Chelyaber

'Наследие ушедших-2' за шесть с половиной месяцев проката в США собрал уже больше, чем первая часть за год — семьдесят три миллиона долларов, и с большим отрывом лидировал в списке самых кассовых фильмов 1981 года, опережая 'Индиана Джонс: В поисках утраченного ковчега' на семнадцать миллионов. По прогнозам сетей кинопроката, общий сбор должен был составить порядка ста двадцати миллионов, а всё, что 'Наследие-2' заработает свыше сотни, Воронов распорядился направить в премиальный фонд, и Марина уже объявила об этом американской прессе (без упоминания Максима, конечно). Со ссылкой на 'Лос-Анжелес Таймс', заметку 'Аттракцион невиданной щедрости' опубликовал в июньском номере 'Советский экран', добавив от себя, что деньги ещё, конечно, не собраны, но если будут (а это очень вероятно), то Жан-Поль Бельмондо, Владимир Высоцкий, Вячеслав Тихонов, Леонид Куравлёв и Василий Лановой войдут по итогам года в десятку самых высокооплачиваемых актёров в мире.

— Вовремя ты вернулась, меня тут уже чуть на куски не разорвали. Нужно было об этом заранее объявлять?

— Меня там тоже чуть не разорвали. — улыбнулась Марина, — А там акулы не чета здешним, но я отбилась, и ты не ворчи. Объявила я очень вовремя, нам в 'Американце' явно не хватало для афиши топовых в Штатах актёров, а теперь они будут в достаточном количестве.

— Кого ты подписала?

— Пока никого, ты режиссёр — тебе выбирать. Подписать теперь могу кого угодно — хоть Харрисона Форда, хоть Роберта де Ниро, хоть Шона Коннери.

— И что, они согласятся на роли второго плана?

— Почему бы и нет? Аль Пачино в нашей команде победил на Оскаре и Каннском фестивале, это уже много, даже не говоря про полученную им премию. Но я хочу предложить тебе внести поправки в сценарий, чтобы они из второго плана, во втором и третьем 'Американце' переместились на первый.

— Все?

— Тебе решать. Деньги есть. Сам понимаешь, это наш старт в качестве нового руководства MGM, а от старта зависит очень многое.

— Сценарий переделать можно, я подумаю. Слушай, меня тут Пахмутова достала уже до печёнки — просит познакомить с исполнителями её музыки в 'Наследии', а я и сам с ними незнаком.

— Познакомить то можно, только работать со 'Скорпионс' напрямую она вряд ли сможет. О, идея! У тебя ведь теперь шикарный английский, ты на нём стихи писать не пробовал?

— Нет. Для этого мало знать язык, нужно чувствовать душу говорящего на нём народа.

— А перевести сможешь?

— Могу, но не собираюсь. Мои стихи там не поймут.

— Да я не про твои. Есенина сможешь?

— Есенина... Есенина можно попробовать, есть у него подходящие вещи.

— Попробуй, а я предложу Пахмутовой написать под них музыку, для исполнения 'Скорпионс'. С такого альбома MGM Recording Studios может неплохо стартовать.

— Её же вроде армянин продал.

— Он продал здание с оборудованием и коллекцию записей, само название осталось нам. Как быстро ты сможешь перевести 'Мне осталась одна забава'?

— Семь строф, если я правильно помню. За неделю должен успеть.

— На всякий случай заложим две. Я приглашу Александру Николаевну в гости... так, нет, четверг наверняка будет занят, не годится... в субботу двадцать пятого. Может ты к тому времени парочку перевести успеешь.

* * *

Начальник Управления 'С' (нелегальная разведка) ПГУ КГБ СССР, генерал-майор Юрий Иванович Дроздов, координатор спецподразделения 'Каскад-4' находился в Афганистане уже четыре месяца, но к жаре привыкнуть так и не смог, а сегодня, пятого августа, в Мухманд Дара, городе (хотя какой там город, тьфу, кроме мечети нет ни одного каменного здания, только лачуги из саманного кирпича) установилась даже не жара, а натуральное адское пекло. По ощущениям, много за сорок, если не под пятьдесят градусов по цельсию в тени, но до тени ещё нужно было добраться, а гружёный якобы овечьими шкурами, раскалённый на солнце, пикап Додж, выпуска 1948 года, больше двадцати километров в час разогнаться не мог, даже под горку — слишком велик риск, что он просто развалится на запчасти и тогда вообще придётся идти пешком. Придётся идти в насквозь помокшем потом, стёганном ватой халате, этакой помеси от противоестественной половой связи телогрейки и шинели. Дроздов улыбнулся: раз хотя бы в мыслях есть юмор, значит ситуация далеко не критическая и подгонять Расулова не стоит. Ещё сработает генеральский эффект и угробит капитан этот рыдван. Терпи, Юра, терпи, осталось минут двадцать-двадцать пять.

— Не гони, Расулов. Не выделяйся, береги машину. Она, по местным меркам почти новая, ещё для твоих внуков шкуры возить должна.

— Есть, товарищ генерал.

Расулов парень бывалый, в 'Вымпел' попал из 'мусульманского батальона ГРУ', за штурм дворца Амина награждён орденом Боевого Красного Знамени, прошёл отбор в 'Каскад-4', но после полного курса подготовки оставлен Вороновым помощником Дроздову. Узбек из Намангана, ему сейчас, конечно, тоже жарко, но не так. К тому-же, все 'Птенцы Ворона' колдуны. Дроздов лично трогал ствол ПКМ, из которого майор Андрейченко только что отстрелял одной длинной очередью двойную ленту (сто патронов), и ствол был холодный, как бутылка пива из холодильника. Интересно, Расулов так может? Наверное нет, видно, что ему тоже жарко. А умел бы охлаждать ствол пулемёта, смог бы и свой халат остудить. Андрейченко начал подготовку раньше, он успел ещё на Олимпиаде четыре золотые медали в стрельбе взять. Но и Расулов — натуральный 'Страх Божий', указательным пальцем пробивает дюймовую доску, в темноте видит, как днём, всё живое засекает в радиусе ста метров, а главное — он имеет 'Фирменную связь' с Вороновым.

— Есть контакт, Юрий Иванович. Что передать?

— Сколько нам осталось?

— Девять минут, если придавлю — восемь. Чужих вокруг нет.

— Тогда доживу. Передай привет, но не дави, минута ничего не решит, а нам ещё обратно на этой развалюхе добираться.

'Каскад-4' начал 'работать' в начале апреля в Иране, и первым делом 'зачистил' удерживаемых в Мешхеде американских заложников (чтобы у Аятоллы не было соблазна договориться с американцами, а у Савельева не осталось иллюзий). Потом на свидание с гуриями отправили четыре крупных банды непримиримых шиитов, действующих западнее Герата (общей численностью до двух батальонов). Неполной ротой и не понеся при этом потерь. В июне они в своём стиле прошлись южнее Кандагара, вырезая на своём пути все повстречавшиеся банды, а потом нанесли визит вежливости в пакистанскую Кветту, где размещались Амиры, повстречавшихся им на свою беду басмачей. Басмаческих Амиров и пакистанских чиновников казнили, склад боеприпасов сожгли, казну Кветты изъяли и двинулись дальше на восток. Снова без потерь. В июле территорией охоты 'Каскада' стали окрестности Хоста, и вот, наконец, разминка закончилась, отряд добрался до точки начала операции 'Шайтан Акбар', афганской дыры (по недоразумению называемой городом Мухманд Дара) в двадцати семи километрах юго-врсточнее Джелалабада.

Генерал-майор Дроздов с апреля занимался обеспечением — устраивал схроны с закладками боеприпасов и мин, забирал пленных (которых Воронов посчитал полезными) и вёл отрядный журнал боевых действий. Конечно, целый генерал, да ещё и начальник управления, таким заниматься не должен, но тут был особый случай. 'Каскад-4' — это новый, совершенно секретный вид оружия, полной информацией о котором (кроме самих бойцов спецподразделения) в Советском Союзе владели только Брежнев, Андропов и он, Юрий Иванович Дроздов (даже начальника ПГУ Крючкова информировали только в части, касающейся непосредственно его), так что больше доверить это было просто некому.

