Chelyaber

— Так мы профессионалами будем?

— А сейчас мы кто, рабочие на ЧТЗ? — усмехнулся Харламов, — Профессионалами мы будем, когда новую конституцию примут, Евролига тут не причём.

— Мы примем конституцию, Валера. Всенародным голосованием. — уточнил Высоцкий.

— Я почти так и сказал, не придирайся, Влад, лучше спой что-нибудь.

— А отбиваться вам не пора? Завтра ведь игра.

— Посидим ещё часок, игра ведь вечером. — поддержал Харламова Цыгуров, — Спойте, Владимир Семёнович, просим.

— Часок, говорите? — Высоцкий взял гитару и задумчиво пробежался по струнам, — Ну, заказывайте.

* * *

Восьмого января 1981 года, после двухмесячного перерыва, открылось судоходство в Суэцком канале, двенадцатого, из Средиземного в Красное море перешёл авианосец 'Нимиц', до начала большой войны на Ближнем Востоке оставались считанные дни.

— Непонятно, зачем они вообще тащат туда этот авианосец. Сухопутных аэродромов коалиции хватает с избытком. Военной необходимости в этом нет, а риск огромный. — министр обороны, маршал Советского Союза, Сергей Леонидович Соколов вопросительно посмотрел на Андропова.

— Саудиты потребовали прикрыть Рас-Танура с моря. Рассчитывают, что 'Нимиц' соберёт на себя все удары.

— Рас-Танура? — Соколов прошёлся по карте курвиметром, — Значит, через четыре дня начнётся.

— Не раньше двадцать второго. Двадцатого инаугурация Рейгана, двадцать первого проголосует Конгресс, да и заложников они попытаются освободить до объявления войны.

— Получится? — поинтересовался Брежнев.

— Освободить — нет, зато получится обосновать необходимость войны. Им это очень нужно, после Вьетнама-то. — усмехнулся Андропов.

— Нужно предложить американцам наше посредничество.

— Не примут.

— Конечно нет, потому и нужно предложить. Нас это ни к чему не обяжет, а осадок останется. Если Иран устоит, об этом обязательно вспомнят. Проявите инициативу, пока не началось, Динмухамед Ахмедович.

— Сделаем, Леонид Ильич. — кивнул Кунаев, только накануне вернувшийся из Тегерана, — Иран просит Су-22М. Двести машин. Готовы оплатить золотом.

— Нет у нас сейчас столько. — покачал головой Соколов.

— Погоди, Сергей Леонидович. Столько самолётов мы наделаем за двести дней, а пока можно изъять у союзников по Варшавскому договору, под предлогом модернизации. Только зачем нам золото, своё ведь продаём?

— Своё продаём, и чужое продадим. — пожал плечами Кунаев, — Не молоко, не прокиснет. Если большая война начнётся, оно ещё подорожает. Иран готов отдавать его по пятнадцать долларов за грамм. Средняя цена за восьмидесятый год составила почти двадцать. Сто тонн, за самолёты и комплектующие по нормам эксплуатации в военное время на два года, они готовы отгрузить хоть завтра. Всё лучше, чем в долг. Вдруг Иран проиграет?

— Сплюнь и не каркай больше. — Брежнев повернулся к Соколову, — Нужно помочь товарищам фанатикам, Сергей Леонидович. Они хоть и за себя будут воевать, но в наших интересах. Кстати, зачем им столько фронтовых бомбардировщиков?

— На замену 'Фантомам', Леонид Ильич. У них та же проблема, что и у Ирака, ресурс техники заканчивается. По данным ГРУ, в ВВС Ирана сейчас идёт подготовка смертников-камикадзе, чтоб добро зря не пропало. Планируют атаковать Пятый флот США.

— Не камикадзе, а шахидов, — поправил Андропов, — у меня те же данные.

— Чтоб добро, значит, не пропадало... — хмыкнул Брежнев, — И что, смогут они 'Нимица' утопить?

— Шанс у них неплохой, четыре сотни 'Термитов-М' и две сотни 'Фантомов' с шахидами — это очень серьёзный аргумент. Американскому адмиралу не позавидуешь.

