— Не беспокойтесь, Ладо. Этим двоим до вас нет дела. Их интересуют я и мой путь.
— Я понимаю, — многозначительно сказал Ладо.
— Благодарю за поддержку. Мне приятно, что вы не гоните меня.
— Странники сами выбирают, где им появиться.
— А часто у вас бывают странники?
— Мы только слышали о них. Вы первый. Потому я не знаю, как верно поступить. Нам нечего бояться гнева владыки, мы и так скоро все погибнем. Он знает, что вы здесь. Опасайтесь.
— Кого?
— Его слуг.
— Неужели ваш владыка так суров?
— Что вы говорите, господин. Разве имею я право судить? Разве спрашивают такое? — Эл уловила в голосе Ладо испуг.
— Не нужно звать меня "господин". Мое имя — Эл.
— Вы так точно изъясняетесь, но я переспрошу, может быть, Эль?
— Эл.
— Идите к остальным. Они понимают, кто вы, и побаиваются вас, но пройдет несколько дней, и они привыкнут к вашему присутствию. Они такие мрачные, потому что устали, они не хотят возвращаться назад ни с чем.
— Я не буду их тревожить, — успокоила Эл.
Ладо отошел с почтительным поклоном, Эл ответила тем же. А потом она всем нутром почувствовала на себе пристальное внимание Кикхи. Эл метнула в него строгий взгляд, а в ответ почувствовала интерес. Прежде он следил за ней иначе, трезво и холодно, рационально. Кикха словно изменился, он не казался язвительным, хитрым и опасным. У нее достаточно чутья, чтобы поймать его на странном отношении, это были чувства. Кикха испытывал удовлетворение и радость, наблюдая за ней.
— Эл, мы идем дальше, — услышала она оклик Ладо.
Она очнулась, холодок по спине, потом она, как советовал Ладо, смешалась с группой. Эл оказалась в самой середине, близко от носилок. Раненый мирно спал, все вокруг думали, что он не приходил в себя. Ее ночной трюк с костюмом дал результаты. Парнишка будет сильно удивлен, когда проснется здоровым.
Люди с опаской, осторожно поглядывали на нее. Взгляды скользили мгновение и пропадали. Эл не вела бесед, шла, как все, молча. Шествие продлилось до самого заката. Они мужественно переносили усталость.
Солнце коснулось окаменевших, иссушенных ветром холмов. Вдруг раненый юноша сел на носилках, открыл глаза, стал осматриваться. Увидев Эл, он улыбнулся. Носильщики с изумлением остановились. Она поравнялась с носилками.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Эл.
— Необычно. Так легко. Какой красивый закат.
Носилки опустили, и он, пошатываясь, поднялся. Один из носильщиков помог ему устоять на ногах. Остальные окружили парнишку и Эл.
— Ты лечил его? — спросил Ладо у Эл.
— Прости, что пришлось пренебречь запретом. Он был слаб.
— Я не запрещал, — ответил Ладо, — я просил. Твоя воля. Мы тебе благодарны, нам пришлось бы с трудом объясняться за его жизнь.
— Он слаб еще. Пока придется его нести, — сообщила Эл. — Но выглядит он лучше, чем вчера.
Люди вокруг оживились, некоторые засмеялись. Эл с упоением слышала этот смех, с удовольствием вглядывалась в потеплевшие лица. Ее стали благодарить, Ладо обнял ее, чем довел до смущения. Она чувствовала себя одновременно счастливой и растерянной. Если бы они знали, как давно она не ощущала обыкновенной человеческой теплоты, простой признательности, хотя парнишку она лечила не ради нее. Она слушала их речь, как музыку.
— Почему вы все говорите о ей "он"?! Эй, неужели никто не понял, что она женщина! — выкрикнул оживший парнишка.
Шум, смех, разговоры стихли.
— Разве бывают старнники-женщины? — спросил кто-то.
Эл наклонила голову.
— Вообще-то, я не странник. Точнее я пока не могу понять, что у вас понимается под этим явлением. Моя страна действительно очень далеко. Очень далеко. И я действительно другого с вами пола.
Ладо повернул ее лицом к себе и, держа за плечи, спросил.
— А имя? Каково твое подлинное имя?
— Эл. Я не лгала.
— Точнее Элли, — вмешался Кикха, — но она не любит, когда ее так называют.
Великий постарался войти в круг, но от него отступали, держа безопасное расстояние. Радоборт не испытывал никакого интереса к происходившему, он сидел вдалеке один.
— Почему в шатре у короля ты назвал ее принцем? — спросил Ладо у Кикхи.
— Потому что не хотел, чтобы ее казнили. Она не мужчина, не странник, а простая смертная, слуга, который возомнил себя господином. Она отлично умеет драться, это ее достоинство, еще ум, пожалуй. Она очень умна.
— Еще она умеет лечить раны, — отозвался юноша. — И у нее благородное сердце!
— Это верно, малыш, — поддержал его кто-то. — Если это женщина, то она и отважна в двойне.
Некто похлопал Эл по плечу, она обернулась и увидела напротив лицо. Щеку рассекал шрам.
— Я получил крепкий удар. Разве что, Ладо способен так ударить. Твоя рука тяжеловата для женщины.
Он засмеялся, лицо со шрамом расплылось, перед глазами Эл стали мелькать картинки, а потом воспоминания возвратились.
Она очнулась посреди целой толпы незнакомых существ. Дверь открылась резко, а переход занял промежуток меньше одного удара сердца. И вот она стоит на изумрудно траве опутанная остатками троса, вместо того, чтобы разбиться или погружаться в странную реку второго мира. А вокруг бушует битва. Так ей показалось вначале. Слишком давно она не ощущала окружения такого количества живых, разумных существ, ей показалось, их была целая сотня. Ситуация стала развиваться неожиданно. На нее с криком летело рыжее, лохматое существо с большой дубиной, которая уже опускалась на нее. В то мгновение она ничего толком не соображала, потрясенная уже произошедшим прежде событием и истощенная переходом. Тренированное до инстинкта тело среагировало само, и она увернулась от удара, хотя не думала об этом. Набравший скорость рыжий помчался мимо, это, как теперь стало ясно, был Гренмуд. Он развернулся, издал клич, и снова ринулся на нее. Потом еще раза три повторилось то же самое. Эл ясно увидела его злую физиономию. Ей пришлось принять его вызов. Чтобы утихомирить налетчика она отобрала у него дубину, не собираясь нападать, но на помощь рыжему подоспела еще троица таких же низкорослых и настырных, лохматых человечков. Отделаться от четверки простым уходом было уже невозможно. Тогда-то Эл и пустила в ход кулаки. Пока она раскидывала четверку, ее внимание привлек упавший на траву парнишка с перекошенным от боли лицом. Один из лохматых занес над ним дубину и ударил павшего противника по спине. Эл возмутилась, раскидывая всех встречных, ринулась на помощь. Тут же рядом оказался Ладо и принял ее за противника. Теперь Эл точно знала, кто разбил ей лицо. Тогда Эл не осознавала, что он, как она, намеревался защитить раненого юношу. Откуда Эл было знать? Они сцепились. Потом все перепуталось и смешалось. Эл почувствовала приступ ярости, что ненадолго затмило разум. В более четких воспоминаниях она расшвыривала всех, кто пытался приблизиться к лежавшему у ее ног парнишке, гладколицых и лохматых было поровну. А потом был сильный удар по затылку и темнота. Ладо оглушил ее дубинкой Гренмуда.
Так она очнулась около камня, связанная собственным тросом. Они не учли, что трос специально не спутывается, освободиться ничего не стоило. Она в тот момент не помнила драки, но вспомнила гибель Дорона. Такой и застали ее троица добравшихся до этого мира наследников.
Воспоминание мелькнуло быстро, лицо со шрамом было среди тех картин, пробел в памяти оказался восполненным.
— Досталось вам от меня? — сказала Эл, обращаясь ко всем.
— Не больше, чем остальным, — засмеялся обладатель шрама.
Эл услышала несколько фраз одобрения.
В этот вечер долго не ложились спать. Уже в темноте переговаривались, вспоминая последние события. Мнения были различными.
— Эл, ты испугалась? Это забавно оказаться среди дерущихся?
— Да уж. Открываешь глаза, вокруг творится что-то, — стала объяснять Эл звонким голосом. — И тут на меня мчится лохматое существо с дубиной, при этом он еще орал.
Интонация ее голоса вызвала общий смех.
— Гренмуд — яростная натура, но он отходчив, — послышался из темноты голос Ладо. — Я видел, вы поладили. Когда я заметил, что Гренмуд уважает тебя, то понял, что ты достойна и моего уважения.
— Спасибо, — отозвалась она.
— Гренмуд — старый воин, — продолжил Ладо. — Размышляет он примитивно, его не учили искусству мышления, но зато он справедлив, а его суровость, скорее следствие его должности. Он с молодости защищает от нас границу.
— Значит, такие стычки — не редкость? — спросила Эл.
— Да. Мы несколько раз в году пытаемся проскользнуть в их земли. Нас ловят, но те, кому удается прорваться, становятся счастливчиками. Они уже не возвращаются и оседают подальше от родных мест, — пояснил Ладо.
— Да, — вторил ему чей-то голос. — Только их совсем немного. Тебе тоже не повезло. Хорошо, что ты мало знаешь.
"Узнаю", — подумала Эл. Она решила не поддерживать этот разговор. Над местом ночлега опять витало общее уныние. Беседа затихала сам собой, они засыпали. Заснула и она.
Путь продолжался. Они все дальше уходили от зеленых полей. Вокруг только камни и ветер. Пищи было так мало, что они ели раз в три дня, собирая мелкие лишайники, противные на вкус, но питательные. Употребление их вызывало у Эл приступы тошноты, но другой пищи в округе не нашлось. На четвертый день начались частые привалы. У путешественников не хватало сил на долгие переходы.
Эл прочно заняла место рядом с носилками. Юноша спал большую часть времени. Так его тело экономило силы. Эл временами позволяли нести носилки. Она оказалась самой крепкой среди всего окружения.
Радоборт и Кикха замыкали шествие. Им так и не удалось наладить контактов, точнее, их просто игнорировали. Оба наблюдали, как эти люди принимают их соперницу. Эл быстро обрела доверие, с ней коротко беседовали во время отдыха, ей благоволили.
— Как быстро она их приручила, — заметил Радоборт.
— Да. Она умеет, — подтвердил Кикха. — Не пойму пока, какого свойства это воздействие. Из всего, что я знаю о ней, мне известно, что она способна оказывать гипнотическое действие на неразвитые умы, вплоть до обожания. Она могла внушить им доброе расположение. Они могут не отдавать себе никакого отчета в том, что их чувствами манипулируют.
— Ты изучаешь ее, а мне и без этого ясно, что это ложь, — с презрением сказал Радоборт.
— Я не сказал, что это ложь. Я высказал предположение.
— Объясни мне, зачем мы тащимся за ней? Ты убедил меня идти, Фьюла была права, я как неразумный подкупаюсь твоими убеждениями. Я готов повернуть назад.
— И что ты будешь делать один? Разыщешь Фьюлу и станешь умолять ее?
— Прекрати! Не терзай меня!
— Тише. Ты хуже смертного. Нашел, о чем горевать.
— Не напоминай о ней. Мне становиться больно.
— И зачем ты жил столько лет во дворце? Научился бы хотя бы чувствовать двери. Ты хочешь знать, почему я иду за ней? Мне же не нужно спешить. Я первым не буду. Я развлекаюсь. Мне просто любопытно, что она станет делать. Она чует двери. Иногда я просто смотрю, а иногда отвожу ее от цели. Я хочу понять, как она это делает. Вы дважды, а я трижды видел, как она буквально натыкается на них.
— Ты решил, что она идет к двери?
— Не могу утверждать. Я еще не оправился от перехода.
— Ты прыгнул за ней, потому что понял, что она нашла дверь? — спросил Радоборт.
— Конечно. Ты разорвал ее приспособление, это ты помог ей открыть дверь. Спустись она к потоку сама, наверняка не посмела бы вступить в него.
— Значит, Фьюла разгадала твой план и бросилась следом не случайно. Я думал, вы хотели спасти Дорона.
— Чтобы Фьюла стала спасать одного из нас? Ты совсем лишился рассудка от ее чар.
— Но она однажды спасла Дорону жизнь?
— Фьюла? Фьюла? Я что-то пропустил?
Радоборту удивление брата казалось игрой, но Кикха требовал пояснений.
— Она в моем присутствии лечила Дорона от ран. Она просила о помощи Эл. Она изменилась. Эл дала силу, а Фьюла вылечила его. Я был рядом.
Кикха подозрительно посмотрел на него.
— Так. От чего мог погибнуть Дорон? Давай, признавайся, ему твоя таиственность не поможет. В чем причина его гибели?
Радоборт несколько неуверенно произнес.
— От силы милосердия. Дорон мог погибнуть, если ему будет оказано милосердие.
Кикха стал самой яростью. Он склонил свое лицо к его лицу и навис, как неминуемая угроза.
— Она выманила у тебя тайны смерти? — прошипел Кикха так, словно его жгло изнутри. — А-а-а! Как ты мог... — Кикха надавил на него с такой мощью, что Радоборт перестал чувствовать твердь под ногами. Кикха шипел. — Беспечный глупец... Будь ты проклят.
Что-то мелькнуло рядом.
— Оставь его.
Радоборт не успел опомниться. Острие тонкого кинжала прильнуло к шее Кикхи, а кончик натянул кожу. Радоборт отшатнулся, Кикха легко отпустил его. Эл стояла вплотную, почти прижимаясь к Кикхе. Одной рукой она вцепилась в край одежды у самой шеи, другой прижала лезвие к ней. Кикха попытался освободиться, дернул головой, острие прокололо кожу и по металлу стекла капля крови. Радоборт с ужасом замер. Продолжение виделось ему схваткой. Высокий предводитель изгнанных и еще около двух десятков смертных окружили их. Радоборта моментально отделили от Эл и Кикхи, в его грудь уперлись сразу пять лезвий, а два в спину. Кикха стоял окруженный смертными, все они были вооружены мечами. В его тело метило с десяток клинков. Ладо разоружил Кикху, а потом осторожно отвел кинжал Эл. Она опустила руку.
— Господин, мы будем вынуждены вас убить, если вы не обретете спокойствие, — предупредил Ладо Кикху.
Кикха молчал, водил глазами из стороны в сторону. Эл спрятала кинжал в сапог, а потом начала отводить мечи от тела Кикхи.
— Оставьте нас. Я выясню, что произошло. Не тревожьтесь за меня. Ладо, продолжайте путь, мы вас догоним, — говорила она.
Ладо сделал знак. Эл дождалась, пока они отойдут дальше.
— Могу я знать, в чем причина склоки? Где же твое хладнокровие, Кикха? В чем бы не был виновен твой брат, он сделал ошибку скорее по незнанию, чем по злому умыслу. Уж кто из вас не способен на убийственные выдумки, так это он.
Радоборт опешил от ее слов.
— Я выдал Фьюле тайны смерти моих братьев, — ответил Радоборт.
Эл прикрыла рот рукой.
— Создатель всего сущего! Вот это глупость!
Она подняла брови, уставилась на носки своих сапог, долго молчала, потом сказала с грустью.
— Это правда, что Дорон погиб из-за меня?
— Да, — ответил Радоборт. — Теперь мне понятно, почему он стал таким странным. Это ты. Твоя сила.
— Фьюла знала, от чего Дорон может погибнуть, она просила меня о милосердии для него. Сослалась на требование Кикхи. Каялась. Какая мерзость. — Эл поморщилась.
— Она решила убить Дорона твоей силой, — усмехнулся Кикха. — Потом появился Радоборт, и ей пришлось притвориться, что она лечит брата. Милосердие.
Эл нахмурилась.
— Ты просил на обрыве не прикасаться к нему. Дорон знал?
— Я сказал ему о причине, когда ты была без сознания, — пояснил Радоборт. — Я хотел предотвратить его гибель.
