— Я кое-что смогла понять, но не совсем. Мне бы хотелось знать о проклятии больше. Это не праздное любопытство. — Эл попыталась завести разговор в интересное ей русло.
Девушка вся сжалась и побледнела. Эл ощутила ее страдание.
— Эй, тихо-тихо. Я ничего не требую. Тяжело — не рассказывайте, — успокоила она.
— Лучше вы узнайте не от меня, — вздохнула девушка.
— У кого же? Все прячутся. Ладо молчит.
— Кто-нибудь обязательно расскажет. Мне не ясен смысл вашего появления. Изгнание — это же не повод придти сюда. Вас привели иные причины. О которых вас никто не спросил.
— А вдруг мы сможем помочь? Эта мысль пришла в голову Ладо, когда он смирился с нашим присутствием, — намекнула Эл.
— Вы говорите "с нашим", но вы сами не считаете себя их спутницей или другом. Простая вежливость?
— Увы, я не могу сказать зачем, они пришли, но меня сюда определенно, что-то позвало. Вот и пытаюсь понять, что именно. Возможно, проклятие? — Эл покосилась.
Девушка снова напряглась и замерла.
— Зачем вам?
— Если бы я знала? Интуиция. — Эл улыбалась, но чувствовала, что ее притворство не даст результата. Девушка посмотрела странным взглядом, в нем был не то испуг, не то надежда.
— Вы можете читать мои мысли, но не делаете этого. Почему? — вдруг спросила она.
— Вы этого не хотите, — ответила Эл. — Мне хватает забот и без того.
Эл не смотрела по сторонам, они шли и шли по улицам. Порыв ветра отвлек ее от беседы. Эл осмотрелась вокруг. Они вышли на круглую устланную гладкой брусчаткой площадь, посредине которой возвышалось сооружение ничем не похожее на местную архитектуру, даже на дворец. Привлеченная его необычным видом Эл устремилась в центр площади.
— Что вас так удивило? — спросила девушка.
— Ветер. Здесь другое движение ветра, — ответила Эл.
Она шагала к стене, достигнув цели, Эл прилипла к ней, вглядываясь, вслушиваясь. Она стояла так достаточно долго.
— Вот это сила! — с восторгом воскликнула Эл.
Она пошла вдоль стены, пока не увидела проем в ней. Эл скользнула туда. Ее спутница с любопытством наблюдала поведение гостьи, шла следом и молчала.
Эл прошла по коридору. Потолка не было, стена уходила вверх в темноту. Через одинаковое расстояние между стенами коридора, как распорки были встроены арки. Коридор плавно поворачивал. Эл нашла еще проход и прошла в него. Там еще коридор, уже первого, но с теми же арками. Эл двигалась вдоль стены. Еще проем. Так она прошла к центру сооружения, быстро сообразив, что оно имеет конструкцию концентрических кругов. Появился сквозняк, а потом ветер, потом сильный ветер, еще сильнее. Эл запахнула плащ. Наконец она дошла до центра. Следующий проем в стене привел ее в круглый зал, не слишком просторный, но пустой, только в центре стояла массивная колонна, которая напоминала постамент. Где-то высоко, гораздо выше человеческого роста, горели факелы. Эл насторожилась. При таком сильнейшем сквозняке, какой тут гулял, огни едва шевелились. Эл приблизилась к стене. Тот же сквозняк. Эл подняла глаза на огни. Они горели ровно. Сквозь полумрак, едва разгоняемый светом факелов, Эл заметила шевеление. Выше в стене были круглые окна, которых раньше она не увидела. В окне мелькнул силуэт. Потом в следующем. Эл обшарила пространство. За стеной, которая отделяла зал от коридора, кто-то прятался.
Эл разыскала взглядом девушку. Она стояла около колонны, касаясь ее руками, и что-то шептала, точно молилась. Движение наверху ее не привлекло. Она может не знать об обитателе или не заметила его. Любопытство Эл было удовлетворено через пару минут. В проеме стены возник еще один персонаж. Такими на Земле изображали сумасшедших. У него были длинные волосы, сильно растрепанные, одет он был изодранный хитон, всклокоченный не меньше его волос. Его старческое лицо выразило почтение при взгляде на девушку, потом он повернулся к Эл и поклонился в пояс.
— Здравствуй, странник, — сказал он.
— Здравствуйте. — Эл тоже поклонилась.
— Я заметил твой интерес к огням. Ты задала себе вопрос, почему они горят ровно?
— Да, — ответила Эл.
— Редкое явление, следует отметить. Сюда ходит весь город, и никто никогда не заинтересовался огнями.
— Она необычный гость, — объяснила девушка. — Не волнуйся, Матиус.
Эл отошла от стены и приблизилась к странному человеку.
— А я не волнуюсь, госпожа моя, этот ветер кого угодно научит не волноваться. Позвольте узнать ваше имя, странник? — спросил Матиус.
— Эл.
— Звучно. Сила! Это означает "сила"! Думаю, к этому имени прилагается пояснение. Оно слишком короткое.
— Элли, — опять представилась Эл.
— Матиус, очень много знает, он когда-то был хранителем архивов столицы. Но архивы сгорели во время одного урагана, — стала объяснять девушка.
— Элли. Элли, — бормотал тем временем Матиус. — Элли. Вот, если Эль, то я мог бы трактовать. Эль — это древний корень имен. Элли — это нечто искаженное или неполное.
— Я из другого мира, — пояснила Эл, — оно не звучит на вашем языке.
— Еще как звучит, но оно совершенно не совпадает с вашим внешним обликом. Вы ничего там не прячете под вашей серой одеждой?
— Матиус, перестань. Ты можешь обидеть гостью, — сделала замечание девушка.
— Он не первый, кто исследует мое имя. Пусть подумает, — снисходительно сказала Эл. — Если вы не против, я осмотрюсь.
Она пошла вдоль стены. Обойдя периметр дважды, Эл обнаружила, что в стене шесть проемов и сквозняк распространяется очень интересно. Три проема служили входом для воздуха, а три выходом. При этом сила ветра везде была различной. Порода камня, из которого были сложены эти стены, отличалась от породы гор, которыми они шли сюда. Эл оставила этот вопрос для дальнейшего выяснения и прошла в центр зала. Воздух тут двигался медленней, и было теплее. Эл провела рукой по колонне.
— Очень интересное сооружение, — задумчиво сказала она.
Тем временем Радоборта занимали совсем другие мысли. Как только девушки ушли, хозяин дома исчез. Хети явно боялся гостей и предпочел удалиться из дому. Братья остались одни.
Кикха растянулся на мягкой подстилке в углу, закинул ноги на стену и напустил на себя вальяжный вид.
— Следишь за ней? — спросил Радоборт.
— Зачем? Куда она денется? Она не уйдет из города.
— Тебе не кажется странным, что она не думает о цели путешествия? Ее больше занимают дела смертных.
— Пусть занимают. А тем временем Фьюла уже, наверное, нашла дверь.
— Хорошо, если нашла, — проворчал Радоборт.
— Уже не злишься. Простил обман?
— Пусть идет. Четвертый мир станет ее обиталищем навсегда.
Кикха повернул голову, посмотрел на брата, тот ликовал, только злобно.
— Ей что-то грозит в четверном мире? Это странно. Ты предупредил Дорона, которого недолюбливал, разболтал наши секреты и никак не намекнул об опасности Фьюле? Не понимаю. Ты готов был всех предать из-за нее. Ты не так наивен, я считал тебя... Удивил!
— Она действительно заставила меня трепетать перед ней. Я поверил, загорелся надеждой. Я готов был ей сказать, но некий тихий отголосок разума не позволил мне. Чем скорее она окажется в следующем мире, тем меньше от нее вреда. Она соткана из его энергий. Ее мать уроженка четвертого мира. Он захватит ее в плен. Оттуда ей не будет дороги во дворец отца. Не будет ей дороги и сюда. Двери не будут ее слушаться. При попытке покинуть четвертый мир она погибнет. Это станет моей сладостной местью, — последнюю фразу Радоборт произнес с удовольствием.
— А ты коварен! Знала бы Эл! Она считала тебя неспособным на подобный умысел. Она рассердится, — с удовольствием сказал Кикха.
— Я не нуждаюсь ни в ее порицании, ни в сочувствии! А Фьюла даже не сможет понять, что с ней произошло. Там она забудет кто она. Ее сила станет служить четвертому миру. Она поняла, что король знает секрет двери, и решила добраться самым простым путем. Король — это средство, он влюбился в нее, а когда она достигнет цели, то исчезнет, оставив его навсегда несчастным. Хоть и смертный, но мне жаль его. Лучший способ отделаться от Фьюлы — дать, что она хочет.
— Ха-ха! За все время, что мы в пути, это первое разумное твое решение. Поздравлю, ты совершенствуешься! Ты не представляешь, как я рад! Однако! Из претендентов остались ты и Эл, — намекнул Кикха.
— Что-то она не торопиться искать дверь. Она ведет себя необычно.
— Кстати, от чего погибнет она? — Вообще-то Кикха не надеялся на ответ, скорее спросил вскользь, вдруг брат проговорится.
— Я не знаю. Она первое существо, о судьбе которого мне ничего не известно, — признался Радоборт.
— Совсем ничего? — искренне удивился Кикха.
— Совсем. Ее судьба еще не решена. Или я не знаю тех законов, которые действуют на нее. Возможно, я не вижу, потому что она из другого мира.
— А что наша хозяйка? Я не из коварства спрашиваю, вдруг вмешаюсь случайно. Она чуднАя.
— Она необычная. Она отличается от других.
— Ну! Сделай вывод. Неужели не понял?
— Еще не понял, — признался Радоборт.
— Вот, что значит, не иметь опыта, — засмеялся Кикха. — Она королевской крови. Либо королева. Либо принцесса.
— Ты уверен?!
— Уверен. А если она королевского рода, то знает про дверь. Пока мы тут отдыхаем, наша милая Элли, прелестное дитя своего народа, как сказал бы поэт, вызнает королевские тайны.
Радоборт встрепенулся.
— Она как ты! Ничего не делает просто так!
— Я мог бы обидеться. Она больше, чем я, делает все не просто так. Еще бы. Она же разведчик.
— Что это означает?
— В ее мире это хорошо обученный смертный, способный изучать другие пространства, других существ, вступать в контакт. Она даже может принять другой облик. Если бы здесь жили существа, не похожие на нее, то она стала бы одним из них. Если она примет другой вид, ее будет не просто отыскать, изменится и течение ее силы и даже образ мыслей. Она владеет искусством входить в доверие.
— Поэтому ты все время преследуешь ее?
— Поэтому. Ее нельзя терять из виду. Трудно потом искать.
— Будь она как мы, могла бы стать...
— Помалкивай. И думать так — не смей.
— Не могу поверить, что она отдала предпочтение Лоролану, почему не распознала его? — искренне удивился Радоборт.
— Он возник вовремя. Обмануться может каждый. Наверное, обретался поблизости и ждал удобного случая, чтобы появиться в ее жизни, — предположил Кикха.
— Ты знаешь о ней? Расскажи.
— Не сегодня. Не имею желания, отмахнулся тот. — Но я готов рычать от ярости, когда представлю, что она достанется Лоролану.
Кикха выразил яркую эмоцию. Радоборт заметил, что это необычная манера поведения брата стала проявляться последнее время. Прежде Кикха вел себя отчужденно, безразлично ко всему. Кроме Эл!
— Это связано с ней? Что значат твои слова во время ужина? Что такое ты говорил про сердце? — спросил младший брат.
— Красивые слова для смертных. Ты и она знаете мою цель.
— А если в этом состязании не останется победителя? Что тогда будет?
Радоборт уже задавался этим вопросом, в этом мире он возник особенно остро. Радоборт тоже не желал победы Эл, вернее, победы Лоролану. Он признался себе, что его отношение к доверенной брата начало меняться. Он не мог сердиться на Эл, сейчас смерть Дорона не казалась ему умыслом, это могло быть стечение обстоятельств, а Эл стала их соучастницей. Она хотела помочь. Его убеждение выросло, когда Эл начала бескорыстно помогать смертным. Она не обязана была приходить на выручку им ни в драке, ни в пути. Радоборт уже не верил в предположение Кикхи, что Эл выведывает у предполагаемой принцессы расположение двери, скорее она изучает местные нравы.
— Я тебе позже отвечу на этот вопрос, — с саркастической улыбкой ответил Кикха.
Потом мысли Радоборта переключились на другую девушку. Ее газа стояли перед его внутренним взором, а звук ее голоса, который он вспомнил, заставил его замереть. Радоборту захотелось снова увидеть ее. Это хорошо, что она позволила им поселиться тут.
— Она не ищет двери, — продолжил Кикха свою и его мысль, — ее заинтересовало проклятие. Она мнит, что сможет им помочь, для нее это — дело чести. Ты знаешь, что такое "дело чести"?
Радоборту не хотелось затевать спора с братом. Он вообще уже ни о чем не думал, кроме ясноокой хозяйки дома.
Хети скользнул в комнату, а несколько мгновений спустя, появились Эл и странная девушка. Обе молча поднялись наверх, слышался шум шагов, шорох снимаемой одежды, смех Эл и плеск воды. Потом грохот, словно уронили что-то, снова голос Эл с успокоительными интонациями.
Братья прислушивались.
Снова шум шагов, только очень тихий, и хозяйка дома печальная, даже подавленная спустилась к ним.
— Мужчины спят здесь. Я спустилась поприветствовать вас перед ночью. Хети все вам объяснит и покажет, — говорила она смущенно и растерянно.
— Могу я спросить, что вас так опечалило? — задал вопрос Кикха.
Девушка посмотрела на него и поняла, что он одним взглядом требует ответа.
— Меня очень опечалили раны вашей спутницы, она слишком молода, но следы сражений повсюду на ее теле.
— Вы их видите? — удивился Кикха. — Это странно, этих ран обычно не видно.
— Это ужасно, — она так смущалась, что едва говорила. — Она много сражалась и осталась чуткой. Редкое качество.
— Это не следы битв, — Кикха помолчал. — Точнее, не все раны от битв. Это раны от пыток.
Глаза девушки стали совершенно круглыми и казались еще больше. Она смотрела на Кикху, как на ужасное создание, побледнела и стала падать. Радоборт был ближе и успел подхватить ее.
— Нельзя с ней так говорить! — воскликнул Хети. — Она все чувствует!
Вниз уже сбегала Эл в штанах и безрукавке, без куртки и сапог. Она метнула в Кикху уничтожающий взгляд.
— Я тебя прошу, нет, я требую не распространяться о моем прошлом без моего ведома! При всех твоих знаниях ты удивительно черствый! Чудовищно!
Эл попробовала забрать тело девушки у Радоборта, он не знал, что с ней делать. Эл решила, что объяснять бесполезно, она указала ему вверх. Он стал подниматься на второй этаж. Эл показала ему, куда уложить девушку. Радоборт действовал аккуратно, его растерянность проходила. Он обернулся к Эл, впервые он видел ее без куртки, он осмотрел обнаженные руки и шею Эл, не заметив следов ран, он задался вопросом: как их новая знакомая ощутила их?
— Она умеет остро чувствовать, острее, чем мы. Тебе так интересно знать, откуда они? — Эл скользнула взглядом по своей руке.
— Я ничего не знаю о тебе, а Кикха говорить не хочет.
— И правильно делает, — строго сказала она. — Хочешь знать?
Эл взяла его за кисть и сильно сжала. Радоборт ощутил, как тело холодеет, а его зрение трансформируется. Он видит глазами Эл и чувствует, как она. Он ощущал присутствие некоего существа, очень странного, на вид не страшного, но потом все изменилось. Его охватил ужас. Боль пронизывала тело, его существо металось от отчаяния и боли, он терял себя и забывался. За считанные мгновения перед ним пронеслись жуткие картины. Он падал, точно в пропасть, от этих ощущений. А потом он очнулся оттого, что Эл легонько хлопает его по щеке. Когда он обрел способность видеть как раньше, Эл сказала очень тихо:
