Охотник: Покинутый город.

А вообще, передо мной вставала еще одна проблема: вскоре и пары часов уединения у меня не окажется, ведь я постоянно буду рядом с Мэри, и, возможно не одну декаду. Ладно бы все мои заклинания были обычными — демон с ними, можно было бы признаться Мэри, что я владею чуть большими знаниями, чем упомянул ранее. Но я ведь и заклинание шаровой молнии знаю, и усиленные воплощения... И еще мне очень нужно поработать над слиянием, ведь с комбинациями новых структур, изученных за последнее время, я еще не экспериментировал. Ведь может статься, что удастся создать еще какие-нибудь необыкновенно эффективные заклинания. И при этом Мэри ни в коем случае не должна их видеть, иначе мой коварный партнер обязательно постарается выманить эту тайну. Не стоит вводить ее в искус.

Жаль, она владеет истинным зрением на слишком высоком уровне и не удастся скрыть от нее, что я манипулирую необычными заклинаниями. Если бы не это, можно было бы преспокойно заниматься слиянием структур в походе. Все равно бы она ничего не увидела. А так, это проблема...

Вечером я отправился в "Демоненка". И, как ни странно, Мэри за мной не увязалась. Я-то думал, она за мной след в след ходить будет и контролировать каждое мое действие. Оказалось, ошибся. Мало того, когда зашел к ней, чтобы сказать о том, что нужно сходить в "Демоненка", оказалось, что она там беседует с двумя варгами. А беседа эта, судя по количеству стоявших на столе бутылок, плавно скатывалась к попойке. И выслушав меня, Мэри выразила недовольство тем, что я обращаюсь к ней со всякой ерундой. Дескать, она мне не нянька и от меня требуется только добыть сокровища, а не тревожить ее всякой чушью. И могу спокойно обойтись без нее на прогулках, если не буду искать неприятности на свою голову.

Я хотел было высказаться по поводу пьянства, чтобы как-то задеть своего партнера, но быстро передумал. Мне же лучше — обрету на время свободу. Не стоило тратить такую возможность на мелочную месть. Хотя язык так и чесался, желая ляпнуть что-нибудь...

Не мешкая, я собрался и отправился в "Демоненка". Вошел в зал таверны и сразу же приметил Гилима. Обрадовано улыбнувшись, я тут же устремился к нему. Увидев меня, Гилим поднялся и, шагнув ко мне, огибая стол, обнял и похлопал по спине.

— Дарт! Вот уж не думал тебя вновь увидеть, — отстраняясь, сказал улыбающийся охотник. — Какими судьбами?

— Да все теми же, — с улыбкой ответил я, — зубастыми.

— И не боишься, что тебя сцапают? — встревожился Гилим. — Ведь после того переполоха, что ты учинил, тебя здесь каждая собака знает. Портреты твои рисованные, почитай, каждому горожанину по десятку раз показывали. И соглядатаи уже, небось, умчались докладывать варгам и стражникам.

— Пусть докладывают, — махнул я рукой. — Пока у меня проблем с Тайной стражей нет.

— Нашел общий язык со своей знакомой? — заинтересовался успокоенный моими словами Гилим и, отмахнувшись от приятелей, потащил меня к свободному столику.

— Да не то чтобы... — замялся я. — Что-то вроде перемирия у нас. Временного. Тебя, кстати, потому и искал. Может, посоветуешь чего умного относительно варгов?

— Ну, может и подскажу чего, — согласился охотник. — Но что именно тебя интересует?

— Хочу раз и навсегда избавиться от опеки варга, — поделился я своей мечтой. — Но никак не могу придумать, как это провернуть.

— Это проблема... — с сожалением проговорил Гилим. — У нас ведь как говорят: что варгу в лапы попало, то пропало... Жуть, какие собственницы... И отнять у них то, что им приглянулось, просто невозможно. Их оттого и заняли сбором артефактов — так как все к себе тащат и никому не отдают.

— Но я ведь не вещь, а человек, — возмутился я.

— Это да, — согласился Гилим. — Но от этого еще больше проблем... Ты ведь преступником считаешься?