— У 'Нимица' ведь ядерный реактор, не бахнет, если потопят?

— Исключено. Затонет заглушенным.

— Тогда так тому и быть. — кивнул Брежнев и повернулся к Кунаеву, — Большой у Ирана золотой запас?

— Большой, Леонид Ильич, вдвое больше нашего, почти восемьсот тонн.

— Солидно. И, главное, им пригодилось. Значит, и нам пригодиться может. Вы там у себя подумайте, Сергей Леонидович, в чём ещё у Ирана может возникнуть нужда, и готовьте это заранее.

* * *

Двадцать третьего января 1981 года, американцы предприняли попытку освобождения своих заложников, которых к тому времени уже перевели из Тегерана в Мешхед. Погибло сто семьдесят девять бойцов подразделения 'Дельта' и двести пятьдесят четыре террориста (именно так называл их иранский МИЛ) были захвачены живыми.

Впрочем, на другой исход в США не слишком рассчитывали изначально (командующий операцией 'Орлиный коготь', полковник Джеймс Вот оценивал шансы на успех в десять процентов), но кровь патриотов опять понадобилась Дереву Свободы.

Двадцать шестого января, войну Ирану объявили США, Турция, Саудовская Аравия и Кувейт. Ракетно-бомбовые удары были нанесены по объектам в Тегеране, Эсфахане, Ширазе и Бендер-Аббасе, турецкие войска захватили Хой и Меренд, завязнув только на линии, подготовленной к обороне, под Тебризом. Единственным серьёзным успехом коалиции стал уничтоженный нефтяной терминал на острове Харк, а потом ответил Иран. Тридцать первого января, ночью, три сотни противокорабельных ракет 'Термит-М' и сто истребителей-бомбардировщиков 'Фантом', управляемых смертниками, атаковали флагман Пятого флота, авианосец 'Нимиц'. Американцы почти отбились, цели достигли всего шесть ракет и восемь самолётов, но хватило и этого, после двух часов борьбы за живучесть, было принято решение снимать экипаж, чем занялись восемь из двенадцати эсминцев эскорта, и в это время Иран ударил второй волной. На этот раз, целями для противокорабельных ракет стали танкеры, а для оставшихся семидесяти трёх 'Фантомов' — нефтяной терминал в Рас-Танура. Итог: потеря приготовленных к отгрузке, или уже отгруженных, полутора миллионов тонн нефти (больше девяноста миллионов баррелей, на сумму более четырёх миллиардов долларов) двадцать четыре танкера (из них восемь класса 'Суэц Макс') на шесть миллиардов и авианосец за пять с половиной. Иран заплатил за всё около ста двадцати миллионов деньгами и ста семидесяти тремя жизнями лётчиков-смертников. Цена на нефть, приспустившаяся до сорока восьми долларов за баррель, после разблокирования Суэцкого канала, разом подскочила до восьмидесяти двух, нефтеперерабатывающие заводы останавливались, а автомобили опять стали роскошью. И все на Западе вдруг осознали, что этот Аллах Акбар был только началом. К счастью, американцы успели убедить своих граждан в необходимости Священной войны с исламскими террористами, иначе, на этом бы всё и закончилось.

* * *

Шестого февраля 1981 года были объявлены номинанты на премию Оскар. 'Наследие ушедших-1' претендовало на шесть статуэток: лучший фильм года (продюсер Марина Влади), лучшая мужская роль (Жан-Поль Бельмондо), лучшая мужская роль второго плана (Аль Пачино), лучшая женская роль второго плана (Марина Влади), лучший оригинальный сценарий (Владимир Высоцкий) и лучшая музыка (Александра Пахмутова). Кроме того, на лучший фильм на иностранном языке претендовал Меньшов с 'Москва слезам не верит'.

