Осень бедствий

— Не стоит мне хамить, девушка. А то вы даже работу уборщицы не найдете.

Анна поступила умно. Промолчала.

Борис Викторович обернулся к блондинке.

— Меня все устраивает. Договор принесите.

— Надеюсь, паспорт у вас с собой? — процедила блондинка, глядя на Анну, как на врага народа.

Анна молча достала и протянула маленькую книжечку. Что ж, работу она нашла, остается выяснить условия.

* * *

Условия, как оказалось, были царские.

Проживание в особняке Бориса Викторовича — чтобы иметь постоянный доступ к своей подопечной. Особняк небольшой, всего около тысячи квадратных метров, так что место есть. В доме для прислуги Анну не поселят, все ж не прислуга, а нечто среднее.

Питание за столом работодателя.

Оплата... Анна пока еще не очень хорошо разбиралась в местных ценах, но если ей собираются платить в четыре раза больше чем в тире, наверное, это неплохо.

Один выходной в неделю, о котором надо предупреждать за два дня.

Минусы?

Как Анна поняла, главным минусом была сама Кира. Которой было глубоко наплевать и на гувернанток, и на учителей...

На все.

Девушка независимо жевала жвачку, пока они ехали в поместье.

Да, особняк Бориса Викторовича стоял за городом, на берегу реки. Небольшое поместье — около двух гектаров земли, пара домиков...

С точки зрения Анны — ни о чем.

Даже замок в Эрляндии, в котором доживала свои дни вдовствующая императрица Мария — и тот был в несколько раз больше. А уж остальные дворцы...

Так что никакого смущения девушка не испытывала. Никакого благоговения, наоборот...

Нувориши.

Вчерашние корсары и висельники, которые схватили свой кусок, и успели удрать от охотника. И теперь хочется им и лоск навести на шкуру — а как?

Это тоже надо уметь и знать. Иначе получится нелепо и смешно.

А еще есть дети, которых надо было воспитывать своевременно. Иначе...

Да, вот так и получится — иначе.

Кира была ребенком от второй жены Бориса Викторовича. Всего? Жен было четыре штуки. С первой разошелся — после того, как разбогател, супруга из пролетариата его уже не устроила. Вторая родила Киру и принялась прикладываться к бутылке. Спилась, была выброшена. Третья подсела на наркотики, четвертая попросту надоела.

Сейчас Борис Викторович собирался жениться пятый раз — уже ради объединения капиталов. И не хотел, чтобы его молодую супругу третировала дочь, не намного младше возрастом.

Потенциальной супруге сейчас было восемнадцать, Кире — четырнадцать. Самому Борису Викторовичу — сорок четыре года.

Анна комментировать не стала. Это — не ее дело!

Ей бы поработать, забрать Гошку, уехать к отцу... да, хорошо бы еще денег за это время заработать достаточно, чтобы малыш ни в чем не нуждался после ее смерти.

Кирой с детства занимались воспитатели. Лет до двенадцати все было хорошо, потом понеслось.

Пьянки, гулянки, жуткий вид, наркотики...

— Наркотики? — насторожилась Анна.

— Травка. Но все равно неприятно. Еще раз увижу — положу в клинику на детоксикацию.

Кира независимо фыркнула.

Сильно выводить отца из себя она опасалась, понимала, что тот может быть скор на руку.

Анна покосилась на девочку. Поставила себя на ее место.

А потом нащупала потихоньку ее руку — и пожала. Не бойся, я с тобой...

Несколько секунд ей казалось, что Кира выдернет пальцы. Но — нет. Не выдернула. Пожатием на пожатие не ответила, но это уже дело времени.

Главное — есть контакт.

* * *

Дом Анну не потряс. Видала она дворцы и побогаче. Так что смотрела вполне равнодушно. И на мраморные полы, и на стены с медальонами, и на тяжелые люстры, и на вазы...

Борис Викторович, видимо, ожидал другой реакции, но...

— Как вам мой дом?

— Очень... броско, — подобрала Анна правильное слово. — Чувствуется, что вы старались.

Мужчина поглядел внезапно остро.

— Но вам здесь не нравится.

Анна пожала плечами.

— Мне не должно нравиться в вашем доме. Мое дело — ваша дочь.

— Емко сказано. Что ж, посмотрим...

Анна промолчала.

Но вспомнила о другом.

— Борис Викторович, я не успела собрать вещи. Мне даже переодеться не во что.

— Вещи соберете на выходных. Пока дадите Розе Ильиничне свои размеры и список необходимого, а она пошлет водителя в город.

— Благодарю вас.

— Не за что. А вот и Роза, наша домоправительница.

— Домомучтельница, — фыркнула Кира. И ушла.

Борис Викторович примирительно улыбнулся.

— Роза, не обижайся. Ты сама все понимаешь.

— Конечно, Борис Викторович.

Дама Анне не слишком понравилась. Невысокая, с основательной нижней частью и более тощей верхней, она напоминала тумбочку. Коричневая форма только подчеркивала это сходство.

Волосы были коротко подстрижены и уложены в модную прическу, руки с маникюром, но без лака, а лицо доброе-доброе...

Анна невольно насторожилась. Навидалась она таких — до смерти сыта будет!

— Это Роза Ильинична, наш добрый ангел, — аттестовал ее Борис Викторович, отчего дама зарделась и пробормотала нечто кокетливое. — А это Анна Петровна, гувернантка и воспитательница для Киры. Розочка, помоги ей, хорошо?

— Конечно, Борис Викторович. Будет сделано.

— И отправь в город водителя, купи ей одежду.

— Хорошо, Борис Викторович.

— Тогда — до встречи за ужином. В восемь вечера и не опаздывайте.

Мужчина ушел, и Анна осталась один на один с Розой Ильиничной. Молчание затягивалось.

Экономка пристально разглядывала девушку, склоняя голову то в одну, то в другую сторону. Потом все же решила напасть.

— Почему у вас нет вещей?

— Потому что Борис Викторович не дал мне заехать домой и собрать их. Мы отправились сюда прямо из агентства.

Взгляд экономки чуть смягчился.

Опять же, кого она видела перед собой? Не современную девушку в мини-юбке и с боевым раскрасом. Анна была одета в длинную юбку и глухую блузку, пальто было достаточно дорогим, равно как и ботинки с сумкой, волосы уложены в узел, на лице ни грамма косметики — кто сейчас так ходит?

Да никто!

Или это маскировка? Посмотрим...

— Пойдемте, я вас провожу в вашу комнату.

— Благодарю вас.

Комнату Анне отвели в начале коридора, на третьем этаже. Небольшую, но вполне удобную, с личным санузлом. Правда, ванной не было, только душ, но Анна была этим даже довольна. Ничего, в ванной она еще найдет возможность полежать — потом. На этаже она есть.

Главное, что она ни от кого не зависит.

— Устраивает?

— Да, вполне. Вы очень любезны.

Привычные обороты легко слетали с языка. А вот Роза Ильинична задумалась. Все же в наше время мало кто употребляет подобные анахронизмы.

— Я пришлю к вам водителя. Напишите список необходимых вещей и передайте ему.

— В списке будут и достаточно интимные вещи.

— Не переживайте. Роман работает у нас не первый год, и видел всякое.

— Благодарю.

— У вас есть еще какие-то пожелания?

— Лист бумаги и письменные принадлежности.

— Все есть на столе в вашей комнате.

— Тогда не смею вас задерживать.

Прозвучало серьезно.

Роза Ильинична развернулась и сделала шагов пять по коридору, прежде, чем сообразила, что происходит. Ее — ЕЕ! — отослала прочь какая-то соплюшка. И даже не прилагая никаких усилий. И она послушалась!

Это — как!?

Но обернувшись, экономка увидела только закрытую дверь в комнату.

Ломиться было глупо, выяснять отношения — еще глупее. Оставалось махнуть рукой и отправиться восвояси. Но — запомнить.

