— Что есть 'нюня'?
— Нос, рот, подбородок. Вот тут, — девушка поцеловала Аллу в 'нюню'.
Подруга ответила, последовала тихая ласковая возня. Девушки не усердствовали — на что-то серьёзное времени не хватит, а понежничать чуть-чуть... всегда можно.
— Прекрати... ладно, ещё...
— Всё! А то, уже...
Девушки отодвинулись друг от друга, отдышались.
— Так, о чём это мы? — Рита смущённо поправила причёску и сбившуюся юбку.
Алла тоже прихорашивалась, стараясь унять разыгравшееся воображение: хотелось дать и взять... разок-другой... третий... в последнее время, когда стали втроём встречаться, остановиться трудно.
— Завтра? — выдохнула девушка.
— Да! — быстро ответила Рита.
— Потерплю... мы о том, что в рот не лезет. А туда?
— О! Туда — то, что надо. Тютелька в тютельку.
Алла хихикнула:
— 'Тютелька в тютельку'? Это мышки так...
— Не! В самый раз! Скользящая посадка, вот! — блеснула Рита техническим сленгом.
— А какие ещё бывают? — заинтересовалась подруга.
— С зазором, с натягом. С гарантированным!
Папа давеча стиральную машину чинить пытался, прямо посреди кухни... Рита наслушалась...
Так-то, обычно, он вслух матом не ругается, а тут... 'вся разборка, сука, через жопу, и посадка, блядь, с натягом' — палец прищемил... но дочке, шипя сквозь зубы, вкратце объяснил про допуски и посадки, пока она йодом палец обрабатывала.
После краткого обсуждения подружки решили, что 'с зазором' — это когда с маленькой морковкой, и уже неинтересно, а предпочтительную в будущем ситуацию 'с натягом' — всегда можно обрести, сменив позу. Было бы желание.
— И вообще! — эротично потянулась Рита, — мы не то меряем!
Девушки посмеялись и задумали шкоду.
Во время нашего следующего свидания втроём, когда одежды с нас осыпались, и я готов был перейти к основной части мероприятия, мои прелестницы вильнули незагорелыми бёдрами и ускользнули в сторону всё того же письменного стола. Добыли из ящика деревянную линейку, штангенциркуль, именуемый в народе почему-то 'колумбиком', и подступили с намерениями. Штангенциркуль Рита позаимствовала у папы; отец, приятно удивлённый проснувшейся у дочки тягой к технике, пользоваться научил... знал бы, для чего!
Я заверещал пойманным сусликом, смиряя, впрочем, звук, дабы не смущать Алкиных соседей — девушки остановились на секунду.
— Врёт! — быстро разобралась Рита, — не страшно ему! — и некультурно указала пальцем на признак бесстрашия.
— Ложись! — скомандовала Алла, — габариты мерить будем!
Я поправил подружек, разъясняя, что габариты — это другое, но меня не слушали.
Развеселившиеся девчонки, высунув от усердия языки, измеряли важное. Ну, подсказал, конечно, куда линейку упереть, и затаился, когда губки 'колумбика' осторожно сводили в самом широком месте головки, и помог прочитать результаты на шкале, но подружек десятые миллиметра почему-то не заинтересовали. Они вообще всё в сантиметрах считают! Храбрые портняжки...
Потом шкодины решили подойти к вопросу системно, и повторили замеры через каждые два сантиметра...
Не стану утверждать, что лабораторная работа мне не понравилась, но если бы ещё девочкам белые халатики... расстёгнутые... нет — застёгнутые на одну пуговицу... лаборантки пожелание выслушали и пообещали. Результаты измерений, как и положено, оформили в виде графика на последней странице многострадальной тетрадки по геометрии. (Разворот с рисунками мне уже показали, и кое-что... да, почти всё — оттуда уже осуществили).
— Другое дело! — любовалась Рита картинкой, поглядывая на оригинал, — по оси 'Х' — длина, по оси 'Y' — половина диаметра!
— Голые подростки... — задумчиво протянула Алла...
— В постели... — подхватил я...
