— Вот почему ты отгонял меня от него. — Эл вздохнула. — Какая чудовищная путаница. Но я не касалась его, до того момента, когда мы висели над потоком. Скала подломилась под ним сама.
— В том мире ничто не происходит само, — сказал Кикха. — Подломилась, говоришь. Хм. Сомнительно. Если Фьюла знала, то могла быть любая интрига.
— Это не она, — возразил Радоборт. — Я шел за ней. Я бы заметил. Она не проявляла силу. У нас ни у кого такой силы не было.
— Странно, — вздохнула Эл. — Вряд ли вы простите меня. Я не желала его смерти. И твоей Кикха тоже. Прости, за царапину и унижение. Запомните оба. Я достаточно видела смертей и умирала сама, я никому из вас этого не желаю и ничего не сделаю, что привело бы вас к гибели. Довольно зла. Я устала от него. Если вам так угодно, можете дальше идти за мной, но я не хочу больше выяснять с вами отношения, спорить, слышать обвинения, убеждать. И не трогайте покой смертных, им тяжело и без вашего присутствия.
Она развернулась и побежала вдогонку за Ладо.
Радоборт нахмурился, тряхнул головой.
— Не понимаю ее. Какой ей толк с этих смертных?
— В том и дело, что пока никакого. Они ей просто нравятся, соскучилась по тем, на кого сама была когда-то похожа. Оставим их пока в покое.
Он смотрел, как девушка стремительно мчится, догоняя цепочку людей. Вот она поравнялась и смешалась с ними, отличить ее было возможно только по светлой шевелюре.
Покой сохранялся все последующие дни. Паре братьев ничего не оставалось, как идти в отдалении за основной группой. Оба наблюдали за поведением Эл. Она совершенно освоилась, вела себя как все.
На закате следующего дня они заметили движение. По дороге, которая сливалась с их подобием дороги, двигался странный предмет, а рядом с ним шло трое людей.
Группа оживилась, они замахали руками.
Эл спросила о причине всеобщего оживления.
— Это певцы, — пояснил Ладо. Он был доволен встречей.
Эл разглядела колесную повозку, которая двигалась на собственной тяге. Трое ее обладателей были похожи как братья, но все разного возраста. Эл назвала их про себя "волхвами". Они тоже выкрикивали приветствия и махали руками. Самый старший заключил Ладо в объятия. Их называли Даниэль, Маниэль и Таниэль, кто есть кто, Эл не смогла разобрать.
— О-о-о! — издал восклицание средний из "волхвов". — Какое прелестное создание!
Восклицание было адресовано ей. Он подошел и очень вежливо поклонился. Эл рассмотрела его лицо и ответила коротким, вежливым поклоном.
— Это Эл. Волей несчастливого случая, наша спутница, — представил Ладо. — Это Даниэль.
— А те двое с вами? — Даниэль покосился в сторону Кикхи с Радобортом.
— Они волей несчастного случая мои спутники, — пояснила Эл раньше, чем Ладо сформулировал вежливый ответ. — Высокий — это Кикха, пониже — Радоборт. Они братья.
— Это заметно, — согласился Даниэль и очень пристально осмотрел обоих. — У вас дивный голос, должно быть ваше пение еще удивительнее.
— Я очень редко пою,— призналась Эл.
— Это нужно исправить, — Даниэль наградил ее очаровательной улыбкой.
— Но нельзя же петь голодным! — воскликнул более молодой из тройки.
— Верно, мальчик мой, их следует накормить, — поддержал его пожилой. — Маниэль, раздай пищу, но понемногу, а то им будет плохо.
Так Эл разобралась, кого, как называть: старший — Таниэль, средний — Даниэль, а младший — Маниэль.
Во время ужина установилась такая теплая атмосфера, что Эл совершенно расслабилась и с прищуром сытой кошки наблюдала за окружающими из-под слегка опущенных ресниц, с блуждающей улыбкой на губах. Впервые зажгли огонь, прямо из камней найденных где-то поблизости. Сели в общий кружок, завели беседу. Ей стало казаться, что она, как в детстве, попала в сказку. Певцам рассказали историю их странного знакомства, про стычку, про изгнание. Под общий хохот Эл заставили повторить, как она столкнулась с Гренмудом.
