Вся честная компания следит за мной таким взглядом... Словно подозревает в намерении выкрасть прямо у них из-под носа крайне редкий и чрезвычайно опасный артефакт. Хотя... Наверное, то, что я намерена сделать, можно именно так и расценить.
И мы переходим в другую комнату, и теперь у меня уже нет сомнений в том, что наши поиски можно завершать.
— Эта стена фальшивая. За ней должно быть еще одно помещение.
Дракон, который отказывается верить мне на слово, выходит в коридор и через минуту возвращается, чтобы снова выйти.
Пока он определяется в своем мнении, Радмир действует. Причем, без всякой элегантности, лишь грубой силой. Правда, магической. Стихия Земли отзывается на его призыв и то, из чего выложена кладка, осыпается к его ногам мелкой пылью, открывая нашим глазам именно ту комнату, где меня и держали. Но, не столь уютную, какой она была день назад: серое облако, оседая, покрывает все мрачной пеленой.
Четверка телохранителей Алраэля кидается к двери напротив, через которую от меня выходил Закираль, и, когда она открывается, становится видна ведущая вниз лестница. Но я уже не обращаю внимания ни на нее, ни на то, как, повинуясь резкому приказу лорда, туда исчезает еще пятерка стражников, вслед за которой пытается кинуться и Элизар, останавливаемый тяжелой рукой моего брата.
Перед моими глазами, на стене, как раз напротив кресла, в котором я сидела, замысловатый рисунок: переплетение черно-белых спиралей, завораживающее взгляд и манящее к себе. И узор из едва заметных искорок, который, если внимательно приглядеться, напоминает небольшую ладонь.
Все с интересом рассматривают комнату и обсуждают возможные варианты того, какие новости их могут ожидать, когда вернутся те, кто должны пройти путем даймона, И прежде, чем кто-либо из моих сопровождающих успевает что-либо заметить, я одним быстрым движением оказываюсь рядом со злополучной стеной. А моя ладонь касается серебряного мерцания, которое на ощупь приятно прохладное и как будто ластится к моей руке.
И до меня доносится лишь отголосок звериного рева Радмира, реакция которого оказалась стремительнее, чем у всех остальных: 'Таши, нет!' — когда срабатывает матрица перехода.
Глава 14
Элизар Варидэр
Отзвуки крика Радмира еще продолжают звучать в ушах, а на его лице уже проявляется ехидная улыбка.
— Все-таки провела...
И я едва ли не киваю ему в ответ. Похоже, никто из нас не удивился тому, что произошло. Ни Тамирас, который не успел заблокировать портал и теперь с бешенством рвал плетение защитного заклинания, не дающее ему зацепиться за след перехода. Ни лорд, который, как только растаяла серая дымка, отошел с телохранителями в сторону и теперь что-то с ними тихо обсуждает. Ни тем более демон, который высказал свое отношение к ее поступку более чем однозначно.
Наша барышня отличалась излишней самостоятельностью и, что самое главное, преследовала в первую очередь свои, известные лишь ей одной, цели. И советоваться ни с кем не собиралась.
Вот только... Понимание этого не отменяло беспокойства за нее. Особенно зная, с кем мы имеем дело.
— Тебя зачем сюда повелитель отправил? — Тамирас, в очередной раз получив откатом, и с трудом удерживая себя, чтобы не начать крушить все вокруг, оборачивается к любующемуся его попытками последовать вслед за Таши, демону.
— Меня никто не отравлял — я сам пришел, — поправляет его хвостатый все с той же улыбкой на морде. Но я успеваю заметить в то короткое мгновение, когда его взгляд, казалось бы, просто скользит мимо меня, ту тревогу, что он пытается скрыть за внешней веселостью. — А отец просто был не против, чтобы я за ней присмотрел.
— Так и смотрел бы...
— Так я не за этим должен был смотреть... — И Радмир, теперь уже целенаправленно обернувшись ко мне, насмешливо подмигивает.
Плохо, что я могу разделить с ним только его тревогу.
— Отойдем. — Эльф подходит ко мне совершенно неслышно. И это несмотря на то, что мои чувства напоминают мне натянутые струны.
Я киваю головой и, стараясь не привлекать внимание парочки, что уже самозабвенно обвиняет друг друга в том, что не уследили за моим, избегающим меня же телохранителем, отхожу вслед за Алраэлем к двери, ведущей из потайной комнаты к лестнице.
Мы, молча, в кольце охраны спускаемся в подвал, оставляя без внимания первый и второй этажи, где, насколько я могу судить по мельтешащим воинам, тоже есть скрытые помещения, и упираемся в дверь, что оббита тонкими серебряными пластинами и украшена знаками, очень напоминающими те, что я видел на развалинах портала.
— Тебе это знакомо? — Мой друг, вроде даже и не смотрит в мою сторону, но по тому, как дрогнул кончик его заостренного уха, я могу предположить, насколько важен для него мой ответ.
И я даже догадываюсь, что значит это ожидание — разговор о доверии между нами хоть и состоялся, но наша договоренность еще ничем не подкрепилась и, скорее всего, настал момент, когда мы можем доказать друг другу, что она не была просто словами.
— Знакомо, но что означает — не знаю.
А он на мгновение опускает ресницы, пряча под ними свое отношение к моему ответу. И я могу лишь надеяться, что он его удовлетворил.
— Это лаборатория. И судя по остаточной магии, именно здесь расставались со своими силами те маги. Но я позвал тебя не за этим. — И бросает за спину. — Оставайтесь здесь.
Дверь, несмотря на кажущуюся массивность, открывается легко и совершенно неслышно. И я, следуя его приглашающему жесту, вхожу внутрь.
Комната, что предстает перед нами не больше чем та, которую мы покинули. И так же не радует обилием мебели: узкая кушетка у той стены, где наверху было окно, несколько стульев, на спинках которых металлические нашлепки, пустой стол, со следами реактивов на потертой столешнице. И растворенное в воздухе, пропитавшее ткань, которой обтянута вся мягкая мебель, въевшееся в каменные стены, осязаемое кожей и тревожащее ноздри ощущение мощной магии, на которую мое тело отзывается холодом по спине и покалыванием на кончиках пальцев.
— Он даже не пытался здесь что-либо подчистить? Хотя время для этого у него было. — Я непроизвольно передергиваю плечами — встречу с пустотой Хаоса трудно назвать приятной.
— А я уж подумал, что это только ко мне столь неожиданные мысли приходят.
— Ты хочешь сказать... — Мне не удается закончить свою мысль, потому что за меня это делает Алраэль.
— Это не я, это он что-то хочет нам сказать. — И снова обводит комнату рассеянным взглядом.
— И именно за этим ты меня и пригласил?
— Не только. — И его взгляд, словно замыкая круг, останавливается на мне. — Я подумал, что лучшего момента для откровенного разговора нам не найти. Мой дом в последнее время перестал быть для меня прибежищем для уединения.
С этим заявлением трудно не согласиться. Тем более зная, что любимое времяпровождение у Алраэля, когда он не развлекается с очередной красавицей и не занят заботой о своем городе — посидеть у камина с бокалом хорошего вина и летописью прошедших дней.
— И первое, что тебя интересует, мое мнение об очередной проделке Таши?
Он удивленно вскидывает на меня бровь и пытается удержать рвущийся из груди смех. Но видя, что я не склонен ему вторить, возвращает серьезность на свое лицо.
— Вряд ли это можно назвать проделкой. Да и твое мнение мне хорошо известно, как и тебе мое, хоть ты с ним и не согласен. Она — дочь повелителя Арх'Онта. И по тому, что я видел, воспитывали ее не как придворную кокетку, а как воина, способного оценивать и ситуацию, и свои силы. И мне довольно быстро стало понятно, что за ее привлекательной внешностью и изящными женскими формами может скрываться как верный друг, который, не задумываясь, прикроет спину, так и безжалостный враг. И все, что мне нужно было осознать: кто она для меня. Ты же... Тебе придется расстаться с мыслью, что она сможет войти в твой дом хозяйкой. И не потому, что ты не вызываешь у нее симпатии. И даже не потому, что среди твоих соперников — красавец-дракон и экзотический даймон. — И он, улыбаясь странной улыбкой, в которой так много горечи и сожаления, и покачивая головой в такт своим раздумьям, после короткой паузы, во время которой я понимаю, что он высказал мне все то, в чем я не решался себе признаться, добавляет, словно пытаясь окончательно подвести меня к определенному выводу: — Таши — принцесса, пусть даже и пытается убедить себя в том, что ею не является. Она не рождена — воспитана, чтобы править. Либо встать рядом с тем, кто сможет дать ей значительно больше, чем готовы предложить ты или я. И для тебя будет намного лучше, если ты откажешься от нее сейчас, пока твои чувства еще не окрепли и не вросли корнями в твою душу, чем потом, когда это случится.
Но только я, насколько бы правильным это не казалось, соглашаться не собираюсь.
— Это все?
Несмотря на то, что тон, которым я задаю свой вопрос излишне резок, он на него даже не реагирует. Похоже, признавая за мной право на него.
— Нет. Это было лишь предисловие, которое я мог бы и опустить, но вынужден был сказать, чтобы ты не начал кидаться на меня еще до того, как я закончу.
— Может, мне стоит заранее подготовиться? — И я демонстративно кладу ладонь на рукоять меча.
— Может и стоит. — Теперь уже он не принимает мой насмешливый тон. И по тому, насколько сумрачен его взгляд, я начинаю догадываться, что все, что я услышу, мне вряд ли понравится. — Я хочу, используя Таши, захватить Закираля.
И он замолкает, пристальным взглядом всматриваясь в мои глаза.
То, что творится в моей голове после его слов, похоже на Хаос: желание располосовать его на ленточки борется с осознанием того, насколько эта идея выглядит привлекательной и какие возможные перспективы она открывает... Если бы не одно единственное, но такое весомое 'но': не уверен, что после такого смогу клясться своей честью.
— Нет. — И когда я произношу это слово, мой голос звучит твердо. Не допуская даже намека на то, что я могу изменить свое решение.
Но этот ответ его никоим образом не устраивает.
— Элизар, мы говорим о даймоне, который уже дольше, чем тысячу лет занимается на Лилее отнюдь не собиранием цветочков.
— Я знаю. И знаю, что у меня есть всего лишь год, чтобы освободить Таши от неизбежности стать его женой. И для этого я пойду на многое. Но только не на то, что ты предлагаешь. Ее жизнь...
— А сейчас ты не беспокоишься разве за ее жизнь?! Или ты думаешь, они там мирно беседуют?! Или ты думаешь, что он ей декламирует поэтические строки... Очнись и подумай... И порадуйся тому, что ни у кого из нас даже подозрения не мелькнуло, что она может быть с ним заодно и сейчас выкладывает ему все, что мы узнали за эти дни. Правда, из всех нас, похоже, она больше всех и знает.
— Нет, Алраэль. — И я вновь качаю головой. Хотя и признаю весомость его доводов. — Должен быть другой выход.
— Так предложи его. Взвесь все 'за' и 'против'. Вспомни про трупы магов, из которых выкачали все силы для зарядки накопителей. Представь тех женщин, которые ценой своей жизни, дали жизнь его детям. Перечисли себе все, что он уже успел натворить здесь и все то, что он еще сможет сделать. И найди этот выход, если ты не хочешь принять мое предложение.
— Я его приму. — По тому, как спокойно оборачивается лорд к стоящему у нас за спиной дракону я могу сделать единственный вывод: он слышал, как тот вошел. И последние слова относились не ко мне, потому что он уже понял — я менять своего решения не собираюсь, а к Тамирасу, в глазах которого клубится ярость. — Если мне не удастся сейчас уничтожить защиту и отправить его к праотцам во время нашей незабываемой и так долго ожидаемой мной встречи. Элизар, — он отворачивается от Алраэля, на лице которого читается полное удовлетворения таким поворотом событий, и обращается ко мне. И в его взгляде мрачная решимость сделать все, о чем он только что сказал, — там есть работка для тебя. Не поможешь?
— Да, помогу. Но только в этом. И прежде чем обсуждать свой будущий план, я советую вам задуматься о том, что с вами обоими сделает повелитель, когда ему об этом станет известно.
— От тебя? — Дракон уже взялся за ручку двери, намереваясь ее открыть, но застыл, мрачно посматривая на меня.
— Нет. — И я впервые с того момента, как тень Таши растаяла в тумане портала, позволяю себе грустно улыбнуться. Понимая что я, если и не подписал себе приговор, так потерял двух друзей. — Я попытаюсь помешать вам другими способами. Но вы забыли о Радмире.
— Пусть это будет нашей заботой. — И то, как он это говорит, не оставляет сомнений: его ничто не остановит.
Вот только... он не учитывает того, что и я уступать не намерен.
Наташа
Он появляется едва ли не раньше, чем я успеваю осмотреться. Запечатлев в своей памяти лишь высокие городские стены вдалеке, да густой лес в десятке шагов от того места, где я вышла из портала.
— Ты догадалась. — И он сбрасывает верхнюю накидку. Оставаясь в идеально подогнанном под его фигуру белом одеянии: брюках и форменном кителе, напоминающем тот, что я видела на нем в день своего похищения, но с вышитыми на рукаве серебряной нитью знаками.
Пижон.
— Я пришла лишь для того, чтобы набить тебе морду. — Надо сказать, что я изумлена своим выпадом не меньше, чем он: фраза вырывается неожиданно и из самых таинственных глубин моей души.
— Ты думаешь, тебе это удастся? — Похоже, таким отношением к данной ситуации я привела его в полный восторг.
— Я думаю, что вряд ли сомнения меня остановят.
— Что ж, я готов. — И он, внимательно осмотрев меня на предмет вооружения, отстегивает и отбрасывает в сторону ножны с коротким мечом, оставляя на перевязи лишь парочку кинжалов, очень похожих на те, что прислали мне в подарок. И цилиндрический предмет, плотно сидящий на широком браслете на его правой руке, который, по моему скромному разумению, является самой опасной штучкой из его арсенала. Хотя бы потому, что опознанию не поддается.
— Прошу. — Он чуть сгибает колени и кладет ладони на рукояти клинков, не вынимая их из ножен.
— Вась, ты только не вмешивайся, а то он потом скажет, что проиграл благодаря твоему участию в поединке. — Тарагор смотрит на меня несколько удивленно, и явно не разделяя моего оптимизма по поводу моей предполагаемой победы. Но, что не может не радовать — не рассматривает даймона как грозящую мне опасность.
Сам же объект нападок лишь насмешливо улыбается, напоминая мне брата, но без клыков и более изящного.
— Я готова. — И я тоже встаю в стойку, как только мой питомец слетает с плеча.
Закираль атакует неожиданно и стремительно. Быстрее, чем я успеваю это увидеть, и реагирую я лишь благодаря предупреждению тарагора, которое острой иглой вонзается в мою голову, принуждая действовать и давая мне возможность ускользнуть в последнее мгновение, но успев заметить, как замедляет свой полет лезвие.
И вновь атака, от которой я не убегаю, устремляюсь ей навстречу. Правда, это нисколько не смущает моего визави, и когда его лицо оказывается совсем близко от моего, его губы буквально обжигают кожу.
