Стихийная работа

И только вернув лопату на место и успокоившись, я осознал, о чем говорили кролики. На Аджалейн никогда не было ледников!

— И как это называется? — осведомился я, глядя на ледник с ближайшей скалы на склоне моего вулкана. Ледник был просто грандиозный.

— Глубокая заморозка, — сообщил Астинити, виновато переминаясь с ноги на ногу рядом со мной.

— Я приятелю холодильник чинил, — попытался оправдаться он.

— Какому приятелю?

— Из Лонвен.

— Меткостью ты не страдаешь, — заключил я. — К сведению некоторых, холодильники заклинаниями вообще не чинят. Не умеешь, не берись.

— Откуда же я знал, что не умею? — резонно заметил Астинити.

— Уж можно было догадаться.

— Я хотел помочь.

— Слышал про дорогу, вымощенную благими намерениями? Это про тебя. Хорошо, что хоть промахнулся, и ледником не накрыло твоего друга. Ну, да ладно. Заклинание свое помнишь?

— Не помню, — сознался он. — Это был экспромт. Я только хотел отвести из холодильника лишнюю энергию.

— Что ж, отвел. Правда, не совсем от холодильника, но заклинание твое работает изумительно стабильно. Можешь гордиться. Пойдем, посмотрим, что ты сотворил с холодильником, и как это можно исправить.

Приятель Астинити жил не в самом городе, а в нескольких километрах от него и оказался к тому же моим хорошим знакомым. Звали его Медвежуть, но ни на жуть, ни на медведя он нисколько не походил. Было в нем что-то от неудавшейся кошки, но в большинстве он не походил ни на кого вообще и с гордостью носил сбоку бантик, чтобы по праву зваться черти чем.

Когда мы подошли к меблированному дуплу Медвежутя, он как раз пил чай и обозревал окрестности. Обозрению несколько мешал шикарный черный цилиндр, беспрестанно съезжавший на левый глаз, а из-под его полей кокетливо выглядывала очень потертая, в прошлом ярко-рыжая панама.

— Привет, — обрадовался Медвежуть. — Хотите чаю?

— С козинаками? — поинтересовался я.

— С печеньем. Козинаки позавчера кончились.

— Спасибо, не надо. Мы вообще-то хотели узнать, как самочувствие твоего холодильника. Живой? Работает?

— Ну, живой холодильник — это, наверное, странно. Но работает замечательно, — заверил Медвежуть и вручил Астинити пачку печенья. — Это вам на дорогу, — пояснил он. — Я в нем воду кипячу и омлеты утром жарю.

— Жаришь? — переспросил Астинити, готовый, кажется, провалиться сквозь землю. Починил, называется!

— А что? Он теперь лучше любой чудо-печки. Очень, наверное, удобно. Только одна маленькая просьба: может, вы мне еще духовку почините? А то продукты хранить негде. Хотя, в сущности, я и на чае с печеньем неплохо живу.

— Мы лучше еще разок холодильник починим, — предложил я в ответ. — Идет?

— Идет, — согласился хозяин злосчастной техники. — Тогда духовку можете не трогать — она пока работает.

— А у тебя в ней, случайно, ничего нет? Раз уж она работает.

— Ой, пирог сгорел! — Медвежуть исчез в дупле в попытке спасти пирог, а мы втроем — я Астинити и холодильник "Снежок" — вернулись в замок, чтобы спокойно разобраться с заклинанием. Однако покой нам даже не снился.

— На наш ледник покушаются Герои, — безо всякого предисловия сообщила Асфа, едва завидев нас на горизонте.

— Как покушаются?!

— Нахально. Они хотят его убрать.

— Абсолютно с ними солидарен, но им-то зачем?

— Из-за кроликов.

— Опять кролики?!

— Причем те же самые, заметь, — подтвердила Асфа.

— Честное слово, надо их было на котлеты пустить. Все меньше мороки было бы, — вздохнул я. — И что же они сделали?

— Обожаемый мой создатель, я всегда говорил, что ты слишком мягко ко всем относишься, — елейным голосом отметил Астинити, скрестив на груди руки.

— К тебе в первую очередь, — отмахнулся я. — Так что кролики натворили на этот раз?

— По-моему, они тебе немножко помогли... — неуверенно начала Асфа и красочно поведала, что же сотворили замечательные наши кролики.

А сотворили они легенду. Перебрались на континент и раззвонили всем своим знакомым про ледник, списав на меня его появление. Рассказ превратился в слух, слух оброс деталями, и теперь Герои стремятся спасти Аджалейн от ига злого волшебника, якобы пленившего прежнего владельца замка на вулкане, Хозяина Черного Огня. Великий Хаос, бывают же такие лопоухие крольчихи! Я почти уверен, что неудачу с поселением Пупсик объяснил переменой власти в замке. И это в нашем сумбурном мире, где ни одно слово не пропадает даром! Сегодня же вечером лишу его дара речи за непродуманное вранье!

— Ничего себе сюжетец, — протянул я. — Только пары десятков Героев мне здесь и не хватало для полного счастья. Хотя кроликам, конечно, спасибо. От написания сценария они меня избавили.

— Пойдем гонять Героев? — весело спросила летучая мышь, устраиваясь на моем плече. — А то их там многовато будет.

— Стариной хочешь тряхнуть? Нет, гонять мы никого не будем. — Они и сами разбегутся. Мы только немножко поможем. Самую чуточку.

— Поможем беднягам! — с готовностью отозвалась она, и мы исчезли из замка.

— Не скучно тебе одному в пустом замке? — спросил я у Призрака Грозового Замка. Обнаружив его на обычном месте, я несколько удивился, но оказалось, что из школы сирен его с треском изгнали. Чтобы учиться не мешал.

— Тут сторож еще есть.

— Он же тебя боится.

— Ну, боится. Согласись, тоже развлечение. И вообще, до встречи с вами я считал, что призраков боятся все. А так — скучно. А еще тоскливо и однообразно. А что?

— Я тебе занятие нашел.

— Какое?

— Долго объяснять, но скучать уж точно не придется.

— Согласен. С вами и так не соскучишься.

— Если сможешь, найди еще штук шесть добровольцев — призраков или привидений, только не полтергейстов, — и приходи с ними в мой замок на Аджалейн. Это в мире Тетраэдра.

— Будет сделано, — с энтузиазмом отчеканил Призрак, и мы с Асфой отправились дальше.

Появились мы в лесной избушке посреди одной горной долины. Съели по куску слоеного яблочного пирога, отказались от добавки и спросили, где пропадает Бледный Аргамак.

— А кто же его знает, — развела руками Губатая Собака. — Где хочет, там и пропадает. Может, в Волнистом Тумане отъедается, может, еще где промышляет... Да он придет скоро, — заверила она. — Если время есть — подождите полчасика.

Однако, полчаса — тоже срок, и я решил наведаться пока к другому моему знакомому, а Асфа осталась караулить приход Туманного Коня.

Звали очередного знакомого Минусин и обитал он в строении, очень похожем на гараж. Со времени моего прошлого визита он покрасил дверь зеленой эмалью и повесил табличку "Осторожно, джунгли", означавшую, что замок на двери так и не появился и, видимо, никогда не появится. В прошлый раз дверь была синяя, а табличка гласила "Осторожно, шторм".

Стучать всегда было бесполезно, поэтому я открыл дверь, шагнул через порог и по колено провалился в мутную воду. Могло быть гораздо хуже — в прошлый раз я попал на корабельную палубу, и меня едва не смыло за борт штормовой волной — но все-таки табличку не мешало бы сменить. Написать "Осторожно, мангровое болото". Все понятнее, чего ждать. Но, если забыть про мокрые насквозь ботинки и брюки, Минусинские мангры были великолепны. Профессия у него такая — конструктор реальности. Не демиург — миротворец, а именно оформитель реальности, как художник-декоратор для вселенных.

Сам творец возник в ветвях ближайшего дерева и очень удивился, что я мокну возле двери и не поднимаюсь наверх. Я ответил, что мне и здесь хорошо, и Минусин решил спуститься ко мне. Секунд пять он недоумевающее оглядывался в поисках лестницы, пока не вспомнил, что вообще ее не создавал и спуститься со своего насеста никак теперь не сможет. В тот же миг лес заколебался, расфокусировался и медленно растаял, обратившись легкую радужную дымку, наполнявшую пустой старый гараж. Минусин стоял рядом со мной с закрытыми глазами и печальной улыбкой на лице. Хорошие были мангры...

— Проснись, — я потряс его за плечо. — Есть новое дело, лучше.

— Какое? — оживился Минусин, широко распахнув глаза. На этот раз они были светло-карими.

— Какое угодно, — ответил я и подробно изложил все события последних суток от Героев до кроликов. — Так что весь остров в твоем распоряжении, — заключил я. — Делай, что хочешь. Мрачность и опасность особо приветствуется, а вообще — как сам пожелаешь. Мне безразлично.

— А местные жители?

— Им такое не впервой. Привыкнут. К тому же — это временно.

— Хотел бы я посмотреть на существо, рискнувшее с тобой спорить.

— На кролика? — с усмешкой предположил я.

— Вроде того, — рассмеялся Минусин в ответ. — Здорово! Целый остров! — восхитился он и тут же сник. — У меня формового вещества не хватит.

— А сколько надо?

— Тонны три. Две минимум.

— Достанем, — заверил я. — А ты не преуменьшаешь?

— Да нет. Большой остров?

— Большой. Вещество подгоню завтра. Все тридцать тонн.

— Сколько? Что, серьезно? — возликовал Минусин и едва не бросился мне на шею. — Спасибо, спасибо!

К следующему вечеру я доставил на Аджалейн тридцать тонн формового дыма и попутно успел наведаться в школу сирен, на вершину горы в гнездо к одной давней знакомой и на пустынный тропический пляж к другой; а заодно уговорить Бледного Аргамака, которого не дождалась Асфа, сменить маршрут своих ежедневных прогулок и на досуге побродить вместе с туманом дозором вокруг моего острова.

В результате дома я появился почти ночью и обнаружил, что во всех окнах красуются любопытные помощничьи физиономии, а во дворе наш стильный Призрак тренирует шестерых своих собратьев, для удобства именуя их по номерам.

— Первый, ты цепи как хрусталь носишь. Греметь ими надо, греметь. А не позванивать и не побрякивать. Греметь! И погромче, позловещее! Пятый, почему без головы? Тоже мне, всадник! При жизни отрубили? Дома забыл? Марш домой, и чтобы через минуту с головой был... Под мышкой держи... Шестой, дедушка, золотко, к челюстям это не относится. Не надо их под мышку, не надо. Поставь лучше на место, а то "фефекты фикции" проявляются. Шепелявишь, говорю!!! Глухомань ты наша. Кто ж тебя, такого, упокоил? Наследники, наверное? Никто, говоришь? А чего же ты тогда в привидения подался? Работа, говоришь, понравилась? Ну, как знаешь.

— А, Вэйл, привет! — заметил меня Призрак. — Занимаемся вот, готовимся, тренируемся. Мне уже все пересказали не меньше трех раз.

— Молодцы, — оценил я собранную им шестерку. — Из реквизита что-нибудь нужно?

— Подсвечник со свечками, — не долго думая, выпалил Призрак. — Лучше три или четыре, но сойдет даже два. Или вообще один.

Я обещал поискать и отправился осматривать плоды вдохновенного труда Минусина.

На площадке для поединков драться запрещено... Во всяком случае, вы поняли, что я имею в виду.

Хранитель традиций.

— И который из них тот самый, который в легенде будет участвовать? — поинтересовался Астинити, глядя на лежащий на столе список Героев и одновременно намазывая маслом кусок хлеба. Он почему-то хотел сделать два бутерброда одновременно, но рядом сидел очень голодный Мик, и каждый кусок почему-то оказывался первым и единственным.

— Тот самый? Вот уж не знаю, — протянул я.

Второй по счету кусок исчез внутри Мика, а увлеченный списком Астинити до сих пор не заметил таких бутербродных странностей.

— Надо выбрать какого-нибудь на главную роль. Какие там есть?

— Всякие есть, — заверил Астинити и отложил в сторону нож. — Целых пять человек.

— Всего пять? — поразился я. — Может, они вымерли?

— Пока нет, но если вымрут, мы этому сильно помогли, — сообщил Мик, облизываясь.

— Оборона действует?

— Еще как! — ответил Астинити. — Их куда больше было. Пятеро увязли в Минусинском болоте вместе с лошадьми, трое украшают жилище Горгоны, пятнадцать человек слушают Сирену. Семеро канули в туман Аргамака, причем, видимо, навсегда. Восемь человек застряли в райском саду, и это не считая тех, кто до острова даже не добрался. Не зря ты там скал наставил. Рыбаки наши, правда, не очень довольны, но это ведь не надолго. Тем и утешаются, — процесс намазывания возобновился.

— Замечательно! — оценил я. — Еще несколько в Бездну свалилось... И кто же остался?

— Во-первых, Краний Отважный и его конь Атлас. На пару совершили пять подвигов, хотят совершить еще, как минимум, четыре. Служат каким-то идеалам. Правда, с речью у них проблемы. Косноязычные они. Краний Атласа именует "моя героический лошадь".

— Кто еще?

— Три брата-близнеца по прозвищу "Мы пахали". Все делают вместе, ездят на драконе. Подвигов выше крыши, тоже служат идеалам. Кроме них, есть еще Герой Двенадцатого Круга и Маг Голубого Сияния.

— Это же шесть, — заметил я.

— И правда, шесть. Это я близнецов за двойняшек посчитал. Так кого возьмем?

— А почему они еще никуда не влипли?

— Краний каким-то образом выпал из Минусинской реальности и заблудился в нашем настоящем лесу. Возможно, у него просто не оказалось воображения. Твой страж леса Карадон на него уже косо смотрит на предмет обеда.

— Приятного ему аппетита...

— Так и передать?

— Что ты! Он же совсем обнаглеет! Что дальше?

— "Мы пахали" со своим транспортом застряли в горах, дракон отказывается спускаться. Маг Сияния исследует побережье и скоро встретится с Аргамаком. "Двенадцатый" вверг в панику половину птичьего народа, попытавшись спросить дорогу у воробья. Птицы его боятся, поэтому не спускают с него глаз. Больно уж у него внешность непрезентабельная. Прямо скажем — бандитская. Сейчас он продвигается вдоль Длинного озера прямо на восток, к Сирене.

— Счастливого ему пути. Кстати, хорошо бы их всех от ледника отвлечь. Нам же он совершенно ни к чему.

— По-моему, его уже можно убрать, — виновато нахмурился Астинити. — Минусинские шедевры ничуть не хуже.

— А бедный Медвежуть до сих пор без холодильника перебивается, — закончил я. — Сегодня же уберем ледник и вернем холодильник. И уберите из игры мага. Сияние — не боевое волшебство, а целительское. Отправьте его на какой-нибудь курорт, хоть в Империю или в турне по мирам для отставных Легионеров. Только чтобы вернулся не раньше, чем через год. На крайний случай — через месяцев пять, когда с Легендой будет давно покончено. А насчет Героев — без этих обойдемся, — я забрал у Мика последний бутерброд и отдал обратно Астинити. — А где у нас подсвечник?

— Понятия не имею. Месяц назад я видел его в одном из центральных коридоров. Наверное, если найти коридоры, бывшие тогда центральными, найдется и он. А тебе зачем?

— Призрак просил для реквизита.

— Да ладно! Его гвардия и без свечей хорошо смотрится!

Гарди из БПДД, служащий отдела кадров

Если дуб — колдун — это еще ладно, но если колдун — дуб!..

"Дата изготовления — позавчера.

Срок годности — лет 90 при хорошем уходе.

Партия 1.

N изделия 1.

Тонкая ручная работа. Все авторские права защищены.

Наименование — Герой.

Вероятность соответствия стандарту — 95%.