Ах ты...
И он замирает, вытянувшись в струну: лезвия клинков смотрят вниз в вытянутых к небу руках. Уложенные назад в кажущемся, но тщательно продуманном беспорядке прямые черные волосы с серебряным блеском на кончиках, голова чуть склонена, подчеркивая чуть насмешливую улыбку. Контраст эбонитовой кожи и белых одежд наводит на странные мысли о том, что он в себе сочетает. А глаза: темно-карие, с изумрудной искрой по контуру, смотрят на меня внимательно, словно вбирая в себя.
— Зачем ты хотел меня видеть?
Бросок. Сталь звучит в касании на высокой ноте. И мы меняемся местами, а Васька, который по-свойски расположился на брошенном Закиралем на пожухлую траву набиру, издает короткую трель, в которой ясно слышится недовольство. Осталось лишь узнать — кем.
— А разве я не могу просто захотеть увидеть свою невесту?
— За невесту ты мне еще ответишь! — И следующая моя попытка достать его заканчивается ничем. Он проскальзывает так близко от меня, что я ощущаю тепло его тела.
— Ты уже придумала, каким именно образом мне придется за это ответить? — А в улыбке, в блеске глаз — милое лукавство. Делающее его очень обаятельным.
— Самым простым: нет человека — нет проблемы. — Говорю, словно отрезаю я. И отнюдь не дружеским тоном.
— Кардинальный способ. — Кивает он в ответ. И я только успеваю краем глаза заметить, как его кинжалы вонзаются в землю рядом со мной и я, довольно для себя неожиданно, оказываюсь жестко прижатой к нему и безоружной.
— Я выиграл, и настаиваю на исполнении моего желания.
Его сердце бьется сильно и четко, отдаваясь в моей груди удивительно слаженным с ним ритмом.
— Тебе не кажется, что ты начал зарываться? Тебе мало того, что ты обманом заполучил меня в невесты, так еще и исполнения желаний требуешь.
— Это не был обман... — Можно было бы подумать, что он очень огорчен моими несправедливыми обвинениями, если бы не улыбка, что отказывалась покидать его лицо.
— Да, — соглашаюсь я с ним, — ты просто воспользовался тем, что я не знакома с вашими ритуалами. И что мне прикажешь теперь с тобой делать? Убивать-то жалко. — Зря я это сказала. Его тело начинают сотрясать непроизвольные конвульсии, доставляя мне некоторые неудобства.
— Наташа, я на тебе женюсь. — Добивает он меня, как только приходит в состояние, в котором он может членораздельно разговаривать.
Вот только... Меня это не радует.
— Ты знаешь мое имя? — И я буквально застываю в ожидании его ответа. Потому что это все меньше напоминает шутку.
— Конечно. — Но мой шок не стирает его улыбку. Она лишь становится мягче, словно пытаясь меня успокоить. — Я знаю, какой мир ты считаешь своей родиной. Я знаю все о твоей работе, твоих увлечениях и твоих друзьях. Я даже могу говорить на том языке, на котором ты произнесла свои первые слова.
— И как давно ты начал исследовать мою биографию?
— Как только понял, что ты должна быть со мной.
— Тебе не кажется, что это слишком расплывчатая формулировка? — И делаю слабую попытку выбраться из его объятий, надеясь на то, что он не сразу расценит это как попытку побега.
И правильно делаю, что на это не рассчитываю. Его руки держат меня все так же крепко, хотя и очень бережно.
— Я отвечу тебе на этот вопрос, но не сейчас. У нас с тобой не так много времени для общения — Тамирас не позволит нашей встрече затянуться. У него ко мне личные претензии. — Когда он произносит последнюю фразу, в его голосе звучит печаль. А глаза смотрят на меня с затаенной болью и смятением.
— Ты расскажешь? — Я говорю тихо, стараясь не спугнуть это мгновение доверия и искренности его чувств.
— Если ты поклянешься, что никто кроме тебя об этом не узнает. — И он сам разжимает руки, отпуская меня. Вот только... Я не уверена, что хотела этого.
— И Тамирас?
— Для него это не тайна. Я лишь не хочу, чтобы он узнал, что ты тоже знаешь.
— Я клянусь тебе в этом своей жизнью. — И я наклоняюсь, чтобы поднять кинжал и закончить клятву кровью.
— Не надо. Я верю твоему слову. — Его лицо каменеет, и он еще больше становится похож на скульптуру, высеченную из черного, манящего своей глубиной, камня. — Моя мать была сестрой дракона. Узнал я об этом не так давно, разыскивая ее следы здесь, на Лилее. Ну и по своей наивности решил познакомиться с родственником...
— Она жива?
И он с той же горечью в глазах качает головой.
— Нет. Она умерла при родах. Хотя отец и мог помочь ей выжить. Но и об этом мне стало известно лишь тогда, когда две женщины, которые дали жизнь моим детям, успели только услышать крик рожденного ребенка, прежде чем покинуть этот мир.
— Похоже, про итог вашей встречи мне уже известно. Тебя отправили порталом на Дариану, а Тамираса возвращали к жизни в крепости Зари.
— Это он тебе рассказал? — По тону, которым он это произносит, вывод напрашивается сам собой: не все в этой истории было так, как обрисовал мне несостоявшийся любовник.
— Что-то не так? — И он вновь качает головой. Но уже с долей ехидства.
— Узнаешь у него. Если у тебя будет желание.
А я делаю глубокую зарубку в разделе этих самых желаний. Ну не люблю я, когда мне не говорят правды или преподносят ее так, что остается много сомнений в том, было ли это правдой.
И я перевожу наш разговор в другое русло. Предпочитая больше не касаться этой темы, по крайней мере до тех пор, пока кое-что для себя не проясню.
— Зачем ты хотел меня видеть? — Похоже, я выбрала и нужный тон, и вполне подходящий вопрос. Тоска в его глазах расползается рваным туманом, уступая место легкой насмешке, которую он даже не пытается сдерживать.
— Мне показалось, это ты хотела меня видеть?
И я начинаю проявлять нетерпение.
— Закираль, мне не до шуток. Ты вообще представляешь, что там сейчас происходит. Да я даже думать боюсь о том моменте, когда появлюсь им на глаза.
Вот только, моя речь его нисколько не смущает.
— Зачем представлять? Если хочешь, можем и послушать. До системы наблюдения эти изверги еще не добрались. А вот появляться им на глаза тебе действительно пока не стоит. Да и нет необходимости. Твой отец найдет способ сообщить твоему брату о том, что у тебя все в порядке.
— Мой отец?!
— О нет! Он не имеет даже представления о том, с кем ты сейчас мило беседуешь. По крайней мере, пока Радмир окончательно не впадет в бешенство и не решится разыскивать тебя иными способами. Правда, судя по всему, он-то как раз рассуждает более здраво, чем все остальные.
— Ты их слушаешь?
— И не только их. Так что прежде чем обсуждать с кем-либо мои достоинства, подумай о том, что мне немедленно станет об этом известно.
Вот зря он это сказал... Клинки оказываются в моих руках быстрее, чем он понимает, что сболтнул лишнее. Или... делает вид, что это была случайность.
Он ускользает от моей атаки, в элегантном движении возвращая кинжалы в свои руки, и следующий мой выпад встречает уже вооруженным.
— Наташа, пусть это станет нашим маленьким секретом.
— Нашим маленьким секретом станет место, где я тебя прикончу.
— Ты ко мне несправедлива.
Он быстр и непредсказуем. Но я отпускаю свое тело на волю и позволяю ему самому спасать если и не свою жизнь, то хотя бы мое самолюбие. Которое отказывается смириться с тем, что этот мужчина, который по своей сути является моим врагом, мне не просто приятен. Звук его голоса ласкает своими обертонами, изящество тела, которое скользит в воздухе, очаровывая легкостью и стремительностью, богатство чувств, которые отражаются в глубине его глаз, жар, которым он обжигает меня каждый раз, как оказывается слишком близко от меня, биение его сердца, которое ощущается своим...
Я не могу воспринимать его как заслуживающего немедленной смерти. Несмотря на все, что я знаю о даймонах.
— Ты снимешь с меня передатчики.
— Я не могу. — И вновь улыбка, от которой сбивается дыхание. И лезвие проскакивает настолько рядом с ним, что я могу видеть, как отражается каждый волосок в отшлифованной до зеркального блеска стали. — Я должен знать, где ты находишься.
— Зачем?
И он, совершенно неожиданно для меня, останавливается. Успевая перехватить мою ладонь прежде, чем кончик кинжала касается его блестящей кожи.
— Я должен быть уверен, что с тобой все в порядке.
— Еще один на мою голову... — Вторая фраза, которая звучит после тяжелого вздоха, выглядит не столь прилично. И, к сожалению, ее смысл для него не является секретом.
Он оглядывается на тарагора, который задумчиво смотрит в нашу сторону и выдает:
— Трудно тебе с ней, наверное. — И судя по тому, как склоняет морду Васька, он с Закиралем очень даже согласен.
И мне приходится в очередной раз произнести то, что звучало из моих уст за этот день уже не один раз: 'Я ничего не понимаю'.
— Зачем тебе надо, чтобы я отправилась к отцу?
Его лицо мгновенно становится серьезным.
— Тот прибор, который Радмир выкрал у графа, опасен для людей. Мне было бы спокойнее, если бы ты его уничтожила.
— И пока он находился у Элизара...
— Он находился в режиме раскрытия магических способностей. Но твой брат, научившись на Земле нажимать на кнопочки, перевел его в режим стимулирования их. Хорошо еще, что радиус действия у этой модификации довольно маленький и пока эта игрушка находится в сокровищнице повелителя демонов, угрозы она не представляет. А если она покинет ее, благодаря чьим-нибудь умелым рукам...
— Вот только не надо намеков...
— Наташа, я не шучу. Ты и сама очень хорошо знаешь, что такое стихийный маг. Но тебя с раннего детства учили контролировать свои силы. И даже в этом случае ты носишь ограничитель. А теперь представь себе человека, который неожиданно для себя получил стихийный потенциал высоких уровней...
С его опасениями трудно не согласиться. Такой маг сам по себе является ходячим бедствием, и если его вовремя не выявить и не обеспечить амулетом... Не хотела бы я присутствовать поблизости от того места, где он может появиться.
— Я разделяю твое беспокойство, но не могу до конца тебе верить.
Его грустная улыбка больно бьет по моим натянутым струной нервам.
— Я не прошу тебя мне верить — ты можешь не уничтожать прибор, но отключить его ты должна. И объяснить отцу всю его опасность.
— Хорошо. Предположим, я это сделала. Что дальше? Ты будешь продолжать играть со мной, преследуя одному тебе ведомые цели, а я буду терзаться сомнениями: кто ты и зачем тебе все это нужно?
— Да, Наташа. Примерно так это будет. До тех пор, пока ты сама себе не сможешь ответить на эти вопросы и не примешь решения.
— А если я приму не то решение?
— Жизнь для меня закончится. Так и не начавшись.
— Это запрещенный удар.
— Не в моем случае. Ты совершенно свободна в своем выборе: чудо для меня уже случилось — я тебя встретил. А все остальное... — И он вновь улыбается.
А у меня на глаза наворачиваются слезы. Потому что если это не очень тонкий ход в его партии, то он просто отдал себя мне. Ничего не потребовав взамен.
И мне не дано узнать, осознает ли он всю ту меру ответственности, что сейчас на меня взвалил.
— Я не хочу, чтобы ты следил за мной. — Я делаю над собой усилие, чтобы мой голос звучал спокойно, не выдавая той бури, что бушует в моей душе.
— Следил или слушал?
— Хотя бы слушал. — Вынуждена согласиться я на малое, надеясь, что рано или поздно добьюсь и всего остального.
— Хорошо, я отключу передатчики. Но если я почувствую, что тебе что-либо угрожает, я их включу снова.
Не скажу, что это — победа. Но уже и не полное поражение.
— Ты можешь ответить мне на один вопрос?
— Всего лишь на один?
— Пока на один. Потом ты устанешь на них отвечать.
— Это значит, что эта наша встреча не последняя?
— Хотела бы я сказать, что больше видеть тебя не желаю, но, боюсь, что это не от меня зависит. То заклинание, что тянуло из меня силы... — Закончить я не успеваю, потому что смысл моего вопроса ему уже понятен.
— Если бы дракон протянул еще немного, ты бы сама обнаружила в плетении брешь и активировала кристалл возврата.
— Ты хочешь сказать, что знал про Тамираса?! — Я не ошарашена — я в полной растерянности. Если он подтвердит мои подозрения, то его многоходовая комбинация — просто великолепна и как раз в духе нашего семейства.
— Конечно. — Он едва ли не обижен. — Я отслеживал и твой маяк и его. И когда он кинулся следом за тобой, позволил пробить портал.
— Я лучше ему не буду об этом говорить. — И он, пытаясь сохранить серьезное выражение на своем лице, кивает мне в ответ.
Да... папенька может гордиться своим будущим зятем.
— Кстати, тебе пора. Мой родственник вот-вот разрушит защиту и окажется здесь. И будет лучше, если к тому времени ты уже будешь поближе к своей маме.
— Ты и об этом знаешь?
— Наташа, я хочу, чтобы ты запомнила: я знаю все, что мне нужно знать. И то, что не нужно, знаю тоже. На всякий случай.
Это хоть и произносится с легкой насмешкой — звучит как предостережение, к которому лично я намерена прислушаться.
— Что мне сказать отцу, когда он спросит о тебе?
— Скажи, что мне будет приятно с ним поближе познакомиться. — И он моим свистом подзывает тарагора, который реагирует на это совсем не так, как я рассчитываю: отвечает прерывистой, но вполне добродушной трелью и перемещается на мое плечо.
— Подожди, — он чуть удивленно вскидывает бровь и насмешливо растягивает губы в улыбке. Но в этот раз ошибается с прогнозами, — я не могу оставить графа без присмотра. Клятва...
— Не переживай. Я и за ним и за всеми остальными присмотрю. Передавай папе привет.
И глаза Закираля на миг темнеют, становясь глубокими и завораживающими, искры по контуру зрачка вспыхивают, он делает резкое и быстрое движение пальцами, и рядом со мной открывается зев перехода.
— Я могла и сама.
— А я и не спорю, могла. Но могу же я проявить галантность по отношению к своей женщине.
Несмотря на огромное желание достойно ответить, я делаю вид, что не услышала его собственнических притязаний на мою персону и не заметила выразительного взгляда, которым его речь сопровождалась. И даже не обратила внимания на то, что портал, который он выстроил, ведет в самое защищенное место в землях демонов: дворец повелителя.
Потому что сейчас для меня более важно услышать ответ еще на один вопрос, который, возможно, либо все решит, либо запутает еще больше.
— Скажи, зачем тебе это нужно?
И опять, он понимает все. И то, что стоит за сказанными словами, и то, что творится в моей душе. И отвечает спокойно, и не отводя от меня глаз, давая заглянуть в самые свои глубины. Туда, где его истинная сущность.
— Просто, я уже сделал выбор. — И легким толчком отправляет меня в серый туман, в который я стремительно погружаюсь.
Остается лишь радоваться, что я попадаю в гостиную повелителя, а не туда, откуда доносятся невнятные, но вполне опознаваемые звуки.
Правда, несмотря на то, что присутствующие в спальне несколько заняты, мое несанкционированное присутствие на территории дворца довольно быстро перестает быть для отца тайной.
