Около оцепления, почти в кружок выстроились новые охотники до ее волос и все как один со сверточками. Их было больше десятка. Рыжий выругался, пытаясь их отогнать, его угрозы действовали временно. Они ждали ее реакции. Волос ей не жаль, но что делать с таким количеством еды?
Солнце окрасило небо вечерними красками, а упрямые человечки все стояли в ожидании, когда она проголодается. Эл размышляла, как ей поступить.
Она почувствовала призывный взгляд. Эл повернула голову и встретилась глазами с одним из пленных. В его глазах Эл увидела голод. Этот отзыв был для нее первым знаком возвращения способностей. Пленный тут же получил оплеуху от сидевшего к нему плечом товарища. Тот посмотрел на Эл сурово, но и в его взгляде она увидела голод.
Эл достала из сапога нож. Этот предмет произвел фурор в рядах многочисленных наблюдателей, а дальнейшие действия настоящий шок. Эл отрезала ножом большую прядь. Присутствующие так зашумели, что привлекли внимание всего лагеря и пленных. От такого количества взглядов Эл стало не по себе. Она поднялась. Окружающие так опешили, что даже не разбежались. Эл подошла к оцеплению, отделила от пучка волос прядку и протянула одному из подносителей еды. Тот сначала проявил недоверие, но когда Эл указала на еду, он моментально обменял ее на волосы. Эл рассталась с волосами, разделив их честно между участниками торга, а взамен получила кучу еды. Эл стояла какое-то время и размышляла о том, как без скандала подойти к пленным. Она села на землю сложила в кучку свертки и поманила к себе рыжего. Тот недоверчиво покосился и подошел. Эл пальцем указала на свертки, рыжий проводил палец взглядом, потом она указала на пленных, рыжий внимательно следил. Он ответил в ее манере. Указал на еду и ткнул в Эл. Эл замотала головой. Повторила жест. Он повторил свой.
— Не понимаешь, — заключила Эл.
Она взяла один сверток, проверила, как надежно он завернут, показала рыжему. Тот следил очень внимательно. А потом Эл размахнулась и швырнула еду в кружок пленников. Ее поступок так удивил рыжего, что он почти выронил дубинку. Пленные смотрели на Эл с тем же недоумением. Эл посмотрела на них, через боль улыбнулась, приложила руки к груди и отвела их в приветственном жесте. Эл побросала им все свертки и, помахала рукой. Рыжий, охрана и все, кто видел ее поступок, замерли. Чтобы прекратить очередной спектакль, Эл изобразила безразличие и демонстративно растянулась на траве, закинув руки за голову. Она смотрела в небо и посмеивалась, все еще ощущая на себе взгляды.
С наступлением ночи движение в лагере продолжалось. Эл решила, что ей ничего не угрожает, охрана надежная, хороший повод выспаться. Слышались голоса и шуршание в траве. Они не спали. Эл прислушивалась к ночным звукам, пока не уснула.
— Как думаешь, много можно выменять на такие волосы?
— Хватит топтаться. Страха в вас нет. Вот разбужу, будете знать.
— Хочешь прослыть самым смелым? Мы тоже не боимся.
— Знаю, как вы не боитесь.
— Как это мы решили, что это умерло. Но я же припоминаю, что оно не шевелилось.
— Что ты там можешь припоминать, если сам лежал полумертвый от страху. Если бы сам командир проклятых не уложил его, оно бы так и бушевало.
— Наверное, это посланный дух пришедший забрать кого-то. Не иначе дух. Таких людей никогда не видывал, не бывает таких гладколицых. А я много уже чего видывал. С чего оно принялось защищать мальчишку? Точно дух. За ним и пришел.
— Что-то он не торопиться, мальчишка ни разу не встал на ноги. Сильно его видать приложили. Помрет. Проклятые скажут, что мы его. А это дух. Так королю и скажем.
— Мальчишка сам напал, сам пришел. Пусть не лезет в драку, раз мал. Ну, потасовка, скажу я, была. Такое не часто повидаешь. И откуда оно только взялось. Эти проклятые утверждает, что оно не с ними. Может и дух.
