В итоге я пошёл обучаться счёту на практике, и под конвоем Миха и Роксаны отнёс перекрасить в коричневый цвет свою пижаму, а также заказал нашить к рубахе два нагрудных кармана. Встало мне это в штаны покойного вампира. Натуральный обмен. Роксана тогда забрала себе два комплекта трофейной одежды, я — один, всё честно. Выйдя из красильной лавки, пери решила сплавить военно-грабёжные трофеи какому-нибудь перекупщику. Впрочем, плащи она посоветовала оставить. Не думаю, что мне приятно будет заворачиваться в плащ существа, которое я же и упокоил, но лучше я её послушаюсь.
Я тащил узел с вещами, Мих жевал травинку, Роксана осматривалась. Похоже, меч просто побоялся отпустить нас одних. Роксана уверенно шла по улицам, сворачивая во всё более и более неприятные проулки. Я сначала думал, что мы идём к Восточным воротам, но она умудрялась поворачивать чуть ли не на каждом углу, и всё время в разные стороны. Я окончательно запутался.
Интересно, неужели Роксана так хорошо знает город, что способна плутать по закоулкам? Когда улочка превратилась в едва заметную тропку и упёрлась в какой-то невысокий покосившийся забор из отдельных штакетин, пери уверенно открыла калитку и привела нас к низенькой хатке в три крошечных окошка. Толкнула дверь и пропустила нас внутрь. Звякнул подвешенный к двери колокольчик. Прилавочек, за ним стеллажи с отрезами, кадушками, сапогами, нитками... секонд-хэнд в самом непрезентабельном подвале лет десять назад и то выглядел лучше. Да, почти десять лет, как я последний раз был в таком вот развале. Вот и довелось вспомнить. Не пришибли бы нас тут. Хотя рядом с Михом это проблематично. Стыдно, но с ним я чувствую себя в безопасности. От любого нападающего, но не от самого меча.
Откуда-то сбоку из-за потертой пыльной занавески вышел низенький старичок со смешно торчащей пегой бородёнкой и выцветшими слезящимися глазками. Молча и укоризненно уставился на нас.
— Давай, Витёк, разворачивай узел.
Старик пошамкал над штанами и рубахами, повертел сапоги в руках и предложил за всё про всё один золотой. Я прикинул по ценам на рынке, сбавил на бэушное состояние и пришёл к выводу, что это десятая часть стоимости.
— Что? — ахнула Роксана и схватилась за сердце. Она явно скучала по своим родным восточным базарам. — Дедуль, да ты что? Это ж натуральная вампирья кожа! Смотри, как блестит!
— Вампирья кожа? — прищурился торгаш. — А зачем мне сапоги из кожи вампира? Они ж на солнце рассыплются!
Дедку тоже было откровенно скучно, и он не прочь был поразвлечься. Впрочем, за рассматривающим товар Михом он следил хоть и одним глазом, но очень цепко. Меч как раз нарыл какой-то ножик и внимательно его изучал. Интересно, есть ли у старика охрана? А ну как кто-нибудь вот так возьмёт ножик, да и пырнёт дедка?
— Дедуль, протрезвей! Это не кожа от вампира, а кожа вампирьей выделки! Смотри — воду не пропускает, грязь от неё сама отскакивает, на солнце уж точно не выгорит! А? Ты погладь, погладь! Я б себе оставила, да голенища узковаты.
— Ну и кому я сапоги с такими узкими голенищами продам? Где я тебе такого тонконогого мужика найду?
— Ну дедуль, не мне тебя учить... Да любой эльф за такие сапоги в десять раз больше отвалит. За пару, заметь!
Мих положил ножик на место, дедок скосил на сапоги второй глаз. Тут Мих выудил из кучи отрезов сильно потёртые ножны и принялся очень медленно вытаскивать из них клинок. Смелый старик, по мне, так давно бы уже сбежать должен.
— Эээ... — забеспокоился дедок, — ну так и быть, полдюжины золотых за всё про всё, это просто замечательная цена, поверь, красавица...
— Две дюжины! — настаивала Роксана.— Смотри, если засунуть руку внутрь, пеплом испачкаешь! Да эльфу такое покажи, он только внутри сапог рукой и будет елозить! Сапоги упокоенного дикого вампира! Да таких на весь город три штуки, и все у тебя будут!
Мих как раз вытащил меч на свет и осторожно положил на прилавок.
— Д-дюжину с четвертью, — выдавил хозяин, — за сапоги, и, л-ладно, золотой за всё остальное.
— Пойдёт, — миролюбиво согласилась Роксана.
Старик отсчитал монеты, не сводя взгляда с изучающего лезвие Миха. Смелый дедок. Или у него козырной туз в рукаве?
— Д-да, — торопливо обратился лавочник к Миху, — это уникальный экземпляр, я даже не знаю, как он оказался здесь, а не в оружейной комнате... Это, видите ли, гномья работа чуть ли не пятикулевой давности, не тупится, не ломается, смотрите, балансировка идеальная, и бабе пойдёт и мужику! Обратите внимание на гравировку — под разным углом она каждый раз разная! Скажу по секрету — на лезвие наложены эльфийские заклинания, таких теперь никто и не помнит! Никаких зазубрин, видите? Говорят, стоит взять его в руку — и он сам поведёт в бой, никаких тренировок не надо! Идеальный меч! Возьмите, не пожалеете, и всего-то куль золотых!
Мих взмахнул мечом. Как он умудрился не порушить ничего в этой лавке, я не понял. Подумал, положил клинок обратно на прилавок.
— Хочешь попробовать? — спросил он меня.
Я прислушался. Никаких голосов не слышно, но... может, подвох кроется в самом вопросе?
Роксана подошла, взяла меч и пару раз слегка махнула. Похоже, ей это не впервой.
— Что скажете? — осторожно спросил лавочник.
— Всё правда, — вдруг неожиданно сообщил Мих, — гномья работа почти пятикулевой давности, называется Сгтармдрэннгр, работающие до сих пор эльфийские заклинания на самозаточку, идеальная балансировка. Именно столько и стоит, я бы и ещё дюжину золотых добавил. Но в бой сам не поведёт, Витёк, не пугайся. Это просто очень хорошее оружие. Не лучшее из гномьих здесь, конечно, но очень неплохое. Тебе нужен? Если нужен, готов дать в долг.
Они специально меня в эту лавку приволокли? Это всё подстроено?
— Нет, — засмеялся Мих, — мы пришли сапоги продать, а эта штуковина случайно попалась! Не веришь? Ну и не верь. Не хочет он ваше сокровище. И, кстати, прав. Я знаю очень мало мечей, которыми можно сражаться без тренировки. Даже если у тебя врождённый талант, всё равно бессмысленно мужику в почти три дюжины лет фехтовать учиться. Чему-то он, конечно, научится, но любой мало-мальски обученный воин сделает его за полёт стрелы. А против необученной деревенщины ему любое подручное средство сойдёт.
— А красавице вашей? — блёклые глазки лавочника забегали.
— А красавице нашей сюрикены куда больше подойдут, великоват он для неё.
— Но...— хозяин несколько нервничал, — его ведь никто там не замечал... Мне дед говаривал — отдай этот меч тому, кто знает его истинную цену и сможет назвать имя. Вот вы пришли и имя назвали правильно — я теперь должен отдать его вам даром, так мне дед завещал...
Интересно, ему эту белиберду и правда дед завещал, или он всё-таки принял нас за грабителей и теперь просто откупается?
— Имя, дед, — улыбнулся Мих, — написано на лезвии, и уж прочитать его по-гномьи любой грамотный человек сможет. А мне меч твой не нужен, извини...
-Но...— дедок, кажется, перепугался не на шутку, — бесплатно же... или... или вам что-то ещё нужно?
Всё-таки принял за грабителей.
— Да нет, вроде, — голос у Миха был несколько растерянный, — мы ж не грабители, старик, мы правда честно сапоги продать пришли.
