А "хозяин" — это, получается, чародей, который создал существо. Могу ли я быть этим "хозяином" для чудовищного зверя? Пожалуй, нет. Ведь он меня встретил как незнакомца. Да и вообще, тролль, вероятно, никаким волшебством наделен не был. По крайней мере, ничего такого о нем в деревне не слышали.
И монстр... слишком хорошо ко мне относится. Не похоже, что видит во мне того, кто сотворил с ним такое... Впрочем, наверное, "хозяева" как-то промывают мозги своих творений. Иначе как с ними управляться.
Но пока я не замечал, чтобы скорпион-косатка вел себя так, словно его к чему-то принуждают. Стало быть, его "хозяин" далеко. Или — надеюсь — тварь смогла освободиться от его контроля? А если он вновь подчинит?
Опять накатило ощущение, что все кругом — какой-то бред. Я давно поверил в то, что происходящее реально, но разум снова не мог уложить новые знания и домыслы в свои рамки. Чудовища, слепленные из нескольких живых организмов!.. Однако же... Если можно слепить статуэтку из глины, а потом собрать всякий мусор и "перелить" его, замещая глину... То почему нельзя сделать что-то похожее с животными? Правда, судя по некоторым оговоркам Яцека, "истинные алхимики" на это не способны, взаимодействуют только с веществами... Но ведь в этом мире колдовскими силами обладают не только они. Имелась возможность убедиться, и не одна.
Значит, паучий кит — точно из них... Из тварей, созданных по чьей-то воле. Не знаю уж, как — волшебным мутагеном каким-нибудь, антинаучной хирургической операцией, ритуалом или обрядом... Тонкости я выяснить не могу, спрашивать у Агнески будет себе дороже. Вдруг неправильно поймет. Сдается мне, интерес к таким знаниям она не поприветствует.
Старуха считает, что и меня тоже... кто-то собрал из живых запчастей. Когти и зубы, как она говорит, от одного, глаза — от другого... Что ж, ее рассуждение выглядит разумно. Опирается в том числе на мой рассказ. В принципе, я почти не соврал. Но все-таки знаю несколько больше, чем она. Например, — по сведениям, которые удалось подслушать близ деревни, — тролль, чье место я занял, осознал себя задолго до того, как в его теле поселилась чужая сущность. И успел проявить себя во всей красе.
Есть, однако, гораздо более простой вариант. Проблема в том, что выглядит он не сильно правдоподобнее. Неужели полукровка, гибрид? Да нет, не может быть. Конечно, насколько я помню из описаний похожих миров, разумные виды в них смешивались между собой только так, поэтому технически такой гибрид возможен. Хоть и не особенно укладывается в биологические представления, но все же. К примеру, эльфийку изнасиловали тролли, польстившись на ее неземную красоту. Ох, жуткая картинка нарисовалась, если вспомнить изображения троллей. Ну, предположим, выжила она после этого. Но, во-первых, как она могла выносить и родить этого младенца? И почему сама не захотела от него избавиться? Эльфы — противники абортов? Не думаю, что они тепло отнеслись бы к подобному сородичу. Видимо, поэтому и выкинули на мороз. Вопрос с тем, как проходили беременность и роды, остается открытым.
Троллиха-то, должно быть, родить такое могла. Но тогда непонятно зачатие. Сомневаюсь, что ею бы соблазнился эльф — даже мне кажется, что это больше похоже на зоофилию. Тем более, кажется, эльфы себя считают настоящими арийцами и вообще высшей расой, а всех остальных — ниже плинтуса. Троллей, которые живут в лесах и болотах, — особенно.
Так ничего и не придумав, я задремал. Спал плохо, тревожно и урывками. Снились тролли, убегающие от эльфиек в корсетах и мини-юбках, крейсер "Аврора" посреди болотной глади, бородатые эльфы в кумачовых кафтанах при дворе Петра Первого, ельники и бургомистр, почему-то похожий на мэра моего родного города. Он стучал ботинком по трибуне и обещал всем троллиную мать, потом доставал трубку, задумчиво раскуривал и, указывая мундштуком на меня, веско говорил: "Расстрелять!" В итоге пробудился я до рассвета, с тяжелой головой и ощущением, что меня полночи пинали в подворотне.
Утром в полный рост встала необходимость привести себя в благопристойный вид. Подобающий высокорожденному врачевателю, которого случайно занесло в грязный человеческий городишко. И который оказывает людям великое одолжение, что остается с ними на зимний сезон, а дальше — как получится. Я решил, что именно такую роль и попробую сыграть.
С одеждой у меня уже было получше, чем в первые дни. Собственно, из прежнего барахла остались только сапоги-грязедавы. Их сменить я не успел: выходило слишком дорого, сапожники нагло ломили цены. К тому же там надо снимать мерки с босой ноги. Но, в общем, именно сапоги из всего моего бомжовского наряда и выглядели более-менее прилично. Конечно, только тогда, когда слуги начистили их до блеска и отполировали. Вполне себе нормальная обувь путешественника. Сойдет.
Пани Агнеска порадовала небольшим сюрпризом: вскоре после того, как я встал, в дверь постучалась горничная-толстуха. Она принесла костюм, который я — по первой ассоциации — назвал бы камзолом. Расшитая приталенная одежда с длинными рукавами, на груди прицеплено нечто кружевное — кажется, оно в земной истории называлось манишкой. На рукавах — такие же манжеты, прикрывающие кисти. Как это все надевается и застегивается, я бы в жизни не разобрался. Пользуясь темнотой и тем, что нательную рубаху я уже натянул, привлек в помощь служанку. У нее, видимо, имелся куда больший опыт обращения со средневековыми одеяниями, и вскоре я уже щеголял в новом имидже. Как она отыскала все эти петли и крючки при слабеньком огоньке свечи — это, наверное, особый талант.
Камзол был сшит не очень-то по фигуре, коротковат, натирал подмышки и бока. Впрочем, для официального приема — все же лучше, чем повседневное. Да и, может, разносится еще. По крайней мере, несколько часов в нем вполне можно вытерпеть. Все равно активно двигаться не придется, буду столбом стоять.
А выглядел он весьма дорогой вещью. Не припомню точно, сколько стоили в такие времена кружева, но явно не копеечная работа. Еще и ткань крашеная, темно-оливкового цвета. Хозяйка дома солидно потратилась, снаряжая меня к градоначальнику.
Вскоре после упитанной служанки — без всякого стука — заявилась и Агнеска, легка на помине. Прикинула, как сидит камзол, и безразлично бросила:
— Это покойного мужа. Отработаешь. Не мне — людям.
Вот ведь, а!.. А я как раз поблагодарить собирался. Ну и характер у бабули.
Что делать с зубами — тоже вопрос отдельный. Появляться на приеме в парадном камзоле и огромном вязаном шарфе — это уже совсем тупо. Не поймут-с. Зато старуха, которая, похоже, волновалась по поводу аудиенции не меньше меня, озаботилась заранее: принесла с собой какой-то гладкий и блестящий платок. Его я сложил вдвое и повязал на лицо, примерно как ковбои в фильмах, — чтобы прикрывал нос, рот и щеки. Решение так себе, конечно, но что уж есть. Надеюсь, не сочтут за неуважение.
Помимо прочего, Агнеска выдала мне еще и странные перчатки — широкие, на запястьях затягиваются шнурками. Нелепые какие-то, но когти маскировали сносно.
После того, как рожа и руки оказались прикрыты, дальнейшие хлопоты о моей внешности поручили слугам. Признаться, мне за утро настолько осточертели все эти сборы-наряды-примерки, что тревога — ну да, выход мерзкого тролля в свет — улеглась сама собой. И сменилась назойливым раздражением. Приходилось терпеть. Как женщины все это выносят-то! Они ведь иногда примерно так же собираются...
Черные жесткие волосы у меня почему-то постоянно сами собой сбивались в колтуны, как ни расчесывай. Я пару раз выражал желание подстричься покороче, но Агнеска тихо объяснила, что так у них не принято. Длинные волосы — атрибут того, кто может себе это позволить: аристократа, колдуна... и эльфа, наверное. Коротковолосых эльфов никто не видел. Длинноволосых, в общем-то, тоже почти никто, но спорить я не стал.
Думал, что тогда мои космы хотя бы вымоют. Вместо этого их, наоборот, густо смазали каким-то маслом и тщательно зачесали назад, закрепив медным обручем. Странные тут взгляды на прически.
Когда же мои гламурные мучения вроде закончились, пани Агнеска критически осмотрела мои острые уши, подернутые легким синеватым пухом, и предложила их побрить. Я аж подавился возмущением, долго кашлял, метая в бабку яростные взгляды. Потом сдержанно заявил: нет уж, спасибо! Опасаюсь, что вместо пуха мне случайно обкорнают уши. Как же тогда под эльфа косить, с обрезками-то?
Агнеска покривилась, но оставила мои уши в покое. Через некоторое время, когда солнце доползло до зенита, мы покинули особняк, направившись к центральной площади, у которой и располагалась резиденция городского головы. Пожалуй, кстати, это название больше подходит, чем "бургомистр" — все-таки язык тут сильно смахивает на славянский.
Двигались, как ни странно, пешком. Причем этот факт вызвал недоумение только у меня: остальные восприняли как само собой разумеющееся. Лошадей я в городе несколько раз видел — как и повозки, ими запряженные. Но, действительно, для средневековья их здесь как-то маловато. То ли местность такая, что их трудно содержать и разводить, то ли в этом мире лошади вообще мало распространены. Других ездовых животных тоже не приметил.
Так, в сопровождении столь же торжественно наряженного мастера-алхимика и его престарелого слуги, мы и шествовали по улицам. Шли медленно — во-первых, торопиться нам не пристало, все-таки важная процессия. Во-вторых, старый лакей банально бы не успевал, возьми мы более бодрый темп. Выглядел наш путь, наверное, горделиво. Но мне казалось, что все должно быть не так. Разряженный франт в камзоле с чужого плеча, накинув полушубок и намотав поверх шарф, шагает по булыжной мостовой. Вместо того чтобы величаво посматривать из окна кареты или хотя бы с сиденья брички. Увы-увы, эффект не тот.
Когда же мы наконец добрались до приземистого здания, украшенного башенкой, и ступили на высокое крыльцо, то оправдались мои худшие ожидания. Внутрь нас, долгожданных визитеров, не пустили.
Там стояли двое постовых, облаченных в толстые куртки с невнятными нашивками. Настроены они были не агрессивно, но и не слишком-то дружелюбно.
— Простите, не положено! — веско заявил тот из них, что был постарше, седоусый и с заметным пузом.
— Э-э-э... То есть как? — выдавил Яцек, от удивления почти сравнявшийся со мной по словарному запасу. — Нас... ожидают. В час пополудни.
— Когда караул менялся, никто о вас не... — проворчал стражник. — Потому — не положено. Ждите, когда... отобедает. Тогда, может, он... Почему у гостя лица не видно? Он что, чумной?
— Не чумной, — вмешался я, пока все не пошло совсем не так, и продемонстрировал ухо. — Я эльф. Мы... так приходим разговаривать с главными. Такая одежда. Не ваше дело.
Похоже, с наглостью я слегка перегнул. Стражник насупился, но ничего не сказал. Только сплюнул под ноги. Да, нарываться не стоит. Но эльфов тут все-таки побаиваются, я давно заметил. Чуть поднажать можно. От этого приема слишком многое зависит, и нужно держаться образа.
— Что такое? Нас пригласили! Вы ответите! — наконец пришел в себя алхимик.
— Не положено! — уперся стражник. — Лица не видать, нелюдь, смена караула не... Вы, мастер Яцек, человек уважаемый... Но вдруг вас заставили... к... какое-нибудь отродье, чтобы нашего... убить, а?
— Но... Да как вы смеете! — вспыхнул паренек. — Высокорожденный пришел, чтобы... свою помощь городу!
