| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Не сдержавший лавину эмоций Раэртар грозно раздул ноздри и шумно поднялся. Не найдя слов, он поспешил прочь.
Глава 7, грабёж и угнетение.
10 элесиаса Года Голодания.
Все сутки, уместившиеся в двухчасовую дрёму, мастер Грей шлялся по снам местных воров Нью-Уотердипа, изображая их приятелей, с которыми те шли на дело ограбления управы — или с которыми когда-то уже проворачивали такое. Фантазии так любопытно переплетаются с реальностью, что, порой, диву даёшься! Самое главное в грабеже реальных воспоминаний из Царства Снов: хозяйничать не в быстром сне, правильно менять декорации и вовремя лопать старый сон. Не пойман — не вор. Увы для фантазёров, каждого из них на самом интересном месте ловил губернатор в компании с волшебником Клофером — подельник тут же сдавал сотоварища. Многие закованные в кандалы стойко выдерживали истязания, пока в свете факела не появлялась чудная машинка из сигарной гильотинки и пары чесночных давилок. Раскалывались и выкладывали всё как на духу! А потом их вышвыривали в чёрный проём единственного выхода, побуждая нафантазировать новое сновидение, тогда как пыточная камера лопалась, оставляя кошмарные миазмы, которые не успевали отравить соседние фантазии — сноходец их все улавливал для выпускания во сне следующего на очереди воришки, отмечавшегося в Чёртовой Заднице сим наказуемым промыслом. Вся соль в изоляции сновидения от Ночного Змея.
Грею не хотелось выбираться из тёплых объятий Ребекки и Келли. Женщины красиво переплелись, на лицах спящих царила безмятежность, мерное дыхание обдавало теплом и приятно щекотало. Мужское естество фантомной оболочки выдало соответствующую реакцию, порядком отвлекающую и потому подавляемую Греем, не способным отделаться от осознания всей иллюзорности данного восприятия.
Фальшивый гном поелозил и ласково чмокнул Ребекку в уголок сомкнутых век — сеточка морщинок разгладилась. Убрав локон, подарил нежный поцелуй в лобик — кожа разгладилась. Мягкое понукание лечь на спину. Поцелуй в уголок второго глаза. Серебристо светящимся язычком Грей осторожно провёл по ресницам и облизнул галочку бровок. Прильнул губами к губкам, помяв их и проникнув в сладкий ротик, где пошарил языком по зубкам, излечивая и отбеливая их. Немножко полюбовавшись омоложённым личиком и поцеловав в шейку, Грей опустился ниже и поигрался с сосцами, любовно лаская груди — убирая дряблость и омолаживая. Постепенно сутенёр добрался и до мозолистых пяточек, после серебристых поцелуев ставших бархатными, как у младенца.
Мастер уделил внимание и Ребекке, и Келли, сторицей возвращая им благодать. Фальшивый гном не только для удовольствия лапал многих — целительский умысел тоже имелся. Вот и приспособил для точечных воздействий — прицел на освоение двеомера натурального альтернативного облика. Вдобавок, жировые складочки и отложения исчезли, будучи преобразованными в энергию, обеспечившую все благотворные перемены во внешности шлюшек — примерно такими они себя и воображали во снах. Теперь у этих женщин язык не повернётся обзывать друг друга старыми кошёлками.
Обе особы — привлекательны, но для личности фальшивого гнома — несимпатичны. Грей воспринимал их за служанок, хорошо справлявшихся со снятием стресса. Какой между ними нормальный секс? Вот именно. Грей поймал себя на чувствах, что любуется ими в той же мере, как великолепными статуями в парках Уотердипа, — без плотского вожделения или собственничества. Мастер и две его скульптуры, мило обнимающиеся во сне — райская малина. Если б ещё не клоповник вокруг...
Между прочим, взрослый фантом получался тем качественней, чем сильнее расслоение — чем меньше присутствия самого Грея. Это как с фамильяром, когда своё тело уже не чувствуешь, а чужое есть чужое. И как с заклятьем проекции, когда управляешь и знаешь, что яблоко красное, а лакированная столешница гладкая, но нет ощущения зрения, осязания и прочих телесных чувств — всё пронизывающая магия как-то обеспечивает прямой информационный обмен между магом и его проекцией.
За неимением лучшего и чувственные тисканья годились под массаж, захлёстывающий голову Грея взрослыми ощущениями фантомной оболочки — это расслабляло и отвлекало от неустанных дум об улучшении магических приёмов и всём таком прочем. Благодаря этим двум женщинам, старавшимся ублажить гнома, мастер всерьёз задумался над поиском настоящих искусниц и тем, чтобы находиться в Царстве Снов воплоти. Однако верх неизбежно брал страх того, что в быстром потоке времени Грей возмужает столь же стремительно, профукав всё своё преимущество в ускоренном освоении магических наук в осознанном сновидении, где нет нужды тратить уйму часов на еду и сон, где можно многократно воспроизводить эпизоды из прошлого для анализа в качестве стороннего наблюдателя или производить симулирование различных ситуаций во избежание попаданий впросак.
На прощанье Грей подарил любовницам сон-мечту о суженном. Не про абстрактного принца на летающем корабле с розовыми парусами, а с условием выбора кандидата в мужья из местного окружения. Лучше синица в руках, чем журавль в небе. Ребекка и Келли заслужили свою долю женского счастья.
Грей погладил своего фамильяра. Зверёк спал. Как ни хотелось Грею самому провести полномасштабный срез общественного мнения через сны, однако каждый раз находились более интересные, важные или насущные задачи, нежели узнавание реального мнения о себе у колонистов в Нью-Уотердипе. Мастер даже решил ассоциировать отзывы о себе с вином, которое должно отстояться и созреть, — позже надо будет обязательно выкроить ночку на оценку эволюций впечатлений. Конечно, подобные расклады лучше сразу выяснять, но всего не объять, поэтому в этом деле существенно помогал Хмель, давая Грею возможности сосредотачиваться на оттачивании магии, лишь во вторую очередь занимаясь политическими упражнениями для складывания формулы господства посредством: власти, денег, секса. Именно эти пресловутые понятия испоганили его род. Не порча, а конкретно погань — по-другому он сие не мог описать. Собственно, сейчас мастер, преследуя много целей, вознамерился провести в Нью-Уотердипе диверсию — определить зависимость переменной "власть" от переменных "деньги" и "секс". Так сказать, встряхнуть уже порядком взбаламученное колониальное болото.
Ласково разбудив обожаемого фамильяра, мастер невесело хмыкнул возникшим у Хмеля ассоциированием общественного мнения с зельем из множества специфичных ингредиентов — изучение брожения умов вскоре могло начать конкурировать с заболеванием магией. Плохо это или хорошо? Грей задумался, мацая титьку Ребекки и оттягивая разлуку. Вообще — что такое хорошо и что такое плохо? Без определения границ как выявить полутона и разметить шкалу?..
Их покой охранял живучий фантом с обликом Виттера, нутро которого успело раздуться, превратив подтянутый торс в бочку. Уняв "несварение желудка" у ещё не отыгравшего свою роль "бурдюка", Грей приготовился и безоглядно покинул иллюзорную опочивальню со сладко спящими красавицами.
Время неумолимо ползло вперёд, приближая рассвет над островом Мазтапан. Фальшивый гном и несколько суток в Царстве Снов сей ночью, и несколько лет наяву на своей родной вилле в Уотердипе успешно справлялся с охранными контурами и замками. Вот и в здешнюю ночную темень мастер без проблем пробрался в управу. К магам Грей не рискнул наведываться из-за их бдящих фамильяров и более изощрённой магии для защиты от посягательств коллег — с предварительно разведанной стационарной сигнализацией куда как проще. Всё равно волшебный рюкзак лишь повод, а не вожделенная цацка. Собственного пошива кушак многих кармашков полностью завершён, к сожалению, без внедрения метамагии усиления для удвоения объёма — сложновато.
Простой путь — вырубить ночных сторожей. Во-первых, какие-никакие, а соплеменники. Во-вторых, каждый третий спящий шастает по нужде. Репутация убийцы своих — распоследнее. В-третьих, в данном случае экстрим вреден. Мастер обдумал более тонкие меры.
Грей прогнал в сновидениях множество сценариев проникновения, в конце разработав безукоризненный план ограбления и наказания: себя он вором не считал, а вот настоящих стравить между собой — самое то, чтоб в следующий раз карманникам было неповадно промышлять в приличном заведении. Самое забавное и вызывающее тёплые чувства то, что некоторым воришкам вполне хватило куриного помёта, а другие удовлетворили свой спортивный азарт деревянными ложками. Более того, одна компания даже всерьёз строила планы этой же ночью пойти на точно такое же дело, что примечательно, с благими намерениями вернуть магу драгоценные камешки, честно им заработанные на щедрой продаже заколдованных кварцитов, но, увы, ответственного дежурного сморило, и эти задумки остались нереализованными.
Практически выпив магию из скрытой под штукатуркой пластинки близь замка, невеликого роста маг её же потратил на точечное срабатывание отпирающего механизма. Фальшивый гном юркнул в дверь, просто дождавшись мига отворачивания патрульного. Видя в темноте, доморощенный вор тем же способом, что попал через дверь на особо охраняемый этаж, прокрался дальше. Постепенно Грей справился с ловушками и сейфами, первым делом неторопливо абсорбировав магию из окружающего пространства и тем опустошив магические датчики и контуры. "Губернатор ещё пожалеет о том, что он такая жопа", — с этими мыслями мастер преодолел последнюю преграду.
Находкой Грея стал сундучок с сегодняшней баснословной выручкой Чёртовой Задницы и ещё мешочки с расфасованными по номиналу сотнями монет на общую сумму в девятьсот с лишним золотых. Притягательно. Сноходец из соображений в чужих снах почерпнул важное понимание того, что управа должна исполнять свои финансовые обязательства, иначе бунт и всё такое. Разменные монеты должны остаться нетронутыми, в противном случае это удар не по губернатору, а по жителям Нью-Уотердипа, чему новоявленный воришка противился. Расставляя правильные акценты, Грей оставил тут распёртый изнури кварцит, который через дюжину часов рассыплется в песок — так спадёт шедевральная иллюзия обворованного сундука, призванная сохранить содержимое от шибко алчных и ушлых персон, готовых купиться на золото дураков из рыбьей чешуи — оно тоже продержится дюжину часов. Грей был уверен в том, что эти два двеомера выдержат минимум одно заклинание развеивания магии, а вот другие его заготовки должны будут лопнуть с первого же раза. А то как же?! Мастер иллюзий просто обязан напустить туману, главное, не переборщить с дозой.
Во втором, более защищённом и за долгих пять минут вскрытом хранилище обнаружилась казна Нью-Уотердипа в виде драгоценных камешков и слитков. Слава бюрократам — в отдельном кошеле с подписью томилась плата за колдовские кварциты! В третьем лежали мазтиканские изделия из драгоценных металлов. Ещё имелся запас фаэрунских и набор трофейных артефактов, приготовленных на продажу капитанам рейсовых кораблей за провиант, оружие, зелья, шмотки. Навалом хранились кварциты и обсидиан, контрастируя с любовно разложенными по полочкам красивейшими кораллами с таинственными золотыми прожилками и диковинными раковинами моллюсков-хамелеонов, в лавках Уотердипа выставляемых на бархатных подушечках с трёхзначными золотыми ценниками. В одном углу даже хранился большой кап — древесина с необычной фактурой приветствовалась на виллах аристократов не меньше отделочных пород камня, по геологическим причинам добываемого близь Трифосфорда.
Копаться во всех этих богатствах не имелось времени и особого смысла, потому что драгоценные кристаллы дороже и легче. Ими и ограничился юный и совестливый воришка, расстроенный отсутствием здесь волшебных вещмешков или образчиков одёжки с волшебными кармашками, произведёнными по методикам, конкурирующим с применяемой поставщиками Дома Хунаба. К вящей радости, один мошенник шестого числа "потерял" кошель с расширением пространства по двойному коэффициенту. Этого образца мало для изучения, но вполне достаточно для имитации волшебного зоба будущего голема.
Впрочем, растущий мужчина не смог проигнорировать искусно и красиво сделанный волшебный кинжал, чья магия была сильнее той, что ему всучили днём. И длинный нож, похожий на стилет — Укус Зимы с магией холода внутри льдистого лезвия. Увы, запал Грей и на фаэрунские волшебные и не помеченные магическими метками фибулы с наговорами освещения — плюс один крепёж от крепкой непогоды. И на местные волшебные — кулон из серебра в виде дракона в круге и золотое кольцо с чешуйками мистической драконьей шкуры. Проводник заклинательного огня без касания лишил заряда и забрал статуэтку дракона-хранителя с двеомером Меча Морденкайнена, создающего для защиты помещения клинок, летающий и с опытностью ветерана битв атакующий нарушителей охранного радиуса. Ворохи волшебных перьев воришка тоже прихватил с собой, глухо посмеиваясь тому, что фаэрунцы не побрезговали носить чужие набедренные повязки с лёгким силовым полем отталкивания для комфортного полёта птичьих оборотней — чудная магия спасала от дождей и зноя.
Одно зацепило другое. Фальшивый гном всё-таки поживился до сих пор не оприходованным обсидианом из кучки. Рискуя, проводник заклинательного огня также потратил время на тренировку по извлечению магии из предметов без касания к ним: брал медленно и помалу, зато перманентные плетения останутся и со временем сами восстановят свой заряд. Артефактов приличного качества тут хранилось достаточно, чтобы и оставлять в покое низкопробные образчики. В итоге Грей из-за опаски ненароком съесть магию своей маскировки потратил драгоценную четверть часа, заполучив пару иссиня-чёрных обсидиановых осколков, зажатых в кулачках.
Фальшивый гном покидал управу столь же осторожно, как проникал в неё. На обратном пути проводник заклинательного огня очень старался, запирая замки и удалённо напитывая магией все ранее обесточенные им контуры защиты, дабы отсутствовали всякие свидетельства, кроме специально оставленных.
Когда фальшивый гном, "сгибаясь" под тяжестью ворованного добра, спрятанного в почти невесомый кушак, подбросил кому надо улики и вернулся в Чёртову Задницу, его рабы уже давно собрались и ожидали распоряжений. Рабыни дремали, а мужчины понуро сидели рядом с сундуками и позёвывали, не смея засыпать супротив воли отлучившегося хозяина. При появлении гнома магия мастер-кольца подняла всех рабов и согнула пополам — эта пренепреятнейшая роль ублюдка тяготила благородного, однако для осуществления задуманного перелома следовало создать соответствующее психологическое состояние. Пасмурно пройдя мимо бывших совладельцев трактира, Грей направился прямо ко зло пялящемуся колоднику, не верящему рабам, заверявшим в избавлении от позора. Обращаясь к избавленному от проклятья, но всё ещё внешне изуродованному, он заговорил во всеуслышание:
— Виттер. Пока ты не ощутишь природу материковой Мазтики — ты не поверишь в избавление от проклятья. Пока ты мне не поверишь — ты не начнёшь мне подчиняться. Пока ты не мой раб — мне нет резона тебя исцелять. Пока ты инвалид — ты мне без надобности. Смекаешь? Ты с честью выдержал испытания на несгибаемость воли и характер, Виттер. Я знаю, что душой ты с Миеликки, но в бренном мире правят земные владыки. Кого ты выберешь или кто тебя выберет? Скажу честно, я не ожидал такого поведения твоего проклятья, но спасибо тебе за него. Мне пока не ясны все свойства получившегося кинжала, но уровень его магии уже весит более семидесяти тысяч золотых монет — я этим летом подобных артефактов сделал уже более двадцати. Ещё раз говорю тебе спасибо, Виттер. Прощения не прошу ибо не вижу за собой вины. Способ избавления от проклятья кроется в знании о процессе наложения: насильственность, неведенье, сотня... Возможность коварного переселения проклятья к благодетелю стала неприятным сюрпризом для меня, лишь наличие запасных планов помогло выправить ситуацию. Не обессудь, Виттер, я доставлю тебя на материк. Подумай, что хочешь в итоге: освободиться с артефактом с испытанным прошлой ночью функционалом либо исцеление по вышеописанному?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
