С одной стороны, зельевар полностью соответствовал образу злобного сержанта из рассказов МакФергюссона и Лесли. С другой — такой вот персонаж был предусмотрен и в той методичке, которую дала ему почитать миссис Бересфорд. С третьей…
С третьей стороны что-то было не так. Во всех этих придирках было что-то, что Гарри никак не мог уловить, но тем не менее — он чуял это попным мозгом — не то чтобы ломающее, но как-то незаметно, но хитро изменяющее сложившуюся у него в голове картину. Так ничего и не придумав, он сплюнул (разумеется, мысленно) и взглянул в глаза своему отражению в как-то незаметно заблиставшем медью котле. Отражение тоже было в недоумении.
...Кексы, сейфы и метла
По возвращении в гостиную Гриффиндора, Гарри застал первокурсников в великом возбуждении: на доске объявлений висел пергамент, извещавший о предстоящем во вторник первом уроке полетов на метлах. И что было самым неприятным — занятия должны были снова проходить вместе со Слизерином.
«Ну замечательно, — подумал Гарри, — вот радости-то: опозориться перед Малфоем еще и на метле!» Если фиаско на зельях было частично-вынужденным, то в случае полетов это было ему совсем не нужно. А мелкий белобрысый засранец, в отличие от Гарри, наверняка уже имел хоть какой-то опыт. По крайней мере, за прошедшую неделю он уже раз пять рассказывал, как замечательно он играет в квиддич, попутно уклоняясь от глупых маггловских вертолетов, и громко сожалел о том, что первокурсников не берут в факультетские сборные.
— Забей, — махнул рукой Рон, с которым Гарри поделился своими сомнениями, — наверняка он все врет.
Гарри кивнул: судя по тому, что в каждом из рассказов Малфоя фигурировала другая (но обязательно супернавороченная) модель метлы, Рон, скорее всего, не ошибся.
Впрочем, сам Рон тоже был не без греха: по его словам, как-то он взял покататься старую метлу Чарли и едва разминулся с дельтапланом. Шимус Финнеган тоже пытался убедить общество в том, что он родился с метлой между ног, на что Лаванда Браун отреагировала довольно-таки громким хихиканьем.
Почти все ученики из волшебных семей бросились делиться друг с другом своим богатым летным опытом, все, кроме Невилла. Гарри совсем не удивился, что Дурсле-наизнанку-образная бабушка паренька не подпускала его к метле на пушечный выстрел: тот и на ровной-то поверхности умудрялся найти, где упасть.
Мисс Грейнджер тоже чуть приопустила свой вечно задранный носик: если бы летать можно было выучиться по книгам, она, несомненно, стала бы лучшим летуном школы. Но — увы! — это было невозможно. Впрочем, уже за завтраком в субботу она все же пришла в себя и попыталась закатить лекцию по теории и приемам полета, цельнотянутую, насколько понял Гарри, из какой-то книжки про квиддич.
Вообще этот волшебный спорт был постоянной темой для обсуждения среди волшебников, даже недоученных. Видимо потому, что других спортивных игр волшебники, по крайней мере, английские, не практиковали. Чем-то это напоминало Гарри околофутбольные баталии в обычной школе. Впрочем, один футбольный фанат сыскался и в Хогвартсе: это был Дин Томас, страстно болевший за «Вест Хэм». Они с Роном регулярно зарубались, какой спорт круче, рыжий при этом никак не мог понять, как можно любить спорт, где нужно бегать своими ногами, а не летать на метле. Еще Рон все время пытался поковырять висевший над кроватью Томаса плакат «Вест Хэма» в попытке заставить изображенных на нем игроков хотя бы немного пошевелиться. Для него все еще было дико то, что маггловские картинки абсолютно не двигаются, хотя Гарри, например, довольно быстро привык к шевелящимся волшебным картинкам и колдографиям.