Расулов попетлял по узким кривым улочкам кишлака-переростка и остановил древний транспорт у ничем не выделяющегося строения.

— Прибыли, товарищ генерал.

— Время в пути?

— Два часа двадцать шесть минут.

Выехали в десять ноль четыре, значит сейчас двенадцать тридцать. Часов ни у Дроздова, ни у Расулова не было, не носят здесь часов овцеводы такого уровня, но капитану они и не нужны, у него часы в голове и не только часы. Спасибо Воронову за такой царский подарок.

— Температура воздуха?

— Сорок шесть в тени, повышается. Вас ждут внутри, Юрий Иванович, а я пока поеду разгружусь.

Привезли они в этот раз мины: полсотни МОН-100, полсотни ОМЗ-72 и сотню СПМ. Почти тонна груза, не так уж и плох старичок Додж, крепкие машины всё-таки делают американцы. Внутри дукана (оказывается этот задрипаный сарай был дуканом) его ждали рядовой Воронов и полковник Титов, но главное — там его ждала прохлада. Градусов двадцать пять — двадцать шесть. Хорошо быть колдунами, комфортно... Нужно будет попросить Максима, чтобы научил этому трюку.

— Научу. — отозвался Воронов на мысли в голове Дроздова, — Не прямо сейчас, конечно. Так же, как я, вы не сможете, но с поддержанием под одеждой приемлемой температуры справитесь легко. Присаживайтесь, товарищ генерал. Сначала чаю попьём, а то у вас уже сильное обезвоживание, в таком состоянии мозги напрягать опасно.

Чай пили молча. Целый час. Вернее, молча пил Дроздов, а Воронов с Титовым наверняка общались своими колдунскими способами. Наконец, когда генерал-майор опустошил двенадцатую пиалу, Максим достал кроки.

— Это кишлак Шигал, отсюда восемнадцать километров на север — северо-восток, место известное, в феврале восьмидесятого там проводилась десантная операция, сейчас в Шигале находится Мохаммад Юнус Халес с отрядом в пятьсот сорок два бойца. — Воронов положил сверху другой лист, — Это Питав, девять с половиной километров северо-западнее Шигала, там расположилась банда Гульбеддина Хекматияра в семьсот тринадцать голов, командует ей Джума Баграми. Сам Хекматияр, к сожалению, в рейды не ходит, но Баграми его близкий родственник — троюродный дядя. Зря усмехаетесь, товарищ генерал, для афганцев это действительно близкое родство.

— Да я не этому улыбнулся. Почему у одного отряд, а у другого банда?

— Не знаю. — немного подумав, ответил Максим и тоже улыбнулся, — По ощущениям они воспринимаются именно так. Наша главная цель — подоспеть на выручку банде Хекматияра, спасти Баграми и вывести его с недобитками в Пакистан, этим займусь я сам, со взводом майора Линькова. Полковник Титов со взводом майора Андрейченко, после гибели Халеса, выведет остатки его отряда, а вам, Юрий Иванович, предстоит вспомогательная, но самая сложная часть операции — погнать в бой румынскую бригаду и обеспечить, чтобы эти мамалыжники не сбежали после первых же ответных выстрелов. У басмачей пять пулемётов Браунинг М-2, поэтому каждому из полков нужно придать по паре танков для устойчивости. Вот план боя. — Максим выложил поверх кроков карту, — От румын ничего выдающегося не требуется, только переть в лоб и стрелять в ту сторону. С почти трёхкратным перевесом в живой силе и поддержкой бронетехникой, они должны с этим справиться. Да, кстати, танки им выделите с афганским экипажами, а то мало ли, вдруг придётся их уничтожить.

Дроздов разглядывал карту минут десять.

— Как вы собираетесь отступать? Насколько я помню, на отмеченных маршрутах нет проходимых перевалов. Или вы мне не доверяете?

— Обижаете, Юрий Иванович. Отойдём именно там, где отмечено. Непроходимыми здесь считаются маршруты, по которым нельзя провести ишака с грузом, но нам это и не требуется. С остальным согласны?

— Моё дело — организовывать обеспечение операций 'Каскада', а не их планирование. Одного не пойму — зачем я столько мин привёз?

