Те самые светлые (общий файл)

— Так разве это повод напиться? — поддел гнома блондин.

— Это еще нет, но вот ночное сопение из их комнаты... — коротышка обнял бочонок.

Так-так, сопение, значит. Ну и кому из двоих сообразительных голову оттяпать с предварительной поркой за неосмотрительное поведение на войне? Ничего, найдет и разберется.

— Надо проверить, — сокрушенно покачал головой Снэйк. — Не подскажете, где вы подозрительное сопение слышали? И желательно побыстрее! — рявкнул блондин, поднялся и схватил Боршхмейстера за шкирку. Следовало торопиться, ибо из-за поворота доносились знакомые женские голоса. Злые-презлые. Интуиция не советовала кумбе голосам попадаться.

Пока коротышка соображал, блондин успел свернуть в одно из боковых ответвлений крыла, поставил гнома на ноги, встряхнул для профилактики и заставил припомнить, где он видел, слышал и хорошо, если не зарисовал совместное времяпрепровождения Иллинойса и Кель. Боршхмейстер вспомнил и по назначению доставил, но остаться не решился. Помялся у порога, махнул рукой, оторвал край простыни и потопал в обратном направлении, пообещав не сдавать Снэйка никому, кто будет спрашивать.

Правая Рука осмотрел себя, подтянул простыню, потуже завязал ее на груди, подобрал полы и ломанулся в дверь... Постучать он просто забыл.

— А...

На постели из под одеял торчали две светловолосые макушки. Кумба застыл на пороге, раздумывая туда или все же обратно ему двигаться, увидел, что Кель пошевелилась и закрыл за собой дверь, продвинувшись внутрь комнаты.

— Ты что-то хотел? — Кель выглядела полностью отдохнувшей.

— Собственно, да, но я подожду, — смутился мужчина, увидев, как две ступни побольше подглаживают еще две поменьше.

— Поздно, — бросила Императрица. — Ждать надо было за дверью.

И в тот же момент в Снэйка полетела подушка, умело брошенная мужской рукой.

Кель

За десять лет Снэйк забыл о правилах приличия. Он привык вламываться ко мне в покои в любое время дня и ночи, вне зависимости от того, чем я занята: сплю, кушаю, принимаю ванну — Правая Рука входил, располагался и не сомневаясь в своем праве находиться здесь и сейчас излагал цель визита и все остальное.

Сегодня он сделал то же самое. Нет, особых неудобств от его присутствия я не ощутила, Иль подозреваю тоже, но хотелось бы накопившиеся дела обсудить непосредственно с помощником, а не его мраморной осыпанной перьями статуей. Мда, нехорошо получилось. С другой стороны думать действительно надо было раньше или не удивляться. Что ж мне теперь от личной жизни отказываться дабы нервы Снэйка сберечь? А вот не дождется!

— Ну? Чего застыл на пороге? Проходи и присаживайся раз зашел и будь добр объяснить почему в таком виде? — я подпустила в голос недовольства. Повод был: не хотелось вылезать из постели, отодвигаться от теплого тела Иля.

— Боюсь местонахождение моей одежды я смог бы узнать только под пытками, — поморщился блондин, он поднял с пола перевёрнутый стул и уселся на него верхом. — Некоторые эльфы отличаются скрытностью и повышенной заботой, — съязвил Снэйк, глядя на Иллинойса.

Любопытно, о ком это он? О той ушастой, которая на него оба глаза приклеила? А мой эльф здесь с какого бока? Если ни с какого, то и смотреть так незачем, а если с любого...

Стойте! Тиллийс же говорил насчет руки, сердца и что данные органы людям разного сословия принадлежат, оттого он сам вынужден разрешение на брак давать...

Получается, малышка-то решила еще не мужу рога наставить и наставила?! А Снэйк сейчас сидит новоприобретенную растительность на голове Иля вовсю расхваливает. Конечно, ушастому есть чем ответить: он... гм... да... тоже, скажем так, времени зря не терял. Но есть одна большая разница — ему со мной можно, а этой козы... вообще в жизни Иллинойса быть не должно!

— Кель, ты в порядке? Ты из-за меня расстроилась?

Голос Снэйка вывел меня из задумчивости. Я отодрала примерзшие к полу ступни, растопила горку льда и буркнула осторожно:

— Нет, — поспешные выводы не моя стезя. Заговорит Иллинойс, тогда и выясним кого какие отношения связывают. Вчера ночью эльф доказал справедливость моих притязаний на него и пять минут назад был не против еще разок доказать и доказал бы, если бы кое-кто в гости не нагрянул. — Но ты не объяснился... — по глазам Снэйка увидела, что он тоже не прочь спросить почему я, почему Иллинойс и почему в таком виде и вдвоем.

Но он сдержался.

— Меня хотели оставить в кровати. По-мнению целителей недоделанных мне слишком рано вставать и подвергать свою пострадавшую персону повышенным физическим нагрузкам... — с недоделанными целителями я была полностью согласна: бледно зеленое лицо помощника сигнализировало об отвратительном физическом состоянии кумбы. Надо будет целителям наручники посоветовать, а для верности круглосуточный надзор за раненым. Из-под одеяла! Представив себе сцену, я не удержалась и улыбнулась.

— Демон с одеждой, зачем явился? — пояснять причину веселья не стала. Ага, я пошучу, а он меня слюнями заплюет, возмущаясь.

— О здоровье спросить и уточнить, когда Тиллийса в нормальный вид приводить будем. Да и другие дела внимания требуют, — сказал он со значением.

Я вздохнула. Конец романтике. Суровая действительность с утра пораньше вошла в дверь, дохнула лекарствами и трупным запахом нерешенных проблем, села на шею, поставила локти на затылок и начала ныть над ухом. И ведь никакой возможности избавиться от этой пытки нет. Послать? Отличная идея, а потом разбираться с ордами зомби уже на своей земле и принимая беженцев в своем замке. Спасибо, мне такой напасти не надо! Тогда придется покориться...

Я встала, потянулась под ласкающим взглядом Иллинойса, отыскала свою одежду и облачилась в нее. Еще бы морду в порядок привести и зубы почистить. Оценивающе посмотрела на Правую Руку: вроде бы он никогда не возражал против совмещения приятного с полезным. Кивнув на прощание Иллинойсу, лениво развалившемуся на постели, я потянула блондина в купальню. Пусть излагает, пока зубы чищу.

Эльфов в коридорах болталось много. Возле купален отиралось еще больше. Присмотревшись, увидела на бледненьких лицах признаки удовольствия: нос кверху, уши торчком, пальцы растопырены и как обычно друг друга тихонько лают. Отлично! Раз они собой заняты, то не будут на темных рот разевать и требовать предоставить им умным и красивым самостоятельно с бедой разбираться. Мне революция и гражданская война под боком не нужна.

Я бесцеремонно растолкала очередь перед одной из гостевых купален, на огрызнувшихся шикнула, расступившихся ласково-холодным взглядом одарила из разрядов "я все-все про тебя знаю", зашла внутрь и бросила в воду "холодок", эльфы и повыпрыгивали из купальни с визгом. Даже одежду оставили. Наверное мне одолжили.

Раздевшись, я нырнула в воду и принялась нещадно тереть огрубевшую кожу мочалкой и мылом, попутно слушая Снэйка. Говорил помощник до того складно, что создавалось впечатление — до конца рукой подать, а там песни, пляски, поздравления и хороводы победителям. Про хороводы он правильно заметил: у эльфов принято их вокруг погребальных костров водить. Впрочем, ушастые и потанцевать на поминках не дураки!

Я усмехнулась. Боится Снэйк, но виду не показывает. Я сама понимаю, задача на сей раз попалась не на один зуб. По ней хоть молотом колоти, только бестолку. Железная скорлупка у задачки-то: гнется, мнется, да не колется. Раздражает. Причем сильно. И наглость врага, и его самонадеянность, и маскировка. Гаденыш все ведущие к нему нити обрубил. Умный, ничего не скажешь.

— Снэйк, ты упомянул, что вы со Сташей прошлись по маршруту убийцы, так?

— Да, но теперь не вижу в этом смысла. Придворного мага наверняка убил Ташеш.

— Сомневаюсь, — я вылезла из бассейна, вытерлась и принялась рассматривать брошенные вещи. Голубая туника, белое платье с камешками, светло-зеленые широкие штаны... И почему эльфийки не носят черное? — Я сделала из твоего рассказа иные выводы. Насколько я помню, фантом исчез в библиотеке, но если гвардарец там уже был, то заклинание должно было указать на то место, где он прятался, так? — выбрала два платья с широкой юбкой. Нижнее белое из тонкой просвечивающей ткани и верхнее из плотной серой ткани с серебряными узорами по подолу, влезла в них и разорвала с двух сторон по линии бедра. Вдруг рукопашная схватка будет?

— Так, — согласился помощник. — Значит, убийца не он.

— Очевидно, — я поскребла подбородок. — Но он был в архивной библиотеке. — Кто с вами ее посещал?

— Убийца мог в наше отсутствие туда наведаться, — прищурил глаза змеиноглазый.

— В промежуток между убийством и вашим посещением? Мог, но зачем? Я честно не могу найти причин.

— А сеть тайных ходов? Один точно ведет в библиотеку. Думаю, есть еще, — возразил блондин.

— Но это не мешает нам поговорить с теми, кто спускался с вами, правда? — я осторожно гнула свою линию. Эх, а вот сапогов на замену мне не оставили. Придется в своих ходить и надеяться на крепость кожи и мастерство сапожника. Если мои походные чоботы еще пару дней переживут, то озолочу старого оборотня, который это чудо на каблуках в ремнях и заклепках сшил.

— Да, но...

Договорить кумба не успел: дверь, а с ним и Снэйка снесло к демоновой матери волосатым орущим вихрем. Слов не разобрать, сплошные гласные буквы. Пришлось сунуть руки по локоть и поймать вертлявого за шкирку. Гном повис в воздухе, не переставая перебирая ногами и размахивая руками.

— Медленнее! — рявкнула я на Боршхмейстера. — И четче!

— Там... — а дальше опять поток бессвязных букв.

Зато другой голос вполне ясно и доходчиво из-под двери попросил:

— Слезьте... иначе... сию же секунду!

Ух, крепко он по моей родословной прошелся. Иногда, особенно в такие моменты, я жутко скучаю по Маске. Демон мог одним взглядом объяснить массу вещей тем, кто отказывался входить в мое положение. Однако, продолжать истязать блондина было бы неверно. Я сошла с двери, по-прежнему удерживая подданного царства Мъельграхд. Снизу облегченно вздохнули. Потрепанный змеиноглазый с четкими отпечатками досок на оголенной спине (простыня съехала) поднялся, отряхнулся и свирепо глянул на меня.

— Ну?! Что затихли?!

Лично я была занята гномом, а вот почему Боршхмейстер вдруг язык проглотил? А, он его прикусил! Возможно, я слишком сильно его встряхнула. Ну, не извиняться же теперь?

— А что орать-то?! — возмутился коротышка. — Все, все, руки! — зыркнул в мою сторону гном.

— Да, пожалуйста, — пожала плечами и отпустила его.

Боршхмейстер плюхнулся на задницу, ойкнул, потер поясницу, погрозил мне пальцем и выпалил:

— Пока вы тут обжимаетесь там некроманта вашего того!

— Мне не обма... чего там с нашим некромантом? — нахмурил брови Правая Рука.

— Грохнули его, убили, задушили! В общем тю-тю ваш мальчик, — чиркнул по горлу коротышка.

Продолжать диалог было бессмысленно. Я выскочила в коридор, по второму разу раз метала очередь в купальню и побежала по коридору. Снэйк догнал меня, дернул за руку и потащил в обратном направлении. Тьфу, демон, не сразу сообразила, что знать не знаю куда идти. Привычка во все свой нос первой запихнуть сказывается.

А в импровизированная лазарете уже собралась толпа. Растолкав зевак и отодвинув в сторону неизвестно каким образом затесавшегося сюда Иллинойса, я встала около измятой кровати, хмыкнула и развернулась к эльфам и гвардейцам с немым вопросом: а где? В комнате трупа не было. Оборотни тоже и также спрашивали у меня. Наконец, взгляды скрестились на Боршхмейстере.

— А... — гном протиснулся между ногами зевак, почесал бороду. — Где?

— У тебя спросить хотели.

— Чего сразу у меня?! — обиделся коротышка. — Трупа нет — у него и спрашиваете, почему он вас не дождался и свалил.

— Трупы не разговаривают... — я осеклась, увидев зеленую рожу зомби, который к моей команде беженцев вместе с Илем и Эйлин прибился.

— Вот-вот, — заметил гном осечку и не замедлил прокомментировать.

— Ну так может он и не труп? — я поспешила отомстить. Боршхмейстеру вредно сейчас рот открывать. Вернее, ему-то все равно, а окружающие страдают! Запах перегара с ног валит.

— С синим лицом и вывалившимся языком не труп?! Я своим глазам верю.

— И нам предлагаешь? — наклонилась к гному и дохнула на него холодом.

— Что? — отшатнулся коротышка.

— Поверить твоим глазам! — проникновенно посмотрела ему в глаза.

— Делайте что хотите! — мазнул руками Боршхмейстер и протиснулся в коридор, оставив нас всех задаваться вопросом: а был ли труп? И если был, то куда делся?

Иллинойс и компания

Планируешь, изощряешься, а тут всего одно простое слово переворачивает внешний и внутренний мир с ног на голову, выворачивает его наизнанку, хорошенько трясет, а после разглаживает. И чувствуешь такое необыкновенное умиротворение, как после длинного подъема на крутую гору, и открывшийся вид превосходит все самые смелые ожидания...

Иногда и не вид, и даже не гора. Порой достаточно тихого сопения уткнувшейся в плечо единственной женщины, в мире рядом с которой хочется быть и которой ты достоин. И хочется, чтобы ночь не кончалась, чтобы мгновение растянулось на века и не вериться, что когда-нибудь можно устать от ее общества, злиться на нее и даже несоглашаться. Отнюдь не в чем-то, а очень даже во многом.

Но все это будет немного позже, а сейчас достаточно темноты, двух теплых одеял и одной кровати, где так тесно, что хочется прижаться друг к другу. А утром... Честно говоря Иллинойс не думал о том, что будет утром. Разве хорошо тешить себя призрачной надеждой или того зуже — заранее расстраиваться. Бесполезно укадывать реакцию Кель. Северный ветер он такой: сегодня кружить вьгой, а завтра искрит морозным инеем на ресницах. Ясно одно — скучно точно не будет, а все остальное он как-нибудь да переживет.

Иль так и не заснул. Он видел потухшее сияние Самоцветов в окно, светлеющее небо и слышал осторожное чирикание птиц, словно те поверить не могли в наступающее мягкими шагами утро. Кель сделала попытку отодвинуться, но чуткая рука эльфа вовремя удержала женщину подле себя. Осантейя недовольно завозилась, а потом рассслабилась и даже сквозь сон улыбнулась.

А вдруг обойдется?

Закралась несмелая мысль в голову мужчины. Вдруг это логичный конец их противостояния и столь же логичное начало. Чего? Он ухмыльнулся. Ну уж нет: что ему в руки попало никакими клещами не вытащишь. Он долго мечтал, еще дольше дурил, сбежав, пришло время наверстывать упущенное. Быстро. И качественно.

Едва Иллинойс задремал, как чуткие уши эльфа уловили звук. В комнате явно стало на одно существо больше. Мужчина открыл глаза и перевернулся на звук, не выпустив из объятий Кель. Возможно и не на существо, а на памятник... Забавное выражение лица у Снэйка. Не ожидал он увидеть подобное зрелище, скорее море крови, куски мяса и злобствующую Императрицу, а в команте тихо, мило и вполне по-домашнему. Правда, лучше бы он не появлялся! Ведь сорвал такие планы на утро и извиниться тугодуму в голову не придет!