— Если глядеть со стратегической точки зрения, то Япония, ввязавшись войну на русском Дальнем Востоке, должна получить прибыль. Что вы можете им предложить?

— Я ничего не предлагаю и уж точно не японцам. Наоборот, хочу получить... Так вот: территориальные приобретения на азиатском континенте с немногочисленным населением — вот что может соблазнить Японию в качестве стратегического выигрыша. Американский интерес тут очевиден. Продажа вооружений — это первый момент...

Стоит заметить, что продавать не то, что сабли и патроны — танки, самолеты и даже боевые корабли никто из присутствующих не собирался. По крайней мере впрямую. И вообще любой понимающий человек скажет, что торговать деньгами намного выгоднее. Именно на это рассчитывали собравшиеся.

— ...но есть и второй. Когда Япония потерпит поражение от СССР, мы сами влезем в войну. И тогда получим деньги и от нашего славного правительства, и от японцев. Есть также вероятность, что получится продавать товары русским.

— Откуда у вас уверенность, что Япония проиграет? История ее войн с Россией отнюдь не однозначна.

— Россией правит не царь, а Сталин. Этого японцам хватит.

— А вы уверены, что конгресс и сенат одобрят военные действия за пределами США? Позиции изоляционизма все еще сильны.

— Одобрят, если произойдет нападение на корабль нашего флота или, еще того хуже, японцы атакуют нашу военно-морскую базу.

— О, в самом деле? — этот вопрос не означал скептическую позицию. Скорее он означал что-то вроде: 'А, вот как вы намерены действовать'.

— В таком случае за мной будет сдвиг в позициях некоторых сенаторов и конгрессменов. В части увеличения объемов торговли с Японией, разумеется. Вы верите, что наше вооружение хуже японского? Я тоже нет. Но полную справку берусь раздобыть.

Уточнение о природе этих возможностей, видимо, не требовалось, поскольку никто из присутствующих об этом не спросил.

— Вы не допускаете, что японцам может прийти мысль о наших территориях на Тихом океане?

— Со стратегической точки зрения для них это означало бы проигрыш войны. Страна с экономическим потенциалом, равным бельгийскому, не может тягаться с Соединенными Штатами. Могу представить, что японцы одержат победу на море... две победы... ну, три. А потом окажется, что мы быстрее делаем подлодки, авианосцы и линкоры, чем японцы успевают их топить. Обращаю ваше внимание, джентльмены, на подлодки. Япония бедна ресурсами. Им только и остается, что доставка их морем. А подлодки и есть главное оружие против морской торговли или, скажем, морского транспорта.

Возражений не последовало. Господин военно-морского вида подвел итог:

— Спасибо за разъяснения, Тим. Джентльмены, вы знаете, что делать.

Часть созданного плана показалась Рославлеву очевидной. И он поехал в 'курчатник'.

Старший системный администратор Эпштейн была занята сверх меры. У нее была лекция (пришлось ждать окончания), потом налетели подчиненные с вопросами. Но у Странника хватило терпения дождаться.

После взаимных весьма вежливых приветствий последовало ожидаемое:

— Чем могу быть полезна, Сергей Васильевич?

— Эсфирь Марковна, я здесь, чтобы вас ограбить.

Ответом была великосветская улыбка. Девчонка училась быстро.

— Мне нужны два программиста с опытом расчетов.

— Эксель?

Именно так произносили здесь всемирно известное в другом мире название.

— Хуже, Эсфирь Марковна. Гораздо хуже. Этот пакет у вас вообще отсутствует. Он вообще-то не особенно и нужен... в этом учреждении. А вот в другом месте — очень даже.

Товарищ Эпштейн сохраняла вежливость.

— Где именно? — и тут же старший системный администратор сообразила, что слегка потеряла берега, и потому выдала объяснение: — Мне же им командировки оформлять.

— Даю подробности. Этот пакет для чертежных работ. Часть функций автоматизирована. Но придется и расчеты делать. Новые. Потому и нужны ребята сообразительные и умеющие держаться при встрече с новым.

— Тогда... — Эсфирь придвинула к себе телефон и набрала номер. — Лев Михайлович? Это Эпштейн. Зайдите ко мне и Иванова прихватите.

Тут же последовало пояснение.

— Сегал и Иванов — мои лучшие из тех, которые второго набора. Оба только закончили мехмат. От сердца отрываю, да и то, потому что знаю вас.

Термин 'второй набор' был не вполне ясен, но Рославлева решил не проявлять чрезмерного любопытства.

— Пока они идут... Вот куда им ехать, — появилась бумага с распечатанным названием учреждения, адресами, фамилиями и телефонами. — У них же допуск оформлен, надо полагать?

Последний вопрос был, понятно, риторическим.

В кабинет вошли двое молодых людей.

— Знакомьтесь. Этого товарища вы уже неоднократно здесь видели, его зовут Сергей Васильевич Александров. Это Лев Михайлович Сегал, а это Игорь Ильич Иванов. Мои лучшие программисты.

— Что ж, проверим...

И тут последовал неожиданный вопрос. Эсфирь отметила, что ход вполне в духе учителя.