— А как ты возникла на поле, Эл? — спросил Таниэль.
Эл словно очнулась. Этого вопроса она боялась, не готова была врать. До сих пор ей удавалось обходить эту тему.
— Не смущайся, Эл, — успокоил ее Ладо. — Мы знаем про двери.
Эл не сдержала вздоха облегчения.
— Я не лгала, что из другого мира, — сказала она.
— Это видно! — воскликнул Маниэль.
— Не смущайся, Эл, — повторил Ладо. — Мы с давних времен храним легенды о дверях, звездных странниках, дальних путешествиях и удивительных существах вроде тебя. Никто, из нас, их никогда не видел, но мы верим, что все, о чем сохранили память наши предки, существует. Времена теперь настали такие, что нет сюда пути ни странникам, ни гостям со звезд.
— Как давно вы знаете о дверях? — спросил Радоборт.
Эл из-под прикрытых ресниц бросила на него взгляд. Он впервые заинтересовался "делами смертных", прежде всего потому, что их знания касались его интересов.
— Мы знали о них всегда, — ответил Ладо.
— И знаете, где они находятся?
— Если бы мы могли знать, разве стали бы бедствовать, — сказал тот, кто сидел ближе всех к Радоборту. Человек наградил наследника усмешкой. Потом он обратился к Эл. — Есть миры получше нашего. Правда?
— Есть разные миры, — неопределенно ответила она. — Но поверите мне без лишних объяснений, что нет лучше родного мира. А порой вовсе не важно, где именно ты сейчас находишься, важно, чем ты занят, мотивы поступков и добрая воля.
— Хорошо сказано, госпожа, — одобрил кто-то.
— Да не называйте вы меня госпожой. Мне не по себе от титулов. Для вас я просто Эл.
Чтобы ее слова не звучали сурово, она улыбнулась.
— Спой нам, Таниэль, — попросил Ладо.
— С радостью, — согласился тот.
Эл увидела в его руках маленький инструмент, который был похож на лютню. В свете огня блеснули струны. Таниэль легонько задел их и пошел чарующий звук. Он извлекал звуки, едва касаясь, движение рук напоминали ритуал. Таниэль запел:
Слышно мне, как стук колес
Пробуждает где-то струны.
Слышу музыку со звезд
И мотив души угрюмой.
Льется, льется мой мотив,
Нежно душу захватив.
Там мелодия и звук,
Там унылое скрипенье, —
Для меня все это — пенье,
Я певец всего вокруг.
Льется, льется мой мотив,
Нежно душу захватив.
Спросит встречный, что я слышу
Иль попросит петь потише.
Я ему с поклоном скромным
Пропою, что мир огромный,
Мир, который он не слышит,
Петь, увы, не может тише.
Мотив еще недолго звучал на струнах, а потом наступила тишина. Эл поймала себя на том, что вслушивается в эту тишину. Шорох ветра, ночные звуки, дыхание людей, даже их молчание стали музыкой. Она вспомнила ее первую встречу с живыми существами после Хеума, как она стояла посреди большого зала порта и ликовала, что звуки не давят на нее, не злят. Тогда мир вдруг запел для нее свою мелодию. Воображение мгновенно перенесло ее туда. Голос Таниэля вернул ее назад:
— Мне показалось, что ваша гостья понимает смысл моей песенки.
— Да, понимаю, — не стала отрицать Эл.
— Если ты слышишь мир, почему сама не поешь? — послышался вопрос, Эл показалось, что звучит голос Кикхи.
— Потому что я не певец.
— Все поют, каждый может петь, — возразил Даниэль.
— Лучше не просите. — Эл замахала руками в знак протеста.
— Зачем ей петь, она сама как музыка, — послышался молодой голос.
— О, ваш герой проснулся! — воскликнул Даниель. — Как тебе песня дубинки, малыш?
Под общий хохот юноша стал пробираться к огню.
— Я спал и не слышал, как вы появились. Голос Таниэля разбудил меня, — сказал он.
Он пробрался к Эл, сел рядом.
— Я то знаю, как тебя зовут, но моего имени ты так и не знаешь.
— Знаю, — кивнула она. — Хеденгард, что означает "идущий к рассвету".
— Нет. Ты зови меня Хети, что значит, "счастливчик" или "приносящий удачу".
— Счастливчик — это верно, — заметил кто-то, — не появись она, стал бы ты духом, приносящим удачу.
Снова раскат смеха, но Ладо поднял руки и произнес:
— Полно. Со смертью не шутят. Покормите Хети, ему нужны силы. Завтра перевал, поэтому нести его мы не сможешь. Эл, Даниэль и Маниэль, прошу присмотреть за ним, вы самые крепкие. Благодарю тебя Таниэль за прекрасную песню, ваша музыка дает больше сил, чем пища. Отдыхайте все.
Костер потушили и разбрелись на ночлег. Эл не спалось, она сидела и смотрела на звезды. Небо здесь было близкое и чистое-чистое. Когда все заснули, она расстелила плащ и сравнила карту на подкладке с небом. Слегка искаженные созвездия хорошо просматривались. Совпадение карты с небом острова, нижнего и этого мира навели Эл на мысль, что это одна система.
Эл уловила шорох и быстро запахнула полы плаща.
— Радоборт.
— Да. Почему не спишь?
— Собиралась.
— Так ли? Не хочешь со мной говорить?
— Ты питаешь ко мне устойчивую неприязнь.
— Мне нужно посоветоваться.
— Со мной? С Кикхой советуйся.
— Не хочу.
— Ладно. Что ты хочешь узнать?
— Как ты общаешься со смертными? Почему они приняли тебя?
— Это ты у них спроси.
— Ты как-нибудь действуешь на них? Научи меня.
— И это говорит тот, кто называет себя великим! Ой, — Эл показалось, что она говорит громко, рискуя разбудить людей. Она перешла на шепот. — Ты, как дитя. Можешь обижаться сколько хочешь.
— Как ты это делаешь?
— Что?
— Почему они слушаются тебя?
— Они? Меня? Ты, кажется, плохо представляешь, о чем говоришь. А-а-а. Догадываюсь, откуда ветер дует. Кикха узнал, что я могу вызывать в живых существах нужную мне реакцию. Копался в моем прошлом. У него устарелые сведения, ничем подобным я больше не занимаюсь. Это низко.
— Тогда как?
— А почему бы тебе самому не попробовать. Ты же великий, все можешь, все умеешь.
— Издеваешься. Как вы похожи с Кикхой.
— Вот уж нет. Я и обидеться могу. Не ровняй меня с этим интриганом, удовольствуюсь званием смертной.
— Что ты хочешь за свой секрет?
— Что-о-о-о? Если ты явился торговаться, лучше сразу проваливай.
— Не пойму, что тебе нужно? Это такой большой секрет?
— Хм, — Эл стало смешно. Она вспомнила, как мог бы отреагировать на подобную ситуацию ее знакомый зверь. — Фыф-фыф и еще раз фыф. О, Великий Космос! И это будущий владыка. У меня дар речи пропадает.
Эл даже за голову схватилась. Потом она молчала, вздыхала.
— Знаешь что. Они говорили о перевале. Для них это будет очень большое испытание. Они измотаны так, что едва двигаются. Не заводи бесед, никаких расспросов с твоей стороны, просто, не дай никому завтра погибнуть. Используй свою силу, чтобы им помочь. Представь себе, что ты их будущий владыка и покровитель, они всего лишь смертные. Защити их от опасности и, возможно, ты начнешь их понимать.
— Я не хочу их понимать, хочу, чтобы они меня понимали.
— Эгоист. Забудь об этом. Чтобы понять мир, живое существо, даже камень, нужно забыть о себе, стать подобным тому, что хочешь постичь.
— Ты говоришь, как отец, — удивился Радоборт.
— Я говорю, как меня очень давно учил мой наставник. Это простая, и в то же время, трудновыполнимая задача. Это истина, на которой держится любой мир.
— Ты так много видела миров?
— Достаточно. Речь не обо мне. Ты понял меня? Помоги людям.
— А как же Кикха?
— Ха. Кикху нет нужды учить, как втираться в доверие. Подумай, а я иду спать.
Она накинула плащ и ушла в темноту.
С рассветом путешественники продолжили путь. Скоро дорога пошла в гору, подъем становился круче. Эл мельком поглядывала на Радоборта, он как прежде плелся в хвосте. Даниэль и Маниэль помогали тем, кто двигался с трудом. Таниэль толкал буксовавшую на камнях тележку. Ладо перемещался вдоль цепочки и проверял состояние своих подопечных. Эл опекала, вставшего на свои ноги, Хети. До полудня они шли ровно, но чем выше, тем сложнее становилось двигаться. Эл обернулась на шорох и увидела, как Радоборт подхватил споткнувшегося на крутом склоне человека. "Подействовало!" — внутренне ликовала она. Человек, конечно, испугался. Стоило Радоборту поставить его на ноги, он устремился прочь, забыв о благодарности. Больше она не следила за ним, ей хватало забот с Хети и другими, окружавшими ее людьми, сопевшими от напряжения. Она только успевала подхватывать кого-то то за шиворот, то за рукав или пояс.
Ладо сжалился только на середине подъема. Все как один повалились на камни. У них не было сил сидеть. Ладо с трудом поднялся к ней.
— Дальше станет еще труднее. А это только подъем, на спуске будет очень трудно. Нельзя ночевать на высоте, ветер уже поднимается, а на самом хребте он будет еще сильнее. Воздух просто давит. Мы не переживем эту ночь.
— Горы обитаемы? Есть тут опасность, кроме стихии? — спросила Эл.
— Горы пустынные. Тут дуют такие ветры, что жить здесь невозможно. Есть здесь один вид существ, но они редкость.
— Мы должны до ночи спуститься с перевала?
— Должны, но не сможем. Сил нет. Еды нет. Я уже жду первых смертей, — Ладо говорил очень спокойно и уверенно. Для него происходившее — уже привычка. — Вода кончается.
— Куда мы идем?
— Домой. В нашу столицу.
— Сколько идти?
— Около пяти дней.
Эл осмотрела окружающих.
— Много. Я поищу еду.
— Нет. Отдыхай, — остановил Ладо. — Мы должны перейти на другую сторону сегодня. Жалеть никого не следует. Эту дорогу каждый выбрал сам.
Ладо встал и начал поднимать окружающих. Путь наверх продолжился. Эл видела, как они мрачнеют, как ничего не видят, кроме камней под ногами. Хети опирался на ее плечо, а потом обнял и повис на шее. Ей на помощь пришел молодой Маниэль, они вдвоем тащили мальчика наверх.
— Ты хорошо ходишь по горам, Эл, — завел разговор Маниэль.
— Ты тоже, если у тебя есть силы говорить, — отозвалась она.
— Я путешествую всю жизнь, — ответил он.
— И я, — кивнула Эл. — Что тут годится в пищу?
— Ничего. Говорят, что есть здесь среди гор особые кристаллы, но они редкость, если такой кристалл растворить в воде, то вода мгновенно возвращает силы. Желаешь поискать? На этой стороне — бесполезно, а по ту сторону, если очень повезет, можно что-нибудь найти. Вместе поищем.
Через перевал перешли уже в темноте. Ладо оказался неумолим, он сам почти терял сознание от усталости, но гнал подопечных дальше. Эл и Маниэль по очереди тащили Хети. Как раз была очередь Эл, когда она вдруг поняла, что ноша стала легче, а потом исчезла. Эл среагировала резким движением, споткнулась и ее подхватила сильная рука.
— Это всего лишь я, — почти шепотом сказа Кикха. — Что ты такое сказала Радоборту, что он носится и помогает смертным? Не узнаю брата. Не волнуйся, я держу мальчика.
Эл усомнилась, что ему можно доверять.
— Клянусь, в моих руках ему надежнее, чем где-либо, — заверил Кикха.
Эл едва различала фигуру рядом, чувствовала его энергию. Вот кто не устал.
— Пусть потрудится, — поддержал Маниэль. — Мы найдем, кому помочь. Помогу Таниэлю с тележкой. Найди Ладо, он знает, что делать.
На этой стороне дул сильный ветер, свистел в ушах, трепал одежду. Эл набросила на голову капюшон и стала искать Ладо. Он был внизу на склоне. Мгновение и она почувствовала, как от усталости он забыл про обрыв, он двигался туда — к гибели. Эл помчалась по склону, едва не сбивая с ног тех, кто шел впереди. В одном месте она решила скатиться кубарем, чтобы сократить расстояние.
