Гарри сидел за столом, поглядывая на часы. Этот новый день прошел совершенно обычно, они провели несколько часов в тренировачном зале, Гарри с гордостью вспоминал, как сегодня сумел одолеть Нарциссу в схватке один на один, а потом сразу отразить очередную атаку Тонкс. Потом он, правда, не выстоял долго против професионального мракоборца... Но прогресс был налицо. И он шел по нарастающей, Гарри казалось, что он словно бы прокладывал дорогу к тем знаниям и навыкам, что теперь перешли к нему, и чем дальше, тем меньше становилось препятствий...
Стрелки часов уже приближались к половине восьмого, и Перси должен был скоро появиться. Портал был односторонний и одноместный, вел прямо к воротам замка, где уже ждала Тонкс. Позиция у нее была весьма удачная, ее сразу не видно, и если все в порядке, она вполне сможет сделать вид, что просто ожидала гостя, а не сидела в засаде готовая пустить в ход палочку, покажись ей что-нибудь подозрительным. Самой Тонкс было велено быть предельно вежливой с Перси, чай, он из команды Фаджа, ее главного начальника.
Минутная стрелка часов достигла самую нижней отметки, Флер, как всегда сидящая вместе с Цисси у него по левую руку, чуть вздрогнула, почувствовав, как кто-то перенесся Порталом в окрестности замка. Гарри понимающе кивнул. Главным образом в провокационных целях он желал производить максимально внушительное впечатление. Потому на нем красовалась самая раскошная из парадных мантий, которую он приобрел по совету Нарциссы. Сами сестры и Флер тоже оделись попышнее и повнушительнее, что примечательно, главным образом в красное...
Дверь в зал отворилась, и Тонкс, очевидно, пропустила Перси вперед. Возможно якобы в знак уважения, а скорее, чтобы можно было в любой момент оглушить его сзади. Помощник Министра был одет в темно-синюю мантию, очень похожую на ту, что он одел на Святочный Бал.
- Сэр Герцог, для меня большая честь быть приглашенным вами, — формально поприветствовал он Гарри.
После обмена приветсвиями и нескольких положенным этикетом фраз все расселись. Гарри уже успел изрядно проголодаться, и очевидно не он один. Потому все начали с ужина, во время которого почти ничего не говорили... Сеодня эльфы-повара превзошли самих себя, и Гарри просто наслаждался блюдами, почти забыв, кто сидит напротив него. Разговор начался лишь после второй перемены блюд...
- Итак, мистер Уизли, — Гарри сделал упор на этом обращении, поэтому оно звучало почти насмешкой. — Что же такое важное ты хотел со мною обсудить? — Закончил он, отбрасывая шелуху этикета.
Перси ответил не сразу, он сидел за столом, покручивая в пальцах бокал с Альзаским белым вином, и о чем-то размышляя...
- Гарри, что ты думаешь о моей матери? — сказал он наконец, и залпом опорожнил бокал.
- Ну... — Гарри такой вопрос застал немного врасплох. Он задумался на несколько секунд... — Что же... не так давно я бы сказал, что она милейшая женщина, любящая мать, и что я сам считаю ее почти приемной мамой... А теперь... возможно, она является почти домашним тираном?.. — высказал он внезапно появившуюся мысль.
Перси откинулся на спинку стула и закрыл глаза... Он молчал секунд пятнадцать.
- Мама долго не могла смириться с тем, что отец даже не собирается подниматься выше по служебной лестнице... — заговорил он наконец. — Ты этого уже не застал, но я помню все те споры и даже ссоры по этому поводу. Она долго и безуспешно пыталась добиться, чтобы папа пошел на повышение, но в конце она сдалась... и взялась за нас. Скорее даже за меня. Чарли и Билл к тому времени уже достаточно повзрослели, а я был в самом возрасте... Ну не знаю я как это описать, ты Гарри наверное не сможешь представить, каково этого, когда тебе круглые сутки родная мать вдалбливает что хорошо, а что плохо... и что надо бы нам, Уизли, достигать высот.
- Ну, и я стал хорошо учиться... — продолжил Перси через несколько секунд молчания. — А потом, когда появились Фред и Джордж, мама, было, взялась и за них, но тут что-то пошло не так... наверное, я был слишком старательным учеником... думаю, именно из чувства противоречия в них родился этот бунтарский дух. И они сделали многое, что доводило маму до состояния полного неистовства... ну, кое-что ты и сам видел. Ну... когда я поступил в Хогвартс, я сделал все, чтобы мама была мною горда. Я делал все, как она велела, и это казалось мне совершенно правильным вплоть... ну вероятно до середины моего шестого года учебы. Ну, когда была вся эта история с Тайной Комнатой, и все убедили самих себя, что за всем стоит... — Перси оборвал самого себя, и чуть тревожно глянул на Гарри, но тот никак не отреагировал. — Я тогда уже почти год встречался с Пенни... ну и именно она помогла мне в конечном счете выйти из-под... колпака, в котором я жил все то время. — Перси опять замолк.
- А потом, когда я устроился на работу в Министерство, то сразу попал под начало мистера Крауча. И этот человек стал для меня новым идолом... Я все дольше и дольше заднрживался на работе, и все сильнее выходил из-под материнской опеки... и мало-помалу я начал осозновать, насколько сильно она до этого влияла на меня... и мне это очень не понравилось. Тогда она этого не замечала, мысли всех были заполнены Турниром Трех Волшебников, тем, что ты опять оказался в самом сердце событий... ну и еще тем, что писала Рита Скитер, — Перси мрачно улыбнулся, и уже в который раз наполнил свой бокал. — Когда... когда началась вся эта истрия с противостоянием между между Министром и директором... я... я оказался на распутье... И я остался с Министром... это... это, наверное, было что-то вроде панического бегства из семьи.
- Что? Ты хочешь сказать, что все эти твои маневры, ссора со всей семьей, намеки на... — Гарри, впервые подав голос за уже некоторое время, предпочел остановиться. — И когда ты написал Рону это злосчастное письмо, это тоже было лишь для того, чтобы твоя мать более не ввязывалась в твою жизнь? — в голосе Гарри звучала горечь и злость.
Перси глядел себе под ноги, до этого он в основном смотрел либо на Гарри, либо куда-нибудь в сторону, старательно избегая взглядом сестер Блэк и Флер. Последние, как и Тонкс, за все время не произнесли почти ни слова.
- Я этого не говорил. Я принял сторону Министра, и честно выполнял то... что, в общем-то, было моим долгом перед... ну хотя бы моим начальником. А насчет остального... не стану спорить, я вел себя глупо, часто необоснованно, пожалуй, даже подло. Но что я могу тебе сказать? Гарри, до этого времени я жил в соответствии с немыслимым количеством правил и норм, которые в меня вбивали с самого детства, — Перси вновь осушил свой бокал. — И вот тогда я фактически впервые делал что-то сам, и сам решал как поступить... и я поступал... глупо, неумело, коряво... как мог. Я уже и не вспомню, как сам себе обосновывал свои действия... — При этих словах Перси отвернулся чуть сильнее, чем следовало, и Гарри ясно понял: врет. Отлично он все помнит, но, уже понимая всю абсурдность тех рассуждений, стыдиться говорить. — Ну и, кроме того, нет смысла скрывать: я принял сторону Министра, в таком случае ты становился мне противником... и... — Перси замолк.
- Знаешь Перси... а ведь ты знатный наглец, — медленно проговорил Гарри, он даже не знал, как относиться этому. — Пришел ко мне, и сказал, если читать промеж линий, что в прошлом году я просто попал под раздачу, и ты записался в мои противники просто потому, что так было удобнее...
- Ну... наверное, да...
- Дурак ты, Перси, — спокойно сказал Гарри. — Ты так еще и не научился жить. Если этим разговором ты рассчитывал найти пути к примирению со мною, то ты провалился.
- Я не надеялся помириться, я хотел объясниться и выговориться, не больше.
- Ну, поздравляю. Ты закончил? — Гарри почувствовал, как в нем стремительно нарастает раздражение.
- Да, — просто ответил Перси, поднимаясь. — Ты, наверное, прав, Гарри, я еще не научился жить... Спасибо, что выслушали меня, герцог, — Перси поклонися. — Могу ли я воспользоваться камином?
- А вот я еще не закончил, Персиваль, садись.
- Виноват, ваша честь... — немалое удивление проступило на лице Перси, но он покладисто сел.
Они проговорили еще минут двадцать, Гарри достаточно открыто допрашивал Перси о том, что его интересовало. Судя по выражению лица, Перси не был сильно рад этому, но возражать не решался и отвечал подробно...
Особенно Гарри не понравилось то, что Перси приходилось слышать краем уха в те времена, когда ему самому было три-четыре года... Молли Уизли тогда часто всхлипала нал судьбой несчастного сиротки, который живет с маглами, и ничего не знает о магическом мире... И, разумеется, она очень настоятельно советовала своим детям, особенно Рону, которому предстояло учиться с ним на одном курсе, подружиться с мальчиком-который-выжил. Попутно она еще и неоднократно высказывала уверенность в том, что Гарри Поттер, нет, "ГАРРИ ПОТТЕР" никуда кроме Гриффиндора попасть не может...
Тут Гарри впервые за последние несколько лет... а если быть точным, то с окончания второго года обучения, задумался над тем, а почему он собственно попал в Гриффиндор... Тому нашлось три основных причины:
Во-первых, тогда у него в голове крепко засели слова Хагрида о том, что Слизерин выпускает больше всего темных волшебников. Кроме того, не мог он забыть и о том, что Волдеморт сам оттуда.
Второй причиной был Рон, который произвел на него самое лучшее впечатление... уже просто потому, что был первым, кто по-настоящему заговорил с ним...
Ну а третьей причиной были никто иной, как Драко Малфой, за время короткой беседы в поезде он успел вызвать у Гарри очень сильную антипатию. И в результате Гарри столь отчаяно упрашивал Шляпу не отсылать его в Слизерин...
Перси уже откланялся, и Тонкс проводила его к выходу, а Гарри все сидел за столом, обдумывая услышанное... Что же, все было не столь простым, как когда-то казалось, и он пока не мог решить, как к этому отноститься. Нельзя сказать, чтобы рассказ Перси открыл ему глаза и перевернул мир с ног на голову, кое-что он подозревал, кое о чем догадывался... Догадывался с недавних пор, когда заметил странную тенденцию: все сыновья Уизли сразу после окончания школы стремились оказаться как можно дальше от родного дома. Билл уехал в Египет, Чарли в Румынию... Перси... в Министерство. Про близнецов он тоже успел наслушаться о том, что они мало что не ночуют в своем магазине... совсем как их столь нелюбимый брат два года назад.
В конечном счете, Гарри вынырнул из размышлений, и вновь вернулся в реальный мир. Четверо дам тревожно глядели на него, не решаясь побеспокоить своего задумавшегося Хозяина.
- Эх! — нарочито бодро заявил Гарри, решив, что хватит на сегодня размышлений о смысле жизни. — Хороший ужин был! А теперь чем займемся?
- О, у нас есть кое-какие идеи... — лукаво улыбнулась Нарциссса.
Миновало еще несколько дней, до окончания каникул оставалось не так уж много времени, а Гарри начал ясно ощущать, что засиделся в четырех стенах, если конечно так можно было назвать огромный и раскошный замок, где он был полновластным хозяином. Но как бы то ни было, ему надоело оставаться там.
Поразмыслив, Гарри согласился с Беллой, что в Англию лучше не отбывать. Там и его, и их непременно узнают, и приятной прогулки уж точно не получится, будут зеваки, репортеры и тому подобное... А Гарри хотелось чего-нибудь поспокойнее. Решение пришло само собой: уж если он во Франции, то как же можно не посмотреть на Париж?
И вот, на следующий же день, с утра, они все впятером перенеслись через каминную сеть прямиком в Лувр. Именно там, в скрытом от глаз маглов подземелье, под огромным музеем распологалось Министерство магии Франции. Одновременно этот камин служил всем, кто желал прибыть в столицу. Начали осмотр, разумеется, с музея. Его размеры очень поразили Гарри, хотя Флер, которая уже бывала тут, и предупреждала об этом...
Что же, даже Гарри, хотя Дурсли вовсе и не старались привить ему культуру, но все-таки слышал о трех главных сокровищах Лувра, Нике Самофракийской, Венере Милосской, и, конечно же, о Джоконде. И именно эти известные на весь мир шедевры он и хотел увидеть в первую очередь...
Статуи его не разочаровали, хотя он и не мог понять, чем они столь сильно отличаются от других, выставленных в соседних залах и, кстати, гораздо лучше сохранившихся... Потом они отправились к произведению Леонардо да Винчи, встречные с некоторым удивлением на них косились. Вполне возможно, что они и впрямь производили необычное впечатление: молодой парень в окружении четырех красоток, особенно эффектна была, конечно, Флер...
А вот Джоконда его не впечатлила, после того как ему едва удалось протолкнуться сквозь толпу зрителей к картине, защищенной бронестеклом. Честно говоря, он не смог понять, что же такого особенного было в этом произведении...
Еще часа два они ходили по бывшему королевскому дворцу, обращенному в музей. Потом, погуляв в саду Тюильри, и Гарри наконец сделал то, что будучи ребенком ему ни разу не удавалось: он прокатился на колесе обозрения.
Ныне же они приближались к главному символу Парижа — Эйфелевой башне, для этого нужно было пройти по набережной и пересечь Сену. Величественное творение Густава Эйфеля теперь возвышалось прямо над ними, можно было лишь поразиться и воздать должное таланту человека, который более ста лет назад создал это чудо...
Гарри стоял под башней, высоко задрав голову, огромная стальная конструкция поражала. Что же, теперь оставалось только подняться наверх. Они направились к северной опоре, где очередь к лифту казалась покороче... Гарри как раз задумался над тем, не пустить ли в ход Конфундус, чтобы быстренько пробраться вперед... Но тут вокруг раздались крики, а затем грянул взрыв.
Сразу за этим крики повторились, это были крики ужаса и боли... Гарри резко оглянулся... Отряд людей, одетых в черные плащи и с масками на лицах, надвигался со стороны Марсового поля. Различные, в том числе и зеленые, лучи срывались с их палочек. Раздавались новые взрывы, падали люди.
Волна ярости, подобную которой ему нечасто приходилось испытывать, затопила Гарри и прежде чем он успел что-то толком сообразить, его палочка оказалась в руках, а рот выкрикнул первое пришедшее на ум заклятие...
- Файарус! — его палочка сдаелала замысловатое движение и огненный шар помчался в сторону Пожирателей Смерти.
- Раважио! — почти одноврменно с ним вскричала Беллатриса.
А следом за ними выпустили свои заклятия и остальные, пять различных, но мощных и разрушительных заклятий ударили по плотной группе последователей Темного Лорда, которые явно не ожидали встретить сопротивление... Шар Гарри попал прямо в грудь одного из них, который немедленно упал. От взрыва упало человек десять, но большинство начали вновь подниматься на ноги... Заклятия, выпущенные остальными, вывели из строя еще двоих.
Среди туристов началась паника, люди, ничего не понимая, бросились врассыпную. Большинство кинулись в сторону реки, другие побежали в разные стороны по набережной... третьи искали укрытия внутри опор башни... но были еще и те, кто, очевидно, совсем потеряли рассудок и теперь метались туда-сюда, словно бы ожидая, когда их заденет проклятие...
