Мир в огне

— Договорились. А теперь поспешим.

Девушка опять схватила Харелта за руку и буквально потащила парня за собой.

— И куда мы так торопимся? — из-за спешки Харелт споткнулся в темноте и чуть не полетел носом на землю.

— Мы почти на месте. Сегодня — день святого Женезиу, покровителя бродячих актёров. Поэтому этой ночью хуглары всегда собираются вместе. Идут переговоры между старейшинами, заключаются браки, меняются и хвалятся номерами.

— Так нас не пустят!

— Пустят, — покачала головой девушка. — Я знаю, что им сказать. Не зря мы с наставником прикидывались артистами целое лето. А тебе обещаю зрелище, которое никогда больше не увидишь.

Возразить Харелт не успел. Вскоре оба вышли на большой луг, где изнутри широкого круга повозок мелькали отсветы костров. Почти сразу из темноты выскользнули двое парней, Лейтис что-то зашептала одному из них. Парень кивнул, попросил обождать и растворился в скачущих тенях. Несколько минут спустя он вернулся в сопровождении широкоплечего и уже наполовину седого мужика, Лейтис теперь что-то зашептала на ухо уже старейшине. Тот слушал внимательно, несколько раз кивнул и, наконец, махнул пропустить гостей. Старейшина провёл к своему фургону, там и указал садиться. Харелт тут же спросил, как девушке удалось? Лейтис успела ответить, что наплела, мол, ходила с артистами, а потом встретила вот парня, уговорил остаться... Но почтить святого она хочет обязательно. На этих словах Харелт почувствовал, как кровь опять прилила к вискам, застучала... К счастью, началось представление, и Лейтис ничего не заметила.

Сегодня актёры выступали совсем иначе, чем в остальные дни. Здесь не старались распалить жадного до зрелищ обывателя, чтобы выжать лишнюю монету. Сегодня выступавших вела лишь красота, лишь отточенность каждого движения, лишь восхваление своего святого покровителя. Уровень артистов был разный — Лейтис пояснила, что сегодня ещё и сдают экзамен новички, а старейшины решают, кто уже достоин ранга подмастерья, а кто и мастера. Но в каждом горел огонь чистого искусства. Номера сменялись разговорами старейшин, обсуждениями каких-то проблем, которые Харелт не понимал, затем выходили новые актёры. В какой-то момент Лейтис шепнула, что скоро её очередь и скрылась в фургоне.

Харелт устроился поудобнее, следующий номер смотрел краем глаза, а спор старейшин, достоин ли жонглёр звания подмастерья или пусть пробует на другой год, еле высидел. Но вот зарокотал барабан, запела флейта. На площадку выскользнула гибкая фигура в облегающем костюме. И вдруг в руках девушки расцвело пламя! И начался танец! Легенда о сотворении мира, рассказанная огнём. Шаг, движение, ещё шаг. Вот беспощадный огонь Ничто, вот чистое пламя Единого. Сотканная из жара суша, а дальше — небо и океан. Завершилось всё созданием человека, флейта и барабан умолкли, актриса покинула сцену. Лёгшее на лагерь безмолвие стала красноречивей любых аплодисментов.

— Какое сокровище досталось тебе, парень, — раздавшийся над ухом негромкий голос старейшины заставил вздрогнуть. — Слышал я о таком, но вот видеть сподобился первый раз в жизни. И если уж она выбрала тебя, береги.

— Сберегу, — пообещал Харелт. — Я знаю. И клянусь Единым, что она для меня дороже жизни. И так будет, пока я жив.

Домой Харелт и Лейтис возвращались молча. Словно примерные мальчик и девочка из приходской школы, которые позволяют себе только взяться за руки. Но уже на пороге комнаты Харелт вдруг крепко обнял девушку, и шепнул:

— Спасибо. Ты была...

И Лейтис не оттолкнула, а на мгновение обняла в ответ, явно что-то хотела сказать.... Но вместо этого густо покраснела и юркнула к себе.

Следующие две недели Харелт и Лейтис сбегали из дома раз в два-три дня. Чтобы никто не заметил, и чтобы не возникало вопросов, чего это оба до позднего утра спят, а потом клюют носом и зевают. Вот только Мирна всё равно что-то подозревала... Но спросить так и не решилась.

На очередную прогулку Харелт попросил Лейтис одеть платье. Объяснив, что и в брюках девушку примут... Но статус будет у неё в таком случае совсем другой, и выйдет не так интересно. Лейтис согласилась, хотя и вздохнула, что через забор лазить в юбке неудобно. Харелт на это лишь мило улыбнулся и сказал, что готов нести такую красавицу на руках хоть до самого места. Правда в ответ получил лишь "нахал", весь вечер Лейтис делала вид, что на Харелта обиделась, сам Харелт лучился от довольства, а Мирна, наоборот, сгорала от беспокойства и не пыталась это скрывать.

Перелезать в юбке через забор и в самом деле оказалось неудобно. Да и идти потом пришлось в южную часть пригорода. А перед этим опять выбираться за стену через оставленную эльфом Финваррой лазейку. И непонятно зачем: на юге начинались склады, ничего интересного. Харелт загадочно молчал или отнекивался всю дорогу. Мол, ты с хугларами вела себя также. И лишь когда оба вышли на тракт, а вдали показались огни какого-то заведения и послышался шум, парень объяснил:

— Это трактир "Три копчёных окорока". Помнишь, мы ходили к артистам на праздник в честь своего покровителя? У легионов тоже есть особый день. Когда вспоминают павших и чествуют живых.

Лейтис демонстративно сморщила носик, потом рассмеялась:

— Ох, Харелт. Знала бы твоя мама, куда ты повёл девушку из общества.

Харелт не стесняясь в ответ расхохотался:

— Я не буду напоминать, как лихо одна "девушка из общества" орудует отмычками. И какими словами она обзывала это самое общество несколько лет назад, учась в Университете. Поэтому уверен, что сегодня тебе понравится. Хозяин отставной центурион, и именно здесь в столице можно встретить настоящих людей. А не то изнеженное подобие, которое любит шататься по дворцу, выклянчивая у императора подачек.

Лейтис на слова своего спутника только буркнула, что эти несчастные отмычки Харелт будет, видимо, вспоминать до второго сошествия Единого. Но парень уже повлёк девушку за собой.

Зал трактира был набит легионерами: как отставниками, так и теми, кто гордо красовался значками легионов на камзолах. Харелта явно ждали, так как с порога послышались приветственные возгласы. Кто-то спросил, кого Харелт привёл с собой.

— Позвольте представить вам мою невесту.

Трактир взорвался поздравительным рёвом: поздравляли и Харелта, который нашёл себе такую красивую девушку, и Лейтис, которой достался жених — настоящий рубака и прирождённый командир. Лейтис тихонько шепнула:

— Ты нахал. Мог бы спросить.

— Вот я и спрашиваю. Выйдешь за меня замуж? — и крепко поцеловал девушку.

Когда уста разъединились, Лейтис оглядела зал, а потом также негромко ответила:

— Выйду.

И поцеловала Харелта в ответ.

Пламя девятое. Светские визиты

Турнейг, столица Империи. Июнь, год 499 от сошествия Единого.

В загородный особняк Раттрея лорд Малколм Хаттан вместе с принцем Рэганом и магистром Ислуином прибыли уже под вечер и без сопровождения. Молчаливый слуга в камзоле без гербов встретил гостей на крыльце, поклонился и также без слов повёл всех вглубь дома. Ислуин усмехнулся: второй раз он встречается с Хранящим покой, и опять здесь. Только теперь можно не стесняясь сканировать окружающее пространство — и восхититься, как всё устроено. Изящно, со вкусом, удобная планировка...вот только защита от подглядывания стоит глухая, даже для мага с его уровнем — пять-шесть метров, и взгляд вязнет, будто в тумане. Но и увиденного хватает понять, что некоторые из перегородок могут в любой момент рухнуть, а многие проходы превратиться в глухие стены, и дорога к апартаментам хозяина станет непроходимым лабиринтом.

Слуга довёл всех до очередной двери, приглашающе её открыл и словно растворился в полутьме коридора. Гости шагнули в комнату и на мгновение прищурились от яркого света закатного солнца, вовсю светившего сквозь огромные, во всю стену окна и выходившую на веранду стеклянную дверь. После чего приветственно кивнули сидевшим за столом главе Тайной канцелярии, канцлеру и генералу Доннахе и заняли свободные кресла.

— Ваша любимая комната, господин Раттрей? — улыбнулся магистр. — В прошлый раз вы звали меня тоже сюда. Но вот этого ковра и часов, помнится, не было. Хотя признаю, с ними куда уютней.

— Спасибо за комплимент, — кивнул Хранящий покой. — Будем считать, что вашу деликатность — в количество защитных пологов, охрану и остальное тыкать мне вы не стали — я тоже оценил. А дальше, прошу прощения, предлагаю перейти сразу к делу. Оставим политические реверансы на потом. То, что вторжение орков не началось этим летом, подарок, о котором мы не смели даже мечтать. Но думаю это последний подарок, который у нас будет.

Взгляды Ислуина и Рэгана сразу захолодели.

— Вы уверены? — спросил принц.

— Уверены, к сожалению, — ответил за Раттрея канцлер. — Скажу открыто. Кроме Второго южного мы тайно вывели в ближнее Приграничье легион отставников-ветеранов, в несколько раз увеличили размеры баронских дружин. Но почти наверняка этого хватит лишь задержать первую волну, чтобы южные города и замки успели подготовиться к осаде. Причём осаде не на месяц-два, а как минимум до следующего лета. Поэтому у меня к вам вопрос. Смогут ли эльфы оказать нам какую-нибудь помощь немедленно?

Рэган покачал головой.

— Если бы вы начинали наступление на земли орков, полоса между нашими землями и океаном стала хорошим плацдармом. А так, пока существует Барьер и разница во времени... Эта разница удобна для снабжения армии, даст отводить войска к нам на отдых — но исключает возможность вывести к океану и погрузить на корабли хоть сколько-нибудь заметные силы. Орки сразу же обнаружат, а скоординировать нашу армию и подошедший для погрузки флот мы не сможем. Нас разгромят поодиночке. Если верить расчётам кера Ислуина, мы сможем вступить в войну только через два — три года.

Канцлер кивнул:

— Хотя бы так. Три года мы устоим даже при самом худшем раскладе. А дальше встречный удар со стороны побережья зажмёт орков в клещи. И раз уж мы все здесь, прошу, — лорд Арденкейпл пододвинул принцу две стопки листов. — Это исправленный вариант с учётом последних наших и ваших замечаний.

Рэган быстро просмотрел ближнюю к себе стопку, кивнул:

— Можно оформлять хоть сейчас. Вот только... С нашей стороны я могу подписать любой документ. К тому же кер Ислуин тоже носит титул Высокого принца, и совместное решение сразу двух ветвей правящей династии оспорить не посмеет никто. Как быть с тем, что император Дайв о нашем визите даже не знает?

Ответил эльфу Доннаха.

— Для этого лорд Арденкейпл и попросил прибыть в столицу меня. Старейшины императорского клана тоже обеспокоены угрозой с юга. Поэтому именно я стал не просто первым в линии наследования, а официальным наследником. Договор же вы заключаете не с императорами, а с Империей. В таком случае подписи наследника и канцлера равны подписи императора. А печать свидетеля поставит один из клановых старейшин и Хранитель традиции лорд Малколм Хаттан.

Рэган понимающе уважительно кивнул: кто такой Доннаха и чем прославился, он уже успел выяснить. Когда с бумагами всё было закончено, и листы отправились в особые шкатулки, тут же закрытые печатями принца Рэгана, канцлера, Доннахи и лорда Малколма, Раттрей вдруг задумчиво добавил:

— Помощь эльфов — это палка о двух концах. С внешнеполитической точки зрения, как недавно высчитывал лорд Арденкейпл, — последовал жест рукой в сторону канцлера, — будет изрядная выгода. Сразу снимаются все накопившиеся за последние годы мелкие неурядицы с Советом подгорных мастеров гномов. Можно будет ожидать помощи от Северных королевств, там многие знатные рода имеют примесь эльфийской крови и наверняка захотят помочь родственникам.

Принц усмехнулся:

— Я прикажу открыть сохранившиеся геральдические книги, и родственников северянам мы найдём среди самых достойных родов бывших Северных и Восточных уделов. Обещаю.

Канцлер и магистр на эти слова улыбнулись, Доннаха и Малколм остались внешне невозмутимы. Но и их глаза лучились смехом. Хранящий покой кивнул и продолжил:

— Вот только внутри Империи на известие о сотрудничестве с нелюдьми могут опять заволноваться Чистые братья. А в разгар войны это может стать смертельно опасным.

— С Чистыми пусть разбирается мессир Кетингерн, — резковато ответил Доннаха. — Сберегающие уже показали, как умеют выкорчёвывать ересь. К тому же за пределами ближних к Турнейгу провинций отступники не имеют серьёзного влияния, а нас сейчас больше должны волновать южные границы. Чем сильнее будут выжжены захваченные войной территории, тем вероятнее, что после мы вернёмся к статус-кво. Пока мы отстраиваем порушенное, орки копят силы и готовятся через поколение ударить снова.

Неожиданно заговорил молчавший с самого начала встречи Ислуин.

— Отсрочка вторжения даёт нам шанс. Я недавно слушал Радугу-в-Огнях. С последнего визита к ней прошло не так много времени, поэтому отголоски до меня ещё доносятся. Озеро почти успокоилось. Великая Степь вернётся в наш мир этим летом. Если вы готовы отдать ханжарам половину Безумного Леса...

— Да хоть весь! — в один голос ответили канцлер и Доннаха.

Магистр кивнул.

— В таком случае Империя получит на юго-востоке надёжного союзника с немалой и хорошо обученной армией. И главное — рвущегося поквитаться с орками за прошлое поражение. До нашего отъезда я говорил с Великим ханом про такую возможность. После совещания готов обсудить с лордом канцлером предложения ханжаров, и дать пояснения, по каким пунктам Владыка степи, скорее всего, будет готов на уступки, а где — нет. Послом же, — усмехнулся Ислуин, — предлагаю отправить Харелта. Как только он сыграет свадьбу с Лейтис: девушка хорошо знает обычаи Степи, кроме того, как моя дочь после замужества сразу получит титул ханши. В глазах ханжаров это тоже будет весить немало.

Канцлер и Раттрей так удивлённо посмотрели на лорда Хаттан, что магистр не выдержал и негромко рассмеялся. Оказывается, есть в столице что-то неведомое даже для ищеек Хранящего покой.

— Малколм, — обратился лорд Арденкейпл, — вы жените наследника? И когда? И почему тайно? Вы в чём-то против выбора сына?

— Никакой тайны, — улыбнулся Хаттан. — Официально всё будет объявлено, как только эти двое решаться рассказать о своих планах родителям. А насчёт против... Даже если забыть моё мнение, что лучшей девушки Харелