Те самые светлые (общий файл)

— Тогда справедливо обратное. Предпочту увидеть твои слезы, — заключил ушастый.

Слезы? Я расхохоталась. Последний раз я плакала десять лет назад, потеряв дорогое мне существо. Чтобы выжать из меня еще немного соленой влаги придется сделать тоже самое или хуже. Он собирается убить Иллинойса? Ну уж нет! Он второй в очереди за ушами беглого Императора!

Так за шутками, зачастую жестокими, мы добрались до выхода. Зомби пролезли в пролом, за ними, вдохнув, полез Боршхмейстер, вопя насчет норных ушастых животных, затем я и замыкал эльф. Трещина извивалась и загибалась под острыми углами, угрожающими оставить глубокие борозды на неосторожно подставленном боку, а то и проткнуть насквозь. Коротышка четыре раза застрял: то ему голова помешала, то живот, то выдающаяся мускулистая задница, коей многие гномы завидуют. Со слов обладателя сомнительного достоинства, конечно. Посла приходилось выбивать из узких мест: мертвецы на себя тянули, я от себя толкала. Эльф оказывал моральную поддержку, не предлагая бросить бесполезную обузу только потому, что торчит она прямо посреди дороги и так растопырилась, что ни обогнуть, ни перепрыгнуть!

Боршхмейстер выскочил из расщелины, прорвался сквозь заросли мелкого колючего кустарника, освободив мне дорогу. Я выбралась не в пример изящнее, вдохнула чистого воздуха, выкашляла скопившуюся в легких пыль, сняла и встряхнула куртку. Взметнувшееся облако каменной пыли попало в лицо вылезающему за мной советнику. Он возмутился, подхватил горсть земли и швырнул в меня. Неудачно дернулся при броске и его ступня застряла в проходе.

— Помоги! — крикнул мужчина.

— Освободить ногу? — широко улыбнулась. — Боршхмейстер, неси секиру пилить будем! — радостно взревела я, плюнула на ладони и живо растёрла их.

— Бегу! — гном и вправду побежал, переваливаясь на коротких ногах. Ноздри посла раздувались, борода полоскалась на ветру, развеваясь подобно красному походному знамени царства Мъельграхд, обе руки на рукоятке секиры, та на плече... С него бы героические картины писать, такой типаж даром пропадает! В общем-то, эльфа сейчас тоже можно в качестве натурщика использовать — рисовать с него ужас, страх или безысходность, если художник успеет поймать на его подвижном лице хоть одну из этих эмоций — они сменяют друг друга с невероятной скоростью.

Добежав Боршхмейстер размахнулся...

Советник закрыл глаза и тоненько всхлипнул...

Я схватила эльфа за руку...

Бах! Один из камней удерживающей в расселине между ними ногу эльфа раскололся, и я вытянула ушастого наружу.

— Моя ногаааа! — заорал советник.

— Да не кричи ты! — я зажала руками уши.

— Вы мне ногу искалечили, что я по-твоему делать должен?!

— Для начала посмотреть на нее, — скрестила на груди руку и взглядом указала конечность ушастого.

— Зачем смотреть на то, чего не... — он таки внял моим словам, вывернул голову, посмотрел на оцарапанную, но целую голень, стопу без башмака и радостно завопил: — Она цела!

На секунду мне показалось, что он ее сейчас поцелует, прижмет к груди и убаюкает, но эльф ограничился нежным поглаживанием.

Как рассказал советник, полностью придя в себя и вернувшись к любимой надменной манере поведения, мы выбрались из подземелий далеко за пределами дворца, но прилегающую территорию не покинули. Расщелина, через которую вы вылезли располагалась в фундаменте Башни Четырех Узников. Лет шестьсот назад ее построил один из эльфийских правителей для своих четырех старших братьев. Он сам младшенький был, но силы воли и коварства влезть на трон хватило. Паренек за сто сорок шесть лет по разным причинам умудрился спровадить в одиночное заключение по разным причинам всех старшеньких и смело нацепил диадему власти на голову, а братья так и сгнили в темнице.

— Хороший мальчик, а главное как воспитан был и как родственников любил! До самой их смерти...

— Да вообще козел! — хором возмутились зомби. — Он на нашем погребальном костре знаешь что делал? — на их погребальном костре? Мы с совестником переглянулись, разглядели написанные на наших лбах одинаковые мысли. — Кости остыть не успели, он картошку запекать сунул, скот патлатый! Жаль сдох, наверное, паршивец, а то бы его крови я с удовольствием глотнул! — закончил Обломанное ухо.

— А бы мозг через глазницы высосал... — мечтательно добавил второй.

Я велела им заткнуться или перейти на другие темы, раз уж память проснулась, а сама повернулась к советнику и принялась вытряхивать из него информацию.

До дворца километра четыре идти по искусственно высаженному лесу, торчащему за соседним холмом с тем, на котором приютилась Башня. Путь не долгий, но в свете уникального строения местных живых мертвецов в лес соваться не хочется. Кто знает сколько их там бродит? Сдается мне Тиллийс отловил малую, самую настырную и свежую часть, остальные изволят шляться неизвестно где, например, в подземельях. Только другого пути нет — лес окружает Башню.

Гном погладил секиру и проверил пальцем за точку. Эльф пожал плечами, выбросил у Боршхмейстера палаш и кивнул, ну а мне досталась самая трудная часть подготовки — разнять слившихся в ностальгическом порыве зомби и поинтересоваться: с нами они или предпочтут здесь упокоиться? Естественно с нами! Раз они воскресли, то почему бы и их братишке не вернуться? Пусть он в пищу не пригоден, зато подойдет для всех тех испытаний, которые братья за время заточения ему придумали: шкуру содрать нельзя, однако, снять стружку рубанком — легко и непринужденно!

Иллинойс и компания

Как истинный мастер смерти Сташа Мрацеш ощутила ее при на подъезде ко дворцу эльфов: земля, вода, растения — всё было пропитано Гранью. Но была и еще одна весьма специфическая составляющая — эльфийская. Зеленая на цвет и растительная вкус. Обе составляющие были не просто перемешаны или дополняли друг друга, как часто бывает в стихийных направлениях искусства — они были перемешаны. Однако, еще один вопрос волновал вампиршу: каким образом за короткий срок удалось заклинанием окутать столь обширную область? И почему именно в такой форме?

Нельзя сказать, что Сташа чувствовала себя плохо, как опасалась. Такой Лес Вечности, благоухающий родной некромантке магией, ей нравился. Надо ли возвращать все на свои места? Если бы ее спросили, то ответ последовал однозначный — нет! Зачем? Мрацеш всегда о живых беспокоилась мало, а став наполовину мертвой вовсе перестала обращать на них внимание. Потребности в питании вполне удовлетворяла концентрированная и законсервированная кровь, которую мастер всегда носила с собой: шею вампирши украшало шикарное ожерелье, многими принимаемое за гранатовое, но в действительности каждый камень представлял собой неделю закапсулированной жизни. И камней в ожерелье было очень много. И не вся она была животного происхождения. На вопросы как и откуда у некромантки оказалось подобное сокровище, она лишь снисходительно улыбалась и молчала. Подставлять себя под топор сурового правосудия Темной Империи? Нет, спасибо. Смерть — ее увлечение, а вовсе не образ жизни!

Расположившись во дворце, Сташа первым делом отловила придворного мага. Никому не нужный престарелый эльф писал биографию и мучился с завещанием: слишком много жадных родственничков, стремящихся поскорее отправить предка на костер, можно даже живьем, и не так много имущества. Воровать маг не хотел, копить не умел, средствами предохранения пренебрегал, потому и нажил немного собственности и полно желающих вышеозначенную собственность ручонками захапать. Вот и мучился дедуля кому полстены отписать, а кому черепицу на крыше.

Предложив завешать все науке, Мрацеш буквально спасла эльфа от годичной головной боли. На радостях старик забыл, что пять минут помирать собирался и хворост уже для погребального костра заготовил. Высунувшись из окна, маг громко пообещал всех пережить, лично каждого троглодита в последний путь проводить и лишь потом с чувством выполненного долга и свободный от ответственности за "обожаемых" потомков упокоиться самому, но перед смертью гульнут так, что Лес Вечности надолго запомнит старика Неинайра Огус Лирта! Сташа почему-то подумала о пьяных в зюзю белках, исполняющих неприличный танец и требующих соленых огурцов на закусь, а то орехи как-то поперек горла стоят уже...

Биография была решительно задвинута в угол. Из него извлечены пыльные магические фолианты. Сметен в окна с рабочего стола застарелый мусор и приглашен подопытный для экспериментов.

Как приглашен... Скажем так, настойчиво — сбит с ног прицельным броском особенно толстой и практически бесполезной книгой.

— А я то думал когда мне "Путеводитель по вкусной и здоровой пище пригодится"! — восхитился Неинайр, помогая некромантке затащить слугу в лабораторию мага, совмещенную с жилыми комнатами.

Некромантка вежливо улыбнулась. Задор старичка, с которым он принялся за дело, желая доказать — его рано дровами считать, он еще ого-го, ее обнадеживал. Если маг и дальше сохранит азарт, то с загадкой странного заклинания они закончат быстро. Правда, понравится ли им ответ? Вот в этом мастер сильно сомневалась, но молчала. По своему обыкновению.

Пойманного эльфа раздели, на столе закрепили. Успели осмотреть и взять пробу крови: в колбы и в рот немного попало. Вампирша сладко облизнулась, перевязывая рану. Теперь понятно почему вампиры в свое время не сильно третьему Темному Властелину сопротивлялись. В те времена эльфы на столе у аристократии не переводились... Хорошее время было — питательное!

И тут несчастный пришел в себя, но ненадолго. Увидел дедулю, тащившего к столу тяжелый двурушник, так и отправился обратно в необъятные просторы своей фантазии. А разве старик виноват, что пробу кожи соскоблить больше нечем? Ну, забыл Неинайр за давностью лет, где у него инструменты лежат, зато фамильный меч нашел со какой-то там по счеты войны между Светлым Союзом и Темной империей.

Действовать пришлось аккуратно, дабы вместо кусочка кожи не оттяпать у испытуемого изрядный кусок руки. Сташа справилась, чуть ли не зубами помогая себе держать железку. Как и большинство магов, тем более женщин, она предпочитала более изящные блестящие инструменты целителей: в руке лежат приятно и тонкие операции сподручнее делать.

К сожалению, ожидания оправдались — странная смесь магии смерти и эльфийской прочно обосновалась в теле эльфа. Значит, заражены все, кто живет в радиусе действия заклинания и все они неминуемо после смерти поднимутся. Это расчет на будущее или побочный эффект? Речь идет о сейчас. Мертвецы уже по стучались в двери нынешнего императора с большим приветом с той стороны!

Мастер задумалась. Медленно меряя захламленную комнату шагами, она перебирала пальцами камни ожерелья, спрятанного под плащом. Она никогда его не снимала. Разве что испугать хотела, тогда позволяла полам распахнуться и открыть высохшее мумифицированное тело, составляющее резкий контраст с живым и необыкновенно красивым лицом. По большому счету на внешность некромантка плевала, но ведь с клиентами работать и их предпочтения учитывать, поэтому выражение "сохранить лицо" она понимала буквально.

Мрацеш дошла до конца ожерелья. Камни-капли, капли-вода, вода — основа всего живого... Некромантку осенило.

— Вы сжигаете своих мертвых? — спросила она.

— А? — оторвался от изучения образцов под маг. — Да. Потому мы не сильны ни в искусстве смерти и понятия не имеем о демонологии. Материала нет и быть не может. А что? Хотите посмотреть? Эльфы отлично горят! Искры метра на четыре вверх выстреливают! Буду умирать — пришлю вам приглашение. Обещаю такой фейерверк устроить...

— А что вы делаете с пеплом? — перебила деда мастер.

— Собираем и рассеиваем. К чему вопрос?

— Где развеиваете?

— Да возле дома обычно, — пожал плечами Неинайр. — Обычай пошел с дремучих времен. Считается, что предки таким образом точно будут знать место, которое им хранить положено. Ерунда, конечно, но так и повелось, что ближайшие клумбы всегда мамой, папой или другими родственниками удобряют. И все же, почему вы спрашиваете?

Вампирша подошла к стойке со стеклом, с наложенным на него многократным увеличивающим заклинанием. Посмотрела через него на образцы и убедилась в своей правоте, но на всякий случай капнула рядом с крошечной лужицей крови воды и попросила мага взглянуть еще раз.

— Что вы видите?

— Весьма и весьма интересно... Хотите сказать, что вода заражена и является переносчиком заклинания?

— Весьма вероятно. Смотрите, закапсулированное в частице воды заклинание притягивается друг к другу, это объясняет, как будучи сожженными мертвецы восстали. Мокрый пепел стянуло в узел, составивший основу будущего измененного тела. Остальное зомби добрали из окружающего материала. Теперь ясно, почему они такие деревянные... — некромантка выбила трубку, достала из кармана курительную смесь и набила ее заново. Раскурила, облокотилась на стену и закрыла глаза. Свою часть работы она сделала на "отлично"!

— Знаете что самое интересное? В наших лесах растет лапчатка. С виду невзрачное растение обладает сильнейшими регенерирующими свойствами. Отрубленную голову и ту на место поставит, только это никакого не спасет. Как я понял, в основе лежит порошок этого растения, измененный с помощью некромантии. Далее наложили руны, после распылили над территорией с помощью дождя — это идеальный способ покрыть достаточно большую область, не вызывая подозрений. Итак, нам нужен тот, кто владеет рунами, обычной магией и погодник.

— И еще некромант, — изо рта мастера взвился зеленый дымный смерч, покрутился в воздухе и растаял. — Или... тот, те, кто владеет несколькими видами магического искусства.

Где-то в глубинах дворца раздался вой, а по лестнице ведущей в покои Неинайра загрохотали тяжелые шаги. От неожиданности Сташа выронила трубку. Та долетела до пола, рассыпав дымящуюся курительную смесь, и раскололась. Мрацеш побагровела. Кто бы ни орал — ему конец...

В дверь грохнули. Две доски вылезли из-под обивки. В образовавшейся щели появился огромный красный глаз.

— Открывай, падла, или я все равно войду! — пригрозили снаружи, повторно саданули по двери, выбив третью доску. Зеленая шершавая лапища протиснулась в дыру и зашарила в поисках задвижки.

Дряхлый эльф неожиданно проворно вскочил, схватил прислоненный к столу меч и неуклюжим движением вонзил его в лапу, пригвоздив ее к двери.

— Руку на мать своей жены поднял? Дважды?! — взревели за дверью. — Говорила дочери не стоит за тебя выходит замуж, сколько раз предлагала ей вдовой остаться, но она, говорила, хороший ты, хоть и дурак... Теперь я ей на все глаза открою! — бесновался зомби.

— Кто это? — спросила Сташа, мысленно перебирая заклинания упокоения. Она не была уверена, какое следует применить к странному созданию.

— Теща, — скривился маг.

— Почему она сюда явилась? — удивилась мастер, помятуя о разговоре насчет пепла и мест, где принято его развеивать.

— Знаешь, ее сжигать пришлось в торопях, поэтому я пепел в носок сгреб, с собой месяца два таскал, а потом вспомнил и за окошко носок-то и вытряс, — пояснил эльф, сжимаясь в компактных клубок и с опаской кося левым глазом на дверь.