— Знаешь, о чем я подумала? — застенчиво спросила Филара, решив отложить решение столь ответственных задач до момента их непосредственного возникновения.
— Куда уж мне... — отозвался Шун, борясь с дремотой.
— М-м-м... А давай я буду твоей сестрой?
— Что-что? — не понял юноша, разом просыпаясь.
— Ну, просто я всю жизнь мечтала иметь брата, — принялась объяснять девушка, совершенно теряясь под удивленным взглядом золотистых глаз. — Чтобы он меня защищал, чтобы обо мне заботился... А я бы в ответ заботилась о нем. Я бы им гордилась... Вот только брата у меня никакого нет. Даже двоюродного. А жизнь-то проходит... Вот. А так ты подумай, сестры ведь на дороге не валяются. Нет, если, конечно, ты против, то я все пойму и даже не обижусь! Просто я подумала, а вдруг ты тоже о сестре мечтаешь? В этом случае все очень удачно бы сложилось... Вот... Примерно так... Ну, так что скажешь?
— Ты меня прям удивила, — Шун смутился и отвернулся, чтобы девушка не увидела, что он покраснел.
Однако от взгляда Филары это все равно не укрылось.
— Итак, будешь ли ты моим братом? — повторила она свой вопрос, уже точно зная, какой последует ответ.
— Ладно, — буркнул юноша, по-прежнему глядя куда-то в сторону.
— Ну, вот и породнились! — радостно засмеялась девушка.
— Тихо ты! — парень быстро зажал ей рот. — Ты себе хоть представляешь, что начнется, если мы с тобой сейчас разбудим Его Благородие? Тебе-то ничего не будет, а вот брату твоему явно достанется! — и тоже засмеялся.
— За собой следи! — пихнула его в бок "сестра".
Шун одной рукой пригнул Филару к себе, а другой старательно разворошил ей волосы. Девушка пыталась отбиться, но силы были явно неравны, поэтому достаточно быстро она выдохлась и сдалась.
— Значит так, — принялся рассуждать юноша, облокотившись на спину новоявленной родственницы. — Я так понимаю, что на правах брата, я теперь должен тщательно проверять круг твоего общения, а всех нежелательных дружков отсортировывать с подбитым глазом. И вообще, прежде чем заводить с кем-нибудь знакомство, ты сначала этого человека будешь приводить ко мне, и я уже решу, можно ли ему с тобой общаться или нельзя.
— Только попробуй! — глухо буркнула Филара и вновь попыталась вырваться.
— Я не договорил, — Шун легко ее удержал и ухватил поудобнее. — Еще я теперь буду следить за твоим моральным обликом. Так что, прежде чем что-нибудь сделать, сначала спрашивай разрешение у меня.
— Тиран! — раздался полу заглушенный кафтаном вопль откуда-то из области его груди.
— Но-но! Побольше уважения! Все-таки я — твой брат. Ты теперь должна меня кормить, обшивать, обстирывать, чистить мне сапоги...
— Обойдешься, — злобное шипение. — У тебя и сапог-то нет...
— Вот! Это твой явный недосмотр, что у твоего брата даже сапог нет! И вообще не перебивай. Еще ты должна ходить и смотреть на меня с обожанием во взгляде и все время приговаривать: "Да, мой дорогой братик! Конечно, мой дорогой братик! Уже исполняю, мой до..." Кхэ-кхэ... — ощутимый удар в солнечное сплетение прервал эту тираду.
Однако за свою непродолжительную, но крайне насыщенную жизнь Шун проходил и не через такое, поэтому вырваться Филаре все равно не удалось.
— Ну а еще я буду тебя от всех защищать, беречь и так далее... По поводу последних пунктов возражения имеются?
— Нет, — отозвалась девушка серьезно, — Последний пункт только приветствуется.
— Отлично, — отпустил "сестру" юноша, — Итак. Можешь начинать обо мне заботиться!
Филара пригладила растрепавшиеся волосы и, подумав, накинула на Шуна свой плед.
— Ну не-е-ет, — покачал тот головой, снимая одеяло. — Даже и не думай. Ты совершенно точно замерзнешь. Надень обратно и иди спать. Утром рано вставать все-таки.
— Не замерзну, — девушка решительно сложила руки на груди. — Если мне станет так уж холодно, я в плащ могу завернуться. А у тебя и его-то нет...
— Еще один твой явный недосмотр. Вот так ты о брате своем заботишься!
— Перестань. Купим тебе и сапоги, и плащ, — пообещала Филара, сильнее заматывая плед вокруг парня, чтобы у того даже не возникло и мысли о том, чтобы снова попытаться ей его вернуть.
Убедившись, что "брат" больше не предпринимает попыток избавиться от одеяла, девушка довольно вздохнула и прижалась к новообретенному родственнику. Так они и сидели в обнимку, глядя на пламя и думая о чем-то своем, пока к реальности их не вернул голос, вдруг раздавшийся у них за спиной.
— Прошу прощения, что порчу вашу идиллию, — холодно заявил Ральдерик, входя в освещенный круг возле костра. — Но сейчас моя очередь дежурить. Так что просьба освободить бревнышко.
От неожиданности Филара вздрогнула.
— Сколько сейчас времени? — спросила она, тря кулаком глаз и зевая.
Шун тоже боролся со сном из последних сил, поэтому появлению герцога был рад чуть ли не впервые в жизни.
— Много сейчас времени, — все также сухо ответил воин. — Все приличные девушки уже мирно спят в своих кроватках.
— Уже иду, — заверила его Филара и, хлопнув Шуна по плечу на прощание, поковыляла к своему лежбищу, где завернулась в плащ и тут же заснула.
Гендевец проводил предыдущего дежурного самым мрачным взглядом, на который был способен, и, сердито сопя, приступил к дозору.
Проснувшись на следующее утро, девушка обнаружила, что была заботливо укрыта собственным же пледом. Все остальные еще спали (даже Гудрон, который по идее должен был бдеть на посту). Тихо, чтобы никого не разбудить, Филара встала и занялась хозяйством. Первым делом она укрыла многострадальным одеялом заботливого "брата" и даже прижала его края камнями для наглядности и убедительности. Потом занялась костром и приготовлением завтрака. Вопреки всем опасениям, ночью лагерь не подвергся набегу страшных болотных тварей. Все были живы, имущество никто не растащил. Поблизости бродили кони, не утруждавшие себя бесполезной растратой собственного времени на сон и всякие глупости типа дозора. Они уже успели слегка подзакусить травкой, попить водички из ручья и сейчас откровенно скучали, поэтому пробуждение девушки стало для них приятным сюрпризом. Судя по всему, Неветерок с Геранью взяли у Мерзавца пару уроков нахальства, и сейчас все трое с видом опытных попрошаек обступили Филару со всех сторон и таки выклянчили каждый по корочке хлеба.
Когда завтрак уже начинал малоаппетитно пахнуть, остальные тоже стали просыпаться. Гудрон успел вовремя сделать вид, что всё время бодрствовал, и послал девушке умоляющий взгляд. Та легонько кивнула, пообещав, что никому не проболтается. В сторону ручья прошествовал уже привычно мрачный и сосредоточенный Ральдерик. Шун с удивлением убрал камни со своей постели, проводил грозовую тучу по фамилии Яэвор озорным взглядом и, весело подмигнув Филаре, пошел следом, на ходу насвистывая какую-то незатейливую мелодию. Дунгаф с умным видом протирал свои очки и порой щурился на солнце. Вскоре со стороны водоема донеслись ожидаемые звуки свары. Утро выдалось неплохим.
— Я полагаю, что сегодня мы пересечем границу Гирастана, — поведал гном во время завтрака.
— Это хорошо, — обрадовался кузнец.
— Ничего хорошего, — мрачно буркнул гендевец. — Нам еще предстоит блуждать по полям и лесам в поисках какого-нибудь населенного пункта, где можно будет узнать наше точное местонахождение и примерные ориентиры, где искать земли этих Фанизидов...
— Если быть точными, то у Фанизидов, как и у прочих благородных семейств Гирастана, земли располагаются практически везде, — начал очередную лекцию Дунгаф. — Чтобы было понятней, я объясню это на примере Ральдерика... Итак. Яэворы правят Заренгой. То есть все их владения сосредоточены в одной, достаточно компактной части страны. Если б Гендева была Гирастаном, то они бы владели парой городов в Велии, несколькими деревнями в Увебе, некоторым количеством крепостей в Пранди... И так далее. В свою очередь, все остальные дворянские рода тоже растащили бы Заренгу на населенные пункты. Таким образом, кланы распределены по территории страны ровным слоем, нигде не имея значительных владений. Очень удобно, если не хочешь, чтобы какая-нибудь благородная семья вдруг решила отделиться и основать собственное государство. Зато, с другой стороны, это вызывает целую кучу проблем и сложностей. В том же управлении своими землями. Морока страшная, наверное...
— Идиоты, — констатировал Ральдерик со своей дворянской точки зрения.
— Ну, идиоты не идиоты, зато там очень сильная центральная власть и внутригосударственных военных столкновений практически нет...
— Значит, по-твоему, где бы мы ни находились, где-то поблизости обязательно есть одно из владений Фанизидов? — уточнил Гудрон.
— Скорее всего, да, — подтвердил гном.
— Я вот тут подумал, — подал голос Шун. — Если их города равномерно раскиданы по всей стране, как мы найдем тот единственный, который нам нужен?
На это гному было нечего ответить. Все приуныли, уже предвкушая блуждания по огромным пространствам Гирастана в поисках какой-нибудь захудалой деревни, в которой держали Тальру. Однако, решив, что отступать уже давно поздно, а девушку спасти все-таки надо, путники смирились со своей судьбой и морально приготовились к долгой дороге.
Примерно к трем часам дня товарищи вошли в село, где им подтвердили, что они действительно находились в славном государстве Гирастан, да хранят боги его вечно. Там же удалось по дешевке приобрести пару черных сапог для Шуна, чему тот был несказанно рад, и узнать путь до ближайшего города, управляемого представителем семейства Фанизидов.
— А вы, кстати, кто такие? — спохватились под конец селяне, к которым никогда и никто не приходил с запада.
— Мы — мирные путники. Пишем книгу о своих странствиях, — соврал Ральдерик, помахав в воздухе отобранной у Дунгафа тетрадкой.
— А как вы сюда попали? — удивились доверчивые крестьяне.
— А мы из Каланура по болоту пришли, — решил сказать правду Гудрон, ленясь придумывать что-нибудь иное.
— По болоту?
— Ну да.
— По тому самому болоту, которое обычно называют Чёртовым?
— Наверное, мы не спрашивали, как оно называлось...
— По тому самому болоту, которое считается непроходимым, и из которого по слухам никто и никогда не возвращался?
Путники задумались и переглянулись.
— Ну, мы бы не сказали, что оно такое уж и непроходимое, — проговорила, наконец, Филара. — Скорее просто неприятное... А у вас в окрестностях сколько болот?
— Одно.
— Ну да, значит, именно его мы и пересекли, — заключил Шун, игнорируя перекошенные от удивления и страха лица местных жителей.
Поблагодарив за помощь и попрощавшись, отряд поехал дальше. Им вслед молча смотрела вся деревня. Потом селяне переглянулись, задумчиво поглядели в сторону топи, пожали плечами и вернулись к своим делам, решив, что им нет дела до сумасшедших, которые ходят по Чёртовому болоту, как по дороге.
Согласно полученным от крестьян сведеньям, до Лапады — ближайшего города, управляемого Фанизидом, — путники должны были добраться к следующему дню. Утром всю мужскую часть отряда ждал сюрприз. Все со смесью удивления и испуга смотрели на Филару. Девушка надела темно-зеленое платье до пят с длинными рукавами и высоким вырезом горловины. Роскошная белобрысая грива была заплетена в толстую косу и уложена на затылке кренделем.
