Почему её оставили живой?! Лихорадочно вспоминая, что именно произошло, Зоя уверилась: при встрече с этими людоедами надо играть в детскую игру "Замри!". Кажется, они не замечают человека, если тот стоит неподвижно. Запомним. Хотя повторять опыт с вновь появившимися откуда-нибудь существами, дабы убедиться в нужном результате, не хотелось бы. От слова "совсем".

Отмерев, прерывисто хватая воздух, но боясь дышать громко, Зоя сдвинулась с места, старательно переставляя громоздкие, будто всё ещё надутые тяжкой жидкостью ноги и, посекундно оглядываясь, заторопилась к следующему дому. Больше навстречу — никого... Что ещё ничего не значит...

У последнего подъезда Зоя снова остановилась — и опять от неожиданности: переулок между её и соседним домами запружен машинами — причём таким образом, будто они все резко помчались друг другу навстречу и врезались почти одновременно в определённой точке. Вздыбившиеся, сломанные, вынужденно стоящие боком, с осыпанными стёклами окон, вылезшие на пешеходные дорожки, тоскливо воющие противоугонками... Обойти эту страшную свалку, внутри которой шевелятся те же жуткие существа, — невозможно. Даже полностью пришедшая в себя и решительно настроенная Зоя поняла это, машинально проверяя, нет ли в этой куче их, семейной "лады". Машины нет. Или погребена под другими, вздыбившимися легковушками.

Зато... Зато теперь появилась надежда, что необязательно прятаться по дворам. Ведь если люди пытались удрать на машинах от нагрянувшей беды, значит — дорога за домом ещё живая? Свободная от пробок? А значит, именно эту автосвалку между домами можно обойти, если выйти к самой дороге!

Она шарахнулась в сторону, когда внутри свалки раздался взрыв и кверху, в жирном от чёрного чада пламени, неестественно ярком в дневном свете, взлетели обломки машин. К редким тоскливым воплям противоугонок присоединился мощный воющий хор. Какофония резанула по сердцу, заставляя слабеть и подрагивать ноги.

Зажмурившись, Зоя в очередной раз потрясла головой, отрешаясь от нового катаклизма, и стремительно сбежала с дороги к самому дому. Она прижалась к стене под окнами первого этажа, нервно оглядываясь и замирая от страха: а вдруг увидели?!

Но никто в её сторону не шёл, не бежал... По газону, всё так же прижимаясь к стене, вцепившись в топор (когда только успела вынуть?! Не вспомнить), Зоя на подрагивающих ногах обошла дом и спустилась к когда-то оживлённой трассе, которая обычно виднелась из кухонного окна её квартиры.

Дорога полностью замерла. Просветы-то среди машин виднелись. Если осторожно править, можно и проехать — на хорошей, крепкой машине, носом которой не жалко время от времени, не выходя из неё, отодвигать мешающие корпуса...

Но дорога и опасно двигалась: открывались дверцы и снова хлопали; кто-то с заполошным визгом или криком о помощи бежал между машинами, а кто-то нестройной, разрозненной компанией неторопливо, но целеустремлённо преследовал бегущих; кто-то, лёжа на асфальте и мелко суча руками-ногами, хрипел и взбулькивал кровью из последних сил под псевдо-мертвецом, плотно усевшимся ему на грудь и впившимся в его запрокинутое горло, чёрное от крови...

Зоя судорожно вздохнула, быстро отвела взгляд и уставилась на дорогу, созерцая беспорядочные колонны троллейбусов, маршруток, легковушек — и нередко бродящие между ними согбенные фигуры. Машину водить не умела. А было бы здорово. Вон сколько брошенных, оставленных. Только сядь в любую и быстро окажешься рядом со своими родными... Взгляд зацепился за... Зоя торопливо отвела глаза от "лады", чья дверца со стороны водителя была настежь распахнута, а сиденье и ветровое окно сплошь залиты высыхающей сейчас коричневато-рыжей на солнце кровью. Отвернулась и насторожённо, то и дело оглядываясь по сторонам, побрела по газону, вдоль дорожного бордюра, за рядами стриженых кустов боярышника, понимая, что лучше не выходить на пешеходную дорожку, ведущую параллельно дороге.

