Так... Надо срочно поднимать Ваську. Если это действительно остаточная магия, кроме него и дракона, общение с которым по некоторым причинам я хотела бы свести до минимума, никто быстро не справится. Если же происки собственного подсознания — разберемся и с ним. Чтобы неповадно было начинать день с мрачных предсказаний.
И я, как была в длинной ночной рубашке, с трудом сдерживая резкость своих движений от нетерпения, которое испытываю, подхожу к столу. Крышка шкатулки, в которой лежит замерший острыми гранями тарагор, открыта. И у меня непроизвольно сжимается сердце — на черном бархате его тельце, цвета потускневшего серебра, смотрится крайне истощенным.
Я спускаю с ладони сгусток чистой магии и пальцами касаюсь головы своего питомца.
Его бусинки-глаза раскрываются сразу, как только он становится способен осознать мое присутствие рядом с ним. Еще одно мгновение и он, распластав свои кожистые крылья, прижимается к моей груди. Короткая трель, в которой (не обязательно быть знатоком этих существ, чтобы это ощутить) радость от того, что я рядом с ним.
И теплый, раздвоенный язычок скользит по моей шее, когда я глажу его по вздыбленному гребню. Не только успокаивая, но и делясь своими силами.
— Какая идиллия. — Мне удается даже не вздрогнуть. И это несмотря на то, что не только я, но и Васька не услышал, как Тамирас оказался в комнате.
— Ты когда-нибудь научишься стучать, когда входишь к барышне? Или хотя бы издавать звуки, предупреждая о своем появлении? — Не скажу, что мой голос звучит очень доброжелательно. Да только, он даже не делает вид, что его это каким-то образом задевает.
— Вот так? — Он возвращается к двери и легко стучит по ней костяшками украшенных перстнями пальцев.
А я, пользуясь тем коротким мгновением пока он стоит ко мне спиной, накидываю на себя халат. Укрывая им и тарагора, который отказывается перебираться на свою излюбленное место на моем плече. Похоже, по каким-то своим причинам считая, что его нахождение именно здесь является правильным.
— Так. Только с той стороны и до того как войдешь. — Судя по тому, как по его лицу расползается улыбка, его ответ меня мало обрадует.
— Ну, это же не интересно. Как иначе я смогу узнать о том, что горят желанием от меня скрыть. — А в глазах демоны выплясывают. Похоже, хотя бы у кого-то с настроением все нормально.
— Что ты имеешь в виду? — И кто же меня за язык тянет? Ведь знаю: лучший метод борьбы с драконами — их полное игнорирование.
— И твой разговор с Каримом вчера и твой вид сейчас.
Ладно... этот взгляд по телу стоит пропустить. Его я и не в таком состоянии имела честь разглядывать. А если что... можно будет и повторить. В порыве очередной ярости, которого с таким развитием событий долго ждать не придется.
— Не думаю, что тебе будет интересна барышня, у которой от тебя не будет секретов. — И я чуть приподнимаю бровь. Уточняя счет раунда.
— Правильно думаешь. — Он чуть прикрывает глаза, а по моему телу пробегает армия крошечных мурашек сканирующего заклинания. — Мне не нравится твоя аура.
— На мне что-то осталось после общения с Хаосом? — Не самое лучшее известие.
Ваську придется долго уговаривать избавить меня от этих последствий, обещая разные изысканные яства. Любая другая станет для тарагора лакомством, а магия Хаоса, как и вторая основа, тарагорами очень плохо перевариваются. Именно поэтому они и предпочитают не связываться с теми, кто является их носителями.
— В том то и дело, что нет. Хотя, — и он мне ехидно подмигивает, — с твоей аурой всегда было что-то не то. Демонская кровь повелителя да на способности твоей матери... А если ко всему этому добавить нашу магию, когда тебя избавляли от возможности неожиданно обзавестись хвостом или перекинуться в минуты экстаза в боевую форму...
— Так это ваша работа? — Только не стоит верить в бескорыстие драконов, которые на блюдечке готовы чужие семейные тайны выдавать.
— Ага. Сам властитель работал с Рае, никому не доверил. Кстати, и при родах присутствовал. А ты не знала? — Будем считать, что я безоговорочно поверила искренности его удивления.
— Нет. Мама не поделилась со мной такими подробностями моего рождения. Надеюсь, ты там тоже не засветился?
Ну, мамулечка! То-то отец с тобой лишний раз старается не связываться. А мне сказки рассказывала... Простой маг! Работаю на Академию магии! А роды при этом принимает властитель драконов.
Держи себя в руках, Таши. Не стоит демонстрировать этому интригану, как темнеют глазки в преддверии встречи с ближайшими родственниками, которая вряд ли ознаменуется одним лишь битьем посуды.
— И очень жалею об этом. Сейчас бы мог хвалиться, что видел рождение собственной невесты. — Он никак не реагирует на мое фырканье и без всякой улыбки продолжает: — Но я был довольно близко: меня возвращали к жизни после встречи с нашим чернокожим другом Закиралем. Кстати, ты не заметила на его правом боку длинный шрам от моего меча? — И улыбка... От которой стоит держаться как можно дальше. Конечно, не мне, а моему неожиданному подарку судьбы. Но только именно это и не радует, добавляя сложностей еще полностью не сформировавшемуся в голове плану.