— Ну как? — спросила спутница, крутанувшись волчком и взмахнув подолом, отделанным белыми рюшечками.
— Эээ... Ты это чего? — выдавил из себя Гудрон.
— Необычно, — подтвердил Дунгаф, склонив голову. — Скорее даже непривычно.
— А мне нравится! — заявил Шун со своей братской точки зрения.
— Ну хоть кому-то, — Филара обиженно закусила губу и разгладила складки на животе.
— Нам тоже нравится, — заверил ее герцог. — Просто это слишком уж отличается от того, что ты обычно носишь. Вот мы и удивились...
— Я обратила внимание на то, как одеваются женщины в этой стране, — пояснила девушка. — Местных обычаев я не знаю, поэтому решила не рисковать и не выделяться из толпы.
— А платье-то ты где взяла?
— Я ж рассказывала о своей семье. Еще два месяца назад у меня вся одежда такой была. Просто захватила с собой парочку.
— Помнится, однажды я просил тебя одеться менее откровенно, — припомнил кузнец. — Ты тогда почему-то об этом одеянии и не вспомнила...
— Я его не очень люблю, поэтому по возможности стараюсь не надевать. Кстати, завтрак давно готов.
Уже через два часа они подходили к воротам Лапады, круглосуточно охраняемым доблестной стражей славного Гирастана, да хранят его все свободные на данный момент боги...
8
Возле ворот толпился народ, желавший попасть в город. Здесь были и крестьяне с телегами, груженными сельхозпродукцией, и какие-то вялые монахи, судя по виду сильно жалевшие, что покинули родной монастырь. Также попадались редкие всадники, несколько нищих, а еще бродячий цирк в красочных фургонах. Коровы мычали, куры кудахтали, лошади ржали, народ гомонил, шут, сидевший на крыше цирковой повозки, играл на губной гармошке, а озлобленная стража орала благим матом на тех, кто пытался попасть в Лападу без обязательного досмотра. Пыль стояла столбом. Очередь практически не двигалась. Компания пристроилась в конце толпы и с интересом стала изучать сборище, порой ловя на себе недоуменные взгляды монахов и прочих прохожих. Какой-то попрошайка, опытным взглядом выцепивший потенциально самого богатого и благородного из гостей города, ныл возле Мерзавца и надоедливым голосом клянчил у Ральдерика на хлебушек. Герцог стоически это терпел и не обращал на нищего внимания в течение примерно пятнадцати минут. В конце концов, тот сдался и пошел доставать кого-нибудь более жалостливого и с менее устойчивой нервной системой.
— Интересно, у них тут каждый день так? — поинтересовался Гудрон после еще десяти минут ожидания в потной и шумной толпе.
— Понятия не имею, — отозвался гендевец, брезгливо отводя коня от какой-то явно больной коровы. — Меня больше интересует вопрос, как долго нас собираются здесь держать?
— Как думаете, те люди, что хотят покинуть город, что делают? А то за все время, пока мы тут стоим, из ворот никто не вышел. Все только входят, — внесла свою лепту в разговор Филара.
Цирковой шут отвлекся от губной гармошки и с интересом посмотрел на соседей по очереди.
— Сегодня особенный день для города, — сказал он наконец, обращаясь к девушке. — Ежегодный фестиваль. Еще планируются ярмарка, маскарад и фейерверк. Не удивительно, что нет ни одного желающего уйти из города. Наоборот, все стремятся сюда попасть.
— А что за фестиваль? — оживился Шун.
— Думаю, имеется в виду праздник Полных Улиц, — предположил Дунгаф. — Я читал об этом. Корнями он уходит в далекое языческое прошлое, поэтому его истинное значение уже никто не помнит. В этот день принято веселиться, смотреть цирковые представления, переодеваться в несуразные костюмы, много пить и кушать. Такие празднества под разными названиями присутствуют практически во всех культурах и являются отражением...