— Лев Михайлович, вы и вправду лучший программист?

Черноволосый, черноглазый, тощий и разгильдяистый на вид Сегал ответил отнюдь не сразу:

— Игорь очень силен в алгоритмах. Лучше меня. Мгновенно решения предлагает.

— Игорь Ильич, это так?

Товарищ Иванов разглядел ловушку очень быстро и ответил наилучшим образом:

— Лев сильней меня в контроле. От него ни одна ошибка не скроется. Уж сколько он их находил!

Рославлев подумал, что эти составляют отличный тандем: разработчик и тестер. Все по канонам. Конечно, хорошо бы им еще и техписателя, да и аналитик не повредил бы... но лишних людей у Эсфири явно не было.

— Эсфирь Марковна, найдется ли тут комната? Мне надо будет ввести товарищей в курс дела.

— Двухсот одиннадцатая, там сейчас никого.

-Тогда пройдемте. Большое вам спасибо, Эсфирь Марковна. Обещаю не задерживать ваших подчиненных на этой командировке. При хорошем раскладе им понадобится три недели. Всего доброго.

Через минуту заинтригованные расчетчики (они все же в первую голову ими и были) изобразили полное внимание.

— Решать придется задачи для машиностроения. Общаться, натурально, с местным народом. Что очень важно: вам в помощь будет дано особенное оборудование для вывода результатов на бумагу.

Иванов подумал о сверхскоростном принтере. Наверняка цветном. Сегал решил, что хитроумный инженер наверняка предложит нечто, что заранее предвидеть нельзя.

— Я поеду с вами. И еще двое товарищей из НКВД в качестве охраны. Но до отъезда я познакомлю вас с новым программным обеспечением.

— Лаврентий Павлович, мне понадобится ваш совет и, вероятно, помощь.

Ситуация была несколько необычной, и потому наркому внутренних дел не понадобилось притворяться заинтересованным.

— Речь идет о капитальной перестройке малого линкора немецкого образца. На эту тему уже был разговор с Кузнецовым. Он настаивает на перегонке его в Ленинград. Резоны у него такие: отличные возможности тамошнего судоремонта и судостроения, включая обученный персонал. Это раз. Возможность получения весьма квалифицированной консультации от ленинградской школы судостроителей в части расчетов и проектирования. Это два. Доводы Кузнецова выглядят более чем основательными. Но вижу трудности вот какого плана. Сама по себе перегонка корабля из Мурманска в Ленинград — не столь уж тривиальная задача, особенно если учесть возможную враждебность англичан, а также слабую обученность перегонного экипажа. Но допустим, что это сделано. Второе обстоятельство прямо связано с моей работой. Как только модернизация линкора будет готова, его надобно матрицировать. И тут вижу трудности в части обеспечения секретности работы. Это вам не Мурманск, там уединенную бухточку не выкопать. И сам процесс матрицирования тоже скрыть трудно. Слишком много глаз. Поправьте, если я ошибаюсь, но как по мне, то сами работы по модернизации нужно проводить в Мурманске. И если вопросы о наиболее подходящем заводе для модернизации корабля — это компетенция наркомвоенмора, то проблемы с секретностью — это уже по вашему ведомству.

— НАШЕМУ ведомству, — поправил нарком почти кротко.

— Пусть так, — легко согласился Странник. — Но только вы можете повлиять на товарища Кузнецова. Я ему не авторитет и тем более не командир.

— Но ведь это не все, Сергей Васильевич, — с понимающей улыбкой констатировал Берия.

— Не все. Вопрос может показаться глупым, но... сколько времени потенциальные противники дадут нам передышки?

В ответ Берия снял пенсне. Дохнул на него. Тщательнейшим образом протер стекла замшевым лоскутком. Потом снова водрузил оптический прибор на нос. И лишь после этого священнодействия ответил, очень аккуратно подбирая слова:

— По оценкам наших специалистов — полтора года.

Слова 'по оценкам' были чуть-чуть заметно выделены голосом.

Нарком продолжил:

— За это время Британия восстановит линейный флот полностью и даже сверх того. Заметьте: у них уже заложены три новейших авианосца. Кроме того, ведутся работы по совершенствованию радаров. Точно неизвестно количество кораблей, специально предназначенных для борьбы с подводными силами. Их переоборудуют, на них поставят эхолокаторы. Также ведутся работы по дальнобойным метателям глубинных бомб.

— Это англичане. А что американцы и японцы?

Ответ потребовал около десяти минут.

— Понимаю, Лаврентий Павлович. Тогда, если не возражаете, вот вам план, — на столешницу скользнула пара листов. — Если кратко: вы попытаетесь убедить адмирала Кузнецова. Именно убедить. Я, в свою очередь, предложу ему разделить задачу. Вся проектная часть пойдет в Ленинград. Готовый проект модернизации — в Мурманск. Корабль уже там. Не думаю, что им понадобится год на переделку. Осмелюсь спрогнозировать меньший срок. Тем более что в помощь корабелам я придам инженеров, специализирующихся как на расчетах, так и на проектировании. После окончании модернизации я сматрицирую два дополнительных линкора. А потом настанет самый трудный момент: учеба экипажей. Где и как использовать эти корабли — уж не мое дело. И еще имею просьбу.