В настоящий момент, правда, спор был невозможен: с того самого утра второго сентября Дин Томас стал пропадать в компании близнецов. И Гарри не был уверен, что привлекло в мулате главных шутников школы: его талант художника или способность вскрывать любые замки, так же нашедшая отражение в досье Бутройда — плохой район есть плохой район.
— Рон, — вспомнил он внезапно, — а ты у Хагрида был?
— Ага, — сказал тот, — забежал на полчасика. Кексы у него вкусные, но каменные какие-то.
— И что он сказал?
— Расстроился, но не сильно. Сегодня приглашал, прямо после завтрака. Меня возьмешь?
— Разумеется. Невилл, ты с нами? — обернулся он к пухлику, которого на него навесил злющий зельевар.
Мисс Грейнджер посмотрела на них странным взглядом, в котором, при желании, можно было найти вовсе не возмущение тем, что трое мальчишек идут пить чай вместо дополнительных занятий, а, пожалуй, что и робкую просьбу взять ее с собой. Но это только при очень большом желании.
* * *
Они втроем вышли из замка и двинулись по школьной территории к дому Хагрида, который жил на самой опушке Запретного Леса. Над входной дверью висел арбалет и пара галош.
Когда Гарри постучал в дверь, ребята услышали, как кто-то отчаянно скребется в нее с той стороны и оглушительно лает. А через мгновение до них донесся зычный голос Хагрида:
— Назад, Клык, назад!
Дверь приоткрылась, и за ней показалось знакомое лицо, заросшее волосами.
— Заходите, — пригласил Хагрид. — Назад, Клык!
Хагрид пошире распахнул дверь, с трудом удерживая за ошейник огромную черную собаку. Как называется эта порода, Хагрид не знал, хотя и пояснил, что с такими собаками охотятся на кабанов.
В доме была только одна комната. С потолка свисали окорока и выпотрошенные фазаны, на открытом огне кипел медный чайник, а в углу стояла массивная кровать, покрытая лоскутным одеялом.
— Вы… э-э… чувствуйте себя как дома… устраивайтесь, — сказал Хагрид, отпуская Клыка, который кинулся к Невиллу и начал лизать ему уши, отчего пухлик впал в полный ступор. Было очевидно, что Клык, как и его хозяин, выглядел куда опаснее, чем был на самом деле.
— Это Невилл, — сказал Гарри, — а Рона ты, наверное, уже знаешь.
В это время Хагрид заваривал чай и выкладывал на тарелку кексы. Кексы действительно соприкасались с тарелкой с таким звуком, что никаких сомнений в их свежести не возникало — они давным-давно засохли и превратились в камень, так что Рон не соврал.
— Понравилось у меня, Уизли, а? — спросил Хагрид, глядя на веснушчатое лицо Рона.
— Я последних два года провел, охотясь на твоих братьев-близнецов. Они все время… ну… пытаются в Запретный лес пробраться, а мне-т их ловить приходится, да! А ты, верно, Лонгботтом? — Невилл смущенно кивнул. Хагрид, однако, по родственникам Невилла проходиться не стал.
О каменные кексы легко можно было сломать зубы, но Гарри, Рон и время от времени отходящий от ступора Невилл делали вид, что они им очень нравятся, и рассказывали Хагриду, как прошли первые дни в школе. Клык сидел около Гарри, положив голову ему на колени и пуская слюни, обильно заливавшие школьную форму.
Гарри и Рон ужасно развеселились, услышав, как Хагрид назвал Филча старым мерзавцем.
— А эта кошка его, миссис Норрис… ух, хотел бы я познакомить ее с Клыком. Вы-т небось не знаете, да! Стоит мне в школу прийти-т, как она за мной… э-э… по пятам ходит, следит все да вынюхивает. И не спрячешься от нее, и не обманешь… она меня нюхом чует и везде отыщет, во как! Филч ее на меня натаскал, не иначе.
