Гарри Поттер/ Стэнли и много, много имён

Уже выяснилось, что многие эти женщины понесли от директора и в имении Дамблдоров, расположенном в С.Ш.А. сейчас проживают пять его сыновей (в возрасте от двадцати до сорока лет), семь дочерей (в возрасте от пятнадцати до семидесяти лет) и множество внуков и правнуков. Власти Америки, к сожалению, отказали нам, Англии, в запросе о принудительном допросе всех этих... людей. Вот так.

Но это не все новости! По итогу продолжающихся разбирательств, власти стран из которых были украдены женщины, уже предъявили претензии, как нашему министерству, так и Хогвартсу, объявили явно сгоряча некие континентальные семейства вендетту преподавателям Хогвартса и близким друзьям Дамблдора. Как сказали представители этих семей — его коллеги не могли не знать о совершаемых директором преступлениях, а значит, тоже виновны.

На этом всё на сегодня. С вами был ваш покорный и любимый, Пронырливый Азазэль. Мы будем следить за дальнейшим развитием событий.

Статья Риты Скитер. "Я не знаю...":

Дорогие мои читатели... Что это творится? Как мы это допустили? И кто виноват? Читайте и узнаете.

Не проходит и часа, как до меня доходят всё более и более страшные подробности битвы между Фламелем и Дамблдором. Но об это позже. Поговорим о последствиях.

В развязанной силами М.К.М. битве на нашей земле погиб единственный архимагистр Англии — Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор. Потеря, которую уже называют исторической. Кто будет защищать нас от таких монстров как Фламель, вздумай они явиться в наш дом и творить бесчинства? Скажите мне? Я не знаю...

А школа? Да, конфедерация магов уже послала своих лучших специалистов, что устранят последствия сражения между двумя великими магами в течение недели и наши дети, вынужденные сейчас сидеть дома и ждать когда школу снова откроют — вернуться туда, но кто поручится, что такое не повторится? А?

Не буду уже говорить о политических потерях. Рождественский бал в Хогвартсе отменён. Связи со многими странами разорваны. Вендетта от могущественных семей против друзей и коллег Дамблдора по школе? Что это? И как наша страна будет выбираться из ямы, которую мы сами себе выкопали? Я не знаю...

Следующая статья. Заявление от официального представителя министерства магии:

Да, слухи что до вас дошли правдивы. Дамблдор не сумел сбежать, и был убит в небе над деревней Хогсмит. Нет, я не могу сказать, кто это сделал. Представители М.К.М. отказались отвечать на наши вопросы и не раскрыли имя того кто был послан на зов о помощи от Николаса Фламеля. Похоронами директора Хогвартса займутся его родственники в Америке. Тело бывшего директора и председателя визенгамота уже переправлено через океан. На этом всё.

— Дела, — откинулся я на подушку, обдумывая всё, что прочитал и незаметно для себя провалился в сон.

* * *

— Белла, дорогая, — шепнул на ушко Беллатрисы Лестрейндж лорд Воландеморт, будя жгучую черноволосую красавицу, что развалилась на белоснежных простынях поместья Малфоев, закинув ноги на своего господина и обнимая его руками за шею.

— Мой лорд? — Встрепенулась она, робко улыбнувшись вернувшему ей здоровье и молодость волшебнику, которого боялась вся Англия, потёршись головой о его грудь, словно котёнок.

— Да, — улыбнулся страшной улыбкой на нечеловеческом лице Воландеморт, высунув изо рта свой длинный язык, попробовав им воздух словно змея, а потом, засунув его в ухо лежащей на нём женщины, вызвав у той сладостный стон, сжимал он покорное тело своей женщины в руках, доставляя ей удовольствие. — Я передумал, дорогая моя, — прервался он, чтобы провести языком по полным, алым губам Беллы.

— А? — С трудом разлепила глаза Беллатриса, вынырнув из своих ощущений. — Что? — Приоткрыла она ротик, не понимая, почему сладкая пытка закончилась.

— Отзови награду за голову Поттера, — приказал лорд, нежно огладив Беллу по голой спине, чем вызвал у неё волну мурашек по телу. — Без Дамблдора он мне не страшен.

