Хрущёв понял, к чему ведут Королёв и Глушко. Они предлагали вместо технической авантюры с непредсказуемым результатом, которая явно вырисовывалась вокруг проекта сверхтяжёлой ракеты, стартующей с воды, пойти по пути заведомо работоспособных конструкций, испытанных и отработанных в 'той' истории, где 'Энергия' дважды успешно слетала в космос. А 'авантюру' они изящно отфутболивали Челомею, не исключено — в надежде, что конкурент свернёт шею, пытаясь её реализовать.
— Так, понятно, — Первый секретарь несколько секунд подумал, принимая решение. — Двигатель свой, на 740 тонн, Валентин Петрович, делайте. Предложение с модульной сверхтяжёлой ракетой мне, в целом, нравится. Дальнейшее решение будет зависеть от ваших успехов по двигателю.
Спихивать исаевский низконапорный мотор товарищу Челомею мы не будем. У него и так уже работ выше крыши, пусть доделает то, за что взялся. Этот двигатель предлагаю держать в резерве, на тот случай, если у вас, Валентин Петрович, возникнут сложности. А от вас, Сергей Палыч, партия и правительство ожидают успешного запуска 'Днепра'. Очень ожидают.
ОКБ-52 пока отставало от конкурентов из ОКБ-1 по реализованным космическим проектам, но здесь тоже шла напряжённая работа сразу по многим направлениям. По некоторым из них челомеевцы работали совместно с ОКБ-1, и здесь продвижение было наиболее заметно. Орбитальная станция 'Алмаз' уже была построена и ждала только окончания испытаний носителя (АИ, см. гл. 06-08). Вторым большим проектом ОКБ-52 был транспортный корабль снабжения (ТКС), который Владимир Николаевич предложил Королёву использовать как 'лунный челночный корабль' для рейсов между орбитальными станциями на низкой околоземной орбите и на орбите Луны. Третьим проектом, реализация которого была возможна в относительно близкие сроки, был 8-местный многоразовый бескрылый корабль, макет которого вместе с орбитальной станцией и ТКС показывали Хрущёву в апреле 1961 года (АИ, см. гл. 06-08). По замыслу разработчиков, он мог использоваться как в составе ТКС, так и самостоятельно, на носителях меньшей мощности.
Идею создания этого корабля Владимир Николаевич выцепил в информационных подборках, получаемых из ВИМИ. В техническом обзоре Ари Абрамовича Штернфельда этот корабль предлагалось использовать самостоятельно, с метановым вариантом носителя 'Союз-2.3' или на варианте с водородной третьей ступенью, так как 15 тонн массы корабля для обычного 'Союз-2.3' было многовато.
Челомей надеялся, что ему позволят сделать, вместе с Глушко, собственный носитель УР-500, но Хрущёв резко воспротивился 'распылению усилий', приняв несколько неожиданное для ОКБ-52 решение сосредоточить все работы по космическим носителям в ОКБ-1. Янгель тоже получил 'от ворот поворот' со своим проектом Р-56, поэтому Челомею не было обидно, но приходилось приспосабливать корабль к чужому носителю.
Зная, что у Королёва готовится к полётам более мощный носитель 'Днепр', Владимир Николаевич предложил второй вариант использования корабля — в качестве тяжёлого спускаемого аппарата для ТКС. Смысл для подобного решения был прямой — в лёгком спускаемом, или, по принятой в ОКБ-52 терминологии — возвращаемом аппарате ТКС (возвращаемый аппарат ВА, изделие 11Ф74) в его обитаемом варианте размещались только 2 космонавта. Для дальних экспедиций на Луну и Марс двух-трёх человек было явно недостаточно. Оптимальной численностью представлялось 6 человек, но Владимир Николаевич решил действовать с запасом, рассчитывая корабль на 8 человек экипажа.
— Больше — не меньше, вместо двух человек можно будет лишний груз брать, — объяснил он своё решение.
