Теперь предстояло сделать самое главное.
Вернуться обратно к точке старта экспедиции.
Как именно развивались события в реальности, с того момента как их оставили подельники, Рок и Лаола точно не знали. Всё, чем они располагали — это только предположения. А составить по ним точный прогноз поведения корпоративных СБшников было невозможно.
И тут было столько этих потенциальных вариантов, что выбрать наиболее вероятный — это почти тоже самое, что и гадание. А владением этой техникой Страж своих апологетов забыл обучить.
* * *
Рокворд Стокс и Лаола Этага стояли перед воротами и ждали.
Пару минут назад, когда они вышли из леса и подошли к КПП, им приказали не совершать резких движений и предъявить свой идент.
Совершенно не сомневаясь в том, что они имеют корректные идентификаторы, Рок нажал кнопки на браскоме, а девушка, прикрыв глаза, на пару секунд задумалась и передала запрашиваемое через нейросеть.
Совершенно стандартная процедура.
Нестандартна только одежда ждущих разрешения попасть на базу.
Сильно потрёпанный и местами продранный до дыр комбез мужчины, в которых обычно ходят корпоративные наёмники, и относительно целая, но тоже, не первой свежести, корпоративная форма девушки. Никакого серьезного оружия, кроме пистолетов в захватах комбезов. Никаких вещей в руках, кроме тощих рюкзаков за спинами.
И вот две минуты ничего не происходило. А потом механический синтезированный голос громко проговорил:
— Несанкционированное проникновение на режимный объект.
Взвыла сирена, турели НО развернулись и на груди пришельцев заплясали зайчики системы наведения.
Ворота переходного шлюза открылись и, растекаясь по площадке, появились сотрудники группы быстрого реагирования, взяв пришедших в полукольцо и нацелив, вдобавок к турельным стволам, свои винтовки на неожиданных посетителей.
Сирена стихла, и уже нормальный человеческий голос скомандовал:
— Оружие и всю поклажу на землю. Медленно. Руки за спину. Вы задержаны за незаконное проникновение на режимный объект.
Вот так вот!
Двое крайних ГБРовца, закинув за спину свои винтовки, быстро подошли к нежелательным посетителям, и надели силовые наручники. Потом вернули своё оружие на место и ткнули стволами в спины нарушителей.
А затем был карцер и томительное ожидание встречи с авторизованным персоналом. А попросту говоря, каждого развели по изолированным клетушкам, где не было даже намёка на место отдыха и туалетное отделение, и заставили ждать, когда их судьба будет решена руководством объекта.
При задержании, и последовавшем за этим обыске, у лейтенанта изъяли его браском. Поэтому занять себя было совершенно нечем. Впрочем, и узнать в каком положении и состоянии находится Лаола, тоже. Ну, это теми стандартными техническими возможностями, которые, естественно, были полностью заблокированы в этом карцере.
Стоять и пялиться в совершенно пустую стену Рок не стал. Как стоял, так и, не делая даже шага, опустился на пол. Человеческий голос, с какой-то изощрённо-садисткой интонацией, произнес:
— Сидеть в карцере без команды запрещено! Встать!
Рок поискал видеокамеру, но так ничего и не найдя, закрыл глаза.
— Я сказал — встать!
— Да пошёл ты, козёл.
Через десять секунд открылась дверь, и за ней оказался кто-то похожий на ГБРовцев, которые их задерживали. В руках была шоковая дубинка. Вошедший размахнулся и... получил быстрый удар в солнечное сплетение, от резко выкинувшего обе ноги арестанта. Сложившись практически пополам, он вылетел за дверь, которая тут же захлопнулась.
Рок некоторое время ждал повторения воспитательной акции, но никто больше не отважился совершить подобное со столь неадекватным нарушителем.
Часа через три Рока вызвали.
Тот же, или похожий на него, охранник открыл дверь, молча махнул лейтенанту рукой, мол, выходи, отступил на шаг и встал за дверью. Рок вышел. Охранник спокойным голосом начал отдавать команды куда идти, сам, всё время, оставаясь за спиной задержанного. Довёл его до одной из дверей, которые, впрочем, совершенно не отличались друг от друга и не имели какой либо маркировки, и приказал:
— Стоять, — открыл дверь, приложив к ней что-то (Рок не видел, поскольку его провели чуть дальше, но звук некоего скребыхания расслышал чётко), и, вновь, спокойным голосом произнёс, — Заходи.
Лейтенант сделал шаг назад и, повернувшись, прошёл в кабинет.
Типичное служебное помещение. Раза в три больше, чем размер карцера, окно, стол, за которым восседал человек в корпоративной форме, стул перед столом и... Кроме пластикового крана кулера, торчавшего из стены сбоку от хозяина кабинета, и держателя пластиковых стаканов, больше ничего.
Сидящий за столом, молча указал на стул, и Рок, поняв, что если не сказать, то так ничего и не сделают, произнёс:
— Наручники.
Корпорант сморщился и проговорил в пустоту, почти уже закрывшейся двери:
— Лива! Сними.
Так и не повернувшись в сторону своего конвоира, лейтенант почувствовал, что браслеты покинули его руки, потёр запястья и сел на предложенный ранее стул.
— Кто вы? — спросил Рока хозяин кабинета.
Вполне себе естественный вопрос, если бы не одно 'но'. На КПП путники предъявили свои иденты. Но спорить с властью...
— Даг Гартанье.
— Даг Гартанье погиб около месяца назад, при проведении спецоперации. Кто вы?
— Даг Гартанье. Вы можете взять генетическую пробу и убедиться в этом. И потом, насколько я знаю, вы не видели моего трупа.
Корпорант усмехнулся.
— Трупа действительно не было. Поскольку трупы не могут ходить. А погибли вы в сотне километров от этого объекта.
— Я что-то не помню, чтобы вы присутствовали при моей гибели. И в составе команды вас не было. Так что делать подобные заключения вы можете только со слов тех, кто нас бросил. Они, насколько я могу судить, дошли.
— И откуда такая уверенность?
— Оттуда же, откуда и ваша. Так что насчёт генетического анализа?
— Его уже провели. Но веры в него у меня нет. Поэтому будет лучше, если вы сами расскажете, кто вы такой.
— А во что ещё у вас нет веры? Может быть, вы не верите только моим словам, чтобы не платить за принесённую капсулу с записью эксперимента? Или не верите, что мне положена выплата по контракту?
— Вопрос с деньгами будет закрыт, как только мы убедимся в вашем существовании. Как живого Дага Гартанье. А пока поведайте мне, как вам удалось уцелеть?
И вот что нужно рассказывать этому человеку, от которого зависело дальнейшее существование сидящего перед ним человека? Но легенда об их похождениях была заранее обкатана, возможные вопросы заданы друг другу и несущественные различия оставлены, как естественные ошибки повествования.
* * *
Первая версия рассказа была принята почти без уточняющих вопросов.
Потом снова заключение, но уже в более приличных условиях. В этой камере был и туалет, и место для отдыха. И донимающих арестантов своими подколками смотрителей не оказалось. Ну, или они вели себя по-другому, просто молча наблюдая за объектом.
После обеда тот же СБшник начал уточнять неясные места повествования.
Кивал, снова возвращался к уже рассказанному, просил еще раз дополнить повествование, искал несоответствия...
Утром его сменил другой. Рассказал, что у коллеги много дел, и он покинул базу. А вот поведать о том, что рассказал арестант, не успел. Поэтому всё началось снова. И опять после обеда повторение пройденного.
На следующий день появился новый сотрудник. И он опять завёл ту же песню — коллега занят, и теперь он продолжит работу с задержанным. И опять просьба рассказать всё снова...
Изменения произошли на четвёртый день. После того как новый сотрудник выслушал повествование, он спросил, как бы между прочим, зачем Рок стёр все данные с устройства хранения, которое он принёс.
— Как это стёр? — спросил подозреваемый в порче корпоративного имущества.
— Не знаю. Но капсула с данными девственно чиста и убедиться в том, что вы выполнили задание, мы не можем.
— Ничем не могу помочь. Да и потом, протоколы доступа к информации капсулы мне, видимо, забыли сообщить. Так что воспользоваться информацией, или стереть её, я никак не мог. И если это попытка уйти от оплаты проделанной работы, то довольно неуклюжая. И я могу расценивать ваши вопросы только в этом ключе.
— Ну, что вы! Какая попытка. Деньги за выход вам уже переведены, — отмахнулся СБшник.
— А за информацию?
— А вот нет этой самой информации. Поэтому и платить нечего.
— Ээээ. Стоп. Я должен был доставить капсулу, ведь так? А получить капсулу, просто вытащив её из блока записи, невозможно. Она самостоятельно автоматически отстреливается по завершению рабочего цикла. По крайней мере, так нас инструктировали перед заданием. Или я не прав?
— Всё верно.
— И моя задача подобрать устройство и доставить на базу. Правильно?
— Безусловно.
— А где в контракте указано, что капсула должна что-то содержать?
— Но ведь это подразумевается. Или вы не согласны?
— В контракте без всяких подразумеваний чётко указано, что будет выплачена премия за доставленное устройство хранения. А то, что там должна быть информация, нет ни слова. Или вы не согласны? — попробовал ответить той же монетой лейтенант.
А вообще, похоже, если это, конечно, не банальный развод, что с получением данных у научников возникли проблемы. Но вот именно это проблемы тех, кто проектировал и делал аппарат переносящий информацию в устройство хранения. А человек, которого как мартышку научили включать аппаратуру и забирать то, что она выбросит, к этому отношения не имел.
Но попытка зачётная.
СБшник задумчиво пожевал губами, делая вид, что размышляет над этой дилеммой и выдал:
— Наверное, вы правы. Контракт не предусматривает проверку на запись информации. А где находится вторая капсула?
Вот вроде бы вопрос и нужный, но совсем не по адресу.
— Там, где её выбросил второй аппарат. И нес его молодой парень. Динто, если не ошибаюсь. Вот у него и узнайте.
