Нехорошо бить женщин — но не в тех случаях, когда она пытала тебя три очень, очень долгих вечера. Причем за просто так, потому что рожей не вышел, происхождение излишне пролетарское и компания подозрительная.
Закончил прикручивать мучительницу к той же плахе и отметил, что клыкастая деловито снимает с эльфийки ножны с кинжалом. И, кажется, собирается прямо сейчас пустить его в дело!
— Э, положи... нож, — скомандовал я, внутренне скривившись.
Ведьма изумленно вытаращилась на меня.
— Так давай убьем сперва! — полушепотом сказала она.
— Положи, я сказал! — сердито выдохнул я. — Ушастые нас тогда точно найдут!
Сам же удивился своему внезапному порыву — почему-то стало неприятно до омерзения. Ведь в самом деле, кажется, прирезать безопаснее. С другой стороны, эльфы сильно не обрадуются смерти сородича. Особенно от руки ведьмы и тролля. Уж тогда поиски будут крайне прилежными. Хотя вопрос, могут ли искать еще тщательнее...
Беспомощная связанная девка уже не воспринималась как угроза. Не настолько я ее возненавидел за это время, чтобы хладнокровно умертвить, когда она уже не представляет опасности. Возможно, еще через пару деньков в застенках и рассуждать бы не стал...
Ее смерть мне ничего не даст. Умелица эта, скажем так, нейтрализована. А вот отягчающим обстоятельством убийство может стать. Короче, ну ее к черту.
Но тут живо вспомнился звук, с которым когти отдираются от пальцев. И еще — как нескончаемая боль захлестывает разум, как превращаешься в воющего зверя... Аж зубы скрипнули.
— Я сам. — Протянул ладонь. — Дай нож.
Поднял кинжал, нацелил острие на сердце врага. Рукоять резная, какой-то цветочный орнамент... Красивая. Как эльфийка. Считается, что сердце у человека слева, но на самом деле оно почти посередине груди. Слева просто пульс лучше слышно, там аорта. Надеюсь, у эльфов так же.
Коротко замахнулся — и вонзил лезвие в мягкое тело. В бок... Мастерица пыток глухо застонала. Я вытер кинжал об ее одежду. Помрет — туда и дорога, если нет... Ну, повезло тогда.
— Пусть так посидит, — буркнул я. — Так лучше. Стащи с нее, что надо. И пошли отсюда. Живо.
Клыкастая смачно плюнула на эльфийку, от души поддала ей ногой по ребрам разок-другой и поплелась за мной. Снова прислушался, ловя любые шорохи. Скрипят деревья, чирикнула птица... Ветер зашумел ветками, захлопал каким-то полотнищем. В его шуме мне послышалось еще кое-что, едва различимое и смутно знакомое. Показалось?..
Вновь осторожно выглянул из шатра — пока вроде по-прежнему безлюдно... в смысле, эльфов нет. Согнувшись в три погибели, навострив до предела слух, кособоко побежал к кромке леса. Вот она, уже близко... Вот она, почти!.. Есть! Добежал! Теперь постараться найти кусты погуще... Как назло, пока сплошной подлесок, елки начинаются гораздо дальше.
Сбоку раздался подозрительный хруст, и я прямо на бегу, не тормозя, шлепнулся в гнилую листву. Слегка распорол бедро о сучок, торчавший у земли, поцарапал ухо. Рана под коленом опять горела. Плевать. Лишь бы не заметили. Лишь бы не заметили!
Ведьма, которая неуклюже неслась следом, повторить мой маневр сразу не догадалась. Схватил ее за ногу, дернул вниз. Женщина плюхнулась рядом. Слава богу, хоть молча.
Так. Пока вязать беглецов никто не спешит. Вроде обошлось?
И тут совсем рядом так лихо треснула ветка, что я едва не подскочил. В панике я попытался раствориться в грунте. В груди колотилось так, что мешало слушать.
Ничего. Снова тихо, только стучит сердце. И тенькает вдали какая-то птаха. Хорошо ей.
Полежав минут десять, я все же решился встать. Клыкастая спутница, глядя на меня, неуверенно последовала примеру.
— Что, идем? — спросила она шепотом. Я кивнул, и мы двинулись дальше, на этот раз уже почти ползком. Пахло мокрым снегом и мятой.