Руководителем направления орбитальных станций и космических кораблей в ОКБ-52 Челомей назначил Якова Борисовича Нодельмана, которого, как и ещё нескольких специалистов, он перетянул к себе из ОКБ-23 в ходе совместной работы с Мясищевым над аэрокосмическим самолётом (АИ, см. гл. 06-08). Опытный конструктор, Яков Борисович успел поработать у Туполева, и у Сухого, прежде, чем его перевели в ОКБ-23 к Мясищеву.
(http://sm.evg-rumjantsev.ru/des3/nodelman.html)
Общее руководство всем космическим направлением в ОКБ-52 осуществлял Виктор Никифорович Бугайский (https://ru.wikipedia.org/wiki/Бугайский,_Виктор_Никифорович В реальной истории — руководитель Филиала ?1, как именовалось бывшее ОКБ-23 Мясищева после присоединения к ОКБ-52 Челомея. В АИ прямого переподчинения не было, ОКБ-23, ОКБ-52 и ОКБ-256 работают совместно в составе МНПО 'Заря', по названию которого и будет назван создаваемый многоразовый космический корабль)
Над проектами орбитальной станции и ТКС в ОКБ-52 работали в составе большого коллектива талантливые конструкторы — Владимир Владимирович Палло, который с 1969 года возглавил работы по тематике орбитальных станций (https://ru.wikipedia.org/wiki/Палло,_Владимир_Владимирович брат Арвида Владимировича Палло, который встречал на земле Юрия Гагарина), Дмитрий Алексеевич Полухин (https://ru.wikipedia.org/wiki/Полухин,_Дмитрий_Алексеевич ), Павел Альбертович Ивенсен (http://sm.evg-rumjantsev.ru/des2/ivensen.html).
Эти конструкторы далеко не так хорошо известны, как соратники Сергея Павловича Королёва, а ведь их вклад в создание советской космической техники был не меньшим, чем у всех тех, чьи имена на слуху у любителей её истории.
В то же время с ОКБ-52 были сняты задачи по разработке баллистических ракет УР-100 и УР-200, оставшихся в эскизных проектах, что и позволило сосредоточить усилия на разработке космических аппаратов.
Сложность создаваемой космической техники потребовала создания кооперации предприятий — соразработчиков, возглавляемых Н.А. Пилюгиным (системы управления), В.А. Кузнецовым (гироскопы), С.А. Косбергом (двигатели), М.С. Рязанским (телеметрия), В.А. Окуневым (энергообеспечение) и другими известными учеными и конструкторами в области ракетостроения. Со стороны ОКБ-1 непосредственными участниками проекта орбитальной станции стали К.Д. Бушуев, К.П. Феоктистов, Б.Е. Черток, B.C. Овчинников, Л.А. Горшков, А.В. Палло, и многие другие специалисты.
При создании нового космического корабля одним из важнейших этапов является отработка его макета, 'примерка', как называют её космонавты. В ходе 'примерки' конструкторы и космонавты вместе выясняют, насколько удобен и эргономичен корабль, оценивают органы управления — то, что сейчас именуется 'человеко-машинный интерфейс', осваивают ручные режимы управления на тренажёре, и все прочие действия экипажа, которые предстоит выполнять по ходу полёта.
ТКС с самого начала планировался как грузовой корабль для обслуживания орбитальных станций на низкой околоземной орбите. Доставлять космонавтов на станцию должен был 'Союз', поэтому 'примерку' ТКС экипажем отложили на более позднее время, когда он будет использоваться для доставки экспедиций на лунную орбитальную станцию. Когда появилась идея состыковать ТКС с новым кораблём 'Заря', было понятно, что в этом варианте экипаж будет находиться в просторном спускаемом аппарате корабля на протяжении всего полёта, а сам ТКС будет для него лишь 'кузовом' — дополнительным грузовым и приборно-аппаратным отсеком.
Макетов корабля на этапе наземной отработки всегда строится несколько, разной степени подробности. Компоновочный макет делают из дерева, воспроизводя на нём интерьер кабины и органы управления, без основных систем. Затем переходят к макетам для статических и динамических испытаний. Это уже по сути настоящие космические корабли или их отсеки, выполненные из алюминия, но оснащаемые только частью внутренних систем. Место ещё не изготовленных приборов занимают их макеты.
