— Ты обещал показать путь в сокровищницу?
Он, чуть заметно кивает, оценив мой жест — все нужные слова сказаны, пора переходить к не менее серьезным делам.
— Как только ты оставишь записку, мы сразу туда и отправимся.
— Я уже это сделал. — И видя, как на его лице мелькает тень удивления, считаю нужным объяснить. — Успел понять, что ваше стремление оградить своих женщин от излишних волнений приобретает иногда весьма изощренные формы. Я не знал, что придумает повелитель, чтобы занять Наташу на время нашего разговора, но то, что лучшим вариантом будет тот, где в одном месте сойдутся мать и дочь, мог предположить.
Многозначительное фырканье и короткое замечание:
— Теперь понятно, почему отец считает тебя заслуживающим его внимания.
Сразу после этого он предлагает следовать за ним и, резко повернувшись, направляется в ту же сторону, откуда пришел.
Путь в сокровищницу оказался значительно короче, чем я мог предположить, и это не могло бы не радовать, если бы не то количество порталов, через которые нам пришлось пройти. Причем некоторые из них начинались в тот миг, когда предыдущий только начинал схлопываться. Так что к концу путешествия, я значительно с большим уважением относился к способности Радмира сокращать расстояния: если судить по собственным ощущениям, все, что могло служить активатором, им и служило. А на некоторых переходах я насчитал таких больше полудюжины, поняв, что моя способность пробить защиту повелителя, мало чего стоит в путешествиях по его дворцу: запомнить такое количество кодов, слов, жестов, отголосков стихий за короткое время было совершенно невозможно. Не зря, все-таки, мои командиры рекомендовали мобильным группам держаться от демонов как можно дальше. А разборки с повелителем вообще отложили на самый конец вторжения, когда на уничтожение этой расы можно было бы бросить все наличествующие силы. Правда, не стоило забывать еще и про драконов, но при всей их опасности, их было значительно меньше, чем этих.
Еще один проход через серый туман и мы оказываемся внутри довольно большого помещения, освещенного магическими светильниками и, судя по стенам, находящегося глубоко в подземельях.
— Ты пока выбирай, а я тебе расскажу историю, как вся гвардия отца в течение дня разыскивала пропавшую дочь повелителя и как он сам едва не нашел ее вот в этой самой сокровищнице.
— Это когда она искала подарок для Тамираса? — Уточняю я, взглядом окидывая предложенные мне экземпляры, каждый из которых был достоин руки самого Аарона.
— А ты откуда знаешь? — В его голосе легкое напряжение, и я предпочитаю отложить только что найденную игрушку и довольно подробно ответить на его вопрос.
— Так к тому времени я уже был одержим идеей взломать защиту повелителя, и делал попытки найти в ней слабые места, а тому переполоху был едва ли не свидетелем. Потому что в тот момент, когда Наташа ее покидала, решив, что будет значительно интереснее, если она дракону преподнесет тот кинжал из коллекции Ролана, на который он уже давно глаз положил, я именно сюда и попал. И с появившемся Аароном разминулся по чистой случайности. Кстати, вон та парочка. — И я небрежным кивком указал на двуручник и украшенный таким же орнаментом стилет, что лежали на темной ткани, весьма эффектно подчеркивающей их изящество. — Мои извинения твоему отцу за вторжение.
— Значит, это в твой адрес прозвучали все те пожелания, которыми он время от времени прерывал свою задумчивость в тот день. — В его взгляде, который он от меня не отводит, сквозит весьма высокая оценка моим действиям.
— Я думаю, длительное пребывания в его темницах было самым приемлемым из того, что он мог мне предложить.
— Правильно думаешь. Он хоть так и не признался, откуда у него появилась эта красота, но удивил одной фразой, которая теперь становится понятной.
— Это когда пообещал отдать на растерзание своей дочери?
— Только не говори, что ты и в то время был рядом с ним. Тут от магов всех мастей проходу не было.