'Реально мы рассчитываем только на Оскар для Аль Пачино' — сказала в интервью 'Советскому экрану' Марина Влади, — 'Сами понимаете, почему. Правда, не понимаете? Ха-ха. Забудьте эти демократические благоглупости, в Америке всё делается ради денег. Голливуд — это замкнутая корпорация, в которую чужих впускают очень неохотно, а мы в нём — чужие. Пока чужие. Все мы — и я, и Бельмондо, и Высоцкий с Пахмутовой. Премии? Нет, они будут нам выплачены, даже если мимо Оскара прокатят Аль Пачино. Наш заказчик счёл, что кассовый сбор — гораздо более объективный показатель успеха фильма, чем голосование каких-то голливудских снобов. Заказчик? Имени не назову, разумеется, скажу только, что он доволен нами, а мы очень довольны им. 'Наследие ушедших-2' уже в прокате, а 'Свободный американец' в процессе. Да, у 'Американца' бюджет сорок миллионов долларов на первую часть, всего их планируется три, это эпическая сага с большим количеством массовых батальных сцен, такое дёшево не бывает. 'Москва слезам не верит'? Шанс имеет, будем за него болеть.'

* * *

Двенадцатого февраля 1981 года, в Москву, для продолжения съёмок 'Свободного американца', прилетел Жан-Поль Бельмондо.

— Не знаю, чем думали янки, когда выбирали президентом актёра, но очень надеюсь, что у них сейчас ситуация ещё хуже, чем во Франции. Это же надо — утопить атомный авианосец!

— Вряд ли Рейган сам планировал военную операцию. — усомнился Высоцкий, — Да и актёром он был давно.

— Давно и плохим. — согласился Бельмондо, — Операцию не планировал, но войну-то начал он. Видели фотографии Париж без автомобилей? А ведь это только начало! Скоро начнутся массовые банкротства, а следом не исключена и революция. К счастью, мы успели снять основную кассу за вторую часть 'Наследия', скоро французам станет не до кино. Как бы Каннский фестиваль не отменили. Не Оскар, конечно, но всё равно будет жаль.

— Всё так плохо? — спросила Марина, — Ты не выглядишь человеком, у которого проблемы, даже наоборот.

— Очень плохо, но ты права, лично у меня проблем нет, именно наоборот. Веду переговоры о покупке Шато Шеваль Блан в Бордо, сейчас для этого отличный момент. Ты уверена, что нам выплатят премии в любом случае?

— Кому война... — хмыкнула Марина, — Уверена, покупай свой Шато.

— Отлично! Мне даже кредит не придётся брать. Как наши дела с 'Американцем'?

— Тоже неплохо. Договорились с Министерством Обороны, нам для массовок летом выделят целый полк.

— Дорого?

— Не знаю, до этого я полки не нанимала. Двести пятьдесят тысяч рублей.

— В рублях мне оценить сложно, они у вас очень странные. Если пересчитать через бензин, то дорого, а если через автомобили, то почти даром.

— Рублей у нас хватает. Если новую конституцию примут, организуем студию не хуже Мосфильма.

— Да, кстати, насчёт конституции и всего прочего. Что у вас на самом деле происходит? Во Франции чего только не пишут по этому поводу

— Думаешь, мы больше тебя знаем? — пожал плечами Высоцкий, — Сами удивляемся, никто такого не ожидал. Но киностудию мы теперь и правда сможем организовать. Она под определение производственного кооператива попадает.

— Кооперативная киностудия? Это реально?

— От кооператива здесь только название. По сути же обычное акционерное общество, только без акций на фондовом рынке. Не будет его у нас.

— Но доли-то продавать можно будет?

— Если найдёшь кому и договоришься о цене, то можно.

— Тогда я в доле, если возьмёте. Мне это видится более интересным предприятием, чем покупка Шато. В кино у меня уже есть репутация, а с виноделием ещё неизвестно как сложится. С такой ценой на топливо можно и разориться.

— Да уж, овёс нынче дорог. — улыбнулся Высоцкий.

— Какой овёс, о чём ты?

— Не обращай внимание, Ванечка. — Марина тоже улыбнулась, — Влад шутит. Это цитата из одного очень популярного у нас романа. Шато покупай, не помешает, будем там отдыхать на пенсии. А на долю я тебе добавлю, если своих не хватит. Вроде должно, вторая часть 'Наследия' неплохо стартовала.

— Надо будет как-нибудь почитать про этот овёс. Кстати, друзья мои, а мсье Савельева вы не потеряли?

— Мсье колонель звонит каждую неделю. Передать от тебя привет?

— Нет, вопрос. Я теперь, оказывается, фигура во Франции политически значимая, а скоро выборы. Хочу посоветоваться — кого поддержать.

— Вот уж Семёну-то это точно по барабану. Ты сразу Брежневу позвони, он же давал тебе телефон. Савельев всё равно его спросит.

— Думаешь? Ладно, позвоню. Но с Семёном Геннадьевичем хотелось бы пообщаться. Как позвонит — передайте, пожалуйста.

— Передадим. И даже договоримся о встрече. Выходные у них бывают. Редко, но бывают. — пообещала Влади.

* * *

Следует отдать должное американцам, после нокдауна с 'Нимицем' оправились они довольно быстро, к пятнадцатому февраля 1981 года, Иран лишился всей инфраструктуры по добыче и переработке нефти в Персидском заливе, а Бендер-Аббас сгорел в огненном шторме, как Дрезден в сорок пятом. Пытались то же самое сделать с Тегераном, но потери быстро превысили порог допустимых, небо над столицей Исламской Республики контролировалось Советским Союзом из Азербайджана, а иранские лётчики шли на таран при первой же возможности. Хвалёные 'Томагавки'-же оказались слишком медленной целью, для полётов из Средиземного моря, через половину Турции. Их засекали ещё в момент пуска из Сирии, а дальше дозвуковую крылатую ракету легко перехватывали и сбивали истребители ПВО. Из восьмидесяти двух ракет, до Тегерана долетела только одна, да и та от цели отклонилась, взорвавшись в жилом квартале на окраине. Итог: почти сто двадцать миллионов долларов (цена только 'Томагавков') за три десятка разрушенных лачуг из саманного кирпича. Как доложил Брежневу министр Обороны Соколов — 'Дорогущая игрушка, пока пригодная лишь для запугивания Гондурасов'. СССР даже не стал выражать протест, хотя маршруты атак пролегали менее чем в ста километрах от южной границы — 'Пусть стреляют, будем учиться противодействовать'.

Для Хомейни такое развитие событий сюрпризом не стало, и Иран ответил партизанской войной. В Ираке, где шиитов почти семьдесят процентов населения, власть Саддама Хуссейна и его безбожного БААСа удерживалась только в крупных городах на севере, практически оказавшихся в осаде. Дошло до того, что в Мосул, Эрбиль, Киркук и Сулейманию продовольствие и топливо пришлось завозить транспортными самолётами. Басра и прилегающие нефтепромыслы контролировались повстанцами и ни барреля нефти оттуда не отгружалось. Кувейт, где шиитов было тридцать процентов, свой берег Персидского залива пока удерживал, но все его вооружённые силы занимались только этим удержанием, полностью игнорируя задания коалиционного командования. Впрочем, американцы не сильно-то и настаивали, понимая, что если орды фанатиков из Басры ворвутся в Кувейт, то выжигать их придётся уже термоядерными средствами. В Саудовской Аравии шиитов проживало всего десять процентов, но, как на зло, все они исторически селились на востоке, на берегах залива, где и добывалась драгоценная сейчас нефть. Полномасштабную партизанскую войну там разжечь не удалось, зато теракты случались с пугающей частотой — по два-три в день. Турция ждала курдского восстания и тоже на фронте особо не напирала, так и не взяв Тебриз.

Кроме того, Иран активно перевооружался советской техникой, благо, золота ему хватало, а оно к тому-же и в цене подросло. Пока немного, всего на двадцать процентов, но тенденция к росту сохранялась, экономический кризис на Западе продолжал усугубляться, инфляция в США превысила знаковый рубеж — двенадцать процентов годовых, а золото хоть и утратило уже роль платёжного средства, как актив для длительных сбережений, оказалось весьма востребованным.

— Без масштабной сухопутной операции, американцам Иран не победить. — закончил свой доклад начальник ГРУ ГШ, генерал-полковник Павлов.

— Насколько масштабной? — Брежнев уже прочитал доклад ПГУ КГБ и масштаб представлял, но мало ли...