Когда молодые люди вошли в отель Рево, они тотчас почувствовали неладное. Нет, в доме не царил разгром, на полу не виднелось луж крови и мёртвых тел, и даже тишина не легла тяжёлым грузом на плечи наших друзей. Напротив, откуда-то доносились громкие голоса и смех, хотя по всем правилам приличия слуги в эту минуту должны были сгорать от беспокойства за судьбу своего господина.

Фердинанд кашлянул. Голоса стихли. Навстречу молодым людям выбежал Герберт. Глаза его сверкали от возбуждения.

— Ох, господин Фердинанд...

— Что случилось?

— У нас гости.

В это мгновение перед приятелями появилась женщина, увидев которую, они разом воскликнули:

— Госпожа Элоиза?! — а затем поспешили ей навстречу.

На глаза женщины навернулись слёзы: госпожа Элоиза даже подумать не могла, что будет встречена с таким радушием.

— Это я должна благодарить вас, молодые сеньоры... — залепетала она. — Вы не забыли обо мне...

Завязался сумбурный и довольно-таки бессмысленный разговор, в котором смешались уверения друзей, что они ни на миг не забывали о доброй лотхардской хозяйке, робкие попытки той возразить и, разумеется, бесконечные изъявления благодарности.

Наконец Энгерранд решил прервать этот бесконечный обмен любезностями и сказал:

— Может, стоит пощадить госпожу Элоизу? Уверен, она порядком утомилась в дороге.

— Что вы! Я ничуть не устала! — воскликнула женщина. — Мне так понравилось путешествовать! Если бы не желание поскорее встретиться с вами, я, наверное, ещё долго бродила бы по королевству!

— Мой слуга Вильгельм помогал вам? — спросил Фердинанд.

Госпожа Элоиза в смущении опустила взгляд и пробормотала:

— Лучшего попутчика просто невозможно найти. Не знаю, что бы я делала без него...

— Однако сейчас Вильгельм спит — иначе он вышел бы поприветствовать меня. И раз уж такой опытный путешественник не сумел побороть усталости, вы, госпожа Элоиза, и вовсе должны валиться с ног. Мня не проведёшь.

Женщина промолчала. Фердинанд принялся отдавать приказания — и вскоре для неё была подготовлена уютная комната, усыпанная травами и цветами.

Оставшись в одиночестве, госпожа Элоиза не смогла больше бороться с усталостью.

— Прилягу-ка я и отдохну немного... — подумала она — и через минуту провалилась в сон...

Когда первые лучи солнца ворвались в окно, женщина открыла глаза. Вскочив с кровати, прошлась несколько раз по комнате, придирчиво её осматривая и покачивая иногда головой. А затем... взялась наводить порядок, ворча при этом:

— Куда только смотрят слуги? Ишь, цветами усыпали пол! Зато пыли столько, что можно задохнуться! В углах пауки живут! Что же это такое? Конечно, молодым людям не до чистоты в доме — у них других забот хватает. Но служанки-то?! Служанки! Неужто м не противно ходить по колено в грязи? Верно говорила матушка (да хранят её покой светлые духи!): нужно с самого рождения воспитывать девочек в ненависти к беспорядку, иначе никогда им не стать хорошими хозяйками...

Незаметно прошёл час. Госпожа Элоиза завершила первый раунд поединка, однако удовлетворения не почувствовала. Покачав головой, она дала слово возобновить сражение вечером.

Покинув комнату, женщина прошла на кухню. Там хозяйничал толстый усатый повар, который со скучающим видом помешивал какое-то варево.

— Что это? — потрясённо спросила госпожа Элоиза.

— Еда для господ, — равнодушно пожал плечами толстяк.

— Может, для свиней?! — воскликнула женщина и, не дожидаясь позволения, заглянула в кастрюлю. — О боги! — отшатнулась она с испуганным криком. — Неужели нельзя приготовить обычный суп?

— Суп! — фыркнул повар. — Даже в деревнях забыли, что это такое. И вы хотите, чтобы я променял блюдо, которое подают королю, на пережиток древних времён?

— Что за глупости! Теперь я понимаю, отчего ваш господин с таким аппетитом ел пищу, которую готовила я.

— Вы оскорбляете меня, — насупился мужчина. — Сначала отведайте блюд, которые я преподношу господину Фердинанду, а затем уже давайте советы или ругайте — как вам будет угодно. Я тридцать лет служу баронам да Рево, и никогда не слышал от них худого слова. Да и в Везерхарде слыву одним из лучших мастеров своего дела.

— А я всю жизнь провела на кухне и не хуже вас знаю, как угодить самому привередливому человеку — даже королю!

— Если бы вы подали к государеву столу суп, — ухмыльнулся толстяк, — жизни вашей скоро настал бы конец. Король Хильдеберт за своё правление казнил двух поваров...

— Должно быть, они готовили зелье, подобное вашему!

Трудно сказать, сколько ещё продолжался бы этот спор, не раздайся у дверей голос Фердинанда:

— Жоберт, завтрак готов?!

— Подождите минуту, господин! — засуетился повар.

