Скай

Ё-моё! Этого я точно не ожидал. Сказка, о спящей царевне! Хех!

Так, спокойствие, только спокойствие.

На ней было надето белое полупрозрачное платье, очень напоминающее свадебное. Ой-ой. И что я должен сделать с этой спящей красавицей? Поцеловать? Меня аж передернуло. Я же не принц долбанутый, чтобы будить всяких спящих царевн поцелуем. Да и вообще, я Ксюшу люблю, и не в моих привычках целовать незнакомок в хрустальных гробах!

А иначе-то как? Не нравится мне что-то безумный ученый, который все это придумал. И потом, поцелуй ― это слишком просто. Может, дело совсем в другом?

Я беспомощно огляделся, сильно подозревая, что поцелуя мне-таки не избежать, и заметил проводник. Он завис справа от меня и безмятежно покачивался в воздухе.

— Не хочешь помочь? — Вопрос мой был чисто риторическим. Но поговорить жутко хотелось. — Ну, а если не хочешь, какого рожна ты все еще не исчез?

— Разрушителю я частью прихожусь, — раздался скрипучий голос, — исчезнуть вместе с ним надеюсь я.

Твою девизию, чуть не свалился со скамейки. Это что, светящийся шарик со мной заговорил?

— Ты умеешь говорить? — Глупый вопрос, но надо же с чего-то начинать.

— Могу здесь, у цели мы.

Интересное кино. Получается, сам разрушитель и привел меня к самому себе.

Та-ак. С ним надо дружить! Или я уже свихнулся?

— Знаешь что? Если ты не прочь пообщаться, может, примешь какую-нибудь форму более... ммм...

— Человеческую, да? — Закончил за меня проводник.

— Ну, хотя бы понятную. — Неуверенно пробормотал я.

— Меня ты хочешь видеть кем? Ты мне скажи.

— Хм, а это обязательно? Может, сам выберешь, что тебе нравится?

— С тобой согласен я.

Н-да, и говорит так странно... Пожалуй, я уже был готов к тому, что увижу, когда шарик стал расти и меняться. Круглая голова, морщинистое лицо с большими сонными глазами, длинные острые уши, торчащие в стороны, белый плащ, три толстых пальца на каждой руке... Или это лапы, скорее... лежащие на крючковатом посохе... И вот — передо мной низенький зеленый старичок, парящий в воздухе. Или, точнее, цветная голограмма старичка в плаще.

— Мастер Йода? — Хмыкнул я.

— Не нравлюсь я тебе? Да? Принять другой мне облик?

— Нет-нет. Нормально, — поспешил его уверить. А то фиг знает, в кого еще он превратится.

— И быть таким тогда я буду, — кивнул джедай.

Так, срочно надо собраться с мыслями. Помощник он мне или испытание, вот бы знать.

Часть разрушителя, значит.

— Почему ты мне помогал?

— Просил ты помощи.

Логично.

— Как мне... — Я запнулся. Очень уж неловко было спрашивать: 'Как тебя уничтожить?'. — Что я должен делать?

— То, зачем пришел ты.

— Я хочу... уничтожить разрушитель. — Смысла ходить вокруг да около, все же нет.

— Похвальное желание. Отрадно слышать это мне.

Даже так? Ну что ж!

— И как мне это сделать?

— Как захочешь ты.

— Вопрос можно?

— И это как захочешь ты. Ответить или нет — мой выбор будет.

— Значит, поцелуй останавливает бомбу?

— Догадлив ты. Лишь сутки жизни оставляет он.

Так вот почему все умирают через сутки! Кошмар!

— Не все.

Мысли читает? Или у меня на лице написано? А, неважно!

— Что значит 'не все'?

— Лишь избранный сюда пройдет, не встретив смерти.

— Эээ... Постой-ка. То есть по-любому умрешь, если не избранный? Даже без поцелуя? Стоит только войти?

— Войдет живой, а выйдет мертвый. Отсрочка разрушения ― за смерть оплатой станет.

— Стоп! Не понимаю уже вообще. Если достаточно зайти, чтобы умереть, а смерть — плата за отсрочку, то получается, отсрочка по-любому будет. А смысл тогда какой ― целовать эту девицу?

— Без поцелуя дверь открыть не сможешь, не умерев мгновенно на пороге.

— Опаньки. Погоди. То есть, если я правильно понял, по сути ― поцелуй-то не смертелен, наоборот, дарит еще сутки жизни, да еще дверь открывает!!! М-да. Поглумился твой создатель, однако... Да уж, подарочек! А других способов открыть дверь и выжить — нет? — Я покосился на спящую красотку, но более привлекательной она мне не показалась. Целовать по-прежнему не хотелось категорически.

— Один узнает только, разрушитель уничтожит он когда.

— Ну хорошо. А как уничтожить-то?

— Лишь избранный такое сделать сможет. Знать должен он.

— И кто этот избранный? — Пытался не показывать нетерпения. Мне показалось или кислорода становится все меньше?

Молчание. Н-да. Неправильный вопрос.

— А ты с кем-нибудь еще разговаривал?

— Лишь избранный меня увидит и услышит. Ему запрета нет.

Ё-моё, просто ребус какой-то. Стоп. Кино и немцы! Я все-таки избранный!!! А почему, интересно?

— Значит, я могу остановить бомбу?!

— Да, это вижу я.

— А как?

Красноречивое молчание, красавец просто! Нет, злиться мне нельзя. Надо думать и задавать правильные вопросы!

— Кто изобрел эту бомбу?

— Энакин ее создатель. Семь лет работы в дыму войны непримиримой.

Я в некотором отупении молча смотрел на помаргивающего большими глазами мастера Йоду.

— Издеваетесь? Какой еще Энакин? Я знаю, что бомбу создал предок Ксюши!

Мастер Йода благодушно покивал, опираясь на свой посох обеими руками.

* * *

Я был в смятении, смутные подозрения стали появляться в голове, догадки — одна невероятнее другой, готовы были взорвать мозг.

Невозмутимость Йоды стала раздражать.

— Я хочу объяснений! Кто такой Энакин?

— Его ты знаешь, — меланхолично ответил проводник голосом джедая.

— Достали загадки уже, — не выдержал я. — Мне нужны ответы!

— Пусть так будет, как хочешь ты, — мастер Йода моргнул в последний раз и стал таять.

Испугаться — что разговор с проводником закончил, а как отключить бомбу так и не узнал — не успел. Проводник уже принимал форму чего-то до боли знакомого.

Так и есть — это же голограмма моего ноута, или очень похожего на него компа. И ведь открыт. На экране светится знакомый сайт. 'Войдите или зарегистрируйтесь' — привычная надпись в правом углу.

Глубоко вздохнув, я сделал пару шагов, приблизившись вплотную. Так, и что теперь? Ладно, была не была.

Почти не думая, коснулся клавиатуры. Е-мое! Работает! Только странно... Вводить можно только логин — поле пароля уже заполнено звездочками. Хм. Ладно, попробуем. Всего четыре буквы. Твою ж..: 'Вы вошли, как Скай, группа администратор'. Единственно, чего не хватало — даты последнего входа. И с главной страницы на форум переключиться невозможно, и новостей никаких нет, да вообще ничего не сделать — просто картинка. Ну, вошел, и чего?

— А дальше что? — Зло спросил я.

Комп безмолвствовал. Ну, что за фигня! Безумные идеи вдруг нашли объяснение, такое простое, что мне стало тоскливо. Так решения не найти. Откуда взяться компу, да и мастеру Йоде, если не из моей собственной головы? Н-да, так это все мое воображение! Схожу с ума, а может, даже вовсе и не избранный, а просто хотел, чтобы так было? И в итоге так ничего и не добьюсь? Что делать-то??? Голова болела, точнее, просто раскалывалась. Ну, конечно. Похоже, мозг устал транслировать мои фантазии и воспоминания и выдавать желаемое за действительное. А ведь, несмотря на весь этот цирк, бомба оставалась реальностью, смерть Федора тоже, время шло, и мне пора бы уже что-нибудь придумать.

Вернуть, что ли, джедая? А на фига?

Стоп. Проводник говорил, как Йода, став Йодой. Молчит, став компом. Так зачем мне Йода, к чему снова эти загадки?

Я совсем было собрался попросить его принять другой облик, как заметил мигающую личку. Сначала не поверил и даже протер глаза. Но личка не исчезла ― так и продолжала мигать красным цветом. Та-ак, значит, воображение тут ни при чем? А что тогда?

Дрожащей рукой, очень надеясь, что это правда и там написано, как отключить эту мерзкую бомбу, коснулся ссылки. Прямо на экране, даже забыл о клавиатуре. И ссылка открылась! Причем на весь экран. Там было пусто ― если не считать одного единственного сообщения. Капли пота выступили на лбу. Я стоял, тупо глядя на тему и имя отправителя. Твою ж мать! Тема ― 'привет, Скай'. Отправитель ― Энакин.

Все догадки вернулись разом. Я знал только одного Энакина, зарегившегося на нашем сайте. Но это же абсурд! Тем не менее попробовал открыть, и сообщение открылось. А там всего несколько слов:

'Не тормози. Отключай уже разрушитель!'

— Как? — Крикнул я. — Мог бы и написать!

Даа, что-то нервишки шалят. А компьютер помалкивает. Надо взять себя в руки.

— Ну хорошо. Я понял, кто ты. Но я задал не все вопросы. Помоги, будь так любезен. И если не можешь говорить в таком виде, давай назад превращайся.

Голограмма стала меняться.

— Нет-нет, — опомнился я, — нафиг джедая! Давай в человека, какого угодно, главное — чтоб говорить умел и знал про отключение.

Голограмма потемнела, опустилась на пол и стала расти вверх. И вот — передо мной кто-то невысокий в чем-то темном, похожем на плащ. Мальчишка? Почему-то стало темней, и я едва различал его очертания. Только лохматые черные волосы и блики света на стеклах очков.

— Здрасти, — вежливо произнес парень.

— Что-то света совсем мало, можешь еще раз посветлее сделать?

— В этом виде я сам не свечусь. А стены... Мы здесь уже около десяти минут, а свет стен не рассчитан на долгое время. С каждой секундой будет только темней. Нужно поторопиться.

Глаза чуть привыкли к полумраку, и я не удержался от смешка. Ребячество! Ну, хорошо — играем.

— Э-э... Здравствуйте, мистер Поттер. Вас мне только и не хватало. Волшебная палочка при тебе?

— Ага. — Мальчишка поднял руку, показывая небольшую деревянную палочку.

— Ну, и что мешает тебе произнести заклинание и остановить эту жестянку?

— Мои заклинания здесь не действуют, — ответил он просто, — а вот ты можешь.

— И чего делать?

— Произнести заклинание, конечно.

Я присвистнул:

— Серьезно? Какое?

— Ага. Простое. Как раз связанное со светом.

Проклятье. Только я-то в Хогвартсе не учился, так, мимо пробегал.

— Если бы я еще помнил эти ваши дурацкие заклинания!

— Ну, одно-то ты должен помнить, — не согласился мальчик и привычно поправил очки на переносице.

Мозг лихорадочно заработал. Ах, да!

— Ну, хорошо! — Произнести-то как? Громко? Елки-иголки, неловко это все... Здоровый дядька, а в игрушки играет... И пусть маленький серьезный волшебник — всего лишь голограмма... Вроде бы... А какая разница! — Люмос!

И тут-то пошли изменения. Хрустальный гроб стал светиться и вскоре залился таким ярким светом, что разглядеть девицу стало невозможно. Снова засветились стены, и даже, пусть тускло, но стали светиться пол и потолок. Но самое главное, отчего сердце в груди забилось с удвоенной силой — таймер начал обратный отсчет. И какой! Крайние левые цифры слились в яркие полоски, оставались неподвижными лишь года, а вот месяцы отщелкивались раз в секунду. Твою девизию. Я только что запустил эту бомбу! Только когда 29 лет секунд через двенадцать превратились в 28, я оторвал взгляд от таймера и посмотрел на хорошо освещенного теперь мальчика.

— Ну теперь-то, может, скажешь, как остановить? Взорвется же все?

— Да, взорвется, если дойдет до нуля, — невозмутимо согласился он.

— Елки, ты же не Йода! Говори, как отключить!

— Так же, как и включил. Думай.

Ах, да, блин, какое же там было заклинание отключение света. Ого! А лет на таймере уже 25. Ведь помнил! Еще Федор тогда — в первый день на озере, баловался. Включал и выключал лампу, произнося заклинания и щелкая пультом. Проклятье! Помню, что на 'Н'!

— Какое?

— Не могу сказать, — огорченно откликнулся мальчик. — Только ты! Иначе не сработает уже.

Осталось 20 лет до взрыва. Да каких лет! Даже не минут. Вспомнил!

— Нокс! — Заорал я.

Цифры резко ускорились и, наконец, замерли. 15 лет 11 месяцев 24 дня 6 часов 15 минут. Свет потускнел, снова светятся только стены...

Ох ты... гроб! Он стал рассыпаться на глазах — девушка внутри исчезла, растворилась в воздухе. Не то чтобы меня это расстроило, но все же! О-фи-геть!

— Он отключился или нет?

— Отключился, — кивнул Гриффиндорец. — Видишь же, после минут ничего не мигает. Таймер больше не работает.

— А ты почему еще здесь? Ведь ты же часть разрушителя!

— У меня есть еще немножко времени... Такова воля создателя.

— В смысле — Федора? — Жестко спросил я. — Пока ты здесь, ответь на один маленький вопрос. Почему твой создатель, кто бы он ни был, обрек людей, замедляющих бомбу, на смерть? Ты уж прости, дружок. Но, елки-палки, не могу поверить, что Федор на такое способен!

— Умирали только те, кто не пытался отключить, — возразил мальчик.

— Да-да! А кто целовал принцессу — те жили еще сутки. А потом все равно умирали.

— Да нет же! Они не умирали! Просто засыпали. Энакин оставил эээ... инструкцию. Умерших доставлять обратно на землю. Иномирцы не должны были знать, что они живы, даже сейчас не должны. Потому было так похоже на правду. Но проснувшись через три дня — ожив, земляне забывали все. Память стиралась на несколько лет. Иначе и не получалось, и было опасно.

— Значит... Ого! Федор не умрет?

— Проснувшись, он все забудет. Портал, этот мир и еще пару лет жизни. А может, и больше.

Обрадовал, спасибо! Феде явно не понравится снова в пятый класс. Фигово, вообще-то! Хотя, елки, лучше, чем я думал.

— А Николай Светлов тоже жив? — Пришло вдруг мне в голову.

— Я не знаю — кто это.

— А, неважно...

— Время, — произнес мальчик, кивнув в сторону таймера.

Я оглянулся. Таймер сильно потускнел, но еще был виден.

— Он бы все равно остановился, достаточно твоего желания, — сказал за моей спиной Гарри Поттер, — даже, если бы ты не вспомнил это заклинание, подошло бы любое другое. Твое слово здесь сильнее любого заклинания! Мог просто приказать.

У меня от этих слов, а еще больше от тона, каким это было сказано, мурашки побежали по коже. Избранный! М-да! Могу запросто открывать двери силой мысли, вызывать проводник, отключать разрушитель, просто приказав... Откуда такое доверие? Почему именно я?

А парнишка вдруг усмехнулся:

— Ах, да. И остановился бы разрушитель именно на этих цифрах.

Прежде, чем очередная догадка промелькнула в голове, мальчишка сказал:

— У Энакина, который здесь, через неделю, плюс-минус три дня — день рождения. ОН хотел тебе напомнить.

— Вот сукин сын, — хмыкнул я. — А почему плюс-минус?

— Ну ты мог явиться в любой день с 17 по 23 августа. Точнее установить не удалось бы.

— Ааа, ясно, логично. А день рождения-то когда?

— Двадцать седьмого.

— Запомню. — Хотел еще задать несколько вопросов, но отвлек большой зеленый конверт. Заметил краем глаза. Он лежал посредине стеклянного пьедестала. Едва разглядел, стены снова стали тускнеть, и помещение все больше погружалось в темноту. Подошел и взял конверт. Не совсем обычный, видимо, пластиковый, с единственной надписью — 'Скаю — лично в руки'.