— ?

— Правду сказать, меня не особо волнуют Германия и Англия. Сейчас, по крайней мере. Даже США не видятся вероятным противником. Имею в виду: боевые действия против них маловероятны, разве что через те самые полтора года, да и то сомневаюсь. Но вот Япония...

Ответ последовал с небольшой задержкой.

— Наши военачальники полагают японскую агрессию маловероятной. Они учитывают, что опыт у японских сухопутных сил уже есть, и сами помните, какой именно. Между прочим, вы внесли некоторый вклад...

— Сейчас — да, нападение видится почти невозможным. Но за те самые полтора годы, что ваши аналитики нам дают, они могут накопить силы и, главное, сочинить подходящий план. И еще одно соображение. Может показаться, вздорным, но... Припоминаю, что абсолютное большинство царских генералов и адмиралов тоже полагало маловероятным и даже невозможным вооруженное противостояние с Японией. А те, кто догадывался, ничего не решали.

На этот раз ответ был тверд:

— Я не могу поднять этот вопрос на Политбюро лишь на основании ваших догадок и предчувствий.

— А я на такое и не рассчитывал. Всего лишь прошу вас, Лаврентий Павлович, не упускать из внимания.

Ответ сопровождался чуть снисходительной улыбкой:

— Это моя работа.

Но Странник не остановился:

— По моим данным, у нас есть агент... вот его кличка. Его донесения могут быть очень ценными.

Взгляд наркома ощутимо похолодел:

— Он пьяница и бабник.

— Вы же сами знаете, Лаврентий Павлович: в разведке нет отбросов, есть кадры. А от него всегда шла достоверная информация. Я дам вам материалы из моих источников. Примерно через год этого агента придется вывозить из страны. Контрразведка к нему уже присматривается.

Берия подумал, что у Странника наверняка есть причины, по которым он пытается спасти этого человека. И спросил почти впрямую:

— Он был настолько известен там?

— Да. Повторяю: с положительной стороны.

Глава 14

Адмирал Кузнецов вынужден был согласиться. К вежливому давлению со стороны НКВД добавились вполне резонные доводы Александрова. К тому же сам Сталин поддержал предложения — видимо, у него тоже имелись некие причины. В результате план был принят в том виде, в каком его предложил товарищ коринженер.

У специалистов-программистов было в запасе четыре дня. Вроде немного. И совсем немало, если учесть, что как пользователи эти ребята были отнюдь не рядовыми.

К моменту, когда надо было уже собираться в дорогу, оба молодых человека щеголяли красноглазием, хриплоголосием и повышенной энтропией в мыслях. Нельзя сказать, что пакет оказался освоенным. Но и невеждами спецы из 'курчатника' не выглядели.

Сразу же после размещения в купе скорого товарищ Сегал прокашлялся, но даже не успел открыть рот, как последовала команда:

— Отставить! Все деловые разговоры смысла не имеют, сейчас вы не в том состоянии. Игорь Ильич, судя по запаху, там у вас вареная курица? — и палец старшего по возрасту ткнул в матерчатую сумку. Последовал утвердительный кивок. — Вот и хорошо. Доставайте.

Самый старший по возрасту из присутствующих (четвертым в купе был молчаливый майор госбезопасности) жестом многоопытного фокусника достал из своего багажа бутылку очень недешевого грузинского коньяка.

Пожилой инженер и товарищ из органов обменялись мгновенными взглядами. Засим все теми же отточенными движениями (отчетливо прослеживался большой практический опыт) товарищ Александров достал два прозрачных стаканчика, прозрачную же маленькую стопочку.

— Сегодня вечер отдыха, — объявил он.

Молодые инженеры отдохнули с максимальной добросовестностью. Отдых пожилого инженера выглядел куда менее интенсивным. Майор же вовсе отказался от благородного напитка, сославшись на запрет употреблять на работе.

Мало того: по приезде в Ленинград отдых, можно сказать, продолжился. Пока дюжие сержанты госбезопасности таскали громадные, даже на вид неподъемные чемоданы и ящики, инженеры занимались почти что привычным делом. Спасибо Эсфири Марковне: она научила 'конфигурировать' — именно таким словом она называла процесс — системы. Это и было сделано, в двух экземплярах. Разумеется, под них выделили специальное помещение.

Восхищение у бывалых производственников и инженеров вызвали не диковинные счетные машины (их, сказать по правде, мало кто видел, да и распускать язык эти товарищи не торопились), сколько результаты их работы. Ватманские листы были настолько аккуратно прочерчены! Об этом втихомолку велись споры.

— Ну прямо их на кафедру инженерной графики выставить. Как образцы.

— Этого как раз нельзя. Секретность. Видно, что не человеческая рука работала...

— Да какая там секретность! Вот прописи в школе видел?

— Ну, много раз.

— Так здесь то же самое. Цель, к которой стремиться надо, понял?

Уважение сильно возросло, когда выяснилось, что и прочностные расчеты сильно облегчаются. Формулы из учебника Тимошенко на глазах у зрителей обращались в цифры.