, беря в руку чашку.

Но Эмма снова поразила меня. Вопреки попыткам успокоить ситуацию, она снова начала впадать в истерику, словами:

— Стереть память? Но что это изменит, Гарри? Что? Если она, как вчера, бросится на меня, со словами: "Сучка, ты увела у меня парня"? — Эмма была раздражена и даже не притронулась к зелёному чаю. А зря, говорят, успокаивает.

— Эмма, мы, конечно, уже мало что можем изменить... А стирать память я никому не буду, если только Грейнджеру.

— А он-то тут при чём? — взвилась Эмма.

— Эмма, дорогая моя Эмма, неужели ты думаешь, что он не заметит изменения в тебе? А в Гермионе? Да ты, извини за грубость, светишься. По крайней мере вчера, на примерке, я тебя мог спутать со старшей сестрой Гермионы, ни разу не похожа ты на строгую мамашу.

— Это с тобой я так, Гарри, а Гермионе я — мама! И стараюсь быть строгой. Как умею.

— Ага, видели мы такую "строгость". Если ты не заметила, ты спалилась перед Гермионой по-полной. Мало того, что ни разу, я подчёркиваю — ни разу не возмутилась "слишком откровенной" одеждой, так ещё и сама себе взяла что-то подобное. Она была в шоке, когда вчера ты приказала выкинуть свою старую одежду и пошла дальше в купленной. Ты себя со стороны видела, а?

— Что не так с моей одеждой? И вообще, ты меня учить будешь одеваться? Ха! — обиделась Эмма, уткнувшись в стаканчик с чаем.

Кстати, её вчерашний наряд... Туфли чёрной кожи, со вставками из серебра, средней длины каблуками, джинсы, обтягивающие все интересные округлости ещё молодой и подтянутой фигуры, блузка шёлковая, белая, с ярким китайским рисунком каких-то драконов, по талии перетянута кожаным пояском, а поверх блузки то ли недокуртка, то ли жилет. В общем, курточка чёрной кожи, на меху. И всё это Эмме настолько шло, что я сам настоял, чтобы она купила, но я и не ожидал, что она в этом прямо из магазина и пойдёт. Хотя, мне больше всего понравилось то, что Эмма, оказывается, если её хорошо приодеть, привести "в порядок", выглядит достаточно молодой даже для меня, тринадцатилетнего пацана. А ведь говорят, что все англичанки за собой плохо следят, потому такими страшными кажутся, особенно на фоне француженок, итальянок, русских, американок...

В общем — выглядела она тогда, особенно при помощи моей магии, распустившей и распутавшей длинные, ниже лопаток, волосы... Выглядела Эмма великолепно — я даже залюбовался.

Именно в этом она и пошла в ресторан позже.

— Эмма, я просто хочу сказать, что ты выглядишь и ведёшь себя несколько иначе, чем при нашей первой встрече. Да и чувствуется уверенность какая-то, так что Гермиона тут же заметила это. Ты раньше позволила бы Гермионе одеть то, что сама купила?

— Нет, конечно! Хм... да и я, наверное, не одела бы, но ты так на меня смотрел...

— Понятно. Надеюсь, всё с Гермионой будет хорошо, — заключил я, подходя к Эмме поближе.

... timeskip 5 min...

? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ?

— Кхе-кхе! — услышал я и отскочил от Эммы, разрывая поцелуй. Она облизнулась, а потом посмотрела мне за спину.

— Миа? — Эмма была растеряна.

— Мама? Я вам не мешаю?

— Нет, что ты. Голова болит? — ответил я вместо Эммы. Гермиона, стоящая в одной ночнушке на голое тело, босиком и со следами пьянки на лице зло зыркнула на меня. К моему счастью, помимо злости там было и неодобрение и что-то еще... Похоже, стыдно за вчерашнее. Она выбрала очень неудобный момент, чтобы проснуться — как раз, когда мы с Эммой позволили себе крепкий поцелуй.

— А ты как думаешь? — прошипела Гермиона, сморщившись.

Ага, после поллитры крепкого вина, девичий организм должен быть "в восторге". Я отошёл к столу и взял заранее припасённую бутылочку. Гермиона с подозрением взяла фиалу в руки и покосилась на Эмму, которая вообще сидела тихо в уголочке, потупив взор.

— Зелье от похмелья, — сказал я, когда Гермиона начала принюхиваться к пузырьку.

— Точно? А то вдруг вы меня отравить решили, — хмыкнула Гермиона и опрокинула в себя бутылочку. — Хааа... — девушка шумно выдохнула и отставила в сторону пустую бутылочку.