— Но пророчество? — Посмела возразить ему Белла.

— Оно уже не важно, — решительно перевернул её на спину тёмный Лорд, нависая над ней на локтях и с удовольствием осматривая её тело под собой, — я нашел способ низвести пророчество до ничего незначащих фраз. Мальчишка больше меня не интересует. И я найду лучшее применение тем деньгам, что мы пообещали за голову этого подростка.

— Ах-х-х-х! — Выгнулась Беллатрис, запрокинув голову и почувствовав, как лорд вторгся в неё. Безжалостно и так сладко, сжала она простынку в кулачках, извиваясь как змея, которые так нравятся лорду. — Нужно поторопиться, — усмехнулся Воландеморт. — Мы же не хотим снова стирать память твоему мужу, о том чего он знать не должен?

— Да, мой лорд, — обняла его ногами Беллатрис, отдаваясь ласкам того кого она любит больше всего на свете.

Слуги старались обходить стороной этаж, где проживал лорд, а потому никто не видел юную хозяйку Фелицию Малфой, приложившую ухо к дверям спальни лорда. Учащённо дыша, она, вслушивалась в каждый стон тёти Беллы, представляя на её месте себя.

В это время родители Фелиции как раз обсуждали её.

— Меня беспокоит Драко, Нарцисса. Давай поговорим.

— Милый, — улыбнулась ему жена, сидя напротив зеркала в одном нижнем белье и подкрашивая глаза. — Ты же знаешь, что нам сказали все специалисты, к которым мы обращались, — покачала она головой. — Трансформация затронула не только тело, но и разум. Пора уже привыкнуть, что сына у нас больше нет, а есть дочь. Фелиция.

— Но!

— Всё будет хорошо, — уже закончила она краситься и присела ему на колени, пока он не встал с кровати, крепко при этом обняв. — Сделаем ещё одного ребёночка.

— Ещё одного? — Удивился он.

— Да, — повалила она его на кровать, захихикав, стоило ему провести руками по новому французскому белью, которое исчезает от мужских прикосновений.

* * *

— А? Чего надо? — Недовольно уставился Рональд Уизли на вошедшую в его палату молодую женщину в больничном халате, точно таком же, что надет и на нём самом.

День, когда он попал в святой Мунго, Уизли считал одним из самых счастливых, ведь всё оплачивало М.К.М! А в связи с тем, что после принятия зелий он резко похудел, и ему нужно было набирать вес, то больница разрешила ему самому выбирать блюда на завтрак, обед и ужин. И в практически неограниченных количествах! Отчего сейчас вся его кровать завалена фантиками из-под шоколада. На тумбочке стояли вазы с экзотическими фруктами, орехи всех видов, финики, а на полу высились сваленные горой пустые тарелки с говяжьими и куриными костями. На десерт Рон оставил себе деликатес — огромного, красного омара, ждал он своей очереди на съедение, но в этот момент его отвлекли.

— Чего надо? — Вновь спросил он.

— Ты новенький на нашем этаже, да? — Улыбнулась ему светловолосая женщина, подходя ближе.

— Ну, да, — пожал плечами Уизли. — Свободных палат в отделении интенсивной терапии не осталось, и меня поселили здесь... Э-э-э. Это вроде пятый этаж? Для больных с психическими отклонениями?

— Верно, — улыбнулись ему и Уизли забеспокоился.

А вдруг эта тётка сумасшедшая? Чего она вообще ходит по этажу, словно у себя дома?

— Ну-у-у. Это-о-о-о. Я-я-я-я, — вжался он в подушку. — Может мне позвать целителя? — Проблеял он, стоило женщине выключить свет в палате.

Так, комната погрузилась в сумрак. Видны были лишь очертания предметов.

— У тебя что-то болит, маленький? — Ласково спросила женщина, сделав ещё шажок и упершись коленками в кровать, стояла она прямо здесь, руку протяни. — Давай-ка уберём это, — смахнула она с его постели фантики, полетевшие на пол. — И это, — отбросила она в сторону одеяло.