— Занимаются чёрт... знает... чем! — завершила Рита.
— Но так же веселее?
— Да! — и мы занялись тем, ради чего в постели оказались, не доводя, впрочем, до проникновений.
Повозились немного — и затихли, обнявшись. Возбуждение никуда не делось, повременим — тем ярче будет финал!
Девицы пристали с вопросом:
— Признавайся, сам измерял?
Признался, куда деваться. Было дело — незадолго до первого разговора с Ритой о дружбе. Измерять диаметр, правда, не додумался, только длину... пытался понять, годен я уже к половой жизни, или только к нестроевой в мирное время...
Теперешний результат, кстати, отличается — в лучшую сторону. Наверно, постоянное использование способствует? То-то казалось в последнее время, что трусы стали тесноваты. Значит — не казалось! Надеюсь, это не временное явление, вроде трудовой мозоли, а постоянное, результат взросления и интенсивных упражнений.
Ещё девочек интересовало, меряются ли действительно мальчики письками, или это фигура речи? Рассказал и об этом. Почему не рассказать — ситуация располагает: временно угомонились, лежат рядышком, где нужно поглаживают и внемлют...
Было дело — мерились. В пионерском лагере, лет в тринадцать. Возраст такой... стрёмный... внушаемый. Именно в это время всякие перверсии зарождаются в неокрепших умах. У пацанов в этом возрасте всё уже стоит как надо, у многих и поллюции случаются (тут Рита пробурчала: 'ещё как случаются!' и пояснила — 'брат')... а куда и как это применить — пока неясно.
Сначала в бане откровенно друг друга разглядывали, но там-то у всех члены расслаблены — среднестатистические... дальше — больше, во время тихого часа если не все, то многие потихоньку рукоблудили — так, слегка, без желания добиться результата. А кое-кто (я — в том числе) не подозревал пока, каков должен быть результат, ну, разве что чисто теоретически. Вот тут и началось: пацаны стали свою эрекцию демонстрировать соседям по нарам — чисто для сравнения, и убеждались, как правило, во всеобщем сходстве и равенстве — плюс-минус...
И ещё на один вопрос ответил (спокойно и без негодования): нет, протянуть руку и потрогать чужое хозяйство желания не возникло — предубеждение против мужского гомосексуализма в нас закладывается чуть ли не в детсадовском возрасте. За всех, правда, не скажу, может, и оскоромился кто... парни молчат о таком, как правило.
— Ладно, девочки, что это мы всё о членах? Вот тут есть... — я дотянулся до штангенциркуля и выдвинул глубиномер, — и вот, — показал девочкам губки для измерения внутренних размеров.
Девочки возмутились... вернее — попытались, но не успели:
— Но мы ничего этим мерить не будем! — я вывернулся из объятий и встал между подружками на колени.
Под мерный разговор слегка расслабился, но теперь-то — снова воспрял. Подружки смотрели одобрительно.
— Потому что всё у вас кругленькое, упругое, где надо — мягкое, где надо — маленькое и розовое... это надо целовать!!! — по ходу перечисления девушки подставляли круглое и упругое под мои ладони и губы, а маленькое и розовое (и влажно блестящее!) охотно демонстрировали.
Осталось только решить, кого первую. Ну, это они сами...
— Он сзади пристроился, и как-то так хорошо зашёл...
Рита хмыкнула и кивнула: наши упражнения, как парные, так и командные, дали результат. 'Хорошо' было всё чаще, и реже требовались предварительные оральные ухищрения, к которым я прибегал, чтобы девушку довести почти до оргазма, а потом лишь завершить — членом.
Как сказала разочарованная слониха слону: 'нет, дорогой, хобот — это хобот!'.
Вот и подружки всё больше начинали ценить специальный, природой предназначенный инструмент.
— И погнал... неторопливо так. Попу гладил, и мял, и раздвигал... ну, в ритм вошли... я — как в полусне... знаешь: летний вечер, по реке на лодочке, вёслами — и-и-и раз, и-и-и раз... стою себе на коленках и локтях, мыслей — ноль, делать ничего не нужно, он сам всё... а оно растёт... потом — внезапно ка-а-ак... ух!.. хотела лечь, а он не отпустил — не кончил, потому что. Бывает у него...