— Не буду вам мешать, — гордо произнесла госпожа Элоиза и вышла прочь.

В коридоре она столкнулась с Фердинандом.

Молодой человек провёл гостью в комнату, где обычно ел вместе с друзьями. Жосс уже ждал их, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Через минуту появился и Энгерранд.

Когда все заняли места за столом, Фердинанд произнёс:

— А теперь, госпожа Элоиза, расскажите о ваших приключениях. Или о злоключениях...

— Мне больше нравится первое слово, — улыбнулась женщина. — Хотя, по правде говоря, когда я вернулась с праздника и увидела, что дом мой тонет в жёлтом дыме, а по двору мечутся стражники, которые стонут и страшно бранятся, то так испугалась, что чуть не лишилась чувств...

Госпожа Элоиза весело рассмеялась, а затем начала рассказывать...

Когда женщина вошла во двор, к ней тотчас бросились несколько стражников — причём с такой яростью, словно увидели опасного преступника, которого никак не могли поймать. Они схватили госпожу Элоизу и подтащили к какому-то молодому человеку с лицом, покрытым громадными багровыми пятнами.

— Меня зовут барон Эльмер да Фур, — представился незнакомец. — Я — верный слуга сеньора Готфрида Артландского и его любимец... Зачем вы пришли сюда? Отвечайте!

— Я — хозяйка этого дома...

— Ах, хозяйка?! Превосходно! Тогда немедленно расскажите всё о человеке, который снимал у вас комнату, а час назад сбежал вместе со своими дружками!

— Сбежал?..

— Да! Что вы знаете о нём? Отвечайте! Кто такой этот метр Энгерранд, откуда приехал, где живёт его родня — на все свои вопросы я хочу получить ответы... Немедленно! Иначе...

Молодой человек достал кинжал и коснулся им шеи женщины.

— Постойте, сеньор! — закричал один из стражников. — Только Городской совет может допрашивать свидетелей и угрожать им!

— Пошёл к демону! — рявкнул барон.

В тот же миг перед ним засверкали сразу полдюжины пик — стражники не были расположены к шуткам.

Барон не без сожаления выпустил свою жертву, едва живую от страха. Служители закона тотчас окружили её и стали совещаться.

— Отведём её в Городской дворец...

— Нет. Пусть лучше кто-нибудь отыщет господина Маджинарда и спросит, что делать дальше...

Однако через минуту все сомнения стражников разрешились наилучшим образом: в конце улицы показался сам глава Совета. Несколько стражников бросились ему навстречу, однако мужчина остановил их повелительным жестом, сказал:

— Мне всё известно, — и устремил взгляд на пленницу.

Колени госпожи Элоизы подогнулись — взгляд главы Совета не сулили ничего хорошего. Один из стражников, почувствовав настроение своего господина, грубо её встряхнул:

— Что ты строишь из себя несчастную старуху? Стой прямо и отвечай на вопросы!

— Подожди, — усмехнулся господин Маджинард. — Мы поговорим с ней в Городском дворце.

Фур, услышав эти слова, разразился проклятиями. Не обращая внимания на его яростные вопли, стражники повели госпожу Элоизу к зданию Городского совета. Похожие, завидев эту процессию, провожали её удивлёнными взглядами, а затем начинали шёпотом строить догадки, чем же могла провиниться такая безобидная на первый взгляд женщина. Подозрения добрых горожан, знай о них госпожа Элоиза, показались бы ей весьма обидными.

Впрочем, в эту минуту несчастной пленнице было не до зевак. Женщина с ужасом вглядывалась в суровое лицо господина Маджинарда и гадала, какому же наказанию её подвергнут. Привяжут к позорному столбу? Изобьют кнутом? Или, может, повесят? Ни одно из них госпожу Элоизу не устраивало.

К тому мгновению, когда вдалеке показался залитый светом факелов Городской совет, — помост уже успели убрать, площадь опустела и ничто не напоминало о недавнем празднике, — женщина уже едва передвигала ноги. За время путешествия по витой лестнице она споткнулась больше раз, чем было ступенек, и пришла в чувство, лишь когда очутилась в просторной комнате, чистой, светлой и уютной — значит, господин Маджинард не желал пока прибегать к помощи палачей.

С губ госпожи Элоизы сорвался облегчённый вздох.

— Не радуйтесь раньше времени, — сверкнул глазами глава Совета. — Я привёл вас сюда, чтобы показать свою доброту. Надеюсь, в награду я получу правдивые ответы на все вопросы. Если же вы станете лгать или отпираться — узнаете, каков мой гнев.

— Я всё расскажу! — воскликнула госпожа Элоиза.

Однако вопросы, которые стал задавать господин Маджинард, повергли её в трепет. Нет, мужчина почти не интересовался тем, кто такие друзья Энгерранда, откуда явились и зачем вообще проделали такой долгий путь. Получив вполне очевидные ответы, из которых следовало, что госпожа Элоиза не успела познакомиться со своими новыми постояльцами как следует, глава Совета вдруг заговорил о каких-то поистине жутких вещах. Запретная магия? Волшебный медальон?! Помилуйте, боги! Да разве можно называть метра Энгерранда могущественным магом и ужасным преступником? О человеке, спасшем Лотхард от злодея — градоначальника!

Госпожа Элоиза разозлилась не на шутку. Напрасно господин Маджинард требовал замолчать и грозил страшными карами — это лишь ещё больше разжигало гнев почтенной женщины, который обрушился в конце концов и на самого главу Совета. Потрясённые стражники услышали в адрес своего господина такие гнусные обвинения, что, по по-хорошему, клеветницу следовало бы растерзать на месте. Однако приказа не последовало, поэтому они продолжали с невозмутимыми лицами наблюдать, как допрос всё больше начинает походить на одну из ссор, каждый день случавшихся на лотхардском рынке.

В конце концов терпение господина Маджинарда лопнуло.

— Уведите её! — закричал мужчина. — Заприте в одной из комнат на верхнем этаже и не давайте еды. Пусть подумает о своём поведении.

Стражники с радостью выполнили это поручение. До самой ночи госпожа Элоиза просидела, слушая, как из-за двери доносятся грубые — да и грязные — шуточки, и страдая от голода. Впрочем, это не помешало ей вновь удивиться, какие красота и уют царят в Городском дворце: помещение, где женщина томилась в плену, ничем не уступало комнатам в её собственном доме.

Видимо, так решил и господин Маджинард, поскольку наутро стражники отвели госпожу Элоизу в крошечную каморку, с единственной скамьёй у маленького зарешёченного окна, сквозь которое почти не проникали солнечные лучи. Пол был покрыт грязью, в воздухе стояла отвратительная вонь.

Когда к полудню женщину вновь привели к господину Маджинарду, она обрадовалась главе Совета, точно давнему другу. Однако едва разговор коснулся запретной магии, вчерашняя сцена повторилась с точностью до мелочей — за исключением, пожалуй, площадной брани, которая, даже когда допрос был закончен, ещё долго срывалась с губ мужчины.

Подумав немного, господин Маджинард понял: настало время действовать решительно. Вечером к госпоже Элоизе явился мужчина в красном плаще, с громадным мешком, в котором что-то зловеще позвякивало. Незнакомец улыбался так отвратительно, что женщина невольно вжалась в самый дальний угол и стала наблюдать, как из мешка один за другим появляются всевозможные инструменты. Вскоре на полу уже красовались крючья, короткие колья, плеть с шипастыми булавами на концах и пара щипцов.

Впрочем, палач не спешил приступать к своим обязанностям, явно наслаждаясь ужасом жертвы. Лишь пройдя несколько раз по камере — госпожа Элоиза при его приближении издавала жалобный стон, — он взялся за щипцы, но в тот же миг дверь отворилась и в камеру вошёл господин Маджинард.

— Ну что?! — воскликнул он. — Теперь-то вы расскажете всю правду?

Женщина молчала.

Глава Совета нахмурился.

— Что такое? Вы не хотите говорить? Что ж, я могу в любую секунду оставить вас наедине с палачом и его замечательными инструментами. — Мужчина поднял с пола щипцы и повертел их в руках. — Спрашиваю в последний раз: вы перестанете лгать? Ответите на мои вопросы или нет?

Госпожа Элоиза мотнула головой из стороны в сторону.

Глава Совета позеленел от злости. Подал знак палачу. Тот схватился за инструменты... и стал укладывать их обратно в мешок.

На прощание господин Маджинард произнёс:

— Даю ещё один день на раздумья. Надеюсь, голод и... жажда развяжут вам язык.

Однако всё случилось совсем не так, как рассчитывал глава Совета. Когда следующим утром он вошёл в камеру, то обнаружил, что несчастная женщина без чувств лежит на полу.

— Вот демон! — выругался господин Маджинард, видя, что любые попытки вырвать из пленницы признание терпят крах. — Придётся покормить эту упрямицу и дать немного воды — всё равно в таком состоянии она упадёт в обморок, едва увидев палача... Сначала откормим её, словно гусыню — а там посмотрим...

Вся последующая неделя была посвящена этому благородном делу. Никогда в жизни госпоже Элоизе не приходилось набивать желудок такой отвратительной, но оттого не менее желанной едой — голод сделал женщину непритязательной.

Когда пленница вновь очутилась в комнате, где состоялся первый допрос, и увидела господина Маджинарда, она не смогла сдержать улыбки. Глава Совета улыбнулся в ответ.

— Как вы себя чувствуете?

— Будто заново родилась!

— Отлично! — потёр руки господин Маджинард. — Тогда вы, надеюсь, не лишитесь чувств, когда узнаете решение Городского совета.

— Решение?.. — в изумлении повторила женщина.

— Да. Нет смысла и дальше испытывать вашу стойкость. Мы посовещались и пришли к такому выводу: само несогласие метра Энгерранда и его друзей подчиниться служителям правосудия — страшное преступление. Вы всеми силами пытались выгородить бунтовщиков, хотя вина их очевидна, — значит, действовали с ними заодно.

Госпожа Элоиза открыла рот, чтобы возразить, однако глава Совета остановил её движением руки и продолжил: