Я несколько расслабился. Желать, чтоб она меня чем-нибудь пришибла или отравила, я пока не собираюсь.
— Замечательно. Тогда, поскольку я ничего не знаю про эту местность, не могла бы ты, Роксана, сообразить нам что-нибудь поесть и выпить? Где здесь добыть воды, я тоже не в курсе, — произнеся всё это, я тут же осознал, что могу умереть от жажды, и запоздало перепугался. Естественно, мне тут же захотелось пить.
— Колодец там,— небрежно повела плечом Роксана, — а ведро должно быть в доме.
Как мужчина, с ведром поплёлся я, господин, между прочим, и повелитель, и минуты через две обнаружил колодец в середине участка. Принеся воды, я глубоко задумался над вопросом — можно ли её пить сырую? Нет, был бы это и вправду дом шефа — я бы не сомневался и выпил. Но теперь я с ужасом осознал, что ни одного лекарства у меня с собой нет! Так что в случае чего перед любой инфекцией я совершенно беззащитен. Пить хотелось неимоверно, дров ещё следовало нарубить, потом воду вскипятить, потом остудить, а от жажды уже мутилось в глазах! Чем обеззаразить воду в данном мире я не знал. В конце концов я решил, что от жажды могу умереть прямо сейчас, а подцепить инфекцию можно и не сразу, сдался и налил воды в кружку, которую нашёл рядом с ведром и долго отмывал. Вода оказалась холодная и совершенно безвкусная — жажду она утоляла с трудом, к тому же при каждом глотке я представлял миллиарды болезнетворных микробов, радостно устремляющихся в мой желудок. Роксана пошуровала где-то в недрах дома и наконец появилась с топором в руках. Топор явно не использовался очень давно. Я осторожно скосил глаза в поисках пути отступления.
— Вот, — сообщила красотка, — я топор нашла. Ты, господин, сходи, там поленница должна быть, так дров найди или наколи, не женское это дело, дрова колоть.
— Вообще-то меня Виктор зовут, — я вспомнил, что не представился, — а почему ты не спросила?
— Зачем? — опустила очи дива. — Если повелителю будет угодно, он сам скажет.
Поленница оказалась с другой стороны дома, той самой, откуда мне на чердаке рожа померещилась. Наколотых дров там, естественно, не было — одни чурбаки. Дрова на своей даче я колол, пока газовое отопление не провели, — так что не проблема. Я вздохнул, стараясь подавить приступ панического страха и тоски по дому, и второе мне успешно удалось с помощью детины напротив метров двух ростом и центнеров трёх весом в окружении десятка псин не меньших габаритов. На моё счастье стоял детина хоть и недалеко, но за забором. Я как-то сразу понял, что пришёл он за Роксаной и добром отсюда не уйдёт. Потому, наверно, что был он в расшитом халате на голое тело, пальцы едва сгибались под двумя пудами перстней, а с шерстью на его груди могла соперничать только борода до пояса, причём явно крашеная, вряд ли естественный цвет бороды может быть ярко-красным. Разговаривать с ним я не стал, потому что с помощью непобеждённого приступа панического страха побил все рекорды скорости, бегом огибая дом, запирая дверь и подтаскивая к ней комод. К несчастью, в доме было еще три окна. Протиснуться в них такой гигант не мог, но выбить окно и запустить в него пса — запросто. Одно окно я загородил странным шкафчиком, а к другому надо бы подтащить стол....
Подперев шкафчиком окно, я сообразил, что забыл про Роксану. Она оказалась в кухоньке и смотрела на меня с немалым изумлением. Я не знаю, что почувствовал — облегчение или досаду. Может, останься красотка во дворе, и сама бы с мужиком договорилась, а меня оставили бы в покое. Не готов я морально всяческих одалисок защищать, не моё это дело.
— Что случилось, о, мой господин и повелитель? — пропела дива.
Интересно, она каждый раз будет это "господин и повелитель" добавлять? Даже если "пожар!" кричать придётся? Я со стоном сполз на пол. Как я не подумал, что мужик может нас подпалить!
— Роксана, — прохрипел я, — там за тобой пришли. Волосатый великан с десятком цепных псов....