— Ты слишком торопился сбежать от его гостеприимства и не дал мне увидеть всех подробностей. — Да только... мне даже вспоминать не надо, не было шрама. Перед глазами так и стоит гладкая черная кожа, обтягивающая волнующий рельеф мышц.
— Мне за это извиниться? — И он делает намек на полупоклон.
Будем считать, что удача сегодня была на его стороне, и я не успеваю даже придумать достойного ответа, потому что следующий посетитель достаточно хорошо воспитан, чтобы постучать, прежде чем войти.
Короткое: 'Войдите' — мы произносим одновременно. Вот только я, с выражением возмущения на лице, а ящер — все с той же ухмылкой.
— Таши... — Вошедший Карим замирает на пороге, встретившись взглядом с бывшим соперником моего брата.
Да... такую встречу трудно назвать приятной.
— Как я вижу, господин Тамирас не страдает с утра дикой головной болью? — Он плотно притворяет дверь, но не спешит проходить в глубь комнаты, несмотря на то, что я делаю приглашающий жест.
— Благодарю вас, Карим, за беспокойство. Но для того, чтобы вызвать у дракона такие последствия, количество бутылок надо, как минимум, удвоить.
— Подождите... Так тебе удалось?
— Я же тебе обещал. А если я обещаю что-то барышне... — И он склоняет голову, томно мне улыбаясь.
— Вы хотите сказать... — Теперь удивляется уже старый воин.
— Я пообещал Таши, что до ее пробуждения не позволю всем остальным начать активные поиски. Мне кажется, этот способ был самым безболезненным, чтобы не вызвать ее неудовольствия.
— О стихии! Но не до такой же степени, что даже эльф не может сменить цвет своего лица с зеленого на естественный.
Я едва не сползаю на пол. Глядя на искреннее недоумение в вертикальных зрачках дракона. Да только... Встает следующий вопрос: зачем ему нужно было, чтобы и сегодня наша компания не была способна во что-то ввязаться?
Что ж... Проверим.
— Может, ты им поможешь? — И я опускаю ресницы, успевая заметить, как его взгляд перестает быть столь благодушным.
— Чтобы они могли так скоро высказать мне претензии по поводу количества бутылок? И не подумаю. Их никто не заставлял спорить: кто больше сможет выпить. Тем более что граф прекрасно осведомлен о моих скромных возможностях.
— Это были скромные возможности? — А теперь играет уже и второй. И дело не только в том неискреннем изумлении, которое он пытается отобразить на своем лице.
Тарагор, который продолжает отогреваться моим теплом, чуть напрягается, передавая ощущение опасности, что скапливается вокруг меня.
В том, что из двоих присутствующих, большую угрозу для меня представляет дракон, я не сомневаюсь. Но почему тогда, глядя на Карима, меня не покидает ощущение, что даже Тамирас удивлен тем, что сейчас происходит. Удивлен и очень резко меняет свое отношение к воину, переводя его в разряд тех, кого не стоит упускать из вида. Вслед за моим отцом и братьями.
Не знаю, по наитию или, вспомнив момент из своего сна, я решаюсь на своеобразный эксперимент: прошу Ваську кинуться на дракона, которого он уже давно отнес в категорию тех, кого ко мне близко подпускать не стоит. И пусть это даст Тамирасу повод заинтересоваться моими действиями: ну не станет тарагор в здравом уме и без серьезных на то оснований с представителем рода своего создателя связываться. Я очень хочу увидеть реакцию на это действие. Но не своего несостоявшегося любовника, а бывшего наставника своего графа.
Моего питомца долго уговаривать не приходится. Радость от того, что я вернулась, так велика, что он сейчас много на что может согласиться. И кое на что даже без длительных уговоров.
Все происходит очень быстро и неожиданно для всех. Естественно, кроме самой меня: прыжок раскрывшего в боевом броске когти тарагора, машинально поднятые щиты дракона, который избегая захвата, еще и ускользает в сторону стоящего у двери Карима...
Не знаю, удалось ли мне скрыть изумление в своем взгляде, но то, что мое лицо становится бледным, замечают, к сожалению, все.
Радует то, что не все понимают.
Тамирас бросается уже ко мне, в движении спуская с пальцев сканирующее заклинание. И чтобы утвердить его во мнении, что именно самочувствие заставило меня сменить цвет лица, я перекрываю парочку каналов, по которым течет энергия — фокус, которому меня научила мама, утверждая, что бывают случаи, когда лишь обморок может спасти от более серьезных неприятностей.
Надо будет, при случае, сказать ей спасибо.
Серость перед моими глазами становится гуще, но я еще успеваю заметить, как чуть склоняет голову старый воин, признавая мои способности находить ответы на вопросы, на которые добровольно отвечать не хотят.
Я еще чувствую, как мое тело опадает на сильные руки дракона, а трель волнующегося Васьки раздается у самого уха, но ощущение пустоты в груди становится все ощутимее, и я позволяю себе скользнуть в нее и проваливаюсь в беспамятство.
Возвращаюсь в сознательное состояние я довольно быстро: паника еще не успевает набрать обороты. И не только потому, что это не входило в мои планы. Но и потому, что не успевает пелена сгуститься настолько, что последний проблеск мысли уже не может проникнуть за ее преграду, как рядом со мной возникает все тот же мягкий, обволакивающий голову голос: 'Я найду тебя' и ощущение его присутствия рядом со мной становится слишком явственным.
Мне, конечно, приятно, что хоть кто-то обладает достаточной настойчивостью, чтобы его желание новой встречи начало приводить меня в душевный трепет, но не настолько же часто.
Я открываю глаза и немедленно натыкаюсь на склонившиеся надо мной физиономии. Теперь, когда основная часть задумки при полной поддержке моего питомца блестяще исполнена, самое главное — отвести от себя даже малейшие подозрения.
— Если мне немедленно не дадут поесть, отсутствие второго обморока я гарантировать не могу. — И абсолютная искренность во все еще затуманенном взоре, и легкое дыхание, которое грозит того и гляди прерваться.
Глаза дракона уходят куда-то влево и вверх, и он начинает шевелить губами.
— Ты спала четырнадцать часов, от ужина ты отказалась, да еще и поднимала тарагора. Таши, извини меня, я полный болван. Сейчас прикажу немедленно накрывать на стол. А я еще удивлялся, почему у тебя такая аура странная... — Последние слова он произносит, уже закрывая за собой дверь.
Можно позволить и себе вздохнуть с облегчением: отсутствие дракона рядом со мной даже некоторое время не может не воодушевлять.
— Таши, я надеюсь... — Взгляд Карима, которым он смотрит на меня, спокоен. Но теперь, как и в случае с даймоном, я не совсем уверена в том, что правильно могу оценить то, что вижу.
— Я не собираюсь об этом никому рассказывать. Правда...
— Ты хочешь поставить мне какое-то условие? — Его глаза чуть темнеют, как небо перед грозой. И я тороплюсь развеять его подозрения.
— Нет. Я просто хотела сказать, что не все из того, что я увидела, мне удалось понять.
— А может, это и к лучшему? — И вновь на его лице улыбка. Долгожданная. Дающая все основания для того, чтобы в нее верить.
— Может. Но уж больно я любопытна.
— Я это заметил. И я расскажу тебе все. Но... не сейчас, когда придет время. Я лишь прошу тебя мне доверять. Как и я доверяю тебе.
Мне не удается найти слов, чтобы ответить, вложив всю ту нежность, что я чувствую по отношению к нему. И я лишь прижимаюсь лицом к его жесткой, но такой по-отечески теплой ладони.
Тамирас Саргане
Девчонка! Глупая, наивная девчонка! Что же она делает?!
Глядя на нее, я едва удерживал... Нет, не ярость — душившее меня беспокойство. То, что она продолжает вести свою игру, было более чем заметно. Но, даже видя то, что она творит, я не мог ответить на один самый важный в таких случаях вопрос: чего она добивается?
Отсутствие именно этого ответа и мешало мне сосредоточиться на той задаче, что поставил передо мной отец: найти среди эльфов и людей тех, кто связан с даймонами, и выяснить, что стоит за той активностью черных воинов, которую мы начали наблюдать на Лилее в последнее время.
Да только Таши одним своим присутствием рядом со мной, рушит все мои намерения: я не могу допустить, чтобы с ней что-либо случилось, кроме того, что я уже предотвратить не сумел. И не только потому, что поклялся в этом Ролану, которого, по странному стечению обстоятельств, именно благодаря ей теперь называю своим другом.
— Почему ты считал, что Закираля нет на Лилее? — Не только я один едва не выронил вилку из пальцев.
Такое же ошеломление на лицах лорда и графа, которых мне, несмотря на сильный внутренний протест и необходимость перекраивать собственные планы, пришлось приводить в более приличное состояние после довольно весело, а самое главное, с пользой, прошедшего мероприятия. По крайней мере, мне удалось узнать у них все, что я хотел знать. При этом избежав ответов на их вопросы, правда, пока они еще могли мне их задавать.
Что, к моему большому сожалению, мне не удастся повторить второй раз и уже не с ними, а с Таши: ее отношения со всем, что крепче воды, мне хорошо известны на собственном весьма печальном опыте. Так что, я не знаю, кто сейчас для меня страшнее: претендующий на мою женщину даймон или сама эта женщина. Которая (пусть я с этим могу в какой-то мере согласиться), считает, что и сама может справиться с большинством возникающих вокруг нее проблем.
— Я точно знаю, что после того, как я его ранил, он был порталом отправлен на Дариану. С тех пор о нем никто ничего не слышал. У меня была слабая надежда на то, что тот переход стал для него последним. Увы, не сбылось.
И ведь даже не узнаешь, как она отреагировала на мою проникновенную речь: опустив глаза, отрезает кусок запеченного мяса и перекладывает его на тарелку тарагора. А тот так активно делится со всеми своим ощущением полного счастья, что почувствовать за этими теплыми волнами хоть что-то, довольно сложно.