Сейчас пройти мимо остановки, потом будет долгий поворот — и дорога устремится дальше, чуть наверх, к перекрёстку. Вот только как пройти переулок — слишком открытое место?.. Хотя, в сравнении с перекрёстком, который теперь выглядел убийственно широченным из-за своих масштабов, не замечаемых в обычное время... Убийственно — опорное слово в данной ситуации... Зоя постояла немного, уговаривая себя, пока, кажется, не уверилась, что надо только вовремя замереть на месте — и странные мертвецы, или мутанты, пройдут мимо...

Остановка уже оказалась за спиной, когда внезапно послышался нарастающий звук — рёв мотора на пределе, сопровождаемый грохотом. Какая-то тёмно-зелёная машина гнала на скорости сверху, от перекрёстка. Водитель с ума сошёл?! Он — что, не видит, что на дороге увернуться от машин невозможно?! И если проехать, то только на танке!!

Глядя, как обезумевшая машина таранит недавно застывший транспорт, Зоя суматошно начала оглядываться, куда бы спрятаться. А вдруг водитель этой психованной машины сам... превратился?! Оттого и гонит?!

Лязг металла, грохот сталкивающихся потревоженных вторжением машин...

Вляпался-таки! Застрял! Дребезжание и лязг ломающегося металла, звон стекла... А вдруг в машине и впрямь сидел... превращающийся?! Может, машина не ехала, а потеряла управление — вместе с потерей нормального водителя?!

Мгновенно обшарив глазами ближайшее пространство, Зоя спряталась за первой же машиной у бордюра и, на всякий случай стараясь не двигаться, принялась следить за происходящим совсем неподалёку — метрах в десяти-двенадцати. Так и решила передвигаться: прослушать-просмотреть впереди себя, а потом пробежать небольшое расстояние. И снова проверять следующий участок...

С прослушкой оказалось тяжело: сирены голосили повсюду, то и дело раздавались гудки машин, словно водители всё ещё надеялись выбраться из одной большой пробки, зажатые другими машинами авто рычали моторами, пытаясь вырваться из капкана. И кричали люди...

Внезапно мимо, за этой же машиной-укрытием, побежала женщина, в белом трикотажном костюме, на котором расплывались яркие, нереально красные, кровавые потёки. Она бежала, хрипло вскрикивая и то и дело оглядываясь. Зоя резко выпрямилась, собираясь перехватить её за капотом и спрятать рядом с собой, заставив сесть. И чуть не упала, шарахнувшись снова прятаться за машину: из промежутка между автобусом и маршруткой выскочила тварь, которая, замычав, чуть не прыгнула на женщину, повалив её на асфальт... Крика не было. Был тупой звук: головой упавшая ударилась о машину, стоявшую сбоку. Сидя на корточках, сильно прикусив губу, Зоя, ошеломлённая, слушала хрипы, судорожные, шлёпающие конвульсии тела, в которое вцепился мертвяк-людоед, а затем утробное бульканье, еле слышное из-за плотоядного чавканья.

Но следующий звук вновь заставил высунуться над своей хлипкой защитой. И прошептать:

— Псих...

Машина, протаранившая было заслон из мёртвых машин, с отчаянным рёвом мотора дёрнулась ещё пару раз, пытаясь вырваться из невольной ловушки. И только затем, когда мотор заглох напрочь, сидевший внутри попытался выйти из неё. Вскоре раздавшийся из неё ритмичный грохот подсказал, что водитель, может, и хочет выйти, но — либо другие машины слишком плотно зажали его авто, либо дверь от удара заклинило.

Мысленно пожав плечами, Зоя осторожно отпрянула от "своей" машины, за которой пряталась. Если человек жив и здоров, ей всё равно нет никакой радости от встречи с ним. Она бы ещё подумала присоединиться к человеку, физически сильному, владеющему своими нервами, очень выдержанному. Такой мог бы... пригодиться по дороге к детям. Но если это человек, слишком легкомысленный и поддающийся своим эмоциям, — ишь, разъездился... На такого рассчитывать нечего. И Зоя не может позволить себе помогать ему — она нужна своим детям!.. Так что пора потихоньку удалиться с места происшествия.