Один из первых макетов корабля обычно используется как пилотажно-процедурный стенд, для отработки манёвров на ручном управлении. Всесторонняя оценка корабля экипажем необходима, прежде всего, самим конструкторам, разработчикам, чтобы глазами, руками и спинами космонавтов прочувствовать все недоработки в эргономике и устранить их ещё до начала технического проектирования изделия, т. е. — до выпуска рабочих чертежей. Тот самый, неоднократно описанный в литературе случай, когда Гагарин, перед тем, как залезть в корабль, снял ботинки, как раз и произошёл на 'примерке', хотя на тот момент этого термина ещё не существовало — для космонавтов первой шестёрки это было всего лишь знакомство с новой техникой.
И сам Владимир Николаевич Челомей, и его конструкторы бывали в ОКБ-1, знакомились с космическими кораблями 'Север' и 'Союз', и постарались при разработке своего корабля учесть все замеченные недостатки. Для 'примерки' корабля 'Заря' Челомей 'арендовал' у Главкосмоса космонавтов первого отряда, уже проходивших интенсивные тренировки на 'Союзе' — Валентина Филатьева, Дмитрия Заикина, и Валентина Бондаренко. С кораблём их знакомил ведущий конструктор Владимир Владимирович Палло. Он коротко рассказал об особенностях новой разработки и об её отличиях от 'Союза'. Впрочем, отличия бросались в глаза сразу.
— Однако! — произнёс Филатьев, с уважением окидывая взглядом внушительных размеров 'фару' спускаемого аппарата 'Зари'. — Большой.
— Четыре метра в диаметре, — подсказал Палло. — Специально делали попросторнее, под новый носитель. Ну, что, пойдёмте внутрь?
Конструктор и космонавты поднялись по лесенке и один за одним забрались через узкий люк стыковочного агрегата в спускаемый аппарат.
— Вот это хоромы! — восхищённо выдохнул Валентин Бондаренко, оглядываясь по сторонам. — Куда там 'Союзу'!
Многоразовый пилотируемый космический корабль 14Ф70 'Заря'
1 — возвращаемый корабль; 2 — транспортируемые грузы; 3 — посадочный двигатель; 4 — рабочий отсек; 5 — аэродинамический щиток; 6 — иллюминатор; 7 — звездный датчик; 8 — катапультное кресло; 9 — пульт управления; 10 — антенна аппаратуры сближения; 11 — агрегатный отсек; 12 — бортовая аппаратура; 13 — двигатели причаливания и ориентации; 14 — лобовой теплозащитный экран-амортизатор; 15 — доплеровский измеритель скорости; 16 — система дозаправки и двигательная установка; 17 — навесной отсек; 18 — система электропитания (СЭП) с электрохимическим генератором (ЭХГ); 19 — навесной холодный радиатор.
Кресла в корабле, стоящем в стартовом положении, располагались в два этажа. Внизу располагались в ряд пять кресел, при перевозке груза два либо четыре крайних, или все пять могли быть демонтированы. Над ними находились три кресла основного экипажа, на спинках которых сейчас стояли космонавты. Кресла были катапультные, расположенные 'с развалом' относительно друг друга, на стенке напротив их заголовников были заметны контуры отстреливаемых аварийных люков.
Космонавты спустились на нижний ряд кресел, с интересом рассматривая их. Это были не катапультные кресла, и не обычные ложементы, отливаемые по форме спины космонавта.
— Кресла нижнего ряда — универсальные, трансформируемые, — рассказал Палло. — Попробуйте сами. Ложитесь спиной на спинку кресла, потом забрасываете ноги на подставку. Всё регулируется, приспосабливается под фигуру любого космонавта, без модификаций. Кресла амортизированы в вертикальной и двух горизонтальных плоскостях.
Бондаренко с интересом улёгся спиной в кресло, опробовал на себе, подогнал по фигуре, быстро освоившись с рычагами регулировки.
— Как, удобно? — спросил Палло.
— Очень даже, — подтвердил Валентин. — Главное — просторно, в 'Союзе' даже без скафандра не повернёшься, а уж в скафандре и вовсе как кильки в банке. А тут даже с пятью креслами сверху и снизу достаточно места для груза.
