Хети виновато стоял рядом, он наклонился и погладил Алмейру по волосам.
— Я прятался...
Эл приложила руку к губам в знак того, что он должен молчать. Хети умолк.
— Он был в храме, залез в ту галерею, откуда Матиус следит за огнями, он переждал бурю, по потом проспал пол дня.
— Почему Радоборт сказал, что он мертв, — не поднимаясь, прошептала королева.
— Великие тоже ошибаются. Каким Радоборт был после бури? Он не мог сказать, жив ли он сам, — сказала Эл.
Она подняла королеву и обняла ее. Та дрожала. Эл сильнее сомкнула объятия, девушка затихла.
— Я понимаю, ураган близко, ты видишь его и чувствуешь, тебе все труднее совладать с собой. Призови свое королевское самообладание и вспомни, что мои усилия ни к чему не приведут, если ты не будешь вести себя, как королева. Вспомни о своей матери, о величии твоего отца, о тех, кто отдал жизнь, чтобы этот город и этот народ жили. В память о них, в память о Ладо — будь стойкой. Ты будешь строить храм вместе со всеми, с достоинством подобающим твоему положению. Городу нужен правитель, а пока его нет, править будешь ты. Хети отныне тебе не только брат, он твой союзник, помощник и доверенное лицо. — Эл обернулась к Хети. — Слышишь, молодой человек. Отныне ты не младший брат, ты вырос. Я поручаю тебе следить, чтобы королева ни чем не нуждалась, ограждай ее от недобрых слов и дурного влияния. Теперь пришла пора тебе заботиться о ней.
Хети смутился, потом вытянулся в струну и уверенно кивнул.
Эл снова посмотрела на королеву.
— Забыла поблагодарить тебя за заботу, за то, что ты прислала вчера женщину, чтобы ухаживать за моими ранами, — сказала Эл.
Алмейра подняла голову, и ее взгляд стал тревожным.
— Я не посылала тебе помощь.
— Может быть, кто-то из горожан от твоего имени сделал так, — предположила Эл.
— Нет. Это кощунство пользоваться моим именем без моего разрешения.
Эл удивилась.
— Странно. Где Радоборт?
— Беседует со жрецом. Он решил поселиться во дворце.
— Вот как? — Эл усмехнулась и покачала головой. — Я иду к храму, ищите меня там. Хети, останься с королевой.
Она ушла, а Алмейра вновь обняла Хети и молчала.
Эл нашла у храма два десятка людей. Ее встретили с воодушевлением. Предложение таскать камни к храму приняли без возражений, и работа началась.
По городу разносилось известие о начале строительства, люди торопились посмотреть на разрушенную стену, каждый обнаруживший руины, приходил в смятение, не смотря на то, что половина еще вчера видел взрывы. Потом они тянулись маленькими группами, к холмам в долине. Люди переговаривались между собой, стояли, смотрели, но в итоге никто не ушел назад в город. К полудню Эл пришлось бросить работу и руководить строительством, она показывала планы, объясняла расположение стен, самые догадливые, кто понял ее быстрее, объясняли остальным, и задача переставала казаться трудной. Скоро над холмами царило то единение, какое она видела по пути в этот город. Эти люди умели строить, потому что после каждого урагана занимались этим. Эл выдохнула с облегчением, когда к вечеру сложили из блоков очертания фундамента. "Поверили. Поверили", — повторяла она про себя.
Так прошло два дня, но ни Алмейра, ни Радоборт не пришли ей на помощь. За усталостью, наступившей к концу второго дня, пришла обида. Эл их больше не ждала.
Работали ночью, как предполагали раньше, разделились на две группы, сменяя друг друга. Вечером третьего дня, в конец измученная усталостью, она села в промежуток между стенами и тут перед ней выросли фигуры Даниэля и людей из команды Ладо. Даниэль присел, взял Эл за подбородок и покачал головой.
— Так нельзя, — произнес он печально, — вы ее не бережете. Бедная девочка.
Он пытался напоить ее из своей фляжки, но Эл отвела его руку.
— Это вода, — пояснил Даниэль.
— У меня есть вода, — отказалась Эл.
Она хотела встать.
— Умоляю. Сиди, — стал протестовать Даниэль. — А если встанешь на ноги, то для того, чтобы отправиться в город и отдохнуть. Ты плохо выглядишь, прелесть моя.
— Я пойду в город, если кто-нибудь меня заменит, — сердито сказала она.
— Если ты позволишь, это буду я, — вызвался Даниэль.
— Что певец может смыслить в строительстве? — возразила Эл.
— Я неважный строитель, зато я чувствую гармонию, а потому знаю, как должно звучать это сооружение. Ты устанешь, потеряешь способность контролировать события, и твои помощники допустят неисправимую ошибку, поэтому позволь тебе помочь. Если воин может строить храм, почему его не может строить поэт, — с доброй улыбкой сказал Даниэль.
— А где поэт был раньше? — Эл сердилась и не скрывала этого.
— Мы, как и все думали, что ты ушла. Потом, когда ты возникла вновь, нам стыдно было предстать перед тобой. Но главная причина задержки в другом. Буря едва не убила Таниэля, Ладо спас его, но сам погиб. Мне и брату пришлось бороться за жизнь того, без кого наш союз не имеет силы. Маниэль остался с братом, а я поспешил к тебе с надеждой на прощение в сердце. Располагай мной. Я отслужу долг за нас троих.
— Вы мне ничего не должны. Таниэль будет жить?
— Да. Он послал тебе предостережение. В городе есть сила, которая пытается тебе помешать. Элли, я призвал этих людей охранять тебя.
— Ты знаешь, как строить стены? — спросила она.
Даниэль облегченно вздохнул. Вид у нее был хоть и усталый, но грозный, он опасался, что Эл прогонит его.
Он кивнул ей в ответ.
— Я пришлю Матиуса, он хоть и чокнутый, но неплохо разбирается в чертежах, — сказала она и поднялась. Эл выпрямилась, ощутила, как прохладный воздух скользит по щеке, и добавила. — Появился ветер. Это плохое известие. Даниэль, ты сделаешь большое дело, если убедишь людей не бросать работу, когда ветер станет сильнее. Это как последняя битва.
— Ты права, прелесть моя, — согласился Даниэль. — Я объясню людям. Ступай в город. Иди в дом Ладо.
Матиус нашел Эл в круглом зале дома Ладо. Она сидела в одном из кресел. Голова ее была положена на стол, руки вытянуты. Она спала. Старику стало жаль будить ее. Она мгновенно проснулась, когда он приблизился.
— А-а, это... ты, — Эл вздохнула, не поднимая головы, и потянулась, растопырив пальцы. — Матиус, что происходит?
— Своевременный вопрос. Эл, ты хотела, чтобы я помог на строительстве — это не очень правильная идея, — прошептал Матиус.
— Я рассчитывала на тебя.
— Через два дня ветер усилится, и я начну все путать.
— Это будет через два дня, за два дня ты много можешь сделать.
— Прости Эл, у меня нет твоих сил. Я обязан следить за огнями.
— Где Алмейра и Радоборт? Они не пришли, — в ее голосе слышалась сдавленная обида.
— Я и Алмейра искали изображение статуи. Мы не нашли само изображение, но нашли короткое описание. А еще мы нашли указание, что статуя стояла и в большом храме, но была похищена перед тем, как он рухнул. А еще среди глыб оставшихся от стены люди обнаружили постамент, он уже стоит в центре большого храма, — уже с гордостью сообщил Матиус. — Я все же был там, но мудрый Даниэль во всем разобрался сам, надо мной посмеялись, когда я стал давать им советы. Меня здесь никогда не ценили.
— Что с Радобортом?
— Я не знаю. Он неожиданно исчез из города.
— Как исчез?
— Он говорил со старшим братом. Я видел. Они ссорились.
— Как же я сразу не догадалась. Кикха. Так, значит, выглядит его обещание — мне не мешать.
Эл подняла голову, выпрямилась.
— Ну, что ж. Буду надеется на то, что есть. Матиус, оставь поиски статуи. Мы знаем, что нужно сделать. Осталось семь дней. Не хочешь помочь мне — таскай камни, для этого много ума не нужно.
— Эл, не многие смельчаки останутся, когда усилится ветер, — предупредил Матиус.
— А где они собираются прятаться от него?! Что же твориться такое? Что происходит?
— У меня есть догадки, Эл. Будь осторожна. Накануне бури с людьми происходят интересные события, а в городе появляются странные гости. Заметишь такого незнакомца, лучше обойди его стороной, — предупредил Матиус.
— Эту подробность я не знала.
— Теперь знаешь. Ты вознамерилась преодолеть проклятие, но есть силы, которые его охраняют. Тебе предстоит бороться не с ветром, а с его действительной причиной. Ты же знаешь не всю историю. Этот город был центром трех земель. Эти горы и долина лишь треть большого царства, за северными горами простираются обширные земли, которые были заняты лесами, прежде ветер тек через долину и нес к лесам влажный воздух, те земли процветали. Ураганы не несут влаги, и те земли стали пустыней, которая граничит с морем. Но из-за того, что ветер дует в одну строну, влага с моря не достигает пустыни. С той стороны, откуда всходит светило, к городу примыкало море, но с началом ураганов оно ушло так далеко, что его не видно отсюда. Когда-то там были красивые города, а теперь — руины.
— Матиус, не нужно рассказывать мне то, что я и так знаю.
— Знаешь? Откуда.
— Ладо поведал. На этом ветре была построена экосистема этих мест. Три земли вновь объединятся, если придет сильный правитель.
— Тогда ты должна была понять, что мешает ветру попасть в лесную область.
— Северный хребет выше, чем нужно. С юга произошла эрозия, скалы регулируют силу ветра. Дождь не идет не только в пустыне, но и здесь в долине.
— Да. Учить тебя не надо.
— Кто бы научил, где взять силу, чтобы разрушить часть северного хребта. До него пути дней пять в лучшем случае. Найти бы смельчаков, которые взорвут скалу. Они могут погибнуть, но зато ветер вырвется из долины.
— Я найду тебе людей.
— Сегодня, чтобы у них был день в запасе.
— Эл, ты стала суровой. Смягчись. Ты сердишься. Тебе нельзя сердиться, вспомни, что было с огнями. Управляй своей силой. Тебе следует найти баланс между отдыхом и напряжением. Не все в деле избавления от проклятия зависит от тебя, дай и другим шанс проявить свои силы. Ты не можешь делать все сама.
— Спасибо, что напомнил.
Эл разминала шею, щурилась.
— А почему мы не будем искать статую? Как мы без статуи?
— Она у вас есть. Мое тело подходит под указанные пропорции. Я буду держать огонь.
— Ты?!
— Угу.
— Элли. Это...
— Единственный шанс. Мы не сможем вылепить или высечь статую за семь дней.
Матиус сник.
— Такая жертва. Мы ее не достойны.
— Рано ты меня зачислил в умершие. Не говори никому, даже Алмейре. Хочет искать статую, пусть ищет, я расскажу о ее трудах людям.
— Я рассказал. А ты была права. Я обошел дома и болтал о наших поисках. Люди действительно припрятали кто лист, кто больше. Рассказывали, что жрец требовал у них бумаги, только, кто ему отдаст. Теперь они несут бумаги Алмейре. Кажется, в ней снова видят королеву, твоя присяга на площади произвела впечатление. Многие верят, что и король придет в этот город.
— Спасибо, Матиус. Хорошее известие. Пойдем, взглянем на храм.
Эл осматривала стену очень тщательно. Местами она уже доходила ей до пояса. Она зажгла лампу и ходила с ней между стен, замечая движение дыма, одобрительно кивала, ощущая головокружение и тошноту. Чем выше становились стены, тем больше она чувствовала особую вибрацию, но тем больше люди уставали, и тем труднее было возводить стены дальше. Эл видела, как некоторые строители стояли и долго думали, как поставить камень, не в силах совершить простое действие. Энергия храма действовала на их разум. Она убедилась, что Матиус был прав — он тут не помощник.
Даниэль сохранил свою легкую веселость, но был совсем измотан.
— Я сменю тебя. Отдыхай, — сказала ему Эл.
— Пожалуй, — согласился он. — Я едва держусь, чтобы не упасть. Добрые люди уже соорудили мне место для отдыха.
— Ветер усиливается, — заметила Эл. — Усиливается. Иди в город. Отдыхать на открытом пространстве — бесполезно. Иди в дом Ладо, он ближе всего отсюда. В круглом зале ветра нет совсем. Там ты спокойно отдохнешь.
— Иду. Маниэль прослышал, что ты хочешь послать надежных людей на северный перевал, — сказал Даниэль. — Мой брат мог бы послужить тебе. Он может отыскать слабое место в скале.
— Это будет кстати. А как же ваше трио?
— Его не существует. Таниэль умер, когда ты спала. Перед смертью он взял слово с глав семей, что они отменят обычай платить за баллады. Они поклялись ему.
Эл посмотрела на город и склонила голову.
— Пусть ему будет хорошо в новом качестве. Там мир звучит еще прекраснее, и он насладится его песнями.
— Спасибо тебе. Это хорошее напутствие. Он услышит тебя, прелестное дитя своего народа, — сказал Даниэль и направился в город.
— Если у нас не получится, мы все последуем за Таниэлем, — заключил человек, проходивший мимо и слышавший их беседу. — Только вот какую песню мы услышим?
Эл обернулась на его голос. Он нес небольшой камень.
— Каждый свою, — ответила она.
Глава 12
Рокот взрыва долетел до города за два дня до урагана. Громадные клубы пыли на севере взмыли в воздух. Люди на строительстве замерли, а Эл, повернув голову в сторону взрыва, заметила:
— Ого, я такой фейерверк не заказывала.
Потом докатилось эхо двух меньших взрывов, Эл кивнула одобрительно, но потом подняла голову и опять высказалась:
— Что-то они рано. Маниэль должно быть знает короткую дорогу к перевалу.
В следующий раз она смотрела на север, когда развеялась пыль, она увидела, как сильно осела седловина, это было видно невооруженным глазом.
— Они сделали больше, чем я рассчитывала.
К этому дню высота стены доходила ей до груди. Люди едва передвигались. Эл стоило труда, чтобы уговорить их продолжить работу.
Днем ее сменил Даниэль. Он передернул плечами, ощутив нависшее напряжение, ставший холодным ветер проникал под одежду.
— Завтра не приходи. Ты должна отдохнуть перед бурей, — сказал он, подсаживаясь к ней. — Стену сложили верно, теперь не запутаемся.
Матиус разболтал ему про намерение Эл выстоять бурю в храме. Каждый раз певец подходил к ней с замиранием сердца. Она не понимала, что ее ждет, и выглядела спокойной.
Ряды строителей таяли с каждым часом. Вот их осталась треть, люди падали от усталости, не в силах больше подняться. Их несли в город, но уже не по домам, а на площадь к храму, где не свирепствовал ветер, там Алмейра и несколько горожанок устроили лазарет.
— Я останусь до последнего. Я найду время отдохнуть, не волнуйся за меня, — ответила она Даниэлю.
— Что будет, если стена останется невысокой? — спросил он.
Эл посмотрела на него с сожалением. Вот и он перестал верить в успех.
— Ветер будет сильнее, — ответила она, имея в виду, что не так все страшно.
— Это критическая высота?
— Чуть выше, — не стала врать Эл.
Это самое "чуть выше" означало ее рост, но сейчас даже она видела, что им не успеть поднять стену до этого уровня. Эл не показала сомнения, Даниэль не уловил лукавства. Они встали и вдвоем отправились таскать камни.
К вечеру число работников уменьшилось еще на треть, к утру ветер стал сильнее, и их осталось двенадцать.