Гарри рассказал Хагриду про урок Снейпа и последовавшую за ним отработку, надеясь, что ему удастся прояснить то самое, царапавшее его несоответствие.
— По-моему, у него ко мне какие-то личные счеты, — вздохнул он.
— Да ерунда это! — возразил Хагрид, — С чего бы это ему?
Гарри понял, что дополнительных подробностей о взаимоотношениях Снейпа и своей мамы он от великана не дождется. Видимо, тогда, на острове, ему действительно удалось выпытать у великана что-то сверх дозволенного ему Дамблдором.
— А как твой брат Чарли? — поспешно поинтересовался Хагрид, повернувшись к Рону и подтвердив тем самым правильность догадки, — мне он жутко нравился: уж больно хорошо он со зверьем умел обращаться-т.
Пока Рон рассказывал Хагриду о Чарли, который изучает драконов, Гарри взял кусок бумаги, лежавший на столе под чехлом для чайника. Это была вырезка из «Пророка».
«ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ О ПРОИСШЕСТВИИ В БАНКЕ «ГРИНГОТТС» — гласил заголовок статьи.
"Продолжается расследование обстоятельств проникновения неизвестных грабителей или грабителя в банк «Гринготтс», имевшего место 31 июля. Согласно широко распространенному мнению, это происшествие — дело рук темных волшебников, чьи имена пока неизвестны.
Сегодня гоблины из «Гринготтса» заявили, что из банка ничего не было похищено. Выяснилось, что сейф, в который проникли грабители, был пуст, — по странному стечению обстоятельств, то, что в нем лежало, было извлечено владельцем утром того же дня.
— Мы не скажем вам, что лежало в сейфе, поэтому не лезьте в наши дела, если вам не нужны проблемы, — заявил этим утром пресс-секретарь банка «Гринготтс»".
Гарри вспомнил, как неделю назад, в поезде, они с Роном обсуждали попытку ограбления. И вот теперь он убедился, что она произошла как раз в день его рождения, когда они с Хагридом посещали банк.
— Хагрид! — позвал он, но еще до того, как задать вопрос понял, что ответа не получит — глаза Хагрида снова вильнули, лишь только тот увидел, что Гарри держит в руках, — смотри, тут написано про ограбление — это же тот самый день, когда…
Великан снова отвел взгляд, промычал что-то нечленораздельное и предложил Гарри еще один каменный кекс. Гарри вежливо отказался и вместо этого перечитал заметку еще раз.
«По странному стечению обстоятельств, то, что лежало в сейфе, в который проникли грабители, было извлечено из него владельцем утром того же дня».
Когда они с Хагридом были в банке, кроме них там было еще человек пятнадцать — не считая гоблинов. Каков шанс, что кто-то помимо Хагрида полностью опустошил свой сейф в то же самое утро? К сожалению, до теории вероятностей они с мисс Кейн не добрались, но и так было ясно: шанс, что речь шла о другом сейфе, нежели сейф номер семьсот тринадцать, из которого Хагрид забрал маленький сверток, просто до смешного мал.
То есть, если и обсуждать какие-либо случайности, то только случайно ли Хагрид забрал сверток за несколько часов до ограбления, или он — а, скорее, Дамблдор, который, собственно, и послал Хагрида в банк — предвидел попытку кражи? Нет, он даже не будет спорить на хранящуюся сейчас у мисс Стрит шляпу: «Дамблдор» и «случайность» сочетались значительно хуже, чем «Дамблдор» и «предвидел».
— Рон, — спросил он приятеля, когда они, нагруженные каменными кексами, уже возвращались в замок, — а эта заметка — она и вчера лежала на столе?
— Вроде бы да, — ответил Рон, — я не присматривался. А что?
— Ничего, просто так, — ответил Гарри. Когда они уходили, на аккуратно вырезанной из газеты заметке остался только один влажный след от чайника: тот, который был оставлен сегодня.
* * *
До утра вторника не происходило ничего, кроме того, что уже с утра воскресенья Хедвиг каждое утро за завтраком приносила ему выписанный с помощью Перси «Ежедневный Пророк». Не то чтобы у Гарри было свободное время читать его, но он не уставал ругать себя за то, что не обратил внимания на такой источник информации о магическом мире.
Впрочем, газета обладала еще одним полезным свойством: она позволила ему установить, наконец, нормальный контакт с мисс Грейнджер. Волшебных денег у нее и правда не было, и позволить себе выложить три галеона за годовую подписку она не могла. В обмен на первоочередной доступ к новостям Гермиона согласилась каждый вечер подшивать номера в специальную Пророческую Папку, которую Гарри приобрел там же, в редакции, по совету Перси, и которую ему доставила с первым же номером Хедвиг. Папка с причмокиванием съедала очередной номер, располагала его в своих потрохах в хронологическом порядке, а если надо было что-нибудь перечитать, ее можно было открыть и достать из нее нужную газету.
Разумеется, папка стоила недешево, но Гарри не представлял, как в противном случае он сможет упаковать кипу газет в чемодан, когда будет возвращаться из школы.
А просить мисс Грейнджер обращать его внимание на наиболее важные заметки и вовсе не понадобилось: каждое утро он теперь и так получал краткую (чуть менее краткую, чем хотелось бы) выжимку из мира волшебных новостей, даже помимо собственного желания.
Так что на завтрак в день полетов Гарри получил третий в своей жизни номер волшебной газеты и, передав его мисс Грейнджер, обратил внимание на сидящего с некоторых пор рядом Невилла, которому тоже пришла посылка.
— Что это? — спросил Невилла Гарри, кивая на, казалось, заполненный белым дымом шар.
— Это напоминалка! — пояснил Невилл, — бабушка знает, что я постоянно обо всем забываю, а этот шар подсказывает, что ты что-то забыл сделать. Вот смотрите — надо взять его в руку, крепко сжать и, если он покраснеет…
Лицо Невилла вытянулось — шар в его руке внезапно окрасился в ярко-красный цвет.
— Ну вот… — растерянно произнес Невилл.
Он попытался вспомнить, о чем именно он забыл, когда Драко Малфой, проходивший мимо, выхватил шар у него из рук.
— Отдай! — Невилл встал и набычился, сжав кулаки, как тогда, в поезде: вскочившие одновременно и вставшие рядом Гарри и Рон придали ему уверенности, хотя Крэбб и Гойл, стоящие рядом с Малфоем явно превосходили их по габаритам и, скорее всего, по боевым возможностям. Хотя Крэбба, пожалуй, на первые несколько секунд можно было выключить из расчетов: уж больно опасливо смотрел тот на ноги Гарри. Но тут между ними возникла профессор МакГонагалл, у которой нюх на всякого рода неприятности был острее, чем у любого преподавателя Хогвартса.
— Что происходит? — строго спросила она.
— Малфой отнял у меня напоминалку, профессор, — объяснил Невилл.
Малфой помрачнел и уронил шарик на стол перед Невиллом.
— Я просто хотел посмотреть, профессор, — невинным голосом произнес он и пошел прочь, боязливо ссутулившись. Казалось, он пытается уменьшиться и тем самым избежать возможного гнева профессора МакГонагалл, которая его просто не заметит.
МакГонагалл улыбнулась Невиллу, а Гарри… Гарри показалось, что ему она подмигнула. Но, конечно, ему только показалось.
* * *
В три тридцать Гарри, Рон и другие первокурсники Гриффиндора торопливым шагом подходили к площадке, где обучали полетам. День был солнечным и ясным, дул легкий ветерок, и трава шуршала под ногами. Ученики дружным строем спускались с холма, направляясь к ровной поляне, которая находилась как можно дальше от Запретного леса, мрачно покачивающего верхушками деревьев.
