Chelyaber

— Рад был бы ошибиться, сэр, но запись этой встречи отличного качества. Приказ отдал Кейси, причём совершенно неожиданно.

— Разве он в праве приказывать пакистанским генералам?

— Нет. Но, тем не менее, генерал Ахтар его приказ пытался исполнить. Вероятно, между ними существовала какая-то договорённость.

Деятельность ЦРУ в последнее время вызывала всё больше вопросов. Сначала разведка прошляпила подготовку реформы в СССР, из-за чего Соединённые Штаты неадекватно реагировали на изменение политических раскладов в Европе, особенно во Франции, которой проводимые Советами реформы очень понравились.

Потом последовал оглушительный провал на Ближнем Востоке (недооценка последствий сотрудничества Советского Союза с Ираном в военной сфере), повлекший собой погружение в хаос региона, поставляющего на мировые рынки более шестидесяти процентов нефти. Ключевого региона для проводимой США внешней политики, все вложения в который сейчас сгорают в войне всех со всеми: Ирана против Ирака, Турции, Саудовской Аравии и Кувейта: шиитов против суннитов; курдов против не курдов; мусульман против светских властей и конца-края этому пожару не видно. Причём сгорают в нём не только Ближневосточные инвестиции, но и экономика Соединённых Штатов в целом — безработица и инфляция каждый месяц бьют рекорды периода после Великой Депрессии, что ещё сильнее подталкивает Европу в объятия коммунистов. Да, именно коммунистов, в этом Рейган был убеждён, не смотря на все реформы — комми переоделись во фраки, но это всего лишь камуфляж, суть их не изменилась, как и цель — мировое господство.

Вызывающе фееричный провал ЦРУ случился в Польше, там им вообще ни одного хода русских предсказать не удалось. В итоге — западная демократия победила в стране, в которую ни один частный инвестор в здравом уме не вложит ни цента. Государство может построить там военную базу, но не заводы для производства зубной пасты, или унитазов. США не СССР и такого не может построить даже на своей территории, для рыночной экономики нужен частный бизнес, а откуда ему в той Польше взяться?

Теперь вот Пакистан, который должен был сыграть главную роль в операции 'Циклон'. Если раньше ещё можно было списать всё на ошибки некомпетентных сотрудников, то действия Кейси, иначе чем предательством объяснить невозможно.

— Кто ещё знает об этой записи?

— Все, кому это интересно, сэр. Кто-то из сотрудников ISI передал копию в Пешавар и там её теперь периодически крутят по радио, с комментариями Хекматияра. Довольно неприятными для нас комментариями. Это поколение пуштунов для нас потеряно.

— Если объявить Кейси и Ахтара предателями?

— Все только посмеются, сэр. Зия Уль Хак уже предпринял две попытки ликвидировать Хекматияра в Пешаваре силами групп быстрого реагирования ISI и сейчас готовит войсковую операцию.

— Операцию ведь можно отменить.

— Операцию отменить можно, сэр, но нельзя стереть из памяти людей информацию о её подготовке, а о ней пуштунам известно даже больше, чем нам. По этому вопросу вам нужно консультироваться с политиками, а я юрист.

— Юристы не делают выводов о потерянном поколении пуштунов.

— Это не мои выводы, сэр, а мнение подследственных агентов ЦРУ и ISI. Почти единогласное мнение, поэтому я его вам озвучил.

— И когда начнётся войсковая операция?

— Зия-уль-Хака я не допрашивал, а этот вопрос только в его компетенции.

— Спасибо, Уильям. Продолжайте копать. Сговор Кейси и Ахтара должен иметь общие корни и мне необходимо узнать о них как можно скорее. На таком уровне бесследно договориться невозможно. Перетрясите всё через самое мелкое сито, отработайте каждый их контакт, не сами ведь они решили убить Хекматияра, который только что добыл для них очень ценные сведения. Очень ценные и, при этом, для них очень опасные, судя по их реакции. А я пока поищу политический выход из этой задницы, в которую нас втянул Директор ЦРУ.