Прелестница наклонила голову и посмотрела на меня с любопытством.
— Ты неимоверно проницателен, о мой господин! — улыбнулась она, показав идеально ровный ряд жемчужных зубов, — это действительно за мной. Так достань же скорее свой меч, о мой повелитель, и сразись с этими тварями!
— Ду...ш-шечка, — просипел я, вовремя сообразив, что хамить дуре сейчас не время, — у меня нет меча, только топор и вилы! Ты не могла бы с ним договориться, пока он дом не поджёг? Откуда ты сбежала, если за тобой такого бандюка прислали?
— Как — нет меча? — встревожилась красавица. — А где же он? Ты же господин и повелитель Меча света?
— В лесу остался! — обозлился я. — Повёл меня в лес и начал с какой-то нечистью лобызаться! И прекрати обзывать меня господином и повелителем!
— Но, — пери явно была в шоке, — но он же должен находиться внутри тебя, о мой... в смысле он должен быть внутри твоего тела и вести тебя в бой, заодно сообщая тебе все свои воинские умения... Ты протяни руку вперёд, о по... Протяни руку! Правую!
Я протянул руку, и, совершенно естественно, никакого мифического клинка в ней не появилось. Я также был абсолютно уверен, что вытащить его из позвоночника мне тоже не удастся.
— Но... где же он? — Роксана смотрела на мою кисть с нескрываемым ужасом.— Меч должен появиться прямо в руке, ведь ты говорил с ним? Ты слышал его?
— И говорил, и слышал, и следом шёл, только я не думал, что этот псих должен где-то во мне прятаться, хотя... он тоже что-то такое говорил...
— Но как же... где же... — на глаза Роксаны навернулись слёзы, а губы затряслись. Говорят, в такие минуты мужчина должен почувствовать себя сильным и смелым, но мне больше всего захотелось вылезти в окно и бежать отсюда куда подальше. Я бы так и сделал, если бы не был уверен, что собаки уже сидят вокруг дома и только меня и караулят.
И в этот момент послышался давно ожидаемый мной стук в дверь.
Пятница, 22.00
Мы переглянулись. Ничего, кроме банального "Кто там?" мне в голову не пришло. Стук повторился. Мои зубы выбили ему вполне достойный аккомпанемент. Третий раз стучать не стали, зато за дверью раздался звучный бас:
— Роксана! Открывай подлая изменница, о помесь кобры и гиены в облике трепетной лани! Тебе всё равно не спрятаться от моих верных собак, вскормленных нежнейшим черепашьим мясом! Открой по-хорошему, дрянь!
Говорил он не по-русски, но я всё понял. Впрочем, даже если б и не понял — не догадаться было сложно. Роксана молчала, уткнув очи в пол, и кусала губы.
— Никакой шах уже не защитит тебя, тварь! — продолжал надрываться мужик. — Тебе всё равно никуда от меня не деться!
Мы дружно молчали, пересчитывая доски пола под аккомпанемент зубной чечётки. Я взял вилы и протянул красавице, сам же схватился за топор. Мужик начал ломиться в дверь. Как выяснилось, и дверь и комод были сколочены на славу, потому что трещали, но не поддавались. Я, наконец, взял себя в руки, схватился за стол, и поволок его к окну. Какое счастье, что мебель здесь самодельная и массивная! Перекрыть полностью второе окно мне не удалось — поставленный на попа стол достал только до половины — и я лихорадочно огляделся в поисках чего-нибудь, что можно на этот стол поставить. Бросился в спальню, скинул с постели кучу подушек, и поволок кровать к третьему окну. Кровать была железная, с пружинами вместо матраса, но зато длиннее стола, и должна была перекрыть окно полностью. Я не успел. Ножки зацепились за дверной косяк, и, пока я пытался их освободить, раздался звон разбитого стекла. Топор, где топор?
Я метнулся к топору, заметив, что Роксана, со сноровкой, достойной профессиональной снопометательницы, тычет вилами в окно, из которого лезет оскаленная собачья пасть. Моя голова поместилась бы в этой пасти целиком.
Снова зазвенели стёкла, и такая же псина полезла во второе окно. Я подбежал к столу и хватил по волкодаву топором. Топор грубо хрякнул, и вошёл в боковушку столешницы. Громадные зубы щёлкнули и сомкнулись на топорище. Собака смотрела на меня налитыми кровью глазами и стискивала зубы на деревяшке. Моя кисть оказалась в каком-то миллиметре от жутких зубов. Я выпустил рукоять, и схватил стул. Совершенно крепкий дубовый стул разлетелся о голову пса. Тут до меня дошло, что топор намертво увяз в столешнице, а собака висит на нём, перекрывая собой путь другим псам, поэтому лучше бы её пока не трогать. Я быстро глянул на Роксану — она завалила вилами уже двух псов, которые достаточно надёжно закупорили собой оконный проём. Морды у собак были истыканы вилами, кровь вперемешку со слюной стекала на пол. Через спину верхней твари пыталась протиснуться еще одна кошмарная морда, но прелестница, ухватив своими изящными пальчиками рукоять вил, совершенно профессионально воткнула их в налитый яростью глаз. Пёс захрипел и издох.
Наступило затишье, прерываемое рычанием пса, боровшегося с топором. Роксана подхватилась с места и не менее ловко прикончила и эту тварь. На наше счастье, зубов та так и не разжала.
— Если подумать, — усмехнулась дива, — вилы не так уж сильно отличаются от копья. Поди возьми в печке ухват, всё равно больше нет ничего, не вытаскивать же у этой топор из пасти!
Я пошёл за ухватом. Даже скорее поплёлся, потому что ноги у меня подкашивались. Ухват заострённых концов не имел, так что я не представлял, как им можно пришибить пса. Разве только оглушить на время.
И тут затрещала дверь.
— Открывай, скотина! — надрывался бугай. — Если откроешь добром, я пощажу тебя, а прирежу только твоего любовника, этого ублюдка змеи и скорпиона! И это будет милость по отношению к нему, потому что я не отдам его шаху! Открой, о лживое отродье дохлой гиены, иначе я подпалю дом!
— Тяни время! — зашипел я, а что ещё оставалось. — Вишь, опять витийствовать начал, авось еще минут десять продержимся!
Роксана поморщилась, встала сбоку от двери, и в этот момент раздался непонятный звук, состоящий из хруста и бульканья, а затем послышалось сдавленное рычание собак. Минуты две они бесновались, и всё стихло.
— Эй, народ, вы там живы? — послышалось из-за двери. — Открывайте, пришёл добрый дядя и вас спас!
Пятница, 22.45
— Это кто? — прошептала Роксана.
— Я так думаю, что это твой Меч Света, — ухмыльнулся я, — больше некому.
— А может, это Аризган притворяется? — предположила девушка. — Эй, добрый дядя, поди, обогни дом, мы на тебя в окошко посмотрим! А то вдруг ты не добрый дядя, а оборотень или вампир?
— Да запросто, — ответил голос, — только если я оборотень или вампир, ты это в окно всё равно не разглядишь.
Мы двинулись к окнам, и тут обнаружилось, что за собачьими трупами ничего не видно.
— Отодвинь шкаф! — зашипела дива. — Не трупы же ворочать!
— Ага, сейчас, — огрызнулся я, — а он только этого и ждёт! Лучше подвинуть того пса, что висит на топоре! Челюсти разжать, а топор себе оставить! Ты держи голову, я челюсти разожму, и чуток его подвинем — со стороны можно ещё будет подумать, что он сам дёргается!
— А если он ещё не сдох? Я его за голову, а он мне руки пооткусывает! Давай шкаф чуть подвинем!
Я попытался подвинуть шкаф. Потом мы попытались подвинуть его вдвоём, хоть на сантиметр. Тут я понял, что такое состояние аффекта — этот шкаф не сдвинули бы и десять грузчиков.
— Ну что, вы уже посмотрели на меня? — послышалось за окном. — Это я, Мих, открой, повелитель, долго мне ещё тут околачиваться?
— Мы не можем открыть окна! — закричала Роксана. — Их заклинило! Может, ты у го.. Виктора спросишь что-нибудь, что только тебе и ему известно?
— Хорошо, — в голосе послышалась явная издёвка, — расскажи мне, Витёк, как мы с тобой в лесу расстались!