— А я так полагаю, что очень даже с ними. Оно на них похоже. Наколдовали чего не так и решили использовать против нас. А оно протии всех обернулось.
— Вот прибудет король и разберется. Что зря судить.
— Не. Оно не то какое-то. Ты посмотри, какое красивое лицо, какое гладкое. О, так ведь, вчера на нем пятна были. Пропали.
— Точно. Колдовство.
— Ясно. Колдовство.
— Завтра король спровадит их всех восвояси. Нечего им гневить владыку и пачкать наши земли. Тьфу. Пакость.
— Эх, до их ухода нужно бы волосы-то добыть. Такое можно выменять!
— Не ори ты. Оно как вскочит.
— Сам не ори. Думать давай, как выменивать будем.
— Оно проголодается, тут мы и подоспеем.
— Один ты такой умный. Все хотят. Делиться нужно.
— На всех не хватит.
— Хватит, если честно делить.
— Мало достанется.
— А не даст?
— Может и не даст. Подумать надо.
— Э, сменят нас утром. Не успеем. Давай сейчас добудем клок. Мы потихоньку, все рвать не будем, понемногу.
— Боязно. Вон оно, какое сильное. Зашибет. Тебе от него не попадало, а меня оно швырнуло разок. Во. Смотри, шевелится.
Эл повернулась на другой бок и проснулась.
— А если это все-таки дух, то он растает, и волосы растают. Как думаешь?
— Думаю, развеется. Мальчишку заберет и развеется.
Голоса доносились по очереди с разных сторон, хрипловатое бормотание слева и более тонкий голосок с другой стороны. Над головой гулкий басок.
Речь! Она их понимает! Эл сильно сжала веки. Их десять, как и было. Все пространство поляны и дальше она могла обшарить за мгновение. Тело горячее. Во сне к ней вернулись силы. Незаметно, без боли, без превращений. Она продолжала лежать на боку и слушала их болтовню. Эл поняла, что соскучилась по простым человеческим беседам. Они как дети, забавно их слушать. Эл старалась не улыбнуться, когда они всерьез обсуждали вопрос о том, как добыть остатки ее волос. Эл проанализировала и поняла, что вчера ввязалась в какую-то драку. Как ей это удалось, она совершенно не помнила. От чего пропала память, она тоже не понимала. Единственная догадка состояла в том, что она получила удар по голове. Вчера у нее болела шея и немного голова. Синяки и ссадины на теле — свидетельство ее участия в потасовке. Ее встревожило замечание о мальчике. Она вспомнила мелькнувшее в памяти детское лицо. Память вернется, безусловно, вопрос: когда? Она не видела среди пленных ребенка. Видела! На земле лежал кто-то, она решила, что он серьезно ранен. В Эл проснулся спасатель. Нужно подойти к пленным и посмотреть. Идти сейчас или дождаться утра? А способности? Она обшарила поляну и нашла ребенка. Впрочем, он был уже не ребенок, скорее подросток. Раны серьезные, но он не умрет.
Эл села. Беседа сразу прекратилась, в наступившей тишине она открыла глаза. Охранники сидели кружком. Каждый из них с сожалением подумал, что они оказались трусами, долго болтали так и не добыли ни клочка волос. Но они умолкли, следили за ней с готовностью пресечь любое не угодное им действие.
Эл посмотрела в сторону пленных. Они тихо беседовали на своем языке. Он был несоизмеримо более красив, чем то, что она слышала от своей охраны. Они изъяснялись, а не говорили, слова произносились весомо и красиво, с достоинством. Эл прислушалась и уловила смысл последней фразы.
— ... Мы дождемся короля. Мы на них не нападали, но наша неосторожность спровоцировала их злость. Будем терпеливы.
— Что мы скажем королю?
— То, что обычно говорим в таких случаях. Мы просим о помощи. Цена этой помощи может быть самой высокой, вплоть до королевского звания.
— Их король — наш король? Он не согласиться. У него достаточно земель. Нам откажут, выгонят за границу. Мы не сможем продолжать путь. Они, поверьте, проследят, чтобы мы не пересекали реку.
— У нас есть другая проблема. Светлый.
— Он не с нами. Это не ложь. Он чужак. Среди нас ему не место.
— Объясни это им.
— Попытаюсь объяснить королю.
— По-моему, он следит за нами. Тихо.
Эл сообразила, что ее слежка раскрыта. Из разговора следует, что ее присутствие им не желательно. Эл перестала вникать в разговор. Она подслушивала, что не этично, применительно к ним. Однако, ее беспокоил юноша. Она едва коснулась его сознания, он не реагировал. Она не достаточно чувствует его, стоит подойти ближе, что вызовет сумятицу.
Эл отложила решение, сконцентрировалась на изучении лагеря. Лагерь не спал. Он жил ожиданием прибытия высокой особы — короля. Роскошный шатер поставлен для него, в нем завершены приготовления и теперь к шатру выстилали дорожку из ароматных лепестков.
Разумно просто наблюдать. Эл была уверена, что не упустит момент — вклинится в ситуацию или уйти.
С наступлением утра все обитатели лагеря высыпали на свет. И началось. Вокруг нее выстроилась очередь со сверточками. Для завтрака рановато. О! Появился рыжий!
— Опять вы за свое! — выругался он. — Говорил же. Это дух. Вот увидите — исчезнет, вместе с вашими припасами. Олухи! Займитесь делом! Все расскажу королю!
Он посмотрел на Эл недружелюбно, она стала источником его хлопот. Это физиономия точно ей знакома. Заметив ее внимательный взгляд, он весь насупился, ему не нравилось, как она смотрит.
— Что глядишь? Нечего на меня глядеть. Слова от тебя не услышишь. Что за глупые нынче духи, — ворчал он.
Эл соображала, как лучше ему ответить, но пока повременила. Что они понимают под термином "дух" ей было не понятно, но спрашивать, значит, развеять сложившееся о ней представление. Потом придется объясняться, кто она и откуда взялась. Эл решила молчать.
Охотники до ее волос терпеливо ждали своего часа. Терпеливо в самом достойном смысле. Никто не сомневался, что повториться вчерашняя процедура, никто не роптал и не думал роптать, что она медлит. Под этими взглядами кожа под одеждой становилась гусиной. Эл терпела это издевательство примерно до полудня. Прибытие короля избавило ее от назойливых посетителей. Они удалились все до единого. Рыжий отпустил часть охраны.
— Из-за тебя мне придется быть здесь! — ворчал он, не глядя на нее.
— Не обязательно, — ответила ему Эл. — Иди. Все идите. Я никуда не уйду.
Ее внятная речь произвела на охрану оглушительное действие. Эл хитро подмигнула рыжему.
Он повернул голову на бок, потом на другой и вдруг заключил:
— Не дух.
Эл повела бровью, зря она подала голос.
— Поклянись, что не уйдешь, — сказал один из охранников, обладатель того самого густого голоса, что басил над ее ухом до рассвета.
— Клянусь.
— Не так, важным клянись?
— Чем?
Охранник задумался.
— Клянусь своим волосами, — выпалила Эл.
Охрана зашагала прочь, рыжий погрозил дубиной и направился следом. Оцепление покинуло и кружок пленников. Эл удивилась. Момент был самый подходящий. Она приподнялась на одно колено, подалась в сторону, высматривая вариант прохода. Вдруг поднялся самый высокий из гладколицых, повернулся в ее сторону и, разведя руки, четко сказал:
— Нет.
Жест был запретный, лицо суровое. Убедительно.
— Почему? — спросила Эл на их языке.
— Ты не из нас. Не из нас.
— Что с мальчиком?
— Мы сами позаботимся о нем. Ты чужак, мы просим не вмешиваться.
Эл пожала плечами, села обратно на свое место. Ей ничего не оставалось, как наблюдать прибытие короля.
Король оказался высоким, круглолицым, по-королевски красивым человеком. Одним словом, король. Он прошествовал к шатру один, по дорожке из ароматных трав и скрылся за пологом. Вот и вся церемония. Но для Эл она не закончилась, следом за свитой короля, состоящей из разнообразных людей от мала до велика, появились Кикха, Радоборт и Фьюла. У Эл возникло ощущение, что ее облили холодной водой. Ее, естественно заметили, но к удовольствию самой Эл они не подошли. Почти тут же их пригласили в шатер, там они и скрылись. Вернулась ее охрана и рыжий. Эл опять оказалась в плотном кольце желающих обменять еду на ее волосы. Эл поступила радикально, она достала из сапога кинжал и на глазах у всех, одним движением отсекла волосы. Отрезанные пряди она убрала в сумку. Человечки заволновались.
— Что нам делать, Гренмуд? Посоветуй? — вопрос был обращен к рыжему.
— Сами с ним беседуйте. Он, оказывается, не дух и все понимает, — пробормотал рыжий.
— Зачем вам мои волосы? — спросила Эл
— Они красивые.
— В них сила.
— Они дорогие, а ты хочешь есть. Еда у проклятых стоит дорого.
Ответы были разнообразными, высказался практически каждый. Они были непосредственными до наивности. Эл заметила внимание со стороны пленных, они наблюдали за торгом. Она уже не прочь была перекусить, а они и подавно. Эл решилась задать еще вопрос.
— Почему вы их не кормите? — спросила она и указала на гладколицых.
— Мы не дадим им еды. Нельзя.
— А если я куплю для них еду? Вы их накормите?
— Плати. Накормим, — ответил за всех рыжий Гренмуд.
— Я беру все, — заявила она. — На сколько волос хватит.
— Дели на всех, — раздалось из очереди.
Эл начала подсчет участников. Тридцать два. Ее волосы были тщательно разделены, но не на тридцать два, а на тридцать три. Считать они все равно не умели, как она догадалась. Ее манипуляции с подсчетами вызвали некоторое замешательство. Одну прядь Эл убрала в сумку, а остальные обменяла.
— Кто отнесет им еду? — спросила она у Гренмуда.
— Сам неси.
Эл дожидалась, пока счастливые обладатели локонов разбредутся. Они как специально не расходились, сравнивали свои сокровища и хвастались друг перед другом, что кому-то якобы досталось лучшее. Эл надоело ждать, она собрала свертки по количеству гладколицых и встала. В сопровождении своей охраны, но без возражений она двинулась к краю поляны. Ее ждал не слишком радушный прием. Они молчали, и Эл пришлось говорить первой.
— Я, некоторым образом, мне пока непонятным, вмешиваюсь в ваши планы. Я прошу меня извинить и предлагаю позавтракать вместе. Если это неприемлемо, я уйду. Но не согласитесь ли вы принять пищу, поскольку для меня ее слишком много.
Взгляды присутствующих, в том числе и лохматых изменились в эти мгновения.
— Этот голос звучит, как музыка, — раздался сзади тихий шепот. — О, владыка, как он хорош.
Поднялся тот самый высокий, посмотрел на Эл.
— Мы не заслужили такого покровительства, о, незнакомец. Твое сострадание слишком велико, нам нечем отплатить тебе.
Он был строг, даже суров. Это не был смиренный ответ, скорее отказ.
— Вы можете мне отплатить, — как можно мягче произнесла Эл.
Ее голос производил завораживающий эффект, Эл воспользовалась этим.
— Чем же? — спросил гладколицый.
— Позвольте осмотреть вашего раненого.
Ее просьба вызвала протест.
— Но ведь ваша колдунья вас накажет, если этот мальчишка умрет, — неожиданно пришел Эл на помощь Гренмуд. — Если он так искусно дерется, то, может быть, и лечить умеет. Во истину, я думал он дух или один из вас. Теперь не знаю, что думать.
— Он чужой нам! Скажи королю, — выкрикнул один из гладколицых. — Он пришел не с нами.
— Король сам решит, как поступить. Я скажу, чтобы он выслушал его, — согласился Гренмуд. — Ждите.
И он с важным видом пошел к королевскому шатру.