Ритмичные грохочущие удары продолжались. Зоя уже обходила машины совсем недалеко от застрявшего в машине человека, когда внезапно вокруг началось шевеление и совершенно определённые звуки: из мёртвых машин вылезали существа с белёсо-мёртвыми выпученными глазами. Сначала, ужаснувшись, что они вылезли на звук её шагов, Зоя шарахнулась к той же легковушке — своему недавнему укрытию. Но псевдо-мёртвые медленно ковыляли к другой машине — к подающей яростные сигналы жизни.

Пришлось остановиться. На ходу Зоя не могла бы проконтролировать всё, что происходило и впереди, и позади неё. Остановилась в довольно свободном пространстве между такси и грузовой легковушкой с надписью "Хлеб", откуда можно было и отследить мертвецов, и сбежать в одну из сторон, если что. Расстояние между нею и той самой машиной, с бунтующим внутри водителем, — ещё одна таксюша.

Из упорно грохочущей легковушки вдруг вспыхнул локальный стеклянный взрыв — сбоку. Едва стеклянная крошка, сухо звякая и шурша, осыпалась, из окна быстро вылетел и сам водитель — ногами вперёд — и с грохотом приземлился задом на капоте соседней машины, тут же съехав с неё на асфальт.

Зоя мгновенно возненавидела его за один только внешний вид. Высокий широкоплечий парень, в джинсах и франтоватой кожаной куртке, он, едва приземлившись на дорогу, бросился в открытое пространство между другими машинами. Навстречу Зое, пока ему невидимой. Но бежать поздно. Только что пустое, пространство между ним и Зоей быстро заполнялось покачивающимися, но активно целеустремлёнными фигурами, издающими угрюмое гудение и плотоядно причмокивающий звук. Сделав было пару быстрых шагов вперёд, парень попятился, наверное машинально потряхивая руками в чёрных перчатках-крагах — удаляя осколки стекла, но вовремя оглянулся.

Зоя тоже насторожённо оглянулась: у неё за спиной никого — из ковыляющих фигур, что берут числом, наваливаясь толпой, — как она уже поняла их "тактику". И нет одиночных фигур, которые опасны только потому, что могут неожиданно приблизиться, как было с женщиной в белом. Пора сматываться, пока внимание людоедов обращено на потенциальную жертву.

Ей нисколько не совестно, что оставляла его в этой голодной толпе. У неё дети — они оправдывают все её действия, все её попытки выжить! А этот... сам собрал вокруг себя этих уродов — пусть сам с ними и разбирается!

Рычание и тупой стук падающих мешков с картошкой заставили снова обернуться.

Толпа окружала парня медленно, но... Как он дрался! Он рычал, будто дикий зверь, попавший в ловушку, и стремительно крутился на одном месте, кулаками в перчатках и ногами сбивая подходящих к нему... и сам себе готовя могилу из тел, упавших ему под ноги или слишком рядом, а значит, мешающих двигаться. Тем более — бить именно в голову, на поражение, он не догадывался: скорее всего, пока не знал, как справляться с необычно живучими нападающими: людоеды хоть не сразу, но снова вставали на ноги и лезли к живому.

Ещё раз оглядевшись, Зоя снова прикипела взглядом к драке. Мужик. Сильный. Умеет драться. Водит машину. Здоровая сволочь. Ей сейчас откровенно такой и нужен. Если он, конечно, захочет помочь. Но даже если и не захочет, жаль оставлять такой великолепный человеческий экземпляр на растерзание и на превращение в нечто... чудовищное. Хоть Зоя и вычислила в нём одну из самых ненавистных ей человеческих личностей — явного эгоцентриста.

— Вот, блин... — машинально прошептала она, злясь на себя.