Через пару секунд она уже растирала виски — зелье заканчивало своё действие.

— Спасибо, Гарри, — сказала Гермиона уже нормальным голосом.

— Да не за что. Э... я, думаю, извиниться должен... — сказал я, глядя то на Гермиону, то на Эмму.

— Нет, не извиняйся. Я тогда на тебя тоже совсем неожиданно набросилась, — запротестовала Гермиона. Какой-то у неё потухший взгляд.

— Гермиона! Не думаешь же ты, что я тебя брошу?

— А что? Будешь встречаться со мной и дальше? После того, как... (порозовела) переспал с мамой?

— Да, я люблю тебя! Неужели не понятно? — воскликнул я.

— Правда? — спросила Гермиона с надеждой глядя на меня.

— Правда. Эмма? — запросил я поддержку.

— Миа, Гарри говорит правду, он любит тебя. Он сам мне несколько раз говорил.

Но Гермиона неодобрительно зыркнула на мать и повернулась ко мне.

— Так, Поттер, но не думай, что ты прощён! И вообще, ты тут с мамой... Целуешься, — Гермиона закусила губу, недовольно уставившись на меня.

Я в ответ подошёл и настойчиво поцеловал её. Сначала она опешила от такого развития событий, а потом... потом ответила на поцелуй, одновременно зыркнув на меня недобрым взглядом. Через полминуты мы уже страстно целовались посреди кухоньки — Гермиона прислонилась к столу и обняла меня... точно так же, как Эмма.

— Оляля... — тихо воскликнула Эмма, когда Миа случайно смахнула на пол пустую чашку, и та разбилась. Гермиона вошла во вкус и, кажется, отрывалась на мне, так что целовала с особым рвением. Тут на моё плечо легла рука Эммы. Я открыл глаз и посмотрел на неё... Эмма и Гермионе положила руку, а потом обняла нас обоих, прижавшись, однако, ко мне.

Мы всё ещё целовались.

Гермиона разорвала поцелуй и, проведя розовым язычком по губам, посмотрела на Эмму.

— Мам?

— Ну и зачем было вчера устраивать сцену? — спросила Эмма. Похоже, она по-своему давила на совесть Гермионы.

Гермиона потупила взгляд, но я обнял другой рукой за талию Эмму и просто прижал обоих девочек к себе. Похоже, требуется сказать своё веское слово и, дай Мерлин, переживу сегодняшний день...

— Вот что, Гермиона, ты не сердишься?

— Ещё чего, Поттер! Конечно, сержусь, но на маму...

Эмма прислушалась, а я, прокашлявшись, выдал самую умную идею:

— Тогда предлагаю отметить нормализацию отношений где-нибудь в ресторане.

— Только не в том же, что и вчера, — улыбнулась Эмма.

— Конечно, Гермиона в гневе — это страшно, — я тоже попытался улыбнуться, но сама Гермиона, по-прежнему потупив взор, дулась на меня.

— Получается, я приглашаю вас на свидание. На весь день. Сначала — позавтракаем, а где развлечься — найдём...

Так и порешили, и тут Гермиона заметила своё одеяние.

— Кто меня раздел? — воскликнула она, отступив на шаг от нас с Эммой.

— Ммм... вообще то, мы вдвоём. Твоя одежда вся перепачкалась...

— ГАРРИ ВИДЕЛ МЕНЯ ГОЛОЙ?!! — закричала Гермиона, густо покраснев. Ну зачем же так, всего лишь снял шмотки и подержал свою, между прочим девушку, пока Эмма её одела в ночнушку. После вчерашнего она действительно была чумазая. Эмма от напора Гермионы отступила ещё на шаг, а я немного порозовел, вспоминая увиденное. И ничего такого не видел, темно было. Что я и сообщил ей:

— Да почти нет, темно было! И вообще, я вроде как твой парень. Ты против, что я увидел тебя неглиже?

К счастью, это сбило воинственный настрой с Гермионы, и она, глубоко вздохнув, начала успокаиваться. Но тут, так некстати, вмешалась Эмма, указав дочери на нелогичность:

— Миа, ты уж определись, кто твой парень, и что ему позволено. А то, как мы с Гарри сексом занялись — ты недовольна, Гарри тебя увидел неглиже — тоже недовольна.