— Нет, — обозлился я, — давай ты мне расскажешь, в каком виде я тебя первый раз увидел? Ещё в том мире?
— А чего рассказывать, — смутился паразит, — за чем на чердак полез, то и нашёл!
Кому ж приятно признаваться, что увидели тебя в виде ржавой лопаты!
— Ладно, тогда что было у меня в руках, когда я по лестнице с чердака спустился?
— Грабли! — заорали за окном. — Открывай дверь, придурок, не вытаскивать же мне собак, чтоб через окно пролезть! Я тебе, идиоту, пожрать принёс, между прочим!
Те же действия, что мы пытались проделать со шкафом у окна, мы попытались произвести с комодом. Минут через десять нам удалось сдвинуть комод в сторону от двери.
— Роксана, — прошептал я умоляюще, — давай ты первая, а? Меня сразу пришибут в случае чего, а так у нас фора будет.
Дива молча вооружилась вилами и встала напротив входа, а я осторожно потянул дверь на себя. Судя по тому, как красотка сразу расслабилась, там действительно стоял наш избавитель. Роксана спокойно перешагнула через порог, а я прислонился к стене и перевёл дух. Мне было несколько неудобно глядеть мечу в глаза.
— Ну, герой, молодец, чтоб мы без тебя делали! — послышалось за дверью.
— У, тварь, как он меня достал своими домогательствами! — Сапоги-то не жалко? Кончай пинать, измажешься ведь! — Слышь, Мих, на нём золота унции три наберётся. — Оставь, что ты с ним делать будешь ? — Переплавим в ближайшем селении. — А мотив? За разбойников примут... — И куда мы его денем? Здесь не оставишь, спалим? — Сдурела? Жареным на весь лес нести будет, вся нечисть сбежится! — В колодец? — Ты как всегда, нам еще, может возвращаться придётся... — Так оставить? — Не виляй, закапывать так или иначе придётся... и собак тоже. — Ну собаки ещё пригодиться могут. — Да, это, кстати, верно...
— Эй, Витёк, принеси лопаты, закапывать будем!
Лопаты ему потребовались...
— Лопаты тебе принести, говоришь? — истерически захохотал я. — Лопаты? С чердака? С этого чердака лопаты? Чтоб я этому монстру могилу копал? Лопаа-ты принести?!!!
Я смеялся и не мог остановиться....
....А потом вышел на крыльцо...
Во дворе действительно стоял Мих. Затем взгляд мой упёрся в располовиненный труп. Вернее, две половины трупа — правую и левую. Мих, видимо, стаскивал их со ступенек по отдельности — всё крыльцо представляло из себя....
...больше я ничего не успел увидеть...
Пятница?
— Посмотри, как там повелитель, очнулся? — Эй, Витёк, ты меня видишь?
Почему так пахнет жареным — они всё-таки решили спалить труп? Сколько ж они его будут жечь — сутки, двое? А там ещё собаки....
— Виктор, прочухался? Я уж тут и жаркое из зайчатины приготовил, давай, поднимайся, подкрепись немного... эээ-эй, вот блевать не надо!.. Давай, полежи ещё... На водички, лежи, лежи... Роксан, тебе за ним убирать, раз припёрлась...
Суббота?
— Надо бы тебе, парень встать, потому как пора нам отсюда уходить, если ещё парочку таких картин увидеть не хочешь... — Мих, а он не свихнётся? Где ты такого сопляка нашёл? — Ты думаешь остальные были лучше? Будто не знаешь, что я у них нервную систему контролировал! А то б не только блевали, но и в штаны делали... — Так скажи ему спасибо, что он не обделался! — Спа-си-бо — по-ве-ли-тель! Довольна? Ты давай его в чувство приводи и пожрать заставь, а то на руках тащить заставлю... — Меня? Это потому что ты, дурак, не смог дать себя полапать? Гардой вильнуть не мог, да? Лезвием блеснуть? Камушков побольше изобразить? Да от меня б он не вырвался! — Да кто ж знал, вроде и услышал и увидел... — Сам потащишь! Раз не умеешь отдаваться, так отдувайся! — Ладно, ещё, может, прочухается, чуток времени есть...