* * *

Комната была небольшой, но удобной и уютной. Прямоугольной формы. У двери — шкаф. В дальнем углу комнаты кровать, у окна — письменный стол. Ковер на полу, тумбочка с настольная лампа у кровати. Рядом со шкафом дверь — вход в санузел. Все предусмотрено.

Не роскошь, но...

Ей ли жаловаться? После того, как они с Лидией жили даже в меньшей по размерам комнате — вдвоем? И спали на одной кровати?

А здесь она одна, и все аккуратно, оформлено в коричневых и бежевых тонах...

Анна решительно выдвинула ящики письменного стола — и порадовалась обретенной бумаге и ручкам.

Итак... что ей нужно.

Немногое. Сменную одежду на несколько дней и гигиенические принадлежности. Будем считать это униформой.

Как оказалось — приоритеты Анна расставила правильно, водитель постучался в ее дверь буквально через десять минут. Получил список, кивнул и ушел. Не здравствуйте, ни до свидания...

И ладно!

Анна посмотрела на часы и направилась в санузел. У нее есть совсем немного времени привести себя в порядок.

* * *

Где столовая, Анна не знала. Но и заблудиться не боялась. Не дворец в Звенигороде... пойдем на шум и найдем.

Вот и нужная комната.

Анна решительно толкнула дверь.

Небольшой зал, стол человек так на тридцать, стулья...

За столом — пятеро человек.

Сам Борис Викторович во главе стола. Рядом с ним Кира — с одной стороны, неизвестная Анне девушка с другой. Рядом с Кирой молодой человек, рядом с девушкой мужчина лет пятидесяти... отец?

Сложно сказать.

Сходство есть, но смутное. Девушка похожа на куклу из тех, что показывали по телевизору. Черные волосы блестят, словно глянцевые, большие серые глаза, пухлые губы, красивое лицо. Красное платье ей очень идет. И выглядит дорогим.

Мужчина похож на быка. Массивный загривок, покатый лоб, мощный нос...фигура, кажется, тоже на уровне, плечи такие, что Борис Викторович выглядит хрупким и изящным.

Кира недовольна, и на девушку смотрит зло.

Потенциальная мачеха?

Вполне возможно...

Молодой человек рядом с ней особого интереса к соседке не проявляет, чисто номинальный. Анна это отчетливо видела. Так, без души...

М-да.

Сложно будет.

Но... Анна и не из таких положений могла выйти с достоинством. Хорошие манеры — серьезная заявка на победу. А потому она чуть склонила голову в приветствии и улыбнулась.

— Добрый вечер, дамы и господа. Приятного аппетита.

— Анна Петровна, — радушно улыбнулся ей хозяин. — Проходите, присаживайтесь.

— С вашего позволения, — согласилась Анна, проходя к указанному месту — рядом с 'быком'. Каблучки простучали по полу, несколько секунд Анна использовала правильно — встретилась взглядом с мужчиной — и подняла бровь. Почему вы сидите, любезнейший?

Понято было правильно.

Анне отодвинули стул и помогли сесть. Хотя выражение лица было...

И как он это сделал?

А главное — зачем!?

Сам не понял, но — в каждом из нас есть нечто, заложенное давно, еще в детстве. Когда в той же школе учили началам этикета. Раньше — учили, хоть и не везде.

Подать девочке руку, открыть дверь, пропустить вперед, отодвинуть стул...

Анна легко разобралась с салфеткой и столовыми приборами, и приступила к еде. Для начала посмотрела на Киру.

Девочка ответила хмурым взглядом.

Анна улыбнулась ей и демонстративно расправила плечи. Ну-ка! Чего ты прячешься, как улитка в раковину?

Кира нахмурилась сильнее, но плечи расправила.

— Позвольте представить, учительница моей дочери, Анна Петровна. Анна Петровна, рядом с вами Игорь Иванович, мой партнер, это его дочь, Лиза, и сын — Иван.

— Подлиза, — прошипела Кира.

Анна скорее прочитала это слово по губам, чем услышала.

— Рада знакомству.

— Учительница? — надула губки Лиза. — Боря, что такого натворила Кирюся, что к ней учителя ходят на дом?

— Анна — учитель хороших манер.

Анна прикусила губу.

Вот зачем так унижать своего ребенка? Знаете ли, обидно...

— Тогда понятно, — тут же ударила в открывшееся подбрюшье Лиза. — С такой прической, да и вообще...

Кира ощетинилась. Покраснела, стиснула кулаки, но прежде, чем она успела открыть рот, заговорила Анна.

— Борис Викторович заботится о своей дочери. И мечтает дать ей воспитание, с которым она будет чувствовать себя комфортно даже на приеме у королевы Великобритании. К сожалению, современные школы делают упор на образование и забывают о хороших манерах.

Кира расправила плечи сильнее.

Ответный укол пришелся очень удачно. Теперь покраснела Лиза.

— А ваша квалификация позволяет учить подобным вещам? Вы бывали на приемах у английской королевы?

Анна мило улыбнулась девушке.

— Моя квалификация позволит даже организовать прием у ее величества. И я готова научить Киру Борисовну всему, что знаю сама. Она умная и талантливая девушка, она отлично справится. А что до некоего подросткового эпатажа — один мудрый человек сказал: 'тот, кто в юности не был бунтарем, в старости будет мерзавцем'.*

*— Кто в молодости не был революционером — у того нет сердца, кто в старости не стал консерватором — у того нет мозгов. Авторство приписывается Б. Дизраэли, К. Победоносцеву, У. Черчиллю — точно не скажешь. Прим. авт.

— Да, — хмыкнул Игорь Иванович, благополучно пропустивший подоплеку разговора, — и мы в юности... Борька, помнишь?

— Да... было дело. И кольцо в носу было...

— А мне ты пирсинг запрещаешь! — возмутилась Кира.

— И буду запрещать! Ты не африканский вождь!

— А зря!

— Да, им не приходится изучать этикет. Но Кира Борисовна, я слышала, у них практикуется людоедство. Неужели вы готовы скушать на обед своего врага?

Кира улыбнулась Анне. Почувствовав союзника, девочка явно приободрилась.

— Я бы побоялась отравиться.

— Везде есть свои опасности.

Дальше было проще. Застольная беседа, в основном, велась между мужчинами, они говорили о каких-то акциях, производстве, курсе валюты, ОПЕК.... Анна не понимала и половины.

Ее делом была Кира.

Она поддерживала беседу ни о чем с девочкой, предлагала попробовать то одно, то второе, интересовалась составом блюд, и ловко выключала Лизу из беседы.

Девушка злилась, но найти повода придраться не могла. Ее не игнорировали, а ее вопросы даже отвечали, ей улыбались... и она себя чувствовала отстраненной от разговора. Даже Ивана Анна спрашивала то об одном, то о другом, а ее — нет!

Нерасчетливо?

Но Анне было наплевать.

Ее дело — Кира, а через год не станет и самой Анны. Так чего ради оглядываться на друзей или врагов? Вежливость — тоже оружие. Так ан гард!

* * *

После ужина мужчины отправились в курительную, беседовать о делах.

Лиза явно собралась отыграться на Кире, но Анна была начеку. И тут же завела с Кирой беседу о парфюме, потом переключилась на цветы, выразила желание посмотреть цветок в ботаническом саду...

Лиза скрипела зубами, но...

Куда деваться?

Пришлось ей терпеть. Грубо влезть в беседу? Да кто ж рискнет? Это не на коммунальной кухне склочничать, сейчас везде камеры есть, и у стен есть уши. Нажалуется малявка — и не видать тебе жениха, как своих ушей. А вежливо влезть в беседу ей Анна просто не дала.

Когда нет ни мобильных, ни интернета, ни радио, ни телевидения — остается только устное общение... Анну учили, натаскивали, тренировали, и хоть она не считала себя гением, но безусловно владела некоторыми приемами.

Лиза была обречена.

Когда через два часа Игорь Иванович забрал недовольную дочку, Кира повернулась к Анне.