— Нет, на такое безрассудство меня уже не хватило. Но камушки, которые служат украшением рукояти меча, весьма непростые — я мог слышать все, что происходило. Пока твой отец не сообразил, что такие сюрпризы ни к чему хорошему обычно не приводят, и не приказал отнести их сюда. А на случай, если вдруг пропустил какой маячок — поставил ловушку. Не забыв довольно громко об этом предупредить.
— Теперь понятно, откуда у него к тебе столько симпатии. Ты был для него достойным противником.
Ладно, не буду разубеждать Радмира. Я никогда не был для повелителя противником. Уж не знаю, когда и чем я его заинтересовал, но еще задолго до рождения Наташи я начал ощущать его пристальное к себе внимание. И не раз ловил себя на ощущении, что ему известны не только мои планы, но все мои передвижения по Лилее в разных личинах. Не зря же, стоило мне только неожиданно для себя решить посетить очередное празднество сильных мира сего, как там обязательно появлялся и Аарон. Даже если до этого он и не стремился почтить его своим присутствием. И если первые два раза я склонен был считать это совпадением, то уже на третий раз понял — не знаю, как остальные даймоны, но лично я смогу делать здесь лишь то, что мне позволят. Впрочем, бессмысленные кровопролития никогда не отличали мои действия, поэтому я мог работать в этом мире относительно спокойно. А, самое главное, не привлекая к себе ненужного внимания внутреннего круга.
Хотя, последние события навели меня на мысль, что и с этим было все не так, как мне казалось. И моя относительная свобода — заслуга не моих хитроумных комбинаций, а того, что мой отец не видел за мной достаточно больших проступков, чтобы раз и навсегда от меня избавиться. Потому что приказ черной жрице на мой уход в Пустоту мог отдать только он.
— Пожалуй, я возьму вот это.
Оружие ощущается в руке как ее продолжение и создает ощущение нашего единства. Да и судя по рисунку на лезвии, ковалось гномами для демонов. И, что самое главное, ни проблеска чужой магии и отзвука бывшего владельца. Скорее всего, как попало в сокровищницу, так никто его в руки и не брал.
— Я думал, ты обратишь внимание на что-нибудь из вашего.
— Все, что я здесь увидел, с частицей души воина. У меня нет желания бороться с кем бы то ни было за право владения им. Тем более что вон тот меч, судя по клейму, — и я показываю на полуторник, от одного взгляда на который просыпается жажда обладания им, принадлежал кому-то из черных клинков, подразделения, схожего со жрицами. Так что я вообще бы предложил убрать его куда подальше, а еще лучше, переплавить, дав возможность его бывшему хозяину освободиться и уйти в Хаос.
Не знаю, о чем задумался после моих слов Радмир, но он даже не обернулся в мою сторону, пока Агирас помогал мне приладить ножны к перевязи и убрать в них меч. И лишь когда еще пара кинжалов перекочевала ко мне: один на пояс, а второй за голенище высокого сапога, окинул нас быстрым взглядом и коротко бросил.
— Добро пожаловать в личные покои повелителя Аарона.
И активировал тот самый портал, действие которого мне было уже известно.
Переход был жестким и быстрым. Охранные заклинания не давали даже лишний раз вздохнуть, не говоря уже о том, чтобы демонстрировать молниеносность движений. И только когда две пятерки демонов, все в боевой трансформации удостоверились, что никого из тех, кто не должен был появиться, среди нас не было, мы получили возможность управлять собственными телами. И я мог еще раз убедиться в том, что отец Наташи к собственной безопасности подходит очень основательно — присутствующий среди нас принц испытал все те же неудобства, что и мы.
— За Агираса не беспокойся, я за ним присмотрю. И удачи тебе.
На его лице улыбка, в которой мне чудится грусть, но это ощущение настолько мимолетно, что я имею все основания сомневаться в том, что я не ошибся. И мне остается лишь кивнуть ему головой, благодаря за все, и сделать шаг в открытую для меня дверь в кабинет Арх'Онта.
Внутри трое. Сам Аарон, похоже, по семейной традиции, стоит у окна, аккуратно удерживая в украшенной когтями руке ажурный бокал и задумчиво глядя вдаль. Властитель в кресле у зажженного камина, в пламени огня которого танцует парочка саламандр. Карим у столика с полудюжиной бутылок и тарелками с закусками.
И судя по легкому напряжению, что царит в комнате, либо они еще не начинали разговор, либо столкнулись с чем-то, что и вызвало такие эмоции. Будем считать, что я оказался в комнате вовремя. Потому что мое появление словно разгоняет дымку тумана и возвращает им душевное равновесие.
— Повелитель Арх'Онт, властитель Тахар. — Я склоняю голову в приветствии и жду, как отреагирует на происходящее Карим.
Его имя не названо. Впрочем, он с поразительной настойчивостью продолжает ту игру, что начал еще в Камарише. И отставив фужер, в который как раз и наливал вино, повторяет полное приветствие воина, уже второй раз подтверждая мое право распоряжаться его жизнью.
Ладно, торопить события не стоит: всему свое время. И я продолжаю:
— Я благодарю вас, повелитель...
— Не стоит, Закираль, отрабатывать на мне свое красноречие. Ты — брат моей жены...
— Прошу меня простить, пока еще невесты. — И я вновь склоняю голову, одними глазами выражая, что предложенная им манера разговора меня вполне устраивает.
— Мне говорили, что в некоторых вопросах ты педант и зануда, но пусть будет по-твоему. Ты — брат моей невесты, которая уже сегодня ночью станет моей женой. Ты жених моей дочери, которая в соответствии с моим указом уже объявлена принцессой. Так что, мой дом — твой дом.
— Включая подземелья?
Короткий смешок, чтобы только показать, что он оценил мою способность шутить даже в таких ситуациях.
— Ну, если тебе там будет уютнее, чем в своих покоях... как знающий законы гостеприимства, я не смогу отказать тебе в такой малости.
— Благодарю, повелитель...
— Аарон.
Что ж... Третьего напоминания мне не надо.
— Благодарю, Аарон. Но я предпочту остаться там, где провел эту ночь.
— Почему-то я так и думал. Закираль, когда-то давно, еще до рождения Наташи я предлагал тебе встречу с твоим дедом. Тогда ты отказался, предпочтя начать с его сына. Но, как видишь, судьба все равно все устроила по-своему. Позволь тебе представить отца твоей матери, властителя Тахара.
Каждое мгновение, что я находился в этой комнате, я ощущал на себе его пристальное внимание. Сначала напряженное, словно он пытался найти во мне черты его дочери. Потом в его душе мелькнуло смятение — он не нашел, то что искал. И вот теперь — интерес. Он словно сравнивал меня с тем образом, что уже возник у него по рассказам тех, кто меня знал. Но что бы не двигало им — он пусть и не знал, с каким чувством он сделает шаг ко мне, но был вправе решить: принять меня или отвергнуть. Я же... Не мог предугадать ничего. И мог лишь рассчитывать, что слова сестры о том, что дед жаждет меня видеть, несмотря на то, кем я был, сбудутся так же, как и все то, о чем она говорила.
— Властитель. — Моя голова опускается все ниже, но я продолжаю ловить оттенки его чувств, что легкой тенью скользят по его лицу.
— Открой лицо.
Приветствия окончены и мои глаза сталкиваются с его. В немом вопросе, ответ на который станет для меня многим.
— Я знаю, что это значит. Открой лицо.
— Простите, властитель, я не могу. Аарон — моя семья. Вы — готовы впустить меня в свою. Но мне до сих пор неизвестно, какое отношение ко всему этому имеет Карим.
— Самое прямое.
И то, что ночью мелькнуло в моей голове как догадка, находит свое подтверждение в том, что происходит дальше. То, что скрывало его внешность, не было личиной. Это было ментальным образом, который заставлял каждого, с кем он сталкивался, видеть его именно таким, каким он желал. И сила его была такова, что даже столь мощные маги, как те двое, что рядом с нами находятся, не могли его ощутить.
— Ну, здравствуй, племянник.
Даймон, что стоит напротив меня, выглядит поразительно молодым. Но в его глазах застыла вечность и пусть он ничем не напоминает мне отца, теперь, когда его воздействие на меня не сбивает с толку, я очень хорошо чувствую свое с ним родство. И ощущая это — готов ему верить. Но еще больше, я хочу знать. Потому что кроме одной с ним крови я осознаю и кое-что весьма для себя неожиданное: в нем нет ни тени Хаоса с ее Пустотой, в нем нет ни одного из известных мне видов магии, в нем не видна сила. Но у меня нет никакого желания иметь его в своих врагах. От него не веет опасностью, но рядом с ним начинаешь понимать, что в этом мире не все так просто, как кажется. И чтобы обрести пошатнувшуюся вдруг уверенность, мне просто необходимо знать — кто он.
— Кто вы?
Он улыбается странной улыбкой, в которой видно сожаление. Но о чем? Что вызывает эту грусть, которая пеленой стягивает его взгляд, отчего на мгновение плотно сжимаются губы, чтобы тут же раскрыться, пытаясь ободрить меня, почему не видя, что творится в его душе, я знаю — в ней боль?
— Я отвечу на твой вопрос, но чуть позже. А пока, может, ты все-таки выполнишь просьбу своего деда. Тем более что у тебя больше нет сомнений в тех родственных связях, что есть между нами всеми благодаря тебе.
Будем считать, что я получил очередной подарок, и у меня есть несколько секунд для того, чтобы прийти в себя от тех новостей, что на меня свалились. Так что я не только избавляюсь от головного платка, но и полностью снимаю набиру и вместе с отстегнутой перевязью сбрасываю на стоящий у самой двери стул, тем более что все трое подобным способом от оружия уже избавились. Я восстанавливаю сбившееся дыхание и позволяю своему лицу снова стать бесстрастным.
Но, оказывается, я зря старался держать себя в руках. Потому что то, что происходит, едва не лишает меня остатков самообладания.
— Ну, что, властитель, как вам такой внук?
Не знаю, что разбудил Карим своим вопросом, но еще раньше, чем я что-либо осознаю, дракон оказывается рядом со мной и крепко сжимает меня в своих объятиях.
И не я сам, мои руки, мое сердце отвечает ему на это. И предательский комок встает в горле, а слезы застилают мой взгляд, а переполняющие кровь чувства заставляют ее едва ли не кипеть. И, может быть, именно из-за этого накала, я не сразу осознаю, что не все изменения, что происходят сейчас в моей душе можно связать с эмоциями, пылающими сейчас во мне. И лишь когда сила вокруг меня начинает буквально бурлить, когда пустота Хаоса и его извечный холод начинают расцвечиваться яростным сиянием, похожим на расплавленное золото, я не понимаю — догадываюсь, что всем происходящим обязан просыпающейся крови драконов.
И словно подтверждением моей догадки становится жесткий крик Аарона, больше похожий на приказ.
— Опускай щиты, пока он не разнес мой дворец по камушкам.
И второй голос, который стал ниточкой, чтобы удержать мое сознание в том бушующей вихре, в центре которого я и оказался.
— Смотри мне в глаза. Смотри... в... глаза.
И вертикальный зрачок, похожий сначала на тонкую щель, но с каждым мгновением расширяясь все больше, затмевая собой все, что было вокруг меня, стал моим дыханием, ритмом моего сердца, сладостной дрожью огромных крыльев, удерживабщих мое тело в воздушных потоках, бесстрастной яростью схватки, мягкой нежностью слившихся воедино тел, моим прошлым и моим будущим. Он был мной, но не тем, каким я себя помнил. Тем, кого я должен буду только узнать.
