Беспокойные помощники

— Вкуснятина.

Ташасы дружно набросились на ягоды. Умник ничуть не преувеличивал. Вкуснотища была еще та. Вся компания с удовольствием лакомились сочными ягодами, перебегая от одного кустика к другому. Сновавшие вокруг мышки предпочитали устроиться около одного кустика, и обобрать его подчистую. Ташасы же с легкостью оставляли висящую рядом ягоду, если та, что подальше, казалась им более сочной. Они быстро навострились определять вкус на глаз: чем краснее ягода, тем вкуснее. Те, что имели белый бок или вообще тяготели к зеленому цвету, были не такие вкусные и совсем не сочные.

Так, от ягодки к ягоде, ташасы добрались до воды. Лапки и мордочки были перемазаны соком.

— Уф, — сказал Хитрец, похлопывая себя по округлому животику. — Надо бы сделать привал.

— Неплохо бы, — согласился Умник, усаживаясь на траву.

Балаболка кивнула, и сорвала еще одну ягодку. Розовая ташаска с сомнением оглядела ее, словно прикидывая, влезет ли та в набитое пузико, но так и не пришла к определенному мнению. Толстяк попробовал на десерт листики земляники и нашел их вполне съедобными. Не ягоды, конечно, но тоже очень ничего. Лохмушка углядела в просвет блеск водной глади и сказала, что пойдет умыться. Остальным было лень дрызгаться в холодной воде, но тяга к единству победила. Недовольно ворча, ташасы поднялись и побрели за умчавшейся вперед дымчатой.

Умывшись, все сразу почувствовали себя бодрее. Справа вовсю шумели работники. Глухо бухали и весело перекрикивались. Ташасы повалялись на песочке, обсохли после бурного процесса умывания и собрались в обратный путь.

— А где мышка? — спохватилась Балаболка.

Толстяк неопределенно махнул лапкой.

— Там. Под кустом валяется.

— Под каким? — недовольно проворчала Лохмушка.

Толстяк озадаченно повертел головой, и пожал плечами. Лохмушка фыркнула. Толстяк углубился в заросли, потом вышел обратно и снова пожал плечами. Хитрец усмехнулся.

— Ну вот и похоронили.

— Только не знаем — где? — проворчала Лохмушка.

— Ну, раз уж мы найти не можем, то и Тика не найдет, — успокоил всех Умник. — Пойдемте обратно, а то, слышите, эти уже шуметь перестали. Как бы и нас не хватились.

— А мышка? — слегка расстроенным тоном спросила Балаболка.

Толстяк развел передними лапками и состроил виноватую мордочку.

— Да ее теперь только другие мышки найдут, — сказал Умник.

— Вот они и перехоронят, если что не так, — заключил Хитрец. — Побежали.

Они рванули прямо вдоль берега, чтобы ни на что не отвлекаться. Разве что на особенно сочные ягоды земляники, которые просто нельзя было пропустить. В набитые животики уже не влезало, но практичные ташасы забирали плоды с собой. После хорошего забега потребленные калории утрамбуются, и можно будет сразу восстановить силы.

Под одним из кустов ташасы заметили мышку. Не ту, потерянную, ту они так никогда больше и не видели. Это была вполне живая и не чисто серая. Грудка была белой, а спинка — сероватой с нежным голубым отливом. Встав на задние лапки, мышка объедала сочную землянику прямо с куста, цепко удерживая ягоду передними лапками. Сок стекал по мордочке и капал на грудку. Балаболка приветливо помахала мышке лапкой.

— Э-эй! Привет!

Мышка вздрогнула, и испуганно сжалась. Втянула головенку в плечики, одни ушки остались. Лапки выпустили недоеденную ягоду. Веточка распрямилась.

— Привет! — снова крикнула Балаболка.

Ташасы все вместе помахали лапками, демонстрируя, какая они дружелюбная компания. Мышка слегка расслабилась. За ее спиной раздвинулась трава и появилось странное существо. Ташасы такого никогда не видели.

Существо было размером с ладонь человека. Плоское дискообразное тельце покрывал хитиновый панцирь. По бокам торчали шесть тонких ножек. У паучка были бы точно такие же, подрасти он до такого размера. Впереди из панциря высовывались синие глазки, беспрестанно двигавшиеся туда-сюда на тонких зеленых стебельках. Сзади был хвост. Длинный и толстый, он загибался вперед, нависал над существом и выступал даже дальше, чем глазки. Заканчивался хвост длинным черным шипом. В астрале на нем болталась ядовито-зеленая капля, не предвещавшая ничего хорошего.

В целом, существо выглядело опасным и было именно таковым. С плавной стремительностью оно беззвучно скользнуло к увлеченному ягодой грызуну и ударило хвостом. Шип вонзился мышке в шею и та сразу застыла. Существо тоже замерло. В астрале же, напротив, развернулась отчаянная, но безнадежная для мышки борьба.

По хвосту, как энергия по шпилю, скользнуло белоснежное кольцо с гравировкой из черепов. Коснувшись голубенькой ауры жертвы, оно наложило на нее свой отпечаток и немедленно рассеялось. Магическая печать замерцала, плавно переливаясь из белого в ядовито-зеленый и обратно. Аура жертвы поблекла, съежилась и начала перетекать на странное существо. Ташасы только теперь обратили внимание, что собственной ауры у существа не было. Ни живой, ни даже магической. Даже отобранная у мышки аура на нем не задерживалась, стекаясь куда-то внутрь панциря. В астрале он казался еще прочнее, чем в реальности.

Мышка сжалась, инстинктивно пытаясь удержать свою ауру, но втягивающая сила хвоста была слишком сильна. Он выкачивал энергию, как насос, и с ней уходила жизнь. В реальности мышка старела и усыхала буквально на глазах.

— Эй, ты чего творишь?! — крикнул Хитрец.

Странное существо вздрогнуло в реале и застыло в астрале. Организм жертвы среагировал на паузу, и стянул растрепанную ауру к телу. Размазанная тонким слоем, она уже была едва заметна.

— Та высохшая мышка... — сказал Умник. — Эй, это же его работа! Эй, ты...

Существо не стало дожидаться окончания фразы. Выдернув жало, оно стремительно метнулось прочь и нырнуло в траву. Толстяк подхватил валявшийся тут же камушек и запустил следом, но попал или нет — так и осталось неизвестным. Камушек с шелестом ввинтился в траву, только его и видели. Мышка закачалась и без сил осела на землю. Ташасы подошли к ней. Бедняжка подняла на них серо-голубые глазки, в которых перемешались страх и какая-то монументальная усталость. Та, что обрушивается как снежная лавина и впечатывает жертву в землю, не позволяя ни пошевелиться, ни даже вздохнуть как следует.

— Эй, ты живая? — спросила Лохмушка.

Вряд ли мышка говорила на человеческом языке, но движение зрачков само сформировало утвердительный ответ. Балаболка сдернула с ветки недоеденную ягоду и сунула ее мышке прямо в мордочку.

— Вот, поешь. От такой вкуснятины сразу полегчает.

Мышка рефлекторно дернула передними лапками, и неуклюже обхватила ими ягоду. Сок потек по мордочке, по грудке, но кое-что и в рот попало. Умник потянулся в астрале, снял магическую печать и поспешно зашвырнул ее в воду. Белый диск коснулся синего потока и немедленно рассеялся без следа. Умник хмыкнул, подбежал к воде и на всякий случай вымыл лапки. Те что руки. Которые ноги вымылись сами, пока Умник туда-сюда по воде шлепал.

— Вода этой штуке явно противопоказана, — заметил он, вернувшись.

— А кто это вообще был? — спросил Хитрец. — Что-то в моей свалке знаний нет такого чудика.

Умник пожал плечами и погрузился в свою свалку. Далеко на юге обитала похожая тварь, именуемая скорпионом, но она была меньше, с другими ножками, да и никакими особыми магическими способностями не обладала. При мысли о магии мозг сам перескочил на соответствующий раздел. Эмблема ухмыляющегося черепа, точно такая, что была на сгинувшей в реке печати, служила в прошлом символом магии смерти. Печать некромантов, вот уже две тысячи лет, как существующих только в сказках. Умник поделился своей находкой с остальными, и Хитрец удивленно присвистнул:

— Так этой штуке две тысячи лет?

— Ой, а вдруг некроманты вернулись? — пропищала Балаболка. — Может, они как кибернетики. Прятались-прятались, а теперь как вылезли.

Умник с сомнением покачал головой.

— Они-то, может, и попрятались, но магию не спрячешь. А Метрикс со Спектой порушили саму природу магии смерти. Нашли ей какую-то замену в балансе и накрыли всю компанию, а без магии столько никто не протянет.

— Вот дела, — сказала Лохмушка.

Блеклая аура мышки постепенно снова наливалась голубым цветом. Молодой организм, не отвлекаясь на команды впавшего в транс мозга, быстро восстанавливал потерянное.

Мышка встрепенулась, как будто вынырнула из глубокого омута. Она тяжело задышала, глазенки завращались, во взгляде появился испуг. Не безотчетный ужас, стрескавший разум как акула зазевавшуюся рыбешку, а именно испуг: осмысленный и побуждающий к действию. Сфокусировав взгляд на ташасах, мышка вздрогнула.

— Эй, привет! — позвала ее Балаболка, махая перед мордочкой своей лапкой. — Это мы. Помнишь?

Мышка вздрогнула еще раз и, не ответив, тяжело, неуклюже запрыгала прочь. Так и ускакала на задних лапках, удерживая передними недоеденную ягодку, чуть не стоившую ей жизни.

— Погоди! — крикнула ей вслед Балаболка.

та даже не оглянулась.

— Ну и дела, — сказал Хитрец. — Это что же такое тут творится?

— И не говори, — вздохнула Лохмушка. — Уже маленьких другие маленькие обижать начали. Эй, Умник... Умник.

Зеленый ташас вынырнул из транса и озадаченно посмотрел на дымчатую.

— Чего?

— Придумал что-нибудь? — спросила в ответ Лохмушка.

Умник покачал головой.

— Не-а. Я в знаниях рылся. Нет у меня такого создания. Ни в живых, ни в магических. Нигде нет.

— Надо у Создателя спросить, — сказал Хитрец. — Он-то наверняка должен знать.

— Только станет ли он на нас время тратить? — грустно заметила Лохмушка.

— Ну вот сразу и узнаем, — ответил Хитрец. — Погодите, это не нас зовут?

Ташасы дружно навострили ушки. Несколько секунд они в полном молчании слушали журчание воды и гудение толстых стрекоз, носившихся над нею, потом действительно послышался голос Карла Рыбовода. Кажется, он обращался к рабочим, но ветер комкал и рвал фразы, не давая разобрать ни единого слова.

— Вроде, он это не нам, — сказал Умник.

— Похоже на то, — признал Хитрец. — Но потом может и нас хватиться. Побежали обратно.

Обратный путь получился значительно короче. Ташасы рванули вдоль берега, останавливаясь только затем, чтобы сорвать особенно сочные ягоды, которые так и просились в их загребущие лапки. Толстяк приметил новую травинку, но она не шла ни в какое сравнение с земляникой.

На углу дома ташасы столкнулись с Карлом Рыбоводом. Точнее, с его сапогами, но, поскольку Карл был в них, то и с ним тоже. Все другие, отличавшиеся большей ловкостью, успели среагировать и отвернуть, а вот Толстяк не сумел.

— Уф, — сказал он, потряхивая головой.

— Откуда это вы так? — улыбнулся им сверху Карл Рыбовод.

Хитрец неопределенно мотнул головой назад. Оттуда, мол. Карл Рыбовод заметил в лапках ягоды и сам домыслил остальное.

— По землянику собрались? — одобрительно кивнул он. — Это вы, значит, правильно сообразили. Я-то за всеми заботами и не заметил, как ягода поспела.

От реки донесся громкий "бу-бух!". Все разом повернули головы. С воды на берег наползало облако призрачных цветов, переливающихся всеми цветами радуги и тающими без следа. За облаком едва угадывалась длинная лодка с изогнувшимся на носу синим драконом. Мощный северный ветер надувал призрачные паруса, а более слабый южный развевал лазурные штандарты на мачтах.

— А вот, стало быть, и девочки, — сказал Карл Рыбовод. — Вовремя они сегодня. Сейчас закончим, и будем обедать.

При слове "обедать" ташасы дружно переглянулись. В принципе, наелись они до отвала, но и пропускать обед не следовало. Один раз откажешься, второй, а на третий могут уже и не пригласить. Надо было срочно спалить часть лишней энергии. Как раз кстати Карла посетила светлая мысль:

— Кстати, ребятки, — сказал он. — А, действительно, соберите-ка ягод на ужин. Они с молоком очень хорошо пойдут. Надо бы вам только посудину какую-нибудь подобрать...

Карл оглянулся. Лодка подошла к причалу и замерла, даже не покачиваясь на волнах. Первой, как водится, выскочила Тика, за ней степенно сошла Лиз. Прощальный салют ненадолго заглушил гомон малышни. Тика помахала рукой и помчалась по тропинке. Лиз вышагивала следом, всем своим видом изображая надменную эльфийку. Только глаза были красные и усталые. Увлекшись наукой, девушка совсем забыла про сон, и организм, как мог, напоминал об этом.

— Как раз вовремя, — сказал им Карл.

Тика сразу повисла на отце и весело затараторила о том, какого зверя Минка приволокла сегодня в школу, и как всем было нескучно, когда эта тварь сбежала. Лиз криво усмехнулась, и сказала, что если для нее нет действительно ответственных поручений, она бы прилегла отдохнуть. Как оказалось, поручения есть.

— Надо бы ягод на ужин подсобрать, — сказал ей Карл. — Вон ребятки уже проявили инициативу, но им нужна помощь.

Лиз смерила инициативную малышню строгим взором и предложила отрядить им в помощь Тику. Мол, та тоже мелкая.

— И ее тоже, — сразу согласился Карл Рыбовод. — А ты, стало быть, за всеми сразу и присмотришь. Возьми какую-нибудь плошку, и ступайте.

Лиз неохотно кивнула. Ташасы поделились с Тикой запасом ягод и та затолкала в рот целую горсть. Из-за угла показался старый бес, устало махнул рукой и хрипло крикнул:

— Готово, начальник. Принимай работу.

Тот степенно кивнул, как и подобает большому начальнику, и снова повернулся к Лиз.

— Ну, стало быть, я посмотрю, как у них там готово, а вы приступайте. Далеко не уходите. Как обед будет готов, я вас крикну.

— Хорошо, папа.

Девушка ушла в дом и скоро вернулась с помятой металлической миской в руках. Ополоснув ее в канале, Лиз стряхнула воду, обвела всю компанию суровым взором и строго сказала:

— И не забывайте, что я — главная.

Тика показала ей язык. Лиз фыркнула и велела приступать к делу. Ташасы во второй раз попрыгали по тому же маршруту. Тика побежала за ними, последней широкими шагами шла Лиз. Впереди мелькнула серая мышка. Задержалась, окинула встревоженным взглядом такую большую компанию и на всякий случай поспешно юркнула в траву.

— Эй! — крикнула ей Балаболка.

— Ой, мышка! — восторженно пропищала Тика.

— Фу, пакость, — бросила Лиз.

— Это не пакость, — заметил Умник. — Пакость тут другая бегает.

— Это еще какая? — подозрительно уточнила Лиз. — Змеи, что ли?

Зеленый ташас почесал в затылке, сопоставил образ типовой, не классифицированной змеи с тем существом, что едва не выпило жизнь из одной мышки и почти наверняка поступило так с другой, и счел их разными созданиями.

— Не-а, — сказал он. — Тут такая бяка бегает... Вроде скорпиона, но не скорпион точно.

— А понятнее объяснить не можешь? — проворчала Лиз, зорко поглядывая по сторонам.

— Да я и сам не знаю, что это было, — ответил Умник, и тонкими пальчиками изобразил нечто похожее на скорпиона. — Вот такая вот штука. Размером, наверное, с твою ладошку будет, и с магией. Не сильной, правда. Оно на мышку тут напало и чуть ее не убило.

Девушка хмыкнула и вопросительно посмотрела на свою ладонь. Та ей ничего не ответила. Лиз пожала плечами и сказала: