Калейдоскоп. В центре чужой Игры. Общий файл

Сэм на мою язвительность не обратил никакого внимания, с восхищением рассматривая меня и листок.

— Ты понимаешь, что это значит? Этому документу четыреста лет, он еще до Катастрофы написан.

— Четыреста? А по-моему, его на днях писали!

— Наверняка отец с древнего документа переписал. Он часто с раритетами работал. Правда, не все перевести мог. Представляешь, что можно сделать, если мы ему весь текст переведем?

— Новую Катастрофу? — фыркнула я.

— Технари не имеют к ней отношения, — серьезно отозвался технарь. — Зато смогут все исправить.

— Но здесь очень мало информации, вряд ли можно разобраться.

— Это все, что я нашел на столе у отца, — пожал плечами Сэм. — Наши разведчики давно ищут подобные записи. Но мы их опередим. У них ведь нет такого переводчика! — восторженно закончил мальчишка. — К тому же, у меня уже есть одна версия.

— Какая?

— Ходили слухи, что к Катастрофе привели испытания одного прибора, вариатора. По некоторым данным он был построен незадолго до Катастрофы в секретной лаборатории станции Ди-Шалд. Так вот, в Библиотеке Виссэра могут храниться записи по этому эксперименту. Поэтому я и иду в столицу Белой зоны, чтобы найти их и доказать, что ни технари, ни вариатор здесь ни при чем.

— Хорошо, — кивнула я. — Нам сначала надо Ая вылечить.

— Я помогу, — улыбнулся Сэм, бережно складывая листок и пряча его в карман. — Нам же все равно по пути.

— Я тут вот что подумал, — раздался в голове голос Умника, — а где он эту бумажку с формулами прятал, когда мы его встретили? Он же в одних плавках от скайдера... от корабля своего удирал. Неужто в труселя зашил?

Я представила Сэмми с ниткой в руке, опасливо оглядывающегося и торопливо скручивающего записку в трубочку и ныкающего ее в резинку от трусов.

— Над чем это ты хихикаешь? — обиженно нахмурился Сэм.

Пришлось пересказать.

— Вот, значит, что ты про меня думаешь, — отсмеявшись, заявил мальчишка, — и вовсе не так.

— А как?

— Потом расскажу! Может быть...

Грунтовая дорога, по которой мы ехали вот уже второй час, вела тяжелую, но упорную борьбу с подступающим к ней лесом. Деревьям просека чертовски не нравилась, и они старались задушить ее в своих крепких зеленых объятьях. Трава осторожно заползала на края утоптанной полосы, но в центр благоразумно не совалась, опасаясь колес и сапог путников, чьими стараниями дорога раз за разом выигрывала этот неравный бой. А вот еловые ветки никого и ничего не боялись, нагло свешиваясь вниз и норовя попасть в лицо зазевавшимся путникам. Тех же, кто пытался их отталкивать или обрывать, безжалостно кололи острыми иголочками.

Когда уже совсем стемнело, деревья соизволили расступиься, открывая довольно большое пространство для ночлега. На поляне имелось десять специально оборудованных парковочных мест, каждое из которых включало в себя привязь и кормушку для лошади, низкий деревянный настил с навесом и костровище, обложенное черными обугленными камнями.

Бумер уперся всеми четырьмя копытами, отказываясь останавливаться поблизости от недовольно крививших рожи обозников. Он выбрал самый дальний лежак и мгновенно выбрался из упряжи, давая нам понять, что дальше и шагу не ступит, и не помешало бы покормить несчастную уставшую животинку.

Пока мальчик перетаскивал наши сумки на выложенную еловыми ветками платформу, я с интересом огляделась. Стоянку по всему периметру окружали высокие металлические штыри, богато украшенными рунами и расставленные через равные промежутки. Глава обоза прошелся по кругу, прикасаясь к каждому стержню, и в его навершии загорался желтым небольшой камешек. И вскоре вокруг лагеря заискрилось самое натуральное защитное поле. Не в силах справиться с любопытством, я осторожно коснулась рукой желтоватой светящейся преграды — и поле мягко спружинило, не пропуская меня.

— Это что, теперь никто не войдет и не выйдет? — с улыбкой, уточнила я.

— Точно, — кивнул Центур.

— А как оно работает? Вы маг?

— Нет, я не маг, — мужчина покачал головой, пригладив ладонью непослушный ежик светлых волос. — Поле любой может включить, если ключ есть. А работает оно, разумеется, с помощью магии.

— Удобная стоянка, — похвалила я. — И сколько это стоит?

— Сама ночевка бесплатная. Главное, для следующих путников все приготовить. Хворост собрать, лежанки перестелить, мусор убрать. А вот ключ — дорогой, но после нескольких поездок он окупается.

— И много таких стоянок по пути будет?

— До Поста больше не будет. А вот в Зеленой зоне они не чаще попадаются.

Глава обоза, кивнув на прощание, отошел, зато заявилась Красселта, заинтересовавшаяся проделками Бумера. Лингрэ развлекался тем, что показывал сидящему на одеяле Зару длинный узкий язык, пытаясь лизнуть малыша в нос, а тот с совершенно серьезной мордашкой этот язык ловил.

— А чего это ребенок у тебя не улыбается? — с подозрением спросила она, разглядывая Зара. — Больной, что ли?

— Сама ты больная! — обозлилась я. — Чего это он должен тебе улыбаться? Ты ж не скоморох. Вот был бы у тебя один глаз и рожа кривая, тогда б он поржал!

— Ах, ты дрянь! — взвизгнула Красселта, бросаясь на меня, но орк перехватил свою жену и оттащил назад.

Усевшись на край лежанки, я взяла ребенка на руки и собиралась напоить его молоком, перепавшим нам от щедрот попутчиков, как мимо меня, выбив из рук бутылочку, пронеслась черная пушистая молния. Огромный котяра с горящими зелеными глазами и вздыбленной на загривке шерстью остановился неподалеку и грозно зарычал-зашипел:

— Дуррра! Брррось! Отррряфффа! Умрррешшшь!

— Что? — я машинально протянула руку к бутылочке и еле успела ее отдернуть: острые когти прошли в опасной близости от моих пальцев.

Сэм, подхватив бурдюк, из которого я наливала молоко, принюхался:

— Странновато пахнет.

— Точно! — черная бестия яростно хлестала себя по бокам распушенным хвостом. — Оррряфффа!

— Сначала была черная зараза, — задумчиво протянул Умник, — теперь черная бестия. Да мы коллекционеры, блин!

— Ты кто? — я удивленно рассматривала зверюгу.

Дожили. Уже и коты говорящие мерещатся.

— Дура! — отозвалось говорящее чудо. — Я Бумер!

— Кто?!

— Дура! — снова отозвался тот.

Ладно, с лингрэ мы потом разберемся. Сейчас куда важнее выяснить, кто нам такой подарочек в молоке устроил.

— Сэм, ты уверен, что нас пытались отравить?

— Да!

Мама дорогая! Это что же получается... я только что чуть самолично ребенка ядом не напоила. Дрожащие руки так сильно прижали Зара к груди, что тот возмущенно запищал.

— Зачем? Зачем?— на глаза сами собой навернулись слезы. — Что мы им такого сделали? Мы же их от аражей спасли. А они!

Бумер посмотрел-посмотрел на эту истерику, прошелся рядом, потерся пушистым боком о мои коленки и со всей дури цапнул меня за лодыжку, заставив подскочить от неожиданности.

— Успокоилась? — состроил невинные глазки лингрэ.

Действительно, чего это я? Разревелась тут. Ну-ка, Барбариска, соберись. Слезами горю не поможешь. А нам еще надо с этими гадами разобраться!

Я передала малыша Сэму, велев охранять как святыню.

— Ты знаешь, кто это сделал? — спросила я у Бумера, встряхнув бурдюк с отравленным молоком.

— Пошли, покажу! — кот направился к дальнему навесу, но дорогу нам преградил орк.

— Что случилось? — нахмурился он.

— Это ты у меня спрашиваешь? — я от злости чуть дар речи не потеряла. — Это вы нас травануть решили!

— Травануть? — приподнял бровь воин. — У вас все в порядке? Хорошо. Не переживайте, я разберусь.

— Ха! Пока вы там разберетесь, нас всех убьют! — не унималась я. — Предлагаю устроить проверку: наливаем всем молочка, кто отказался пить, тот и отравитель!

— А все остальные — трупы! — радостно влез Умник.

— Ну и плевать на них! — желчно бросила я.

— Я все выясню, — Ретан попытался успокаивающе положить мне руку на плечо, но я резко вывернулась.

— Как вы могли? — горячо воскликнул Сэм, шагая вперед. — Зар еще ребенок! Он чем виноват? Хотели меня убить, так меня бы и травили! Мальца-то за что?

— Да они нас всех убить хотели! — сердито буркнула я. — Вот и спасай таких!

Я попыталась оттолкнуть Ретана, но силы были явно не равны. На шум заявился и глава обоза.

— Не стоит раздувать скандал, — нахмурился Центур. — Люди и так на взводе, мало ли что натворить могут. Я выясню, кто подсыпал яд, и прослежу, чтобы подобное больше не повторялось. А в качестве компенсации Ретан принесет вам продуктов, — заметив мою насмешливо приподнятую бровь, воин поспешно добавил, — хороших.

Уроды аражевы! Тысячу чертей им в штаны и пару нарханов в придачу!

Но в одном Центур прав — нельзя с этими придурками ссориться. А со знахаркой тем более: Ай без лекарства не выживет. Придется нам быть поосторожнее, а при первой же возможности свалить куда подальше.

Глава 11. От опасности мы не бегаем.

Барбариска

Ночь полностью вступила в свои права, рассыпав по небу большие яркие звезды. Но лес за стеной все равно казался темным и мрачным. Свет и большой круглой луны будто застревал на верхушках деревьев, раскрашивая их в серебристые тона и не смея двинуться дальше. Возможно, испугался гулкой песни волков, легко перекрывающей прочий шум лесной чащи.

Улыбнувшись невидимым ночным певцам, я вернулась к обустройству уютного гнездышка для Зара. И тут услышала странный шум — Айверин, которого мы, не рискнув тревожить, оставили в повозке, пришел в себя и сейчас собирался перебраться через бортик и спуститься к нам. Сэм проводил нашего друга к ближайшим кустам, а я, накормив Ая и напоив лечебным отваром, вновь уложила его спать. Вскоре раненый забылся тяжелым зыбким сном, что-то бормоча в бреду и то и дело сбрасывая одеяло. Укутав его поплотнее, я заставила Бумера подогнать телегу впритык к нашей лежанке, для безопасности. Затем подхватила на руки Зара, обернулась и застыла с открытым ртом: гнездышко, которое я подготовила для малыша, уже было занято одной наглой черной бестией, вольготно там развалившейся. На этот раз котик был размером с неплохую такую овчарку.

— Бумер, а ну кыш оттуда! — строго велела я.

Но тот, не обращая никакого внимания на мои слова, потянулся всем телом, выпустив от избытка чувств коготки, сладко зевнул и пропел, указав мордой на Зара:

— Котенышшшша давай! — и требовательно похлопал лапкой рядом с собой.

— Ага, щас, бегу и падаю, — фыркнула я. — Ты туда, поди, блох напустил, а я тебе ребенка отдам, как же!

— Сама ты дура вшивая! — кот подскочил и зло зашипел, выгнув спину. — Котеныша давай, говорю!

Я оглянулась в поисках чего-нибудь тяжелого, чтобы поговорить с этой заразой по душам, но меня отвлек острожный укус за палец. Услыхав очередной вопль "дай!", Зар согласно кивнул.

— Ты хочешь ночевать вместе с эти грязным комком шерсти? — изумленно воскликнула я.

"Да".

— Сама ты грязная! — большие зеленые глаза с вертикальным зрачком светились таким ангельским терпением и добродушием, что сразу становилось ясно, котик вовсе не злопамятный, просто злой и память у него хорошая. — Котенышшшша дай!

— Дай, — подтвердил Зар.

— Ты смотри, — язвительно хохотнул Умник, — еще и трех дней не прошло, как заговорил. Акселерат, блин!

— Ты разговариваешь?! — от неожиданности я плюхнулась на мягкое место, хорошо хоть не мимо лежака.

— Да, — еле слышно сказал малыш. — Нельзя. Люди.

— Ты не хочешь, чтобы тебя посторонние слышали?

"Да", — одними глазами ответил Зарчик, не утруждая себя болтовней.

— Котенышшшша дай! — просительно взвыл лингрэ, вытянувшись во весь свой немаленький рост и поставив лапы мне на живот.

— Да, отдай ты ему эту мелочь! — с раздражением бросил Умник, чертовски недовольный тем, что я вожусь с малышом. — Нам этот маленький монстр без надобности, а Бумеру, глядишь, на что и сгодится. На ужин, к примеру.

— Какой еще ужин? Он детей ест?! — я испуганно шарахнулась в сторону, крепче прижимая к себе Зара.

Блин горелый! Я еще от прошлого происшествия не отошла, а тут этот людоед нарисовался!

— Успокойся, — расхохоталось мое персональное наказание, — пошутил я. Для вас он не опасен.

— Дурррра! — поддержал его Бумер, обиженно хлещущий хвостом по бокам. — Я хорррроший! Котенышшшш сссспать ррррядом, защщщщита.

Защита? Ну-ну...

— Когти покажи, — велела я.

Котик, горделиво усмехнувшись, уселся, изображая черную пушистую статую, а затем неожиданно подскочил, расчертив воздух десятью неслабыми такими лезвиями. Отлично — оружие у лингрэ есть! Уроду, который попробует ребенку навредить, мало не покажется! Главное, чтобы эти коготки самого Зара не поранили.

— Не поранят! — уверенно заявил Бумер, словно прочитав мои мысли.

— Хорошо, отдам.

— Урррря! — кот разбежался и, сиганув мне на грудь, принялся облизывать мое лицо.

— Бедненький! — аж прослезился Умник. — Проголодался!

— Слезь с меня, зараза блохастая! — рявкнула я, пытаясь устоять на ногах, одной рукой удерживая Зара, второй отрывая наглую тварь.

И это еще хорошо, что Бумер вновь форму изменил: одно дело, когда на тебя прыгает обычный мелкий кот, и совсем другое — лохматый волкодав, по ошибке похожий на кота.

Закончив свое мокрое дело, котяра оставил мои щеки в покое, спрыгнул на землю, незаметно перетек в волкодавистую форму и довольный плюхнулся на лежанку. Я уложила рядом малыша. И мохнатое одеяло осторожненько подтянуло к себе ребенка, свернулось кольцом вокруг, еще и хвостом сверху прикрыло для надежности.

Вот интересно, с чего это вдруг у Зара и Бумера такая любовь друг к другу возникла? Зарчик даже вслух заговорил, чтобы я позволила ему остаться с котиком, а ведь раньше притворялся обычным ребенком. С тем, что мой Зар весьма и весьма непрост, я уже смирилась. И правильно, что он способности свои скрывает, но от меня-то мог бы и не таиться.

Я отодвинула кончик лохматого хвоста, закрывший Зару личико, поцеловала малыша, напоследок показав "одеялу" кулак и еле успев отдернуть пальцы от клацнувших рядом зубов.

— И правильно, — хихикнуло в голове, — нечего руки куда попало совать, вот сигнализация и сработала.

Полюбовалась на высунутый язык наглой "сигнализации" и послушав проникновенное "бе-е-е", я уселась около костра. Но непонятное беспокойство отпускать меня явно не собиралось, заставляя поминутно оглядываться на Зара и его охранника, да и за Айверином одним глазком приглядывать.

Сэм уселся рядом, сосредоточенно разглядывая огонь.

— Ты с Бумером лучше не ссорься, — тихо проговорил он, немного помолчав, — лингрэ очень злопамятные. Но если с ним подружиться, хороший помощник выйдет.

Парнишка подбросил в костер несколько веточек, заставив язычки пламени радостно взметнуться вверх.

— Сэм, что-то случилось? — обеспокоенно спросила я, заметив блеснувшие в его глазах слезы.

— Все в порядке, — мальчишка резко отвернулся.

— Сэм, а ну говори, что случилось, — с наигранной серьезностью велела я, подсев ближе, — я ведь живой с тебя не слезу, пока все не расскажешь.