Спасительная тень еловых лап маячила уже в десятке шагов. Это пока, конечно, не глухая чаща, но там спрятаться легче... И никакие волшебные песни меня не заставят вернуться. В этом уверен абсолютно. После уютного полумрака шатра и легких рук эльфийки — уверен.
Плечо резко ожгло болью. Я отскочил и увидел, как колышется в грязи пестрое оперение стрелы. Еще одна такая же чиркнула по хламиде, третья пробила сапог и вонзилась в голень.
Я взвыл и рефлекторно схватился за древко. И чуть не потерял сознание. Задета кость.
— Стой, где стоишь, гнилокровое отродье, — спокойно сказал "добряк", выходя из-за деревьев. — И ты, злая ведунья, тоже стой.
Скрипя зубами, я подчинился, хотя стоять почти не мог. Все тускнело и расплывалось. Вслед за ним вышли еще двое. Незнакомый усталый эльф и та зеленоглазая царевна, которая танцевала в сумерках.
Клыкастая обреченно охнула и закрыла лицо руками.
Сзади опять послышался треск. И еще раз. А потом — целая канонада из хруста, скрипа и топота. Кажется, к нам мчится большой отряд... Обычно эльфы так не шумят. Торопятся. Все, недолгим был побег.
Ушастые почему-то встревожились. Певунья заметно побледнела, вытащила из колчана стрелу. Усталый слегка отступил, напряженно замер. "Следователь" нахмурился, тоже приготовил лук. Что за дела?..
Потом ударил яростный, почти неразличимый свист. Он обрушился, как лавина, и похоронил меня под собой. Я согнулся, хватая ртом воздух, и судорожно зажимал уши. Но это не помогало. Свист пронзал все тело, проникал сквозь ладони. Стало жарко. Ломило кости. Было чувство, что голова сейчас лопнет. И стрела в ноге опять показалась мелочью.
Сквозь плотную пелену, окутавшую мир, я все же разглядел, как ведьма обернулась. Лицо женщины страшно перекосилось, она дико завизжала. Визг прозвучал необычно, как бы отчужденно. И вдруг наступила звенящая тишина.
Глава 18. Знаки и узы
Ожидая следующей стрелы, перевел взгляд. Понял, что пока, к счастью, не дождусь: эльфы сидели на земле, обхватив головы руками. Усталый даже полулежал. "Эсэсовец", правда, держался на ногах, но покачивался, словно крепко выпил. За спиной захрустели кусты, звонко хрупнуло деревце, и ведьма вновь завопила, заходясь от ужаса.
В ответ скрипнуло, пыхнуло, застрекотало. И знакомые звуки отрезвили меня. В самом деле, много монстров тут видел, что ли?
— Заткнись! Свои. — Я шагнул к ней и двинул локтем в бок, чтобы привести в чувство. Затем медленно повернулся, пытаясь не расплескать мозги.
— Ну здравствуй, лесное чудовище, — сказал я, ковыляя к химере. Ведьма за мной не торопилась, так и застыла с жуткой гримасой. Пришлось силой тащить ее за руку — пока ушастые не опомнились.
"Добряк" с трудом натянул лук и хотел было выстрелить, но стрела вывалилась из руки, ткнулась в перегной. Неплохо его контузило.
Через пару шагов я упал. Терпеть наконечник, скребущий по кости, оказалось невозможно. И запас адреналина кончился, похоже. По телу разлилась вялость. Потянуло в сон. Лечь бы и не вставать. Да, ультразвуком меня тоже знатно пришибло.
Мгновение адской боли. Я заорал, но тут же стало лучше. Понял, что это косатка-скорпион вытащила стрелу. По ноге и рукам разлилось мягкое тепло. Оно будто смывало грязь вместе со страданиями. Кажется, я слегка сомлел. Очнулся от всполохов изумрудного света, гулявших по телу. Сияние погасло, зверюга тяжело вздохнула и пискнула.
— Спасибо... — с трудом выговорил я, поднимаясь и прикладывая руку к сердцу. Хм, а ран ведь почти не видно! Только молодая белесая кожа. Когти, правда, не отросли, но потом, наверное, все же появятся. Ногти же у людей восстанавливаются.
Ой, идиот, на руки пялишься, а за спиной эльфы-фашисты! Я рывком развернулся к ним. Те, к счастью, в себя толком так и не пришли. С земли уже встали, но в бой теперь не рвались. Вместо этого замерли, пошатываясь, и дружно глазели на ненавистную тварь. Хотели найти "гимори" — так вот он, сам пришел!
А ведьма, которую я вывел из эльфийской пыточной, медленно, как сомнамбула, переводила взгляд с чудища на меня и обратно. И, очевидно, не знала, кого больше бояться: то ли длинноухих, то ли нас. Ну да, я и сам при первой встрече с паукообразным китом вел себя примерно так же.
— Какая гадкая нечисть... — удивленно протянула красавица-певунья.
Тварь стояла перед эльфами, поводя половинкой клешни. Ее человеческий глаз часто-часто моргал. Атаковать второй раз тоже не торопилась. Лишь взволнованно выдыхала — гораздо чаще, чем обычно.
Тут я обратил внимание на того эльфа, который показался утомленным. Сказать, что он был потрясен, — это ничего не сказать. Он застыл, как статуя, с распахнутым ртом, неверяще глядя на химеру, мертвенно-бледный. Правый глаз у него пару раз дернулся.
— Н-н... Н-неужели... Неужели это создали так?.. — справившись с собой, наконец договорил ушастый. Голос его звенел и срывался. — К-кто? Кто мог сотворить такое?!
При звуках его речи косатка-скорпион сглотнула, мотнула головой, снова вздрогнула. Затем затряслась, как в конвульсиях, согнула передние лапы, подалась всей тушей к эльфу, вытянув руку. Тот в смятении отшатнулся. Явно с трудом сдерживался, чтобы не свалить в лес.
Зверюга замотала мордой, разинув пасть. Кулак твари зачем-то исступленно колотил по челюсти, с каждой секундой все сильнее и злее. Она глухо заклокотала горлом и вдруг впала в ступор, опустив руку и клешню, подогнув лапы. Даже глаза закатились. Ну, те, которые могли.
— Э-э, что с тобой? — встревожился я. Припадок твари выглядел очень пугающе. Да и перспектива остаться наедине с ушастыми палачами не вдохновила совершенно. Они ее и убить могут, пока химера в беспамятстве!
Тут меня ошеломил поступок ведьмы. Быстро отломив ветку, та подошла к твари и процарапала какую-то закорючку на плотной черной коже лба. Выступили капельки крови — чертила с силой. А потом тварь глухо пыхнула, скрипнула, как ржавый механизм, и тяжело взгромоздилась на паучьи конечности. Янтарный глаз смотрел на эльфов с тоской — глубокой и мрачной, как непролазная топь. Еще один удар из ультразвуковой пушки — и, всхлипнув, чудовищный зверь махнул мне рукой: дескать, пойдем живее. После чего устремился в чащу, обогнув ушастых по широкой дуге. Настороженно и грустно косился на них. Мы с клыкастой переглянулись и бегом рванулись за химерой, которую так упорно искали наши мучители.
Недавние пытки дали о себе знать, несмотря на то что тварь меня наскоро подлатала. Почти сразу начал задыхаться, сбиваться с шага, раны медленно наливались жаром. Нет, нельзя мне пока такие нагрузки. А что поделать?..
Однако через пару километров, продираясь по лесу, я совсем сдал. Согнулся, упершись ладонями в колени, судорожно закашлялся. Воздух с хрипом вырвался из легких. Чуть переведя дух, взглянул на остальных. Кит-скорпион остановился, нетерпеливо топтался на месте, призывно пощелкивая. Бывшая пленница выглядела немногим лучше меня, но хотя бы могла худо-бедно поддерживать темп. Я — не мог.
Тварь, кажется, это поняла. Укоризненно посмотрела исподлобья и придвинулась, подставляя хвост. Ага! Однажды она меня везла на себе. Решила снова, умница!
Кряхтя, вскарабкался на захвостье монстра. Тут же тронулись. Ведьме придется идти пешком — места маловато, да и зверюга ее к себе особо не подпускала. Напряженно сторонилась, хоть агрессии и не выказывала.
— А говорил, не колдун... — робко произнесла женщина, выразительно кивнув на членистоногую жуть.