Мерзавцы, а ведь не так сильно ошибаются!.. Профессиональное чутье, не иначе. Только убивать их градоначальника мне даром не надо.
— Не положено! — стояли на своем привратники. Второй — конопатый, помоложе и понахальнее, даже достаточно откровенно похлопал себя по поясу, где привешивают кошель. А-а, вот оно что! Проблема-то не особо непривычная. Можно подождать, пока придет их командир или кто-нибудь еще. Тогда, конечно, нас пропустят, но время потеряем. Не факт, что потом бургомистр успеет или захочет принять нашу делегацию. И вдобавок возможна какая-нибудь проверка — платок вынудят размотать, а там...
— А как бы так поделать... Э-э, чтобы мы прошли скорее? Чтобы сразу зайти? — глядя в глаза старшему, поинтересовался я.
— Поделать-то можно. Только... — караульный выразительно замолк.
Совсем оборзели. Все миры, видимо, одинаковые. Конечно, этих двоих можно понять: пост ведь не у городских ворот и не в порту, где сам бог велел легко и непринужденно собирать дополнительные "пошлины" по любому поводу. Но мне-то что с того?
Стражник вдруг заморгал и отвел взгляд. Чего это он, неужто совесть проснулась внезапно? А, понял: не привык он к таким глазам, огромным и чуждым...
— Ясно... — протянул я, показательно поморщившись.
— А мне — не слишком... — вполголоса сказал Яцек. — В чем дело?
— Золота они хотят... — пояснил я.
— Золота?! — пораженно воскликнул алхимик. — А южных жемчугов они не хотят ли, случаем? А... зелья?
Привратники опасливо переглянулись и перехватили алебарды. Я дернул ушами и, проклиная косноязычие тролля, добавил:
— Ну... Не золота... Того, что даешь на... рынке. Или в лавке.
— А... — понял Яцек. Вынул из-за пазухи небольшой мешочек и отсчитал несколько монет — медных или бронзовых, что ли, — ссыпал их в услужливо протянутую руку. Стражник окинул деньги взглядом, видно, остался доволен и, состроив серьезную мину, выговорил:
— Ну, из уважения к вам, мастер, конечно, пропустим вас и вашего... гостя. Рады были помочь.
Вот же скотина, а. Но главное было сделано: мы вошли в резиденцию местного правителя. Похоже, мой первый более-менее официальный контакт с властями аборигенов все-таки состоится. Черт, опять разволновался...
Пройдя по длинному коридору, застеленному коврами и шкурами, мы поднялись по невысокой лестнице и оказались перед другими дверями. В виде исключения они были распахнуты. Нас с вежливым поклоном встретил седовласый лакей и проводил дальше — в кабинет своего господина. А я думал, нас примут в каком-нибудь зале, в торжественной обстановке. Видать, не такого мы полета, чтобы специальный прием устраивать. Или, наоборот, разговор в приватной обстановке — честь для нас? Алхимик ничего на этот счет не сказал и вообще никак не отреагировал, поэтому я тоже просто молча проследовал за слугой.
— Мастер Яцек и его гость, высокорожденный! — чопорно провозгласил слуга, представляя нас хозяину. Тот кивнул и поднялся из-за массивного письменного стола, почти скрывавшего его фигуру. Церемонно приложил руку к животу — здесь вроде бы так делали вместо рукопожатия — и указал на кресла, приглашая присесть.
— Рад приветствовать вас у себя, друзья мои! — слегка улыбаясь, начал градоначальник. Кажется, это достаточно неформально, но вежливо. Тогда прием в кабинете — скорее знак расположения. Хорошо бы.
Вид бургомистра, к слову, не очень-то внушал уверенность, что перед нами нужный человек. Я почему-то ожидал, что городской правитель будет либо маленьким пухлым колобком, эдаким типичным чиновником, либо, наоборот, грозным и рослым воякой с раскатистым голосом и армейской выправкой. На деле же увидел совершенно невзрачного субъекта, ничем не примечательного. Самое заурядное лицо, мелкие смазанные черты, которые к тому же вообще не запоминаются — такому бы разведчиком работать.