* * *

— Не понимаю я тебя, Амир. Мы с тобой чудом выскочили из капкана, который на нас ставили очень опытные профессионалы, выскочили с добычей, — Мурад небрежно махнул левой рукой на запад, где на площади Исламского колледжа на кольях торчали головы Кейси и Ахтара, в окружении целого леса голов бойцов двух групп быстрого реагирования ISI, — Без потерь захватили власть в Пешаваре и всём пакистанском Пуштунистане, и после всего этого ты всё ещё боишься этих глупых и неуклюжих 'паков'? Зачем ты вообще встал на путь Джихада, если всего боишься?

Джихад? Ха-ха! Где тебе психу понять, что в этом мире всё бизнес, в том числе и Джихад, а не боится наступления двух дивизий только клинический идиот с суицидальными наклонностями. Чёртов невменяемый фанатик, но его почему-то бережёт сам Аллах.

— Я не всего боюсь, Мурад. Но речь идёт не о моей жизни, а о нашем деле.

— Извини, Амир, я помню, как ты поехал в Исламабад, невзирая на моё предупреждение. Ты не трус, просто воевать ты не умеешь, а поэтому тебе всё и кажется гораздо страшнее, чем есть на самом деле. Это морок Шайтана. Но не волнуйся, Аллах с нами, разобьём Его волей войска мунафика Зия-уль-Хака. Военного начальника ты назначил правильно. Я у Нияза в отряде четыре месяца служил, знаю его хорошо. Рода он низкого, поэтому завоёвывать не способен, зато по-крестьянски практичный и талантлив в военном деле, в обороне ему самое место, даже я с этим лучше не справлюсь. Ты начинай думать, как подобает Халифу. Где боеприпасы будем брать, когда они закончатся? Пока запас есть, но ты ведь Пуштунистан не на год-полтора создал?

Я создал? Идиот! Хотя, а кто-же ещё, с его точки зрения? Раз я стал главным, значит создал я и для себя — для благородного дебила всё очень логично.

— Не на год-полтора. Я создал Пуштунистан навечно и не для себя, а для пуштунов. Боеприпасы есть в Джелалабаде и Исламабаде.

— Ещё на полгода-год хватит, — согласился Мурад, — А дальше? Чтобы Пуштунистан существовал вечно, ему нужно собственное производство.

— Вечные вопросы решать не нам, Мурад. Аллах вразумит на это наших потомков. Нам нужно держаться здесь и сейчас.

— Ты мудр, Амир! Предлагаю захватить Джелалабад. Твои подданные должны сознавать, что им некуда отступать с пути Джихада, а то многие уже посматривают в ту сторону.

— Нет! Аллах уже сам выбрал нам противника — подлый и вероломный Пакистан, — Твоя цель — Исламабад, а с афганскими кафирами нам сейчас нужен мир. Да, мир и торговля, и не надо кривиться, мы с тобой сейчас не только воины Джихада, но и правители целого народа. У тебя есть идея — как прожить без торговли целому народу, а не двум воинам?

— Нет, Амир. Про декхан мне размышлять как-то недосуг, слишком много для них чести. Но ты прав, эти ничтожества без торговли не проживут, взять трофеи они не способны. Извини, опять я влез не в своё дело.

— Нам нужны запасы Исламабада, Мурад. Очень нужны. От них зависит судьба всего Пуштунистана. Согласуй свои действия с Ниязом и добудьте их!

* * *

Захватывать для этого болвана Исламабад никто не собирался, ещё возомнит себя очередным 'Потрясателем Вселенной', но наведаться туда ещё раз стоило. В Пакистан прилетел Госсекретарь США Александр Хейг — тот самый гружёный золотом ишак, который способен взять любую крепость.

Атаку 11-го армейского корпуса армии Пакистана отбили без особых затруднений — бойцы 'Каскада' занимали в армии новообразованного Пуштунистана все ключевые должности, поэтому организовать доставку из Афганистана всего нужного — никакого труда не составило.