Судя по тому, что уточняющих вопросов не последовало, второй научник добрался до КПП целым. И что-то поведал столь дотошным искателям истины.
— К сожалению, он не принёс данные, выданные аппаратом. И поэтому сверить информацию невозможно.
Значит, Грирг точно жив. Дошёл до базы, и именно он рассказал, что Рок погиб. Это хорошо. Будет с кем приватно побеседовать о добре и зле.
Ну и примечательна оговорка СБшника — сверить информацию невозможно. Значит, что-то в капсуле всё же было сохранено аппаратурой, которую они доставили до точки фиксации. А вот то, что информацию не удалось полностью извлечь, так это может быть связано с тем, что капсула подверглась воздействию поля артефакта. Но вот Рок, именно как доставивший информацию, за то что информация не записалась или оказалась повреждённой, никак не может отвечать. В этой операции его функционал был ограничен всего лишь сопровождением тех, кто и должен был провести исследования.
— Ну, хорошо. Давайте продолжим...
И вот так неделю.
С ежедневной сменой интервьюеров, до и послеобеденной сменой интереса, и неожиданными вывертами слушателей относительно маршрута передвижения Рока и его подруги.
А через неделю его отпустили.
Без объяснения причин задержания и комментариев относительно проведённого дознания.
И вернули прежний идент.
Вместе с браскомом.
* * *
Рок встретил Лаолу на улице, вызвав её по браскому.
— Давно гуляешь?
— Со вчерашнего дня.
— Ты смотри, тебя отпустили на день раньше. Как прошло?
— Не знаю. Никто не сообщил, каков результат. Запретили покидать территорию и предупредили, что будет проведено ментальное сканирование памяти. Как только прибудет специалист.
— Ну, мне сказали тоже самое. Пойдем, перекусим и обсудим, как быть дальше.
О том, что после первой проверки за ними будет постоянный пригляд, возвращенцы обсудили ещё на воле. И теперь нужно было сделать вид, что ничего необычного не случилось, и они просто строят планы на будущее.
Такие честные сотрудник корпорации и наёмник.
Естественное сближение двух совершенно разных людей было вполне объяснимо. Более месяца находясь в опасных условиях, они должны были узнать друг друга с разных сторон. И доверять напарнику больше, чем сотрудникам корпорации. Даже тем, с кем были знакомы до этого. Да и потом, никого знакомого, кроме совершившей совместную вылазку подруги, у лейтенанта на этой базе не было. А те, кто потенциально должен был стать товарищем или другом, проявили совсем не те качества, на которые он мог рассчитывать.
Ну и само собой разумеющееся, что демонстрировать на виду стоило только товарищеские отношения. А показывать, что есть и ещё одна, более близкая сторона, совершенно не стоило. Иначе подозрения на взаимный сговор могут стать вполне обоснованными. И их будут контролировать, и искать причины тесных отношений гораздо пристальнее.
— Я поговорила со своими бывшими сослуживцами, и они рассказали, что пока нас проверяли на лояльность корпорации, здесь провели целый ряд арестов. Кого именно взяли я не знаю, но попался кто-то из тех, кто вместе с нами был на операции, — начала рассказывать Лаола, как только они уселись за столик, в первой же попавшейся им по пути кафешке.
— Ожидаемая реакция. Меня интересует только одно. Как долго нам позволят находиться именно здесь?
— Не знаю. Ко мне вопросов по этому поводу быть не должно. Я ведь по своему статусу так и осталась сотрудником корпорации. Просто пока числюсь в командировке. А вот ты...
— А ты что, всё это время жила здесь?
— Нет. Наше подразделение раскидано по целому ряду посёлков. А я постоянно с нашей группой жила в Береговом. Там у меня корпоративная квартира в служебной зоне.
— А вот у меня даже места постоянного проживания нет. Так, болтаюсь по разным посёлкам. И осесть нигде не получилось. Как только оказался в Прибрежном, подписал контракт на эту работу. И вот теперь не знаю куда податься. Деньги пока есть, а места для проживания — нет.
— Здесь тебе не позволят остаться. Служебная территория.
— Да это понятно. А Береговой — как там?
— Нормально. Как и везде в таких поселках.
— Значит, попробую осесть там.
— Тебе могут это не позволить. Там не любят тех, кто появляется ниоткуда. На этом берегу более жесткие условия пребывания.
— Так ведь я не из воздуха появился. Всё же работал на корпорацию.
— Это не мне решать. Поговори с теми, кто нас расспрашивал.
— Придётся. А как там с работой?
— Континент изучается. Так что есть постоянная потребность в сопровождении научных групп. И для этого подряжают наёмников. Только, как правило, их набирают в других посёлках.
— Что ж. Значит, будем видеться реже.
Далее разговор перешёл на обсуждение совсем незначительных моментов.
А вот базовый посыл для тех, кто, безусловно, вел контроль поведения пришельцев, уже был высказан.
Оба путешественника хотят остаться на этом континенте. И их отношения понемногу развиваются.
