Что я ей мог дать? А вот она мне подарила, можно сказать, жизнь. И относительный комфорт. И даже положение в обществе — опять же, разумеется, очень зыбкое, но какое уж есть. Без нее и такого бы не было.
Нет, надо нарабатывать репутацию и уходить в вольное плавание. Путешествовать, время от времени устраиваться так же, как здесь, и создавать филиал эльфийской клиники. Но чтобы тварь не сидела в четырех стенах. Придумать костюм, чтобы разгуливать в большей безопасности. Если ты не неведомый бомж... ну ладно, странник, а известный в нескольких городах высокорожденный лекарь-колдун, то и отношение совсем иное. Пусть только хорошие слухи распространятся немного. Уже пару раз пациенты ко мне из соседних деревень приезжали...
Однако так гораздо выше риск попасться летучим карателям. Черт, что же делать... Шила в мешке не утаишь, а огромного монстра — тем более. Глупо думать, что о злобной нечисти все забыли. Рано или поздно спалюсь. И репутация вряд ли поможет. Чернокнижник — он есть чернокнижник, пускай даже лечил людей. Зимний сезон я здесь продержался, но что дальше?
Знать бы еще возможности здешней... инквизиции. В смысле, не столько даже колдовские, а вообще. И прояснить, насколько я приоритетная цель. Эх...
Покидать Торлоп все равно придется. Хотя бы из-за сугубо экологических причин. Как ни странно это звучит.
Громадный хищник — слишком тяжелая нагрузка для окрестных лесов. Особенно если он восполняет растраченные силы обильным питанием. Городские охотники начали жаловаться, что дичи совсем не хватает. А чудовищу приходится в поисках добычи забираться все глубже в чащу. Даже волков оно, похоже, здесь подъело. Истребитель фауны, да и только. Нет, такой туше нельзя жить на одном месте, иначе не прокормиться.
И Агнеска еще эта. Она мне тоже покоя не даст. Вот зачем зовет, а? Само собой, неспроста вдруг вспомнила. Хотя... Быть может, все-таки нашла для меня книгу попроще?
Мое обучение "чужому-родному" языку шло, что называется, ни шатко ни валко. Да, я значительно пополнил свой лексикон и научился составлять достаточно сложные фразы. Теперь мои попытки общаться походили скорее на речь ребенка-дошкольника, чем имбецила. Но письменные тексты по-прежнему оставались для меня китайской грамотой. Так себя, наверное, ощущает пятиклашка, который только начал изучать английский, а училка его зачем-то заставляет читать текст для студентов. Вроде буквы все знаешь, но даже прочитать не всегда сумеешь правильно, — уже не говоря о понимании. Но я старался.
Потому что те книги, которые я получил от пожилой леди, стали неожиданно полезными. Нет, конечно, первая оказалась какой-то абстрактной ерундой с рассуждениями о "волшебстве, кое есть не что иное, как ключ к вратам, за которыми лежит бездна мироздания". Ну или о чем-то в этом духе — я, естественно, не познал сих глубин мысли. Короче, досужая эзотерика. К тому же написанная настолько выспренним и заумным стилем, что я в ней, можно сказать, понимал одни предлоги. Самое забавное, что это было что-то наподобие научно-популярного издания, как я уловил из объяснений Агнески. Вторая же книга была для меня гораздо актуальнее: трактат вполне практического толка, с теоретической базой и даже — редко, конечно — коротенькими методическими указаниями. Полагаю, раритет из разряда "для ограниченного применения". То ли старая хозяйка не понимала этого, то ли решила, что я все равно ничего оттуда не почерпну. И проблема была в том, что я ее тоже с трудом расшифровывал, опираясь на свои знания местной речи. Которые у меня были ниже плинтуса — распоследний портовый грузчик знает в несколько раз больше слов. Так я получил дополнительный стимул к изучению языка по ускоренной программе. Необходимых мне знаний из ценной книги не приобрести, если объясняешься на пальцах.
Главная же причина, пробудившая во мне лингвистический энтузиазм, — я впервые наткнулся на слово, болезненно отозвавшееся в памяти. Оно записывалось всего четырьмя буквами, но предчувствие не подвело. "Гимори". Живое, которого не было. Безумным образом склеенное из кусков других организмов и продолжающее топтать землю. Как паук с телом кита... Или, может быть, я сам.
Через три недели прилежной зубрежки и образовательных подвигов я сумел с горем пополам расшифровать зловредные строки. Не без помощи Агнески — которая, конечно, поняла мой интерес по-своему. Наверное, поэтому и пошла навстречу.
Так вот, если верить книге, так назывались существа, порожденные — кстати! — магическими ритуалами. Само же название у меня неизбежно ассоциировалось с геморроем. В итоге дошло до того, что мозг при чтении стал услужливо подменять это слово именно "геморроем". Ну нет, так не пойдет! Привыкнешь — так и будешь всегда читать. А то и говорить. Потом не переучишься. Лучше, пока не поздно, подобрать какой-то более подходящий аналог. Так, с чем еще ассоциируется? Гимори. Геморрой. Да тьфу ты! Ну, что еще? Гималаи. Бред какой-то. ГМО. Ближе к истине, но вариант идиотский. О, вот! Нашел. Химера. Красивое греческое слово. Тем более очень подходит: насколько я помню, в древних мифах так называлось существо, включающее в себя части козла, льва и змеи. Тоже ведь — то еще сочетание, если подумать.
И первое, что я выяснил из заветного текста, — таких химер-"гимори", как мой кит-скорпион, не существует. Нельзя их создать. Законы ритуалов не позволят.
Исходя из записей, — которые кое-где сопровождались рисунками от руки, — существовали некоторые строгие правила, чтобы сочетание организмов стало возможно. На их разбор у меня ушел почти месяц, но зато эти страницы я одолел полностью. Сам принцип ритуала строился на том, что колдовство обманывало природу. Убеждало мир, мол, "так и было". Не знаю уж, как это возможно, но другой трактовки у меня не нашлось. Правила можно было нарушить, ритуал бы удался. Вот только ничего жизнеспособного в результате не получится. Новорожденная химера либо сразу сдохнет, либо останется ни к чему не способной биомассой, которую правильнее всего добить из жалости.
Во-первых, животные, из которых собиралась химера, должны быть схожего размера. Это крайне важно, поскольку колдовство совершенно не масштабировало присоединяемые "запчасти". А просто приклеивало их в том виде, в каком они были исходно. Так что если кошке прирастить лягушачьи лапки, то бедолага никуда на них попрыгать не сможет. Лапки слабенькие, тело большое. Значит, не пойдет.
Остальные последствия описывались скудно, а-ля "истечет внутри кровью", "не сможет есть" или просто "отравится", их я вывел уже сам. Разница в размере кровеносных сосудов приведет к нарушениям кровообращения, инфарктам, инсультам и некрозу. Сердце мощное, кровь толкает, как обычно, а маленькие сосуды в частях, не подходящих по размеру, просто-напросто разорвутся от такого давления. Либо, наоборот, сердце окажется слабоватым для крупных частей. То же, с другими нюансами, касается пищеварения, почек, печени...
Второе главное правило тоже напрямую относилось к конструкции создаваемого организма. Объединить можно только животных приблизительной одинаковой, скажем так, конфигурации. Чтобы у них было одно и то же количество конечностей, глаз и прочего. Чтобы передвигались похожим образом, жили в близких условиях. Чтобы оба были теплокровными — ну или наоборот. Если это не так, результат тоже выйдет плачевным. Жизнь получившегося "гимори" станет столь же короткой и грустной, как и при нарушении первого постулата.
Нет, все прирастет, куда скажут, однако лишние "детали" функциональными не будут. Тело на них не рассчитано. Допустим, можно пересадить козе волчью голову. В этом случае химера тоже погибнет: не сумеет нормально питаться. Волчья голова станет жрать мясо, а желудок и кишечник козы его не переварят. Но какое-то время эта несчастная жертва чародейских экспериментов все-таки проживет, и все ее части тоже будут живы. А вот сделать, например, так, чтобы сзади у этой химеры вместо хвоста росла голова змеи (ну, как в том греческом мифе), уже не удастся. Не предусмотрена вторая голова на заднице ни у козы, ни у волка. Прирасти-то прирастет, но работать не будет. Попросту начнет разлагаться, отравляя организм.
Существа, чей обмен веществ сильно отличается, соединять также нельзя. Как гласил текст, "тогда они, будучи скованными в одно, начнут битву между собой, и проиграют все". Короче, слишком разная биохимия для "стыковки". В лучшем случае химера проживет несколько дней, а потом загнется от внутренней интоксикации. В книге это называлось "отравится своей кровью".
И вот членистоногий кит с загнутым хвостом, со множеством разных глаз, с половинкой клешни, да еще и с человеческой рукой, в указанную схему не вписывался вообще никак. Первое — размеры. Где найти такого скорпиона, чтобы по размеру более-менее совпал с косаткой? Да, мир тут другой, с летающими палачами и зелеными лечащими-калечащими лучами, но фауна-то пока встречалась привычная. Кроме пресловутой твари, конечно. Существованию таких скорпионов противоречат элементарные законы физики. Не смогут дышать — слишком большой объем тела для насыщения кислородом через пассивные дыхальца, не смогут просто двигаться — разломится хитин. Либо его толщина будет такой, что о передвижении тоже речи нет...
Ну хорошо, допустим, они здесь все-таки где-нибудь водятся. Но даже если это так, если их внешний хитиновый скелет выдерживает вес тела и не переламывается при движении, то строением организма скорпион на кита не похож вообще! К тому же как быть с метаболизмом? У скорпионов даже кровь синяя: кислород переносится белком на основе меди, а не железа. С млекопитающими настолько мало общего, что и найдешь не всегда.
Человеческая рука, глаз и голени... Тоже взялись откуда-то. И тоже непонятно, как их совместили с косаткой и скорпионом. Ну ладно, человек-то хотя бы млекопитающее, но строение? И размеры? Ведь они-то как раз нормального размера.
Причем в книге так старательно замалчивалась возможность проведения этих ритуалов над людьми и так навязчиво подчеркивалось, что от безвредного волшебства до мерзкого чернокнижия — всего один шаг... Вывод однозначен: подобные эксперименты очень, крайне, категорически не приветствовались в обществе. Что совсем не удивительно.
Ну что ж, время позднее, нужно собираться на ужин к бабке-интриганке. Надеюсь, никакой каверзы она для меня не заготовила. Не должна бы — уговор я исправно выполнял. В любом случае лучше пойти — мало ли что ей в голову взбредет, если начну избегать.
Уже знакомым маршрутом добираюсь по улочкам к опрятному особняку. У ворот встречает пожилой недоверчивый лакей, по аллее хвойных кустов провожает к дверям и дальше — в гостиную. Рыжий кот, как положено, шипит во всю пасть и стрелой уносится в какой-то закуток. Страшненькая горничная строит глазки, поправляю капюшон, демонстративно выставив длинное ухо сбоку. Да, ведь приглашали на ужин, а как мне есть-то прилюдно, с моим черным кошмаром стоматолога? Впрочем, Агнеска не дура, должна предусмотреть.
В действительности ужин был на двоих — за столом сидели только мы со старой пани. Даже прислугу она грубовато отослала. Яцек отбыл в соседнюю деревню по каким-то делам еще пару дней назад, ожидали его не раньше, чем к поздней ночи.
— Можешь перекусить, хотя я тебя, ясное дело, не для этого позвала, — с места в карьер начала Агнеска, едва я уселся за стол. Вдохновляющее вступление. Похоже, настроена она решительно.
— Да, поесть я мог и дома, — не остался в долгу я. — Чего хочешь сказать?
Старуха отодвинула тарелку, промокнула губы тканой салфеткой и тяжело глянула на меня. Чуть-чуть помялась и приступила к сути:
— Оставаться в Торлопе ты больше не можешь. Опасно для моей семьи, если откроют, кто ты на самом деле. И твой хозяин может объявиться.
Ну да, если меня повяжет какая-нибудь святая инквизиция, то с людей, которые меня приютили, спросят в первую очередь. Это ж какая порочащая связь! Несдобровать им тогда. Быстренько сделают крайними, хотя я жил у них только первый месяц, а официально устроил меня в городе именно бургомистр.
Предсказуемо, но грустно. Я рассчитывал еще хоть немного задержаться и получше подготовиться.
— Когда уходить? — только и спросил я.
— На этой неделе. Зима ушла, и тебе пора. Но не думай, что я забыла — ты людей лечил, детей. Многих спас даже.
Агнеска немного помолчала. Откашлялась, заговорила вновь:
— В двух месяцах пути от Торлопа есть городок Грику. Скажу, как идти туда. Бабка моя оттуда родом. Знахаркой ее считали. Семью нашу там помнят. Я напишу письмо, возьмешь с собой. Покажешь там. Помогут тебе, ты поможешь им. Край там глухой, леса богатые. Озера нет, но есть пруд. И за... оградой точно найдется место для сарая. А построят его быстро, — старуха выразительно посмотрела мне в глаза. Черт, она что, и про тварь догадывается?
Обговорили путь и условия. Выходило довольно запутанно, но вроде разобрался, как идти и где сворачивать. Дорога неблизкая, но преодолимо. Агнеска при мне на клочке грубой коричневой бумаги набросала что-то вроде карты, а на обратной стороне написала "верительную грамоту". Я на всякий случай перечитал — не гласит ли послание, что предъявителя надлежит немедленно схватить и сжечь. Доверяй, но проверяй.
Я даже вытребовал необходимый минимум припасов и денег. Пусть и накопил немного собственных сбережений, но лишним точно не станет — кто знает, какие выйдут обстоятельства и сколько будет трат, а пополнить явно смогу еще нескоро. Когда разъяснения уже почти закончились, в дверь гостиной постучалась запыхавшаяся толстуха-служанка. Она весело доложила, что вернулся молодой господин Яцек.
— Рановато он, — недоуменно произнесла Агнеска. — Не случилось ли чего?
Горничная пожала плечами и заверила, что, кажется, с алхимиком все в порядке. А выходить к нему не нужно, он сейчас сам сюда... И еще добавила, что господин очень обрадовался, когда узнал, что высокорожденный сейчас у них в гостях.
Вскоре Яцек вошел в комнату, обнял мать, приветливо поздоровался со мной и мигом выдал потрясающую весть:
— Мастер Толуол, как замечательно, что вы здесь! А то я утром хотел посетить вас, чтобы самому рассказать. Вы представляете, только что в город прибыли чужестранцы! И это — высокорожденные!
Он осекся и удивленно заморгал, перехватив хмурый взгляд старухи.
— Другие эльфы? В Торлопе? — обреченно спросил я.
Глава 15. Звездная гниль
Немного придя в себя, изобразил сдержанный восторг по поводу предстоящей встречи. И быстренько смылся под тем предлогом, что мне нужно подготовиться к долгожданному воссоединению. Мою первую реакцию алхимик, похоже, списал на шок от неожиданности. Понимающе улыбался и говорил, что разделяет радость. Слава богу, а то еще и он заподозрил бы неладное.
Нет, ну надо же, а! Сроду эльфов в Торлопе не видели, даже старая Агнеска об этом не слышала, и только я здесь освоился — они тут как тут, длинноухие сволочи! Что им в родных лесах-то не сиделось! Совпадение ли?
Никогда Штирлиц не был так близок к провалу. Это людям я могу вешать лапшу про исцелителя из Перистальтики. И то с трудом. Но эльфы-то вмиг распознают "сородича"-самозванца, даже под капюшон заглядывать не надо. Лишь бы им никто сейчас не успел рассказать про лекаря-колдуна. Все же время позднее, а они с дороги, вряд ли станут долго общаться с местными. Сбегу. Должен сбежать.