Создатели мины СПМ даже предположить не могли, что их творение будет использоваться для уничтожения бронетехники, ведь ей даже гусеницу современного танка можно было сбить только случайно. Это так, но под надгусеничные полки их никто и не устанавливал, СПМ отлично помещалась в отсек боекомплекта. В двигательный тоже помещалась, но в этом случае танк ещё подлежал восстановлению, при наличии комплектующих, да и эффект был совсем не тот. Одно дело — просто бум и остановленный танк, и совсем другое — когда взрывом пятидесяти стодвадцатимиллиметровых снарядов его разрывает на куски, а башня подлетает вверх на полсотни метров. В общем, до линии соприкосновения ни один танк 2-й бронетанковой дивизии так и не добрался, а две мотострелковые бригады только имитировали бой. Обозначили исполнение приказа и сразу отступили.

И правильно сделали. Если бы они прорвали первую линию обороны, полоса наступления накрывалась восемью батареями гаубиц Д-30, позиции которых оборудовали в лагерях беженцев западнее Пешавара. Из беженцев сформировали и орудийные расчёты, хватало среди них специалистов самого разного профиля, ведь операцию 'Каскада' готовили больше года и не какие-то храбрые, но в военном деле бестолковые басмачи, а специально созданный в ПГУ КГБ отдел, скомплектованный выпускниками военных академий.

Подло? Ведь по батареям в лагерях беженцев могли нанести удары штурмовой авиацией, а там женщины и дети... Хекматияр так не считал: в Джихаде должны участвовать все, кто способен принести хоть какую-то пользу. А женщины и дети, по его мнению, были на это способны, даже просто погибнув при авианалёте — и ненависть к врагу усилится, и продуктовых пайков нужно будет меньше выдавать, а они ещё пригодятся воинам. Поэтому он лично утвердил позиции для размещения 'трофейных' гаубиц, а кто будет спорить с таким Великим Халифом? Впрочем, к счастью для беженцев, в этот раз до гаубиц не дошло, 'паки' первую линию так и не прорвали.

Все планы американцев по привлечению Пакистана к анти-Иранской коалиции накрылись медным тазом, но это было даже не пол беды. Две-три дивизии, которые мог выделить Пакистан для иранской кампании, всё равно не оказали бы существенного влияния на ход боевых действий, они нужны были там как фактор политический, а вот полный провал операции 'Циклон' — это уже действительно беда. С Хекматияром нужно было договариваться, а он уже точно не согласится признать над собой власть Пакистана и снова стать одним из вождей моджахедов, значит нужно заставить Зия-уль-Хака признать Пуштунистан. Или (если он окажется невменяемым) заставить его преемника, а потом договориться с новоявленным Халифом, у которого под ружьём уже сорок тысяч исламских фанатиков, очень нужных в Афганистане. Именно такую задачу Рональд Рейган и поставил своему Государственному секретарю.

— Халиф! Кафир Наджибулла прислал посольство. В нём шестеро пуштунов, отвергших Аллаха, двое шурави и один поганый шиит.

Гульбеддин Хекматияр прикрыл глаза и мысленно вознёс хвалу Аллаху. Шурави первыми сделали шаг навстречу, а значит просить не придётся, сами будут предлагать, а там... там уже поторгуемся...

— Я ожидал этого, Мурад. Кафиры впечатлились нашей победой и теперь ищут моего благоволения. — несмотря на внутреннее ликование, Хекматияр произнёс это равнодушно, — Где разместили посольство?

— В зиндане, Халиф.

— Почему в зиндане-то? — опешил главный басмач.

— Они не привезли достойных тебя подарков и вели себя не почтительно, будто мы им ровня. Я уже распорядился установить девять кольев для их пустых голов, но подумал, что ты захочешь сам посмотреть на казнь этих наглецов.

О, Аллах! Неужели нельзя было вложить в голову этому идиоту хоть чуть-чуть мозгов?

— Какие подарки ты ожидал увидеть, Мурад? Лично мне от них ничего не надо, а вот пуштунам нужны боеприпасы и вооружение, и они всё это привезли.

— Нет, Халиф. При них было только личное оружие.

А чего ты ожидал, безмозглый фанатик, ракетные установки? Хорошо хоть, казнить их не успел, кровожадный псих.

— Теперь дела делаются именно так, Мурад. Они привезли с собой полномочия, подарки прибудут позже. Вели достать их из зиндана и разместить... Впрочем, нет. Я сам этим займусь, а ты раздобудь сведения — что сейчас творится в Исламабаде. 'Паки' наверняка готовят новое наступление, мы должны быть к нему готовы.

— В Исламабад мне придётся идти самому, Халиф, с этим, кроме меня, никто не справится. А кто будет тебя охранять?

— Меня охранит Аллах, если я ему всё ещё нужен, Мурад. А если нет, то и ты ничем не поможешь. Иди, за меня не переживай.

— Аллах Акбар!

Убедить Президента Зия-уль-Хака признать независимость Пуштунистана не удалось, как не старался Госсекретарь США Александр Хейг. Он уже предложил этому туземному вождю всё, что было в его полномочиях, но того не заинтересовала даже помощь Соединённых Штатов в разработке ядерной программы Пакистана, с постройкой реактора, способного производить оружейный плутоний. У туземца была очень хорошая память, и он отлично помнил, чем закончилось для его предшественника признание независимости Бангладеш. О великом будущем Пакистана эта скотина не думала совсем. Вернее, думала, но только во главе с собой и никак иначе. Исчерпав за неделю переговоров все доступные аргументы, Хейг 'умыл руки' и дал сигнал начинать операцию 'Западный ветер'. Завтра он будет разговаривать уже с другим туземцем, а если и тот окажется несговорчивым, то 'Ветер' принесёт ему следующего. Совсем эти дикари обнаглели, подумал Госсекретарь США, засыпая с чистой совестью истинного патриота Америки.

— Что ты собираешься с ним делать, Максим? — начальник управления 'С' ПГУ КГБ СССР, генерал-майор Дроздов, он же боец спецподразделения разведки Халифата Пуштунистан Юнус Дауди, только что закончил просмотр видеозаписи допроса Александра Хейга.

— Ещё не решил, Юрий Иванович. Лучшее, что пока пришло в голову — утопить его по-тихому где-нибудь поглубже. Но если у вас есть идеи — то мне их сейчас очень нужно. Хотите его забрать себе?

— Нет, конечно. Нам он точно не нужен, нас тут не было. Всё, что знал, он уже рассказал, большего мы из этой ситуации не выжмем. Но и просто топить такой источник информации — очень расточительно, согласись.

— Согласен, — вздохнул Воронов, — но ведь кому его не отдай — хоть Зия-уль-Хаку, хоть Хекматияру, хоть Хомейни, у них лишь появится лишний козырь для переговоров со Штатами, а нам-то это зачем? Жаль, конечно, топить такое сокровище, но жадность фраера сгубила.

— Фраера — да, сгубила, но мы то в этой игре не фраера, а очень блатные товарищи. Если Хейг бесследно исчезнет, то его исповедь обесценится. Американцы заявят, что он оговорил себя и страну под угрозой пыток, или вовсе объявят фальсификацией.

— А нам-то что за печаль? Или вы её хотели в ООН предъявить, чтобы вызвать негодование международной общественности? — саркастически хмыкнул Воронов, — Бесполезно. Всем плевать и на Пакистан с Зия-уль-Хаком, и на Пуштунистан с Хекматияром. Банановые страны на задворках мира. Да, ядерную программу 'пакам' вроде пообещали, но все отлично понимают, что обещать — ещё не значит жениться.

— Индии не наплевать.

— Разве что Индии. — согласился Максим, — Но что от неё зависит? Такая-же банановая страна, только большая. Тридцать лет не может решить пакистанский вопрос, куда ей с Америкой тягаться.

— Не скажи. Всё течёт, всё меняется. Твоими стараниями на этом поле появился ещё один серьёзный игрок. Какой мобилизационный потенциал у Пуштунистана?