Гермиона зло зыркнула на мать, когда та упоминала больную пока что для нас всех тему. Точнее — для Гермионы, Эмма после того, как мы непреднамеренно занялись любовью, вообще странно ко мне относится. Возможно, психоанализ не моя стезя, но я считаю, что вчера она озвучила не все причины своего поведения. Что может заставить взрослую женщину так упорно поддерживать отношения с подростком? Просто сексуальная девиация? Сомневаюсь. Возможно, тут дело во мне и Грейнджере, точнее в том, что я ей симпатизирую больше, намного больше, и она подсознательно тянется ко мне, мол, увидела самца, теперь почти животные инстинкты взыграли. Возможно, не стоило пользоваться моей метаморфией во время секса и доставлять Эмме как можно больше удовольствия. Но я всё сказал ещё вчера — своих девочек я не брошу, и всяким там "Дэнам" — не отдам. Что дальше будет с Грейнджерами? Не знаю, я уже почти разрушил их семью — Миа не доверяет матери, Эмма — держится поближе ко мне и страдает от отношения дочери, а Дэн не может обеспечить жену тем, что ей нужно. Какой-то омега-самец вырисовывается прям. В общем, пока мы здесь, в Париже, всё идёт более-менее мирно, мы развлекаемся, отдыхаем, скандалим...

Нда, рождество получилось — просто на загляденье. Столько лет не страдал от семейных вопросов, ибо их не было, как и семьи, а тут навалилось разом и всё сразу.

Timescip.

? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ?

Эмма снова пошла ледоколом по бутикам. Чтобы извиниться перед Гермионой, она пошла на беспрецедентный шаг...

— Миа, я хотела тебе сказать... — Эмма замялась перед входом в очередной бутик. На этот раз — Chanel. И привела нас сюда Гермиона, видимо, со злости. Хотя, учитывая, что я не сказал ей, что на её счёте четверть миллиона долларов, просто хочет "отомстить".

— Да, мам? — Гермиона всё ещё злилась на Эмму.

— Миа, я думаю, ты можешь... позволить себе некоторые вольности в одежде, — хитро посмотрела на неё Эмма.

— Что значит "вольности"?

— Это значит, что можешь брать, что захочешь. Я не буду против. Да и я... — Эмма оглядела себя. Она была по прежнему в купленной вчера одежде, явно молодёжного и немного вызывающего стиля. — Хм... Выгляжу так, как никогда раньше. Но, если Гарри нравится... — Эмма бросила на меня быстрый взгляд.

— Нравится — не то слово. Я в восхищении, Эмма. Ты случайно не старшая сестра Гермионы? — Эмма улыбнулась, стрельнув глазками.

— Гарри? Ладно, пусть так, — согласилась Гермиона.

Timescip.

? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ?

Девушки были не просто нарядными — шикарными. Для похода в "Palais Garnier", или по простому — "Гранд оперА" — крупнейший французский оперный театр, пришлось дамам подобрать определённый стиль, соответствующий моменту. Гермиона и Эмма были в одинаковой одежде — чёрное облегающее платье, с оголённым левым плечом и небольшим декольте. Одежды моих спутниц подчёркивали их фигуры — и стройную, можно сказать статную фигуру Эммы и подростковую, но уже формирующуюся фигурку Гермионы. Тонкие талии были опоясаны ремешком из бархата с пряжкой из серебра и платье было длинное, но при ходьбе мелькали стройные ножки. Всё это великолепие подобрал специально дежуривший модельер chanel, который просто-таки светился от счастья. Хотя, оно и понятно — клиентки разного возраста, но одной фактуры, вместе они смотрелись гармонично, что усиливало эффект от их вида — словно резонанс. Одинаковые платья не оденут женщины, считающие себя конкурентками, так что... Но модельер повеселил!

Flashback.

— Ой, какая прелесть, ваши волосы великолепны, леди! — человек с замашками гомосексуалиста и точёными движениями профессионала вызывал странное впечатление.

Эмма благосклонно взглянула на человека, но тот уже переключился на Гермиону. Он взял прядь её волос в руку, и снова начал изображать бурный восторг:

— Прекрасно! У вас такие же прекрасные волосы.

Как ни странно, меня ничуть не возмутило то, что он так явственно приближался к девочкам. Может потому, что с мужчиной никак не ассоциируется — гей, он и в Африке гей.

Модельер сбежал куда-то, с видом человека, у которого исполнилась мечта детства.

— Миа, мне кажется, это мы удачно зашли... — улыбнувшись, мягко сказала дочери Эмма. Гермиона ничего не ответила, только немного кивнула. Модельер вернулся быстро и пригласил дам идти за ним. Я остался в зале и присел на диван, ожидая девочек. Однако, от дальнейшего процесса меня отстранили, и я сидел, молча обдумывая предстоящее задание с "профессором" Квиреллом.