— Они пригодятся нам уже в Пакистане. Сегодня же ночью отправим всё в Пешавар.

* * *

Двадцать четвёртого августа 1981 года, сборная СССР по хоккею прилетела в Нью-Йорк, в ранге безусловного фаворита Кубка Канады, который должен был пройти в Эдмонтоне, Виннипеге, Оттаве и Монреале с первого по тринадцатое сентября.

— Девять месяцев всего прошло, а кажется, что сменилась целая эпоха, и я уже другой жизнью живу. — главный тренер сборной Геннадий Цыгуров потянулся за своим багажом, но его опередил шустрый чернявый носильщик.

— Товарищи! — Председатель Олимпийского Комитета СССР был слишком узнаваемой фигурой, чтобы представляться, но, тем не менее, он это сделал, — Меня зовут Сергей Павлович, я руководитель нашей с вами делегации и один из членов оргкомитета 'Кубка Канады'. Оставьте свои пожитки и проходите по зелёному коридору к выходу 'С', там вас ожидает наш сотрудник с табличкой 'SU Dream Team', по-русски он не понимает, но автобус покажет, тот стоит прямо напротив выхода. Ваш багаж погрузят, не переживайте, за всё уже уплачено и всё контролируется.

Хоккеисты молча покивали и двинулись по направлению к зелёному коридору, а Цыгуров подошёл к Павлову.

— Здравствуйте, Сергей Павлович. Куда вы нас повезёте?

— Отель Хилтон. Вы его знаете, бывали там в декабре.

— Бывали. — кивнул главный тренер сборной, — В гостях у Высоцкого и Марины. Они тоже здесь?

— Нет, к сожалению. В Хилтоне вы будете жить до тридцатого. Номера не люкс, конечно, но там и обычные неплохие. 'Мэдисон Сквер Гарден' совсем рядом, график тренировок определите сами.

— Охуеть, не встать. — буркнул себе под нос Цыгуров, — Но у нас ведь двадцать девятого в Эдмонтоне товарняк с Канадой.

— Не в Эдмонтоне, а в Нью-Йорке. Готовьте команду, Геннадий Фёдорович, и не переживайте за оргвопросы, их я беру на себя.

Ярко-красный двухэтажный автобус, с надписями SU Dream Team на боках, благородно блестел из глубины, как покрытый тремя слоями лака люксовый автомобиль.

— Прошу. — уступил дорогу Павлов, — Это ваш транспорт, вы командир машины и экипажа. Если не возражаете, до Хилтона я проедусь с вами.

— А если возражаю? — усмехнулся Цыгуров, которого эта ситуация откровенно забавляла. Павлов занимал пост ранга министра, причём одного из самых ответственных министерств, и вдруг такие политесы.

— Если возражаете, меня ждёт автомобиль. Я ведь сюда не на автобусе приехал. — абсолютно серьёзно ответил глава Советской делегации на 'Кубке Канады'.

— Прошу простить, Сергей Павлович, я не учёл, что наш челябинский юмор понимают далеко не все.

— Я его отлично понимаю и даже реагирую по-челябински. — улыбнулся Павлов, пожимая протянутую Цыгуровым руку, — Меня вашему юмору Воронов учил, ещё когда никому неизвестным студентом был. Помнится... Впрочем, это личное. Прошу, Геннадий Фёдорович.

— Только после вас, Сергей Павлович, раз уж я тут командир. — отступил на шаг Цыгуров и сделал приглашающий жест.

Внутри автобус оказался ещё шикарнее, чем снаружи. Самолётные кресла, обтянутые натуральной кожей серого цвета, как в салоне первого класса Эйрфранс; на первом этаже, за кабиной водителя — бар, с чернявым барменом и висящим над ним цветным телевизором, который показывал мультфильм 'Тои и Джерри'; в конце салона необходимые удобства, потребные человеческому естеству; на втором только телевизор и большинство мест.

— Да, уж. — главный тренер сборной Советского Союза даже слегка опешил, — Версаль на колёсах.

— Бывали?

— У Дюма читал. В детстве. Давно, но запомнилось. Богато живут американцы, этого не отнять.