Лавочник не поверил. Он издал хриплый гортанный выкрик и из-за пыльной занавески на нас разом прыгнули два волкодава. Вот тебе и козырной туз. Они не допрыгнули — просто так и свалились на пол, совсем как те кусачие псы по дороге к реке. Если внимательно присмотреться, то можно увидеть, что их чем-то пронзили насквозь. Я так и не понял, чем Мих их достал. Дедок вцепился в меч и затрясся.
— Неправда, что оборотни трансформируются после смерти, — заметила Роксана, касаясь собачьей головы кончиком полусапожек, — в каком виде пристукнули, в таком и останутся.
— Это не оборотни, вполне себе нормальные собаки, — ответил Мих, старательно отбирая у старика меч, — отдай меч, дедуля, ты ж его мне только что бесплатно предлагал, положи, или я его сейчас винтом заверну! И если на нас ещё кто прыгнет, я и тебя в бараний рог скручу, понял?
Торгаш держался за рукоять двумя руками и тянул меч на себя, мотая головой. Напугали мы его не на шутку. Похоже, он просто не мог разжать руки. Мих тянул к себе, и дедок вместе с прилавком медленно ехал за мечом. Мих плюнул, выпустил лезвие, и старик от неожиданности сел на пол.
— Вот прекрасный пример обращения лавочника с холодным оружием, — нравоучительно пояснил Мих, — Витёк, так никогда не делай: вместо того, чтобы пытаться заколоть меня, этот ассимилировавшийся гном упорно старался перетянуть меч к себе. Торговые замашки начисто перебили в нём здравый смысл.
В "Трёх единорогов" мы добрались уже затемно, и никто не напал на нас по дороге. Никаких порезов на ладонях от перетягивания столь необычной разновидности каната у Миха не наблюдалось. Эксклюзивное оружие осталось у сидящего на полу торгаша, и ничего, кроме шестнадцати золотых за сапоги и шмотки мы у него не прихватили. Пять золотых и еще две серебрушки достались мне, две же Роксана вычла за обмененные на покраску штаны. Похоже, меч и пери действительно хотели только сплавить трофеи. Или всё-таки ждали от меня чего-то?
Воскресенье, утро
Цена за присутствие в зале суда взлетела до трёх серебрушек. Зал был набит битком, некоторые сидели прямо на полу. На нервной почве у народа прорезался зверский голод, и все лихорадочно что-то жевали. Мих тоже не остался в стороне от всеобщего обжорства, приволок с собой травинку и теперь жевал вместе со всеми. Соломинка была сухая — почти одного цвета с его бородой и усами. Интересно, как ему удаётся сохранить такую короткую бороду? Моя пока ещё тоже не длинная, но что будет дальше? Чем-то надо будет её стричь? А волосы так уже пора — в глаза лезут.
Привели экспертную группу магов: высокий худой старикан с распущенной бородой до колен в стандартной мантии, колпаке и с посохом, средних лет мужчина в сером кафтане со вполне аккуратной короткой бородкой и знойная смуглая дама в глухо чёрном платье и стандартно уложенными вокруг головы смоляными косами. По виду — аж чистая ведьма, смотреть противно. Ввели исследуемые объекты. Маги щупали, смотрели и бормотали. Женщина вошла в транс и выкрикивала непонятные слова. Зал перестал жевать. Все, кроме Миха. Услада проснулась на скамейке от резкого выкрика и оценивающе посмотрела на магичку. После длительного камлания вокруг козла группа шаманов вынесла вердикт:
-Козёл, — огласили своё решение старик и магичка.
-Возможно, левый объект есть помесь козла с единорогом, — уклончиво сообщил мужчина.— Остальные точно козлы.
-И где вы увидели у него признаки единорога? — ехидно поинтересовалась дама. — Здесь?
И она покрутила исследуемому объекту короткий хвостик.
Маг средних лет предложил поискать-таки девственницу, в надежде, что она увидит свечение на месте бывшего рога. Зал засвистел и заулюлюкал. Мужчины хлопали своих дочек по животикам и кричали "Позор!", женщины хватались за сердце, а девочки краснели и опускали глаза. В мага полетел огрызок недозревшего яблока.
— Мих, — не понял я, — а в чём проблема с девственницами?
— Здесь очень низкая рождаемость, — просветил меня меч. — Больше всего детей у оборотней, но они далеко не все перекидываться могут, поэтому уходят к людям. А иногда и к волкам или собакам, дичают, некоторые даже разум теряют и обратно обернуться уже не могут, или могут, но частично, поэтому прирост населения невелик и у них. Кстати, от таких вот и получаются выродки, которые на нас по дороге в Волчки напали. И через три-пять лет их укус становится опасным для человека, но не для полноценного оборотня.
Я похолодел и скосился на Цветика на руках у Роксаны. Он выглядел вполне довольным и разумным. Для щенка. Запоздало потёр свою давно зажившую руку — это что, мне теперь трястись до ближайшего полнолуния? Или у ликантропии очень длительный инкубационный период?
-Если б не дети от смешанных браков, — продолжал Мих, словно не заметив моего движения, — возможно, численность человеческого населения просто бы сокращалась. У людей — три-четыре ребёнка за двадцать лет, у эльфов ... у них сейчас вообще хорошо если один в двести-триста, но это они себе сами проблем насоздавали, вот и расплачиваются. Поэтому выйти замуж может только девушка или с ребёнком, или беременная. Для девственницы нет никаких шансов. Вот они и стараются родить пораньше, чтоб в девках не остаться, замуж-то хочется... Сам понимаешь, единорогов мало кто видел, и ждать, пока тебе заплатят за увиденный и спиленный рог, который то ли будет, то ли нет, ни одна дура не захочет.
В мага попали ещё один огрызок и кусок пирожка.
-Мих, — язык запоздало прилип к гортани, — а какой инкубационный период у ликантропии?
Меч посмотрел на меня и нехорошо усмехнулся. Садист.
— Не боись, Витёк, мы тебя скрутим и не дадим никого покусать. Ладно, не падай в обморок — если в это полнолуние не свихнёшься, всё, считай, нормально. Да шучу я, шучу, нормально всё, это у тебя обычный грипп тогда был.
Я смутно помню, он тогда вроде говорил Роксане, что всё обошлось, но вдруг это был мой бред?
— Витёк, ты вменяем? Успокойся, нормально всё, слышь, эй, Витёк?
Ладно, по крайней мере ликантропия — не бешенство, не смертельно.
Народ ещё немного поулюлюкал, суд посовещался, и в итоге постановил признать объекты козлами и конфисковать в пользу города под надзор лично градоначальника С. Краснобрадова. Егерей признали невиновными в отлавливании и продаже на сторону единорогов, а нас — невиновными в браконьерстве. Наступил черёд Роксаны.
Роксана прижимала к себе Цветика и взахлёб рыдала, рассказывая о своей невероятной любви и загубленной жизни. Она то поднимала щенка и потрясала им в воздухе, то зарывалась лицом в волнистую шёрстку и всхлипывала.
Цветик тявкал и лизал её в нос, женщины подносили платки к глазам и тихонько поскуливали. Девочки рыдали в голос, норовя протиснуться вперёд и погладить обаяшку. Мужики пялились во все глаза на обтянутые брючками бёдра Роксаны и нервно облизывали губы. Судья подпёр щёку кулаком и всхлипывал.
Судя по патетике Роксаны, Цветику ничего особо не грозило, но с другой стороны, у неё хватит цинизма потрясать и парнем, которому всю жизнь теперь щенком тявкать. Спросить у Миха? А ну как услышит кто?
Роксане с Цветиком присудили куль золотых компенсации на двоих, которую обещали выплатить незамедлительно из фондов города, а впоследствии погасить издержки казны из жалования егерей. Наше проживание в гостинице тоже должна была оплатить виновная сторона. Услада прекрасно пристроилась с нами, на халяву пожив и покушав на постоялом дворе. Впрочем, на заданный ей вопрос, кого она видела на дороге, эльфийка смешалась, посмотрела на Зинзивириэля, поджала губы, ещё раз посмотрела на адвоката, и злобно процедила, что очень отстала и ничего не видела. И на том спасибо. Впрочем, ни ей, ни мне, ни Миху никаких денег не причиталось...
Градоначальник на суде так и не появился.
