Дьявол Ее Величества. Осознание

Я уснул, едва голова коснулась подушки — а, может, даже раньше. Последняя мысль уплывающего сознания была на редкость пакостной: как жаль, что девчонки ушли спать вниз...

Спал я долго. Проснулся оттого, что скрипнула дверь. Открыл глаза, оглядел комнату. Ле с Тори явно устроили дежурство у постели "умирающего" меня и сейчас как раз сменялись.

Тори поправила тряпку у меня на лбу (фу, холодная!), заметила, что я проснулся и с сомнением заглянула мне в глаза.

— Как ты себя чувствуешь?.. — с тревогой в голосе (что изрядно согрело мое демонское сердце) спросила ангелка.

— Н-нормально, — голос был неожиданно хриплым, по всему телу прокатилась неприятная дурнота.

— А выглядишь не очень...

Ну еще бы. Чувствую я себя тоже не очень, но впечатлительным ангелкам этого знать не стоит.

— Сколько я спал?.. — такая простая фраза далась с трудом, и я все-таки закашлялся.

Между прочим, это очень важный вопрос. В полдень у меня аудиенция у Ее Величества Императрицы Облачной Долины... Объединенных Долин... тьфу ты!

Тори смутилась.

— Чуть больше суток.

... !

Я подскочил с кровати, забегав по комнате в поисках брюк и стараясь не качаться от головокружения.

— Куда это ты?..

— На аудиенцию, — сквозь зубы выдавил я, пытаясь унять боль в левой руке — кажется, сломана лучевая кость.

— Ты никуда не пойдешь, — категорично заявила Тори. — Ты будешь лежать здесь, соблюдать постельный режим, пить таблетки и меня слушаться, пока врач не скажет, что ты здоров!

— Я и так здоров!

— А врач считает иначе.

Убью мерзавца!

— Тори, выпусти меня, пожалуйста.

Можно, конечно, прорваться с силой — но это будет по меньшей мере очень некрасиво с моей стороны.

— Лежать! — властно приказала девушка. — Ле!!!

— Ваше Высочество... Войдите в мое положение... — заканючил я, чувствуя себя последним идиотом.

— Я и вхожу. Лежать!

— Ваше Высочетво...

В комнату ворвалась Ле, и я окончательно понял, что, чтобы выбраться отсюда, мне придется их убить.

— Ва... Ваши Высочества, поймите меня: мне сегодня надо попасть на четыре аудиенции и дать еще две... и вообще, у меня послезавтра коронация! — не выдержал я. — Так что еще два дня, и вы мне обе должны будете поклоняться!

— В смысле?!

Девчонки, мягко говоря, ошалели от подобной перспективы. Потом до Ле медленно начало доходить.

— Подожди... Ты его убил?!

— Смотря кого, — криво усмехнулся я. — Если ты про моего обожаемого братца, то — да.

Тори посмотрела на меня, как на чудовище. Как бы объяснить ей, что для демона это нормально?.. Ну или хотя бы то, что Роуль — редкостный подонок?

А с другой стороны — чем я лучше?..

— То есть ты теперь Повелитель?!

Я безмятежно кивнул.

— И у меня сегодня шесть аудиенций, на которые мне необходимо попасть!

— Ничего, потерпишь.

— На похороны вы меня тоже не отпустите?.. — уточнил я, нимало не надеясь на успех. — Он мне все-таки брат, любимый и единственный, можно сказать!

— Угу. Я тебе брат, я тебя и убью, — мрачно пошутила Ле. — Лежать!

Я вздохнул и попытался прорваться, но девушки были непреклонны, тем более что меня и в самом деле пошатывало.

— Но мне правда надо!

— Ваша Светлость, вы себя в зеркало видели?.. — вкрадчиво поинтересовалась ангелка.

Я сдуру глянул в зеркало. М-да, упырь упырем — бледный, красноглазый...

— Но мне нужно туда попасть!

— Ты это переживешь. Лежать!

Я немного подумал, картинно покачнулся и красиво завалился на кровать, изобразив, что мне очень плохо.

— И все равно, как только вы уйдете, я отсюда сбегу в боевой трансформации! — "проворчал" я.

Надеюсь, сработает.

— Не сбежишь. Я тут останусь! — заявила Тори.

Сработало. Ле, правда, что-то заподозрила, но это не страшно. Все-таки не зря я изучал высокое искусство провокации.

Может, и правда поспать?..

Черт! Кажется, эти стервы меня чем-то опоили...

Я проснулся оттого, что Тори зашевелилась у меня в объятиях. Я сам не заметил, как во сне притянул ее к себе. Невольно уткнулся в ее волосы — потрясающе пахло сиренью... Нежно обнял — Тори не сопротивлялась. Осторожно поцеловал...

...главное, чтобы Ле сейчас не вошла, а то влетит за растление малолеток...

И она, естественно, вошла. С немалым удивлением уставилась на композицию "расхристанный демон без рубашки целуется с ангелкой в помятом платье", явно достроила предысторию (и кто из нас после этого озабоченный?..), прислонилась к косяку и глубокомысленно произнесла:

— Вау!

Все, она меня сейчас убьет. А если не убьет, то предаст анафеме, что еще хуже — опять буду питаться помятыми бутербродами.

Тори зарделась, я с легким неудовольствием разжал руки. Девушка соскользнула с кровати и оправила платье, покраснев при этом еще сильнее, если это, конечно, вообще было возможно. Я прикрыл глаза — подушка пахла ее духами...

— Тори, выйди, пожалуйста, нам надо поговорить.

Она кивнула и вышла. Ле присела на краешек кровати.

— Ну и?..

Я ожидал допроса, ругани, но не этого спокойного вопроса.

— Что?..

— Ты ничего не хочешь мне рассказать?..

Нет. Не хочу. Вообще терпеть не могу что-нибудь кому-нибудь рассказывать.

— Ле, у нас с ней ничего не было, если ты об этом. Хочешь, у нее спроси.

— Зачем?.. Я тебе верю.

Не верит. Я чувствую. Все-таки я — Повелитель, и солгать мне совершенно невозможно...

— И все-таки... Лоар, зачем?..

Уже непривычное "Лоар" резануло уши.

— Что зачем?.. — спокойно спросил я.

Дурацкий разговор на дурацкую тему.

— Зачем ты затащил ее в постель?!

Ле все-таки взорвалась. Я ожидал этого на несколько фраз раньше.

— Я этого не делал.

— Ага, я видела, — саркастически произнесла Ле. — Как ты НЕ затаскивал ее в постель, НЕ целовался с ней всю ночь и НЕ смотрел на нее страстным взглядом!

А что, смотрел?..

— Ле, это вышло случайно.

— И что теперь?..

— Ле, чего ты от меня хочешь?.. Я извинюсь перед ней потом за нехорошие мысли, которые посещают меня долгими холодными ночами, но это не значит, что меня нужно пилить теперь все утро!

Ле на мгновение зависла.

— Ты какой-то неправильный демон, — вздохнула она. — Другой бы изнасиловал и считал бы себя в праве.

Примерно это я и сделал с Эллиной (вернее, попытался сделать, но это не суть важно). Надо будет покаяться...

— А ты жалеешь о том, что я такой?.. — усмехнулся я. — Ты-то демоница...

Ле фыркнула, как оскорбленная, но слишком воспитанная кошка, и вышла.

Надо будет потом и перед ней извиниться...

— отступление 4, социальное

— Эрнест!!

Эрн вздрогнул от голоса матери и вспомнил о капусте. Замечательной, селекционной капусте, коей было ровно пятьдесят четыре кочана. Хороших, толстых кочана размером с тыкву, в которой на бал ехала Золушка, они забили собой все остальные посадки, в том числе ядовитую саммомерандулу, которая росла везде и убить которую раньше считалось абсолютно невозможным.

— Ты когда в последний раз заходил в огород?!

— Э-э-э... вчера.

Эрн на всякий случай запер дверь и подпер ее комодом: если маму разозлить как следует, произойдет непроизвольная трансформация (именно из-за этого многие мужчины — в том числе и сами демоны — предпочитают не жениться на демоницах...), и тогда она станет совершенно неконтролируемой — разорвет любого.

— Эрнест!!!

В голос добавились странные нотки. Судя по всему, перевоплощение уже началось. Эрн быстро скинул с себя одежду и трансформировался. Надо сбежать через окно — раньше, чем она выломает дверь...

Он распахнул окно, почти картинно размял крылья и скользнул в воздушные потоки, приятно холодившие спину.

Под домом дежурил арбалетчик. Он довольно лениво пострелял по Эрну (несерьезно: из арбалетов соседские мальчишки стреляли в него на бреющем полете с раннего детства, поэтому Эрнест прошел хорошую жизненную школу уворачиваний от залпов). Эрн показал язык. Выстрелы прекратились, и демон невольно улыбнулся. От матери он сбегал настолько часто, что почти к этому привык. Брошенные на произвол судьбы демоницы с маленькими детьми редко бывали особенно сдержаны: жизнь у них была отнюдь не легкой, что не способствовало улучшению характера, и Эрн прекрасно это понимал.

Денек был на редкость погожий: светлый, яркий, солнечный. Но улыбаться Эрну быстро надоело. Настроение будто бы находилось в обратной пропорциональной зависимости от расстояния до дома. Под вечер он не выдержал и полетел обратно. Тревога все усиливалась.

Когда он прилетел, дом уже догорал. В объятую пламенем стену будто бы в издевательстве был воткнут арбалетный болт.

Не стоило пояснять, что не выжил никто...

Эрн едва заметно скрипнул зубами.

Давешний арбалетчик усмехнулся, отсалютовал мечом и поспешил скрыться в толпе.

Он не знал, что жить ему осталось никак не больше часа — Высший Демон отомстил ему просто и страшно.

Где Эрн коротал ночь, он не помнил. На рассвете городская стража сняла его с векового дуба в центральном императорском парке, заинтересовалась личностью осквернителя природы и поспешила отправить его в так называемый "дом призрения".

Их здесь презирали, это точно. Демоны никогда не считали нужным проводить охранительные социальные реформы, более того, считали саму их идею абсолютно бесполезной: законы выживания в Империи были достаточно просты: "Каждый сам за себя". Женщин и детей, впрочем, старались не впутывать — пока они сами не высказывали желания поиграть в смешную игру под названием "жизнь". Желание достаточно быстро пропадало, но было поздно — назад пути уже не было. Больше девяноста процентов из вот таких "желающих" погибало, обычно трагично и при невыясненных обстоятельствах (никто и не выяснял). Но те, кто выживал, имели неплохие шансы оказаться в нужном месте в нужное время и занять достаточно высокий пост — в основном благодаря удаче или, гораздо реже, исключительному уму. По-другому дожить до удачного момента просто невозможно.

Поэтому, когда Повелителю пришла в голову "гениальная" идея создать дома призрения для сирот несовершеннолетнего возраста, его долго обзывали старым маразматиком (а кое-кто особенно смелый — и похлеще), но открыто протестовать не решились: Альганар быстро доказал, что плотно держит в руках бразды правления. Пронеслась война кровавых бунтов (из-за этих домов в Империи резко подняли налоги) с не менее кровавым исходом. Под шумок Повелитель убрал самых одержимых оппозиционеров. Дома призрения остались.

Следующий Повелитель дома просто не трогал — ему хватало других проблем и без этого. Империя стояла на пороге революции: низший класс требовал реформ по уменьшению длины рабочего дня.

Роулю досталась крепкая Империя, и он не особенно интересовался социальной стороной жизни страны — он начал войны. С отсутствием нормального финансирования обстановка в домах призрения все ухудшалась, но закрыть их все разом все-таки не решались: слишком свежа в памяти была политика Альганара, и кое-кто поговаривал, что его внук задаст перцу еще похлеще.

К смерти Роуля остался всего один дом призрения, да и тот пребывал в весьма плачевном состоянии. Огромный пятиэтажный дом без балконов и с одним-единственным входом "за отсутствием постояльцев" ("призераемых" было в лучшем случае демонов двадцать) временно сдавался всем желающим за умеренную плату, на которую и существовал.

В Доме Эрну не понравилось. Серо, пустынно, да еще и несчастных, вынужденных жить здесь (и пока еще не успевших или не решившихся сбежать) выгнали на уборку холла. Их было максимум пятнадцать, и они достаточно уныло изображали рвение в приведении помещения в приличный вид. Как только местные поняли, что пришел не управляющий, а это всего лишь притащили еще одну "обездоленную сироту", как их всех пафосно называли в официальных документах, они немедленно вернулись к прерванному занятию — то есть к игре в дурака на право первым попасть в душ.

Эрнеста провели мимо и, через пять лестничных пролетов и один ощутимый тычок в спину для покорности, пропихнули в кабинет здешнего управляющего. Стража старалась во всю: никто не знал, что будет делать новый Повелитель, когда взойдет на престол...

— Имя, фамилия, — скучающим голосом произнес управляющий — заплывший жирком от сидячей работы демон.

— Эрнест Альвадео Дель Арио, — ответил Эрн — скрывать не имело смысла, это слишком легко проверить.

Управляющий заскрипел пером, дважды переправил и все-таки спросил: "Альвадео через "аль" или через "эль"?".

Потом его препроводили в унизительно маленькую серую комнату в самом конце пятого этажа и наконец-то оставили в покое.

Так Эрн вступил в совсем другую жизнь...

Донн!

Эрн чисто машинально вскочил с кровати. За прошлый день он уже успел выучить, что вставать стоит раньше всех — иначе ни в душ, ни в туалет попасть не получится.

Повезло — он был первым. Без малейшего энтузиазма почистив зубы, оправив серую хламиду, вынужденную изображать рубашку, и с оглядкой размяв крылья (в прошлый раз он их едва не лишился во время зарядки — кто-то из мальчишек не слишком вовремя заскочил в душ). Если бы этот несчастный и в самом деле был парнем, синяками бы не отделался. Но бить девушку... Это не подло, а просто... низко, что ли... Сделать с кем-то из таких же несчастных, как и он сам, девушек то же, что сделал какой-то неизвестный демон с его матерью, Эрн не мог почти физически.

Кто его отец, Эрнест не знал. Не знала этого и его мать. Впрочем, он и не хотел бы сейчас этого узнавать — и, наверное, желания того демона вполне совпадают с его желанием. Эрн просто не хотел смотреть ему в глаза. А тот, наверное, понимал, что после этого знакомства вряд ли долго проживет.

Демоны тоже мстят за семью, если ее тронули без даже видимого повода. Не потому, что их обуяло горе или ненависть. А просто потому, что демон ОБЯЗАН отомстить — если он, конечно, действительно демон. Это... Трудно объяснить, что это такое. У демонов нет понятия "честь". Но если демон не отомстил за семью — презирать его будет последняя собака.

Эрн усмехнулся своим мыслям, снова размял крылья. И про тренировки забывать нельзя... Несколько простеньких комбинаций и пара сложных, глубокий вздох... и он снова готов к битве со всем миром.