— Ну да...

— А это означает, что никто тебя от произвола варга защищать не будет...

— Понятное дело, — кивнул я. — Но я предполагаю, что разногласия с властями можно уладить. А вот что с варгом, вот вопрос...

— Это сложно, — задумался Гилим. — Они ведь добычей не абы кого объявляют, а только интересных им людей... Так что твоя знакомая может заартачиться, если от нее потребуют оставить тебя в покое.

— Вот этого и опасаюсь, — вздохнул я. — Что толку договариваться с властями, когда они на варга повлиять не смогут.

— Да повлияют, — тоже вздохнул Гилим. — Вот только из этого может выйти еще больше проблем. Всем известно, что собственность для варгов — святое. Они за это и жизнь положить могут. И мне не приходилось слышать, чтобы власти шли на конфликт и отнимали у варга добычу. Видимо, смертники ничем не смогли правителей заинтересовать, ради чего стоило бы их освобождать...

— А если действительно есть, чем откупиться?

— Тогда все зависит от твоей знакомой. От ее интереса к тебе. И того, что ей предложат взамен.

— Интереса? — задумался я. — Не знаю... Она извести меня хочет, вот и весь ее интерес.

— Хотела бы, давно бы уже извела, — усмехнулся Гилим. — Тут ты явно ошибаешься.

— Нет, ошибки быть не может, — покачал я головой. — Она постоянно подначивает меня, злит, пытается спровоцировать конфликт. И в открытую обещается превратить мою жизнь в муку.

— Дарт, это все игра, — отмахнулся мой друг. — Играется эта твоя Мэри. Пойми, будь у нее такое желание, она вмиг бы изломала тебе жизнь. Сам бы в петлю полез, чтобы избавиться от мучений.

— В том-то и дело, что ей нельзя причинять мне вред, — сказал я.

— Да это неважно, — заверил меня Гилим. — Поверь мне, пожелала бы — нашла бы способ извести тебя. А так, просто забавляется.

— Если честно, мне после твоих слов жутко становится, — глухо сказал я. — Не понимаю, как вроде бы хорошие люди, живущие в Элории, позволяют такой мерзости твориться... Разрешают живых людей на потеху варгам отдавать...

— Дарт, ты просто сути не понимаешь. Зачем, ты думаешь, добыча варгам нужна? Только ради того, чтобы замучить? Нет, им просто хочется, чтобы рядом с ними был хоть кто-то... Какой-нибудь близкий человек. У тебя вот, к примеру, сколько друзей? Сколько родни? А у варга, почитай, никого. Тут от тоски взвоешь... Вот и берут они смертников на поруки, чтобы обзавестись... гм... другом... И единственная беда в том, что дружбу они понимают по-своему. Относятся к друзьям, как к своей собственности. Не хотят ими ни с кем делиться. Да еще характер у них малость... гм... вздорный.

— Значит, Мэри хочет со мной подружиться? — с сарказмом спросил я. — Смешно.

— Нисколько не смешно, — серьезно сказал Гилим. — Все так и есть. Варги, как и люди, нуждаются в друзьях. — И глянув на меня исподлобья, добавил: — К тому же есть одна малость... Никто из смертников, угодивших в лапы варгов, не выказывал в дальнейшем сожалений об этом. Все в конце концов смирились со своей участью, привыкли к варговским выходкам и зажили счастливо.

— Сдались на милость варга? — фыркнул я.

— Вряд ли, — усмехнулся Гилим. — Но ты и здесь кое-что недопонимаешь. Варги ведь слабые бойцы. В том смысле, что сейчас-то воины из них хоть куда — сил хватит, чтобы дружину какого-нибудь местного лорда разогнать, но все же их боевые способности меркнут в сравнении с их даром втираться в доверие. Варги могли обманом проникать в окружение Древних магов, такие они коварные и обольстительные создания. А ведь Древние были куда умнее и сообразительнее нас. Обвести вокруг пальца обычного человека для варга не составляет труда. Очнуться не успеешь, как тебя охмурят. И сам не поймешь, как так вышло, что варг победил. Сдаваться и не нужно — просто, находясь рядом с варгом, ты уже проиграл главную битву.

— Думаешь, воспользуется своим даром привязывать к себе людей? — нахмурился я.

— Нет, что ты! — замахал руками Гилим. — Это у них поражением считается. И без того найдет к тебе подход. Варги ведь эмоции воспринимают. И чувствуют, как ты на что-либо реагируешь. А на основе этого знания начинают строить общение так, что ты чувствуешь себя комфортно в их обществе. Тебе становится интересно с варгом. А тут еще их красота...

— Что-то незаметно, чтобы Мэри строила свое общение, исходя из моего комфорта, — перебил я Гилима. — Наоборот, она постоянно выводит меня из себя. Дошло до того, что по пути сюда девиц от меня отгоняла, с которыми я намеревался провести время.

— Так говорю же тебе, варги эмоции ощущают, — хохотнул Гилим. — А ты девицу... Ты с ней развлекаться будешь, а для варга это все равно как если бы она рядом сидела и во все глаза на вас смотрела. Думаешь, ей такое могло понравиться?

— Могла же объяснить по-человечески... — досадуя на свою несообразительность, сказал я.

— Ну, Мэри ведь, прежде всего, девушка, а потом уже варг, — заметил Гилим. — Не думаю, что ей было удобно все это тебе объяснять. Не говоря о том, что раз у вас конфликт, ты мог назло ей устроить целую оргию.

— Вот уж нет, — помотал я головой, почувствовав себя очень неуютно, когда представил на миг, как развлекаюсь с девушкой на глазах у Мэри.

— Ну, она тебя плохо знает, вот и обезопасила себя.

— И все же зверюка она еще та, — вздохнул я, припомнив все обещания Мэри.

— Эх, Дарт, зря ты так, — с сожалением вздохнул Гилим. — Тебе такой шанс выпал... За него обеими руками хвататься надо, а не нос воротить. Это ведь варг!

— И что? — спросил я. — Раз варг, так мне теперь со всеми ее прихотями смириться нужно и бегать следом, как собачонка?

— Да нет конечно, — помотал головой охотник. — Свое достоинство терять нельзя. Но подружиться с варгом можно. А то и больше...

— Больше? Чтобы утратить себя под влиянием их дара?

— Да не будет никто тебя так гнобить, — раздосадованно сказал Гилим. — Увидят, что ты не можешь противостоять привязанности, и вообще никаких дел с тобой иметь не будут. Для них ведь близкие отношения — не развлечение, они на это только по любви идут...

— Ага, влюбившийся варг, — фыркнул я. — Вот уж сказки.

— Чистая правда, — клятвенно уверил меня Гилим. — Да и какой мне смысл тебя обманывать? В том-то и закавыка, что варги на первый взгляд — сущие звери, а на деле у них чуткая и ранимая душа, способная на нежность и любовь. Ты ведь понять не хочешь, что варги не сами по себе жестоки, а своей жестокостью от мира защищаются. Ты сам посмотри, они же все больше в одиночку делами занимаются, да какими — сплошь опасными. На артефакты, знаешь, к примеру, сколько желающих? Да таких, что им хоть варг, хоть два — сами кому хочешь горло перегрызут за наживу. И одной только силой тут не совладать. Нужно и волю иметь, и решимость, и готовность в горло любому вцепиться. А иначе не выжить, — запальчиво проговорил он и, глотнув вина, спокойно продолжил: — А в душе они хорошие. И не каждый человек способен на такие искренние чувства, какие проявляет варг. И людей это подкупает, поскольку они чувствуют, что это настоящая любовь. Слияние душ, как поют менестрели. И именно это, а не привязанность, чаще всего губит людей. Варги-то способны более-менее определить, насколько человек подвержен влиянию их дара, и если сильно восприимчив, расстаются с ним. Не доводят до гибели. А вот человек, оставшись один и осознав, что ничего лучшего в его жизни приключиться уже не может, частенько пропадает...

— Это они зря, — заметил я, внимательно посмотрев на Гилима. — В жизни немало иных радостей, чтобы жить только помыслами о варге.

