Сперва она не осознала, насколько все серьезно. Ее семья не была уж столь почтенна и уважаема среди аристократии, тем более что ее отец взял в жены полукровку. Но они были весьма богаты и влиятельны, у ее отца и деда были многочисленные связи и знакомства по всему миру, необходимые в коммерции. Это делало их крайне ценными торговыми партнерами, именно этот факт позволил Дэвисам остаться нейтралами во время прошлой войны — через них вели торговлю обе стороны, но прежде всего, именно сторонники Темного Лорда. Дэвисы поставляли редчайшие, необходимые и зачастую нелегальные предметы и ингредиенты со всего света, а потому были слишком полезны и ценны, чтобы подвергаться нападкам или, тем более, уничтожению.
Но что-то сильно изменилось в этом мире, и влияние ее семьи не защитило юную мисс Дэвис в этот раз. И осознала она это тогда, когда после ее первого отказа похитители выполнили свою угрозу в полной мере. И она на себе узнала все о том, что могут сделать несколько сильных мужчин с беззащитной девушкой... И малым утешением служила глубокая царапина, что она оставила на руке самого активного из насильников... за это ей потом также пришлось дорого заплатить.
Ну и после пары таких сеансов она была куда сговорчивее, на левом предплечье у нее поселился знак Темного Лорда, ее саму привели в порядок и вернули в Хогсмид еще до окончания выходного дня... Ей было наказано вести себя тихо и ждать, пока ее не вызовут, чтобы она могла "продемонстрировать, чего стоит". После чего пять следующих дней она провела в полусне, стараясь не думать о том, что произошло, а особенно о том, что произойдет... Пока сегодня она совершенно случайно не столкнулась в коридоре с Теодором Ноттом, который по какой-то причине закатал рукава. И на глаза ей попалась заживающая, но еще вполне заметная царапина. Царапина, которую она немедленно узнала, ибо ее же и оставила на память тому ублюдку в маске, кто в тот момент лишал ее девственности...
Ну а дальше она и сама не могла толком описать, что произошло. Ненависть, подобно которой она не то, что не испытывала, но и представить себе не могла, всколыхнулась в ней, слово само собой сорвалось с языка, и весь мир сузился до искаженного мукой лица, что в одночасье стало ей самым ненавистным. И она впитывала это зрелище и сопровождающие его звуки всеми порами до того самого момента, когда мир вдруг почернел...
После этого следователи взялись и за Нотта. Тот также принялся запираться, но церемониться они не стали. Быстро запросив разрешение, которое было немедленно получено, они применили Сыворотку Правды. Не те были сейчас времена, чтобы сын известного Пожирателя Смерти, обвиняемый — для начала — в изнасиловании, мог рассчитывать на пиетет, связанный с его фамилией. Результат допроса не разочаровал: мистер Нотт принял Метку летом, тогда же обагрил руки кровью, заслужив положение полноценного Пожирателя Смерти. Да, именно он насиловал мисс Дэвис, он же, кстати, сунул ей Портал в Хогсмиде. Царапину он не стал убирать магией из тщеславия, считая ее почти что почетным боевым шрамом, полученным во время успешной операции. Нет, он не знает, кто еще в школе, даже из его друзей, имеет Метки. Говорить об этом с кем-либо строжайще запрещено, оно и понятно, и как бы ни хотелось похвастаться, но нельзя... Приказы и распоряжения либо приходили в зашифрованом виде по почте, либо оставлялись в заранее оговоренных местах в школе и окресностях. Шифры такие и такие... места и захоронки расположены тут, здесь и там... Еще Драко Малфой рвет и мечет: он все ожидал, что его отец скоро вернет себе влияние, но подготавливаемая им операция сорвалась, не начавшись, из-за падения Роштара. Этот вопрос — спросив сперва разрешения — задала уже Тонкс.
Гарри смог лишь тяжело вздохнуть, вот вам очередной пример, насколько безопасной является школа Хогвартс... хотя тут основные события прошли вне ее стен. Но это не отменяет того факта, что сторонники Темного Лорда чувствовали себя тут как у себя дома. Хотелось верить, что полученные данные помогут директору и министру что-то изменить, сам Гарри прикинул, что в этом деле может он, и решил, что его это мало касается. Нет у него возможности за захоронками следить, хоть он и наметил эти места на Карте Мародеров — на всякий случай. Но вообще, не его это дело, лучше не лезть.
С этими мыслями Гарри решил закончить день в компании с Флер, которая недолго думала над тем, какую милость просить у своего Хозяина...
Ну а на следующий день Гарри вызвали в кабинет директора, причем прямо с урока Снейпа, который был в особенно мрачном настроении. И в кои-то веки Гарри был даже готов признать, что у зельевара есть вполне достойная причина быть в отвратительном настроении. Но он-то тут причем? Он же, наоборот, помог не довести происходящее до смертоубийства! Так нет же! Зельевар весь урок сверлил его взглядом и дышал в затылок. А когда Тонкс пришла и заявила, что Поттера желают видеть, даже вкатал отработку и ему, и Чоу. А такого не случалось с начала учебного года...
Итак, Гарри в сопровождении Чоу и Тонкс прибыл в кабинет директора. Там обнаружился не только Дамблдор, но еще и министр магии. И они жарко о чем-то спорили...
— ... Альбус, я честно не хотел, чтобы так оно все вышло, — продолжал Фадж. — События прошлого года не прошли для меня бесследно, и я бы предпочел поменьше вмешиваться в дела Хогвартса. Тем более что, несмотря на обилие ЧП, до сего момента ни одно из них не приводило к непоправимым последствиям... не считая юного Диггори... но это совсем другое, — Фадж неопределенно махнул рукой. — Теперь же у нас на руках похищение, изнасилование, применение Непростительного заклятия, не говоря уж о поддержке Темного Лорда. И все это касается двух ВАШИХ учеников, за которых ВЫ ответственны, кого ждет теперь Азкабан... в смысле, уже не Азкабан, но... — министр на мгновение запнулся, и директор поспешил вставить слово.
— Корнелиус, позволю себе заметить, что Хогсмид находится в юрисдикции министерства, и именно ваши люди отвечают за безопасность вне этих стен.
— А я позволю себе заметить, что именно вы решили все-таки разрешить этот выход в Хогсмид! — огрызнулся Фадж. — В любом случае, я здесь не для того, чтобы обмениваться обвинениями и искать, на кого свалить вину! Я здесь, чтобы решить, как поступить теперь, чтобы ничего подобного не повторилось! Мы получили достаточно четкое представление о том, как действует противник в ВАШЕЙ школе, Альбус, — вновь упор на этом слове. — Мы обязаны этим воспользоваться! И коль скоро контршпионаж никак не входит в обязанности школьного персонала...
— Вы, Корнелиус, собираетесь выслать в Хогвартс своих сотрудников, — закончил за него Дамблдор.
— И советуюсь с вами, чтобы избежать недоразумений, и чтобы наши люди не вставляли друг другу палки в колеса! А то нам еще и последнюю историю с Долорес, — Фаджа передернуло, — припомнят...
Гарри с интересом слушал этот спор, очевидно, ни министр, ни даже обычно всезнающий директор, в пылу обсуждения не заметили его появления. Да и вообще забыли, что приглашали его. Сперва он собрался и дальше слушать, но разговор быстро перешел на детали, которые его не интересовали и не касались его, потому он деликатно кашлянул.
— О, Гарри! — Дамблдор заметно вздрогнул, обернувшись.
— Мистер Поттер, — Фадж так же резко обернулся, — мы вас ждали...
— Присаживайся, Гарри, — перехватил нить директор.
— А вот вас, мисс Тонкс, я попрошу удалиться, — закончил уже Фадж.
Будь Гарри на год моложе, он бы ущипнул себя и разинул рот от того факта, что директор и министр, похоже, взяли на вооружение тактику близницов Уизли. Но это было год назад, теперь времена разевания ртов прошли. Ныне он куда более важная фигура, герцог, человек, к которому министр обращается за поддержкой... Потому он просто сел в предложенное кресло, Чоу замерла у него за спиной. В этот раз ей сесть почему-то не предлагали.
— Мистер Поттер, прежде всего, хочу поблагодарить вас за ваши вчерашние действия, — начал Фадж. — Благодаря вам удалось избежать худшего, и были получены важные сведения, которые, я надеюсь, позволят избежать повторения чего-то подобного.
— Да, Гарри, я очень рад, что моя школа не стала местом убийства... — директор не добавил вслух "опять", но для всех присутствующих оно как бы прозвучало.
— Я сделал то, что сделал бы любой на моем месте, — скромно и как-то дежурно ответил Гарри. Интересно, может, это опять его пунктик, стремление "спасать людей"?
Несколько секунд стояла тишина. Гарри прекрасно понимал, что его пригласили не просто так, но собеседники отчего-то не спешили заводить разговор. Потому он пошел им навстречу, и начал задавать вопросы о вчерашнем, ответы на которые он и так знал, хотя и не должен был — не принадлежи Тонкс ему, мало бы что он от нее добился...
Отвечали ему охотно — что подтверждало его предположение, что эта встреча так или иначе связана со вчерашним — и правдиво, хотя и без особых подробностей.
— И что теперь с ними будет? — задал Гарри вопрос, который логично вписывался в нить разговора.
— Их будут судить, — подчеркнуто нейтрально ответил министр. — Мы не собираемся повторять фиаско, случившееся с мистером Блэком. Но мистер Нотт под Сывороткой Правды признал, в часности, применение Смертельного Проклятия, — в Волшебном мире это считалось хуже убийства. Убить человека чем-то кроме "Авада Кедавра" считалось менее тяжким. — А мисс Дэвис признала применение Пыточного заклятия. В прошлом это была прямая дорога в Азкабан, пожизненно. Сейчас это заменено либо заключением в Жерло, либо, в некоторых случаях, смертной казнью.
— И Трейси тоже? — вскинулся Гарри. Нет сомнений, это его "пунктик" заговорил. — Она же жертва!..
— Гарри, мисс Дэвис применила заклятие Круциатус, успешно применила, — сделал директор упор на слове "успешно", вероятно, намекая на произошедшее в Атриуме министерства, — на человеке. Законы...
— Я знаю о законах, — начал горячиться Гарри, — но ведь...
— Что "но", мистер Поттер? — совершенно непривычным тоном заговорил Фадж. — "Но она же мстила"? "Но она же была в состоянии аффекта"? В прошлый раз все говорили "Я был под воздействием Империуса", и вот где мы сегодня!
Гарри сжал кулаки... несомненно, его тяга всех спасать вновь говорила свое веское слово. Собственно говоря, министр был прав: состав преступления был налицо, и по всем законам какие-либо смягчающие вину обстоятельства при добровольном и успешном применении Непростительного заклятия на человеке не признаются. И, очевидно, прецедент создавать никто не хотел... Но все равно... неправильно все это!
— Мистер Поттер, — тем временем продолжал Фадж, — я полагаю, что вы смотрите на произошедшее... не то что бы неверно, но недостаточно широко... — министр на миг примолк и нахмурился, видимо, неудовлетворенный собственными словами, либо по содержанию, либо по форме.
— Как именно?
— Я считаю, что юная мисс Дэвис куда менее невиновна, чем вы думаете. Дослушайте меня, — вставил он, когда Гарри открыл уже было рот. — Да, все то, что произошло в Хогсмиде, это трагедия и страшная ошибка, как министерства, так и персонала школы, но после... Она не попыталась поговорить ни с директором, ни даже с собственным деканом. Я уж не говорю о том, что бы обратиться в министерство. А ведь помочь ей можно было. Но нет, вместо этого она предпочла... сунуть голову в песок и надеяться, что пронесет. Полагаю, год назад вы, мистер Поттер, обвиняли меня в том же самом. И могу сказать с уверенностью, что не пронесло бы. И дождалась бы она этой "проверки в деле", и если сейчас, в порыве бешенства, она применила Круциатус, то тогда она бы точно так же пустила в ход и Смертельное проклятие!
Да, такого министра Гарри еще не видел... Конечно же, не все здесь было полной правдой, и не во всем он был совершенно искренен. Ныне Гарри волей-неволей разбирался в политической расстановке в Магической Англии вообще и в Визенгамоте в особенности. И понимал, что нынче Фадж пользуется все большей и большей поддержкой крыла "ястребов": тех, кто выступал за наиболее жесткое и бескомпромиссное противодействие Темному Лорду и его сторонникам. Во времена первой войны ставленником этой группировки был сам Барти Крауч, который всерьез намеревался отправить в Азкабан Людо Бэгмена, передававшего какую-то информацию Руквуду. Это при том, что последний был сотрудником Отдела Тайн. Гарри, кстати, было весьма любопытно, что за информацию мог в те времена предоставить туповатый спортсмен... явно ж ничего тайного?
В общем, министр не мог себе позволить излишней гуманности и терпимости в нынешней ситуации... Тем более что, даже вступись он за Трейси, это мало бы что решило, ибо за признание вины проголосовали бы не только "ястребы", но и сторонники Волдеморта. В их полку там за последнее время убыло, но определеную силу они все еще представляли. Вот такой вот получается нездоровый альянс...
— Корнелиус, — укоризненно заговорил Дамблдор, — никто и никогда еще не осуждал людей за то, что они МОГЛИ БЫ сделать...
— Несомненно, — отмахнулся министр, — если судить за такое, виновны будут все! Я и не говорил об этом! Мисс Дэвис виновна в другом, и это никто не оспаривает! Я лишь хотел сказать, что невинной жертвой считать её также не стоит! Даже если мне и самому это кажется... неправильным.
— И есть способ сделать все лучше! — с какой-то торжественностью провозгласил директор, глядя на Гарри, у которого было весьма нехорошее подозрение по поводу всего этого.
Десять минут спустя Гарри был почти уверен, что сходит с ума, или уже сошел, что более вероятно. Была другая возможность: что сошли с ума все вокруг, и он единственное исключение из этого славного правила. Была также и третья возможность: что сошли с ума решительно все, без малейших исключений. Те, кто похищает школьниц в выходной день, чтобы насилием и угрозами затянуть в свои ряды, — несомненно, душевнобольные. Но те, кто потом не придумывают ничего лучше, чем оставить эту девушку перед выбором: пожизненное заключение, причем, возможно, в Азкабане, или... "Сервус Секус", — тоже нездоровы. Ну а он, который всерьез об этом размышляет, несмотря ни на что... И это с учетом факта, что Трейси уже обрадовала кое-кого Круциатусом, и им это предлагают повторить... Какого, а?
Флер Делякур со странной смесью жалости и неприязни глядела на Трэйси Девис, которой около месяца назад в Больничном Крыле выдавала зелье от головной боли. Та сидела на диване, невидяще глядя перед собой и всем своим видом изображая самое несчастное создание на Земле со времен появления многоклеточных организмов.
— Вот, противозачаточное, — поставила она перед той флакончик и отвернулась.
Немедленной реакции не последовало. Флер вновь глянула на свою... собеседницу. Ничего, по сути, не изменилось, просто вместо того, чтобы бездумо глядеть куда-то в никуда, теперь недвижная Трэйси с ужасом и отвращением рассматривала склянку.
— Слушай, может, хватит изображать из себя великомученицу?! — Флер прорвало. — Тебе дали выбор, ты его сделала!