— При необходимости подставки для ног опускаются, и кресло трансформируется в спальное место. Для долгих экспедиций в отсеке груза могут быть установлены бытовые модули, — рассказал Палло. — Например, закрытая туалетная кабинка, с умывальником, там можно будет обтереться влажными полотенцами и обсохнуть, побриться и даже постричь волосы. (обычный способ гигиены в условиях космоса, в ограниченных объёмах, хотя на орбитальных станциях были душевые кабинки и даже 'баня' https://sauna.spb.ru/iskra/mir-sauna.html http://www.aif.ru/archive/1631483 https://severkedr.ru/kosmicheskaya-banya/)
Понятно, что космонавтов, в первую очередь, интересовали рабочие места основного экипажа и пульт управления. В целом, пульт был похож на приборную доску 'Союза', но было и отличие — он был выполнен складным. В рабочем состоянии пульт загораживал проход через люк стыковочного узла, поэтому перед переходом из корабля в станцию пульт складывался, раздвигаясь на отдельные панели.
(Нечто подобное, но попроще, сейчас используется на разрабатываемом КК 'Федерация' https://www.youtube.com/watch?v=SXlp-ApQAoI см. начиная с t=3:30)
Вторым отличием, бросавшимся в глаза, были многофункциональные индикаторы — окружённые по периметру множеством кнопок квадратные стеклянные экраны примерно 150х150 мм в центре каждой панели управления.
— На экраны выводится информация от БЦВМ, — рассказал Палло. — Пока, в основном, информация текстовая, но при помощи псевдографики можно сформировать простой линейно-столбчатый кнопочный экран управления. (Едва ли на тот момент могло быть использовано слово 'интерфейс')
Он включил БЦВМ, и на экранах засветились прямоугольники с надписями. Конструктор коснулся пальцем экрана, и изображение тут же изменилось, одни нарисованные кнопки сменились другими.
— Это что, экран прямо на прикосновения реагирует? — изумился Заикин. — Это как?
— Ага, это одна из последних разработок ИТМиВТ — сенсорный экран с органической светодиодной подсветкой (то, что сейчас именуется OLED, см. гл. 05-17), — Владимир Владимирович улыбнулся, с удовольствием наблюдая за непосредственной реакцией космонавтов. — Это такой слоёный пирог из множества тончайших слоёв, напыляемых на стеклянную основу. Если интересно — потом дам почитать описание (http://makal47.ru/istoriya-sovremennyih-tehnologiy/iz-istorii-razvitiya-oled-tehnologii).
Экран, реагирующий на прикосновения, состоит из стеклянной панели и гибкой пластиковой мембраны, на которые нанесено тонкое проводящее покрытие. Пространство между стеклом и мембраной заполнено микроизоляторами, изолирующими токопроводящие поверхности. По краям каждого слоя установлены электроды в виде тонких металлических пластинок. В заднем слое с резистивным материалом они расположены вертикально, а в переднем — горизонтально, это необходимо для вычислений координат. Когда на экран нажимают, панель и мембрана замыкаются, специальный датчик регистрирует изменение сопротивления в точке нажатия и преобразует его в сигнал, который обрабатывает БЦВМ. (как устроены сенсорные экраны https://www.yaplakal.com/forum2/topic373032.html)
— Вот это да! — космонавты восторженно переглядывались. — Да 'Союз' по сравнению с этим — прошлый век!
— Не забывайте, что 'Союз' уже летает на орбиту, а это — всего лишь макет, — охладил их энтузиазм Палло. — Его ещё предстоит долго дорабатывать. Пока у нас готова лишь часть рабочих чертежей, на корпус спускаемого аппарата и некоторые внутренние системы.
Космонавты остались довольны результатами 'примерки', при этом они дали конструкторам ОКБ-52 много ценных советов, исходя из собственного опыта плотного знакомства с системами 'Союза'. Кооперация ОКБ-52 и ОКБ-1 по проекту орбитальной станции позволила использовать в проекте 'Зари' часть систем, уже отработанных на 'Союзах', но их компоновка в объёме корабля сильно отличалась от разработок Феоктистова, так как и сам корабль был принципиально другой.