Рита кивнула: сталкивалась уже с этим явлением, не далее как третьего дня, но Алла первая принялась рассказывать, захлёбываясь от впечатлений... ну, и ладно, интересно. А она потом...
— И продолжил... в том же темпе. И опять — подъём... ме-е-едленный такой... и тут он пёрышко нашёл!..
— Где? — удивилась Рита, потому что представила, что пёрышко где-то там у Алки росло...
— На кровати. Не знаю, — отмахнулась подруга, — и стал этим пёрышком попу щекотать...
Рита пожала плечами: эка невидаль! Все мы друг друга трогали повсеместно, бывало — и щекотали. И попы — не исключение, и не запретная зона. Ягодицы девичьи и поцеловать не грех, если подвернутся... и целовали... все, неоднократно!
— Самую дырочку, — пояснила Алла и зажмурилась, вспоминая.
— О-о-о! — согласилась Рита, и подумала, что если член — во влагалище, а по анусу пёрышком... то да, это — да...
— Ощущения!.. — подтвердила рассказчица, глаза закатила, но слов для живописания не нашла.
— Это было... по-взрослому очень. До этого как-то... шалости, игры, а тут... знаешь, дошло: я — женщина, меня мужчина любит! И ебёт... хорошо так! Самкой себя почувствовала. Драл, как сучку...
— А ты?
— Скулила... а он — всё быстрее.... в конце — веришь? — там уже хлюпало!
Тут Рита покраснела, вспомнив свой недавний 'очень взрослый' опыт; и вздохнула от приятных (чуть стыдных) впечатлений. Не рассказанная история пощипывала язык — так хотелось с подружкой обсудить новое...
— Текла — даже коленки намокли!.. — 'жаловалась' Алла. Она заметила, что Рита тоже не прочь кое о чём поведать, однако остановиться не могла.
— Представляешь, чуть кусок подушки не отгрызла! Вцепилась зубами, чтоб не орать, а потом, вечером, смотрю — дырка в наволочке!
— Пёрышко оттуда?
— Нет, оно раньше выбилось... надо и тебя так!
— Попробуем... — согласилась Рита, имея в виду себя с подругой, — а я — тебя, раз это так хорошо...
— В смысле, чтобы он...
— Нет, ты же знаешь — мне сзади неудобно, и неинтересно... и больно даже!
— Знаю, королёк.
— От сиповки слышу. Я — не королёк, я — ладушка. У корольков вообще вот тут, — Рита погладила живот чуть ниже пупка.
— Ну, не так высоко... на себе не показывай! Из наших... у Катьки, вроде, и всё.
— А у Ольки — как у тебя. Ей тоже лучше раком...
— Фу.
— Что?
— Слово... впрочем... сойдёт! Я вот подумала... если лечь грудью на стол...
— В школе! — подхватила Рита, — а я, пожалуй, на краешек присяду...
И подруги переглянулись, предвкушая заговор...
— Да, — спохватилась Рита, — а дальше? Скулила, кусалась...
— Хорошо, что не лицом к лицу, я бы точно ключицу ему перекусила. Не как тогда — в шутку, а всерьёз! А кстати, подруга, это что у него на спине?
— Ой! — смутилась Рита, — ну, так получилось... ты дорасскажи, а потом — я.
— Да что рассказывать? С пёрышком... я так задёргалась, что сразу и кончили, вместе...
Ну, положим, не просто 'задёргалась'...
Там вообще такой танец случился — и попой, и мышцами влагалища, и всё тело — волной: изогнулось, подставляясь и вжимаясь... Мы упали — у Аллы коленки разъехались, а я — сверху, ушко прихватил губами, а сам вспомнил, как коты поступают в таких случаях: зубами за загривок, чтоб не сбежала...
Алла отстонала, отдышалась, из-под меня выбралась, коротко (жарко и благодарно) поцеловала, покосилась вниз — убедилась, что презерватив полон и цел... прикрыв промежность ладошкой, ускользнула в ванную. А когда вернулась — обняла со спины, за яички ухватила... и спросила строго:
— Ты что творишь? Я же маленькая ещё!
