— Жена пытается порядок наводить. Раз прихожу, а на столе горой все провода и кабели лежат, каждый верньер тщательно протерт. Вот, говорит, Петя, теперь будешь творить в чистоте! И смотрит невиннейшими глазами! Ну, пригласил я ее за город, на пикник, пук проводов взял, да по толстой заднице и врезал от души! Визгу было...

Он захохотал.

— Потом мирились, в мотеле. Так сказать, наказание пожилой дамы за провинность вкупе с постельными развлечениями.

— И что она? — спросил Морозов, думая о Снежке.

— Нормально. Это уже стало традицией. Разгрузочные дни.

— Как вышел из положения?

— Карта настроек всегда под рукой. Без нее — одно мучение. Микрофоны выставить на режим...

— В горле першит от пыли, — сказал Морозов. — Вода у тебя где?

— В холодильнике соки разные, пиво — тащи все сюда! — сказал он.

Александр прошел к кубу холодильника, открыл дверцу.

— А отчего у тебя такие дрянные песенки? — спросил он, шаря по полкам. — Для дефективных детей, что ли?..

Чубаров вскочил.

— Ну-ка, ты, пошел отсюда! — крикнул он. — Забирай своего гамадрила глазастого и вон!

— Заказы Канатчиковой дачи? — Морозов гоготнул. — Там, наверное, радуются!

Чубаров сел.

— Всякая дрянь норовит обидеть мастера, — с обидой сказал он. — Как у тебя язык повернулся сказать такое?!..

— Ты своим портфелем в футбол играешь, в свободные минуты?

— Сбиваешь меня с мысли, стервец! Я уже почти придумал первую ноту.

— Первая нота — "фу!" — сказал Морозов.

— Не терплю, когда в разговоре инициативой овладевают посторонние, — недовольно сказал Чубаров. — Или ты признаешь мое первенство в сочинении музыки, или катись отсюда!

— Конечно, признаю! — ответил Морозов. — Я бы сам сочинил шедевр — просто времени нет. На моем материале можно прославиться!

— Да заткнешься ты или нет?! Я в тебя чем-нибудь кину...

— Микрофоном, — предложил Морозов.

— Из холодной и тесной норы, — нараспев начал Чубаров, — в студии раздался унылый звук, от которого у Морозова зачесался копчик, — вылез марсианский детеныш, отряхнулся и...

— Здесь неплохо бы вставить "Цыганочку" с выходом! — предложил Морозов. — Тра-та-та-та-тат-та, ля-ля-ля-ля-ляй-я, бу-бу-бу-буб-бу-хряк! Эй, чавелы!..

В сантиметре мимо его носа пролетел башмак, врезался в стену и упал на холодильник.

— Дурак ты, Петя! — сказал Александр. — Там безвоздушное пространство — что б ты знал, в тени минус триста градусов, на Солнце — столько же жары и как он бы вылез без защитного скафандра?

Из-за инструмента выбрался Чубаров, хромая, подошел, взял ботинок.

— Извини, не попал! — сказал он. — А следовало бы!.. Лезешь грязными руками в чистый процесс творчества!

Морозов чихнул.

— Попил уже? — спросил композитор. — Нет еще? Все равно пойдем, я тебя провожу...

— Глазастенького своего я здесь не оставлю, — сказал Морозов, — мне еще к хореографу нужно...

Чубаров сделал несколько снимков на память.

— Забирай вместе с куклой, — сказал он. — Координаты твои у меня есть. Ближайшее время можешь не соваться — на порог не пущу! Позвоню сам!

Он довел Морозова до выхода, распахнул дверь и вытолкал наружу.

— Поставил задачу и вали отсюда! — сказал он. — Сам буду искать в Информатории, как они жили, их искусства, ремесла, быт...

— Обрати внимание на ораторию "Второе нашествие марсиан"! — заржал Морозов. — Сильная вещь! Для хора, оркестра и дирижабля...

Но Чубаров его уже не слышал, его охватила горячка творчества.

Этот сделает, подумал Морозов. Наворотит, что потом бульдозерами не разгребешь!..

На глаза его попалась красочная вывеска "Хореографическая детская студия "Маленькие птички". Он вошел в распахнутые двери. Длинный пустой коридор без окон, освещенный лишь десятком световых панелей привел его в зал. Там, перед старинным пианино, сидела светловолосая девушка в розовом комбинезоне. Десятка два девочек лет по пять в трико и балетках застыли в разных позах.

— Раз-два-три — поворот! — командовала хореограф. — Раз-два-три — приседание!

Морозов сделал поворот и приседание.

— Пятнадцатиминутный перерыв! — воскликнула хореограф. — У меня посетитель.

Девушка выбралась из-за инструмента, подошла. Она оказалась одного роста с Александром. Довольно симпатичное лицо, отметил Морозов.

— С брюнеткой целовались, — недовольно произнесла она, крутя носом. — Запах этих мерзких духов год держится!

Александр мысленно застонал, потому что понял, что сегодня будет драка. Снежка его всего изобьет, искусает.

— Костюмер меня обслюнявила! — скривился Морозов. — Хотела совратить, да я не дался! Вы-то, хоть, приставать не будете?

— Сначала я должна узнать цель вашего прихода.

— Самые смирные — незамужние, — пробормотал Александр. — Милые девушки порхают с цветка на цветок...

Он извлек из пакета костюм маленького марсианина. Хореограф тут же вцепилась в него.

— Галя! — закричала она. — Галя Иванова! Быстро иди сюда!..

Прибежали все девочки.

— Возьмите костюм! Ой, пыльный какой! Вы об него ноги вытирали, что ли?

— Я от Чубарова, — сообщил Морозов. — Берется сочинить музыку.

— А-а, композитор-пылесос?! Вы ему поручили? Думаю, зря...

— Тоже вцепился — вроде вас, — заметил Морозов. — Пусть попробует. Может, высидит что-нибудь путное...

Хореограф улыбнулась.

— Оригинальный вы мальчик! Меня зовут Катя, а тебя?

— Меня никак не зовут, — сердито ответил Морозов. — Без имени и, в общем, без судьбы...

— Как ты не похож на моего мужа! — воскликнула она. — Пойдем, ты расскажешь мне, как придумал этот костюм, мотивы, что тобой двигало...

— На чистых простынях? — спросил он. — Давай, я тебе тут расскажу!

— Детей бы постыдился!

— Я домой, Катя, на экзекуцию! Как я объясню, что меня слюнявили против моей воли? Поймет она, а?

— Семь бед — один ответ! — ответила Катя, крепко целуя его в щеку. — За мои духи получишь пару пинков! Мой тебе совет: переходи от обороны к наступлению!

Договорились о способах связи, и Морозов поплелся к выходу.

А действительно, чего это я постоянно в побитых хожу? — подумал он. — Что я виноват, что костюмер в ухо языком залезла? Отталкивал ее, уклонялся — бестолку! Как это Снежке объяснить? Стечение обстоятельств — вот что это такое! Я самое дорогое сохранил — супружескую верность!

Из метро он вышел бодрой походкой, но подходя к дому, уже волочил ноги и вжимал голову в плечи.

Решимости мне не хватает, думал он. Нужно поставить себя в семье на главное место и вразумлять жену. Разве это метод — драка? Неприятность, да и только. Как потом в постели обниматься, говорить нежные слова?

Мать встретила его на пороге гостиной и увела на кухню — пить чай со сладкими пирожками.

— Весь в помаде и духами от тебя несет! — сказала она насмешливо. — Где ты был?

— По делам ходил, — ответил сын, ополаскивая руки в раковине. — Танец маленьких марсиан, помнишь? Музыку уже сочиняют, а костюм совсем готов. Такой ажиотаж вокруг танца! Еще ничего нет, а уже разговоры...

— С кем целовался?

— Ни с кем. Сами лезут, как мухи осенние! В семьях у них нелады, ищут на стороне. Метят меня духами, дуры!

— Ты все это Снежане расскажешь? Надеешься, что поймет?

— Что мне, в водолазном шлеме на улице ходить? Где она, кстати?

— Пощипала пирожок, выпила глоток молока. Фигуру она бережет...

— Сейчас все у нее нормально, — заметил Александр, нацеливаясь на булочку с вишней. — По молодости-то... годам к тридцати-сорока и начинается борьба с весом и пристрастиями в еде. Ты ей объясняла то, что знают все?

— В семнадцать лет мозгов еще нет, — ответила мать. — Я даже и не пыталась...

— В пятьдесят лет мозгов уже нет! — констатировал Морозов. — Такую глупость ты сотворила и мне теперь мучиться!

Мать покраснела.

— Отец твой виноват! — заявила она. — Папочку своего благодари!

Александр вытаращил глаза.

— А он-то тут, причем? Это чисто твое решение.

— Когда я за него выходила, таких гадких подробностей о себе рассказал, столько девок у него было, меня чуть не вырвало! Решила: детей ему рожу, но чтобы близко ко мне не подходил!

— Так он из-за этого по полгода на Марсе сидел? — воскликнул Александр. — Браво, мама! Бис!

Мать была красна, но упрямо сжимала губы.

— Наврал тебе, наверное, с три короба, чтобы сопляком не казаться, а ты и поверила?! Ах, да, у тебя в то время тоже мозгов не было...

Мать закусила губу.

— А поскольку мозги так и не появились, ситуация с подлецом-мужем осталась на том же уровне. И вот сына нужно женить, дай-ка я мужа накажу! Все правильно, мама! Типичная женская логика: в огороде бузина, в Киеве — дядька.

Мать смотрела на него вопросительно.

— Иди к отцу, рассказывай все, как есть, решайте, как быть дальше.

— А почему это я должна идти? — возмутилась мать. — Он напакостил...

— Главенство матери в семье, — насмешливо сказал сын. — Такая махровая глупость!

Он посмотрел на нее снисходительно и сказал:

— Я по всем должностям тебя выше, мама! Приказываю идти к отцу и повиниться. Приказ ясен? Выполнять!

— Слушаюсь, мой генерал! — воскликнула мать. — Пожалуйте к молодой жене за порцией оплеух!

Александр смутился.

— Я ее жалею, берегу, — сказал он. — Совсем еще девчонка.

Он откусил кусочек, прожевал и запил чаем.

— Берегу, жалею, а она меня — нет, сегодня будет наоборот.

Он посмотрел на мать.

— На истошные вопли реагируйте спокойно, — сказал он. — Все под контролем. Лишнего она не получит. Получит необходимое...

Снежка была спокойна, молчалива, сидела на кровати и смотрела в окно.

— Завтра, в обед вы улетаете, — сказала она.

— Мастера спускались под воду, мазюкали бетон?

— Третий день подряд работают на дне. Тебя не стали отвлекать от молодой жены.

— Похвасталась уже? — спросил он.

— Просто сказала, чтобы знали. Наташка твоя, конечно, в слезы, и остальные увяли. Мне просто больше всех повезло!

Она поднялась и подошла ближе.

— Ты невероятно популярен, Морозов! — воскликнула она. — Тебя целуют все, от мала до велика! Но это я сейчас исправлю...

Она достала из шкафа бутылочку с бесцветной жидкостью и протерла ему лицо.

— Пахнуть ты будешь только моими духами, и помада на лице будет только моя.

— А можно без этих следов? — спросил Александр. — Я бываю в важных кабинетах.

— Нельзя, милый! Ничего, потерпят...

Она поглядела ему в глаза.

— Иди в душ, я — следом...

— То, на что ты рассчитываешь, не получится, — сказал он.

— Почему?

— Нельзя, милая! — он улыбнулся. — Ничего, потерпишь...

Выдержка изменила ей.

— Как я ненавижу тебя в эти минуты, Сашка! — воскликнула она. — Искусала бы, исцарапала всего...

— Скажи только одну фразу, Снежок: "Люблю тебя, Саша!" и все у нас будет... потом... когда и я отвечу тебе так же...

Она посмотрела недобро, фыркнула и ушла в душ.

21. "Кузнечики"

Он проснулся около десяти утра. Снежки рядом не было. Она сидела поодаль, понурившись, в полном отчаянии.

— Снежочек! — одними губами позвал Александр.

Она услышала, бросилась к нему. Одеяло полетело на пол. Объятия, страстные поцелуи, горячий шепот и ее мольба: "Не уезжай, останься!"

Он ласкал ее нежно и страстно, целовал руки, шею, плечи, успокаивал: "Все будет хорошо! Поездка ненадолго, я вернусь. Я обязательно вернусь!"

Мало-помалу она успокоилась, заснула на его груди.

Сигнал визифона заставил его поднять голову.

— Да, — ответил Александр невидимому собеседнику. — Я. Так. Хорошо. Будет сделано. Хорошо. Есть!

— Что, уже? — сонным голосом спросила Снежана.

Александр осторожно, но решительно высвободился из ее объятий.

— Срочно вылетаю на базу! — ответил он, поднимаясь. — Пока один. Вертолет на подходе. Завтрак мне, быстро!

Снежка сползла с кровати, и как была — в рубашечке и трусиках, пошла в гостиную. Там уже хлопотала мать. Она неодобрительно поглядела на откровенный наряд, но так и не решилась сказать, что вот-вот сюда придет муж... Положение исправил Александр. Он принес халат и заботливо укутал Снежку.

— Спасибо! — она без стеснения поцеловала его в губы.

Ведут себя спокойно, естественно, как будто, так и должно быть, подумала мать. А я бы так могла, тогда, в их возрасте? Тогда — нет. Смелости бы не хватило...

— Мастера прибудут и провожающие родственники — всех прими, — наставлял Александр. — Хозяйкой будь. Столы, лавки, стулья — это дедушка организует...

Дом заходил ходуном — широкая тень пересекла сад.

Что хотят, то и делают! — раздраженно подумал Александр. Скоро в окна будут влетать!

— Позвоню оттуда! — крикнул он, торопливо дожевывая бутерброд.

Панорама базы открылась на подлете: огромный прямоугольник степи был огорожен забором с несколькими воротами, рядами стояли десятки палаток. На тренировочном поле бродили фигуры в скафандрах, волоча за собой оборудование, катались и ползали наземные роботы, летающие аппараты кружили над специальным круглым полем, платформы, оборудованные бурильными установками, добывали образцы грунта.

Вертолет оставил скопление людей и техники справа, подлетел к небольшой площадке с десятком маленьких палаток и одной большой и сел.

Александр выпрыгнул на гравий. Сопровождающий в зеленом халате подвел Морозова к штабу — вместительной палатке, накрытой маскировочной сетью.

— Жди, — сказал он и нырнул в тамбур.

Хорошая вещь — сеть, подумал Морозов, нужно будет попросить такую...

Его пригласили внутрь.

Штаб был обставлен просто: несколько столов с аппаратурой связи, кресла и десяток складных стульев вдоль стен. Солнце сюда не заглядывало — горели световые панели, так что сквозь окна из пластика была видна все та же маскировочная сеть.

Из-за стола выбрался мужчина лет пятидесяти — среднего роста и телосложения, одетый в зеленый френч с погонами и такие же брюки. Лицо у него было несколько вытянутое, глаза усталые, но добрые.

Он пригладил свои пышные казацкие усы и проговорил, усмехаясь:

— Скоро в разведку будут брать из детского сада!

Морозов фыркнул.

— Присядем, — мужчина первым опустился в широкое кресло.

— Я полковник Воленко, начальник базы. Последние сведения по Кенигсбергу таковы: в городе действует хорошо вооруженная группа молодежи — юношей семнадцати-восемнадцати лет. Точную численность установить не удалось, но примерно около ста человек. Руководят ими взрослые. Мы считали, что они охраняют входы в лабиринт, но это не так. Лабиринт сам себя охраняет. Чем они заняты? Поддерживают "порядок" в немецкой части города и готовятся очистить российскую от "недочеловеков". Граждане уже не вольны жить, как хотят, запуганы, боятся расправы. Некоторые уже уехали, остальные кого-то ждут, может — освободителей?

Морозов пожал плечами.

— Международная военная полиция совершенно не реагирует на сведения о десятках автоматов и винтовок, крупнокалиберных пулеметах, гранатах и ящиках с взрывчаткой. Все это осталось с той далекой войны и находится в прекрасном состоянии. Склады в самом начале лабиринта. Туда не смогли проникнуть взрослые, а мальчишки эти как-то туда залезают...