— А? — Открыл рот Уизли в шоке от всего происходящего.

— Хорошо, — причмокнула губами женщина, начав расстёгивать пуговицы на своём больничном халате. — Нравится?

Уизли сглотнул, уже забыв, что находится на этаже для психически больных волшебников.

— Да, — промямлил он с вожделением.

— Хороший, мой, — окончательно скинула она пижаму, оставшись полностью голой и запрыгнула на кровать к Уизли, покачнулась та вверх-вниз под их весом и Уизли снова сглотнул, сидела на нём сверху женщина.

Неужто близнецы ошибались? И он потеряет девственность ещё до окончания школы, вспотели у него ладошки?

— О, да-а-а-а-а, — начала она наклоняться вперёд и Рон подался навстречу, желая помочь и поцеловать ночную гостью, но... — О, да-а-а-а-а, — взяла она с тумбочки омара, — да-а-а-а, — ласково погладила она его, положив этого крабообразного на грудь Уизли. — Тебе нравится? — Спросила она с придыханием.

— А-а-а-а? — Охреневал Уизли от такого поворота событий.

— Нравится? — Переспросила она, поерзав на нём и приспустив его трусы, от чего наружу выскочил мистер пинки.

— Да! Да! Да! — Сразу же забыл обо всех странностях Уизли.

— Эм-м-м, — простонала женщина, потершись о Рона. — Потрогай их, — попросила она. — Смелее, милый! Эм-м-м...

Громко сглотнув слюну и с сумасшедшинкой в глазах, Уизли протянул руки к её грудям, но:

— Нет! — Ударила его по рукам женщина. — Трогай их! — Указала она вниз и Уизли осторожно положил ладошки на клешни лежащего на его груди омара и начал их поглаживать.

— О-о-о, да-а-а-а-а! — Восхитилась этим женщина. — Возьми, возьми его в рот, — попросила она всхлипнув.

— Чего? — Вытаращился на неё Рон.

— В ротик, — начала она пихать клешню ему в рот, но идиллию прервали, ворвались в палату санитары для буйнопомешанных.

— Что здесь происходит? — Заорали они. — УИЗЛИ?!

* * *

— Я от тебя такого не ожидала, — сердито выговаривала Рональду Уизли его мама. — Опозорить нас на всю страну!

Выписывались мы одновременно, и я с обалдением прислушивался к её откровениям. Вот повезло пацану, подумал я в начале, пока не дослушал рассказ до конца. Чур, меня. Чур.

Санитарки что оформляли бумаги, смеялись, поглядывая на красного, как тот самый омар, Уизли.

— Они забегают, а она ему уже омара в рот суёт, — делились они подробностями со всеми желающими.

— Ха-ха-ха, — взорвались смехом все присутствующие в холле больницы волшебники.

— Парень то уже думал, что поймал Моргану за ляшку, о-хо-хо.

— Ну, хватит! — Упёрла руки в бока мама Уизли. — Прекратите смеяться над моим сыном!

— Извините, миссис Уизли, — прокашлялся лечащий врач Рона, скрывая улыбку. — Просто не часто безумной Пандоре удаётся сбежать из своей палаты, а тут такое... происшествие.

— Пф! — Фыркнула Молли Уизли и, подписав последние бумаги, взяла сгорающего от стыда Рона за руку, прошла к камину и перенеслась вместе с ним домой.

— Всё в порядке, — вручили мне справку о здоровье и рекомендации целителей. — Не болейте больше.

— Спасибо, — кивнул я, направившись к камину, но потом передумал и свернул к дверям, выходящим в Лондон.

Нужно побывать дома, в лесу Хадли. Отдохнуть денёк, а потом уж возвращаться в Хогвартс. А то ещё придётся помогать с ремонтом.

— Блин! — Остановился я. — В Хогвартс всё-таки придётся возвращаться. Пора бы уже продать взятое с василиска, да и укрыть сердце, превратившееся в камень тоже надо надёжнее. Не место ему в сундуке.

Камин в Хогвартс из больницы святого Мунго был открыт, так что попасть в школу не составило труда, выкинуло меня прямо в кабинет директора.