— А я — большой? На полгода старше... девочки быстрей развиваются! И вообще, тебе понравилось!
Алла прижалась всеми выпуклостями, поелозила шёрсткой лобка по ягодицам:
— Конечно, понравилось! Просто... — фыркнула, пожала плечами, — ладно, проехали... иди, мойся. Не весь, только там... А я немножко передохну... — и погладила себя по груди...
Знаю я, как она передыхать будет... знаю — и приветствую!
Когда вернулся, ополоснувшись, Алла себя уже нагладила, и была готова к продолжению, а я — ещё нет... но целоваться-то уже можно? Ну, и целовались, соответственно, как-то по-взрослому, взахлёб, до мокрых подбородков. Девушка навалилась на меня и сдвинулась чуть выше, подставляя под поцелуи сначала шею, потом грудь, потом живот — и было понятно, куда она ползёт и чего хочет. Доползла, расположилась, упёрлась руками в диванный валик — осталось только целовать нависшую красоту... и вовремя аккуратно отложить кончившую подружку в сторонку, чтоб не села на рот, и не придушила.
А потом 'маленькая' девушка меня удивила... глядя косыми от возбуждения глазищами запрокинулась на спину и попросила: 'дай!'.
— Что? — не поверил я.
— В рот! — подтвердила она мою догадку, и призывно приоткрыла...
Гм-м...
Навис над её лицом — точь-в-точь как она чуть раньше, Алла ухватила член губами, прикрыла глаза и легонько подтолкнула за ягодицы, показав, что нужно двигаться...
Это было быстро, даже очень быстро: горячий рот, пара толчков головки в нёбо — и всё.
— Маленькие мы, говоришь?
— Угу! — мурлыкнула Алла.
Она уютно свернулась, положив голову мне на грудь, и посапывала — избыток впечатлений...
— Что будет, когда подрастём?
— Успокоимся... будем тихо-о-онечко: кончили — и спать... или проснулись — и кончили...
— Хорошо придумала, молодец...
— Уходить не охота...
— Оставайся...
— Не могу... домой веди. Папа с мамой волноваться будут.
С некоторых пор Лариса Ивановна с Олегом Сергеевичем проводили вместе всё свободное время, Алкино 'женитесь вы уже!' было услышано, и вчера (наконец-то!) предложение прозвучало. Всё, как положено: в ресторане, в присутствии всех заинтересованных. Сразу же договорились о совместном отдыхе летом... потом — распишутся, а там видно будет!
Алла, отца с младенчества не знавшая, с удовольствием называла будущего отчима папой — пока за глаза, но и в разговорах с матерью, дабы ускорить события.
Вот, сейчас — сидят дома, её ждут. Придёт девочка ('хорошо вылюбленная с обеих сторон' — хихикая, прокомментировала Алла), мама её покормит, и уйдёт в ночь с любимым.
— Я ей говорила 'ночуйте тут', а она 'ему неудобно'... ей, что ли, удобно — с утра на работу от мужика? То того под рукой нет, то этого... хот-я-я... да, 'из-под мужика' на работу — неплохо!
— И до меня... дошло.
— Ты о чём? — Алла забыла свою же фразу.
— Дошло, говорю, что женщина!
И Рита поведала подруге, как до неё 'доходило'.
— Толь! — позвала Рита, отложив книгу.
-У?.. — я зачитался.
Экзамены! Так-то я к ним почти не готовился, но устная математика... девочкам проще — у них устный английский, письменная математика — и всё, свободны! А нашему 'призыву' вообще 'повезло', у нас даже в четвёртом классе был экзамен — диктант. Какие-то эксперименты над нами ставило Министерство очень среднего образования. Так и дальше пошло, и по сей день...
Вот я к завтрашней математике учебник и пролистывал, а Рита пришла, чтобы поддержать — морально и физически. Так Алке и сказала:
— Пойду, пролюблю нашего мальчика. Чтоб спалось ему хорошо!