Вкруговую, с оглядкой перебегая от машины к машине и присматриваясь к происходящему впереди: на ногах ли он ещё? — Зоя оказалась на том конце прямой линии до парня, где пока было меньше всего людоедов. Присев на корточки возле последней машины, перед пятачком, внутри которого всё ещё дрался неизвестный, она быстро сняла с шеи тонкий, но широкий шерстяной палантин, взятый вместо шарфа. Она сложила его вчетверо и постлала на капот. А уж поверх, на мягкое — чтобы действовать бесшумно, разложила ножи, отвёртки, длинные гвозди, топорик и кухонный тесак. Парень не знает, куда ему бежать. Значит — надо подсказать. Ещё раз оглядевшись, Зоя встала. На каждый метательный снаряд — пара секунд примериться и определиться с весом и утяжеляющим наклоном. Кажется, в мире мужчин это свойство предметов называется балансировкой.

Всё. У Зои фора. Все людоеды стремятся к живой жертве. Самый близкий к ней — на расстоянии метров трёх. Прекрасно. Первым делом Зоя прикинула на вес топорик и метнула его в ближайшую цель. Повезло, что объект поблизости. И сутулится. Оружие ударило его точно по цели — в череп, снизу. Людоед взмахнул руками и с шумом грохнулся — мордой в асфальт! Топорик отлетел от него с туповатым, но отчётливо слышным металлическим звоном, на который парень откликнулся немедленно: вздрогнул, но отвлекаться не стал и снова послал ногу в ближайшего урода, а кулаком вмял в череп морду второго. Но теперь он видел Зою и дрался, пробиваясь именно к ней.

На стук упавшего тяжёлым мешком тела обернулись два людоеда, шедших сразу перед ним. Обернулись сначала к Зое, и она снова забыла дышать, как тогда, глядя на мужа в "глазок": что у них в мёртвых глазах?! Но расколотый череп вторично мёртвого сделал именно то, на что Зоя надеялась. Сначала первый из двоих, вдруг задёргав чёрными от крови ноздрями, одна из которых была чудовищно разорвана, просто-напросто упал на колени и так, четверолапым, побежал к лежащему телу с разбитой башкой. Наверное, боялся потерять будущую добычу, а вынюхивать её было легче, будучи на четвереньках. Второй — тоже поменял способ передвижения, хоть и с опозданием...

Не глядя, сконцентрировав всё внимание на нелепо двигающихся фигурах вокруг себя, Зоя нащупала на капоте тесак из кухонного набора. Пара шагов из-за машины, и с замирающим сердцем женщина обрушила острие тесака на голову следующего ближайшего мертвеца, оказавшегося прямо перед ней. Сердце стиснуло от собственного удара, внутри всё сжалось. А если он был ещё жив?! Если именно сейчас она убила того, кого ещё можно было спасти?!

Но сейчас не до размышлений. Зоя попятилась, когда к ней обернулись двое и уставились на неё белесовато-мёртвыми, но почему-то упорными глазами. Но снова задёргались грязные носы... Вскоре, дерясь вокруг разбитой башки третьего, двое на коленях жадно жрали мозговое вещество, а третий с жалобным утробным порыкиванием метался за их спинами... Зоя медленно шагнула к ним. Никакой реакции. Видимо, сильно пахучая для людоедов жратва затмила всё на свете. Всё-таки на всякий случай слегка обойдя их, Зоя быстро нагнулась за топориком и поспешно удалилась назад, к машине с "личным оружием".

Взгляд на общую картину.

Первые двое вот-вот закончат пожирать мозги "упокоенных" и обратят внимание либо на Зою, либо на парня. Тот же дрался на данный момент против семерых, а ещё двое, сбитые им и упорно ползающие по асфальту, хватали его за ноги в попытке вгрызться в них. Правда, на этот раз он не собирался биться со всеми в полную силу — только отшвыривал или сильно бил ботинком по башкам, хотя позади наседали так, что могли свалить с ног уже одним только напором толпы. И не просто наседали — окружали. Пора ему вылезать из этой жути...

Постаравшись оценить его ситуацию, Зоя вдруг отчётливо поняла — а возможно, и на интуитивном уровне озарило: он может отбиться от толпы! И может просто удрать! Но не собирается этого делать, чтобы не привести уродов к ней! То есть, пока Зоя ждёт удобного момента, чтобы выручить его, он защищает её!.. Чуть не исплевалась! Значит, не эгоцентрист? Вот дураки-то они оба... Зато теперь поняла, как действовать.