— Профессор Макгонагал, — поприветствовал я осунувшуюся декана Гриффиндора сидевшую за столом.

— Мистер Уайт, — озарилось её лицо улыбкой. — Я рада, что с вами всё в порядке, — посмотрела она на мою руку, уже порядком изменилась та, исхудав. Татуировки поблекли.

— И я рад, — подошел я к столу, так как она указала мне на кресло для посетителей, куда я и плюхнулся с её разрешения. — Детей я так понимаю, в школе нет?

— Нет, — поджала она губы. — Но это временно. Слышите?

Да. Я слышал, стоял в замке такой грохот, что не заметить этого было невозможно.

— Большой зал почти восстановлен, так что через три дня, Хогвартс экспресс отправляется со станции в Лондоне и дети вновь вернутся в эти стены, — счастливо призналась она. Было видно как всё это на неё давит, но она не сдавалась.

— А здесь? — В первый раз более внимательно осмотрел я стены кабинета директора, заметив, что все полки стояли пустыми, а ранее замаскированный вход на верхние этажи башни директора стал, виден, но сомневаюсь, что там что-то осталось. Всё выгребли.

— Было изъято, — строго посмотрела на меня Минерва, явно не желавшая поднимать эту тему. — Так, — поворошила она завалы бумаг на столе, вручив мне новое расписание.

— Э-э-э... — Не знал я что сказать.

— Профессор Слизнорт разорвал контракт с Хогвартсом и сбежал. Теперь вам придётся взять на себя четвертые и пятые курсы по предмету зельеварение, а шестые и седьмые возьмёт на себя профессор Снейп.

— А травология?

— Мне удалось уговорить свою старую подругу вести этот предмет, так что эта нагрузка с вас снята.

— Выходит вас назначили новым директором? Поздравляю!

— Спасибо, мистер Уайт, — слабо улыбнулась Минерва. — А пока я бы порекомендовала вам отдохнуть вне стен школы, которую заполнили эти шумные строители. Пара выходных вам не помешает.

— Я только хотел об этом просить, — поклонился я, привстав с кресла. — Есть пара дел, которые нужно решить, знаете ли...

— И да, — задержала меня Макгонагал ещё ненадолго. — Думаю, вы уже читали газеты, так что будьте осторожны. Вендетта, которую объявили преподавателям не шутки.

— Но я всего лишь помощник... — Удивился я.

— Не думаю, что наемникам, посланным по наши души есть до этого какое-то дело, — ясно видно было, как огорчались директор. — Берегите себя.

— И вы, — попрощался я, прежде чем отправиться в свой кабинет.

По пути к себе, и ненароком выглянув в окно, я заметил бегающих перед замком Хагрида и незнакомых волшебников (очевидно министерских), пытались они поймать потерянно летающего кругами феникса, горюющего по хозяину.

Ну, удачи им в этом, усмехнулся я. Фениксы сами выбирают себе хозяина и вовсе не по уровню святости, как всем доказал Дамблдор, а по каким-то своим критериям. Вот кого реально жаль, так это Фоукса, плакал он свою песню над замком, скорбя по Альбусу.

Глава 29

Обычная Лондонская квартира в магловском районе. Длинные коридоры, четыре спальни, деревянные полы, набранные из плашек тёмного оттенка дуба... Обычная квартира, сказал бы любой, но только до тех пор, пока он бы не сунул свой любопытный нос в кладовку или точнее в большую гардеробную, которую хозяева квартиры оставили без ремонта. Голые, бетонные стены, пол и потолок. Всё? Нет... Огромная, просто огромная вытяжка, проложенная сюда вопреки всем строительным разрешениям, кострище, прямо на полу, было оно ограничено лишь валунами, обычными такими булыжниками, дабы поленья не расползались. Тренога над огнём и большой, закоптившийся от частого использования котел, висевший на ней. Всё это было странно, а от того и пугающе. Но ещё более зловеще было то, что котёл не пустовал, булькало в нём черное, пузырящееся, словно грязь варево, с вкрапления то-ли костей, то-ли ещё чего.