— Это да, — вздохнул Гилим. — Но эти радости не идут ни в какое сравнение с теми, что дарует варг.

— Неужели они воистину воплощение совершенства? — поинтересовался я.

— Что-то вроде того, — выдавил из себя слабую усмешку Гилим. — Потрясающие они. Не знаю, как и объяснить словами... Обычные девушки по сравнению с ними вроде как корка засохшего хлеба против пирожного. И если высохшая горбушка лишь с большого голоду может показаться лакомством, то пирожное ты с превеликим удовольствием слопаешь, даже будучи сытым.

— Ладно, не будем об этом, — замял я ушедший в неправильном направлении разговор. — Я сравнивать не собираюсь. Так, из интереса спросил.

— И правильно, — одобрил мое решение Гилим. — С варгами иначе нельзя. Тут или все, или ничего. Иначе долго будешь жалеть о случившемся. — И, глядя мне в глаза, сказал: — Дам тебе, Дарт, один хороший совет: увидишь, что дело катится в пропасть, требуй испытание для себя, не затягивай с этим, пока не изломал себе жизнь окончательно.

— Во! — обрадовался я напоминанию. — А если сразу испытание потребовать? Только чтобы не пройти его? Отстанет она от меня?

— За такое вмиг загрызет, не оценив шутку, — ответил Гилим. — Тем более что испытание назначают старшие их рода, а им недолго голову тебе свернуть.

— Жаль, — искренне огорчился я и не сдержал любопытство: — А испытание для всех одно, или разные выдумывают?

— Для всех разные, — хмуро ответил охотник. — Выбирают, на что можно надавить, и пытаются сломить.

— А тебе что за испытание выдумали? — не удержался я от вопроса.

Гилим молча посмотрел на меня и отпил немного вина из кубка.

— В общем-то, тебе можно рассказать, — решил он, вздохнув. — Но пообещай не трепаться об этой истории.

— Слово даю, никто от меня ничего не узнает.

— Хорошо, — кивнул охотник. — Слушай. Я ведь в семье циркачей уродился. Почитай, целый передвижной аттракцион из родни у нас был. И с малолетства я пристрастился к акробатическим трюкам. Особенно на высоте которые. По веревочкам бегал точь-в-точь как маленький паучок. Немалого мастерства в этом деле достиг к совершеннолетию, когда с Элисон встретился... Ну и испытание, как оказалось, на моем умении и построили... Привезли меня в горы. К глубокому ущелью. А между краями металлическая нить толщиной со струну натянута... Почти двести ярдов длиной... Дали мне шест, сняли обувку и предложили перейти через пропасть по этой стальной нити...

— Во зверюки... — прошептал я, ошеломленный столь изуверской выдумкой. — Такая струна, небось, ноги разрезать будет.

— Так и есть, — кивнул Гилим. — Почти до костей в плоть впивалась.

— Ты что, пошел на другой край? — разинул я рот. — Не отказался сразу же?

— Дарт, оно стоило того, — мягко сказал охотник. — Жестокое испытание стоило счастья...

— Подожди, — помотал я головой. — Но если ты пошел и не достиг цели, как же ты выжил?

— А от моего края ущелье уклоном начиналось, это другая сторона отвесной была. Я не так далеко отошел, когда упал, насмерть не разбился.

— Нет, Гилим, это настоящая привязанность, — поразмыслив, решил я. — Больше ничто не могло подвигнуть на такое сумасбродство.

— Дарт, я мог это сделать, — вздохнул мой друг. — Понимаешь? Я бы перешел на другую сторону, если бы не потерял сознание от потери крови... А этого можно было как-то избежать... Хотя бы туго перевязав щиколотки... Да вот беда, самого затрусило, когда увидел, что мне уготовили, да еще душу растравили тем, что если не пройду испытание, Элисон больше не увижу... И не подумал я об этом...

— И все же это слишком изуверское испытание, — передернуло меня, когда я представил, как шагаю по струне, разрезающей ноги до костей. — Лесом таких варгов. Даже не просто лесом, а самыми буреломами.