— Это не мое, — буркнул я. — Не я делал.
Разговор закономерно увял. Я настолько измотался, что даже задремал, покачиваясь на спине могучего хищника. Сил на нервы уже не оставалось. Навалилась апатия. Выследят, догонят — ну так что ж. Сейчас я с этим уже ничего не сделаю.
Я резко встрепенулся, согнал сонное безразличие. Вот же, а! Точно! Ведь упустил кое-что очень важное!
— Эй, слышишь! — обратился я к ведьме. — А сама-то ты?
— Что? — боязливо откликнулась женщина, уныло тащившаяся позади. Аж голову в плечи вжала.
— Сама, говорю, это... колдун... колдунша ведь? — пояснил я, скривившись от своего косноязычия.
— Я-то? Да я не колдую... Знаю кое-что. Немножко могу... навести, — беспокойно затараторила та.
— А что ты тогда сделала... с гимори? — подозрительно осведомился я. И вперил в женщину тяжелый взгляд. Она съежилась и забормотала:
— Дык это... Знак... Чтобы взбодрить... Он на лошадей-то... Вот я и подумала...
— Что на лошадей? — еще более мнительно уточнил я.
— Да чтобы усталость согнать... Знак этот на нее... И лошадь дальше скачет или пашет... Только потом все равно отдыхать ей надо... И подольше...
Ох как любопытно. Получается, магический аналог веществ-стимуляторов? Возбуждает нервную систему, снимая чувство усталости, повышает тонус, но и побочные эффекты примерно те же. И достаточно лишь вывести некий символ на теле... пациента. Это ж колдовство чистой воды! И что же, любой может его применить, лишь бы знал, как оно рисуется? Да нет, вряд ли. Подсмотреть закорючку и намалевать самому — много ума не надо. Тогда бы половина крестьян этим промышляла, а не одна ведьма на деревню. Или где она там практиковала. Или не одна все же?
— А другие, как ты, были... где ты жила? — немедленно решил я прояснить этот момент.
— Нет, я одна с кровью нелюди... — опустив глаза, ответила ведьма.
— Да не! — я раздраженно дернул ухом. — Те, кто тоже знаки эти... делать может.
— А-а! — сообразила она. — Нет, я больше в... никого не знаю. Ко мне все ходили, кому надо. И из других деревень тоже.
Раздался тревожный шорох. Уши дрогнули, я приник к скорпионьему хвосту, озираясь. Тварь тоже напряглась, глухо затрещала. Навстречу метнулась белесая тень. Заяц! А я чуть с жизнью уже не попрощался! В крови взбурлил адреналин, сердце едва из груди не выпрыгнуло. Вот гад!
Химера на ходу шарахнула по зверьку ультразвуком, косой неловко подскочил и упал. Чудище подхватило тушку пастью и, не останавливаясь, начало жевать. Подкрепилось и заодно отомстило бедолаге. Невольно заурчало в животе — давненько я не обедал... Где-то наверху отбил звонкую дробь дятел, зашумели еловые лапы. Лес кажется таким спокойным, таким мирным... Если не знать, что рядом враги.
Но пока можно еще немного прояснить, собрать крупицы знаний о волшебстве чужого мира. Так, значит, профессия у ведьмы действительно редкая. А вот чем она эльфам так не угодила? Впрочем, наверное, догадываюсь...
— Знаки эти... Ты только тот знаешь? Или другие тоже?
— Много знаю. Мать научила, — охотно добавила женщина. — Чтобы слушалась скотина своего хозяина, чтобы боль снять, чтобы уснула, если надо. Чтобы не бодалась, не... и не кусалась. Чтобы выздоровела быстрее.
Ого, какой набор! Пожалуй, всестороннее воздействие на нервную систему животных. А если вспомнить, что у других млекопитающих она не так уж сильно отличается от человеческой...
— На скот эти знаки... э-э, ложатся? А на другое можно? — с невинным видом полюбопытствовал я.
— Ну, на собак тоже наводила... Чтобы не кусали своих. Или стерегли двор хорошо. На кошек — чтобы гуляли мало.
— А на человека? — спросил я в лоб. — Можно?
— На человека оно... тоже вроде, но нельзя. — Мой вопрос явно не понравился ведьме. — Я не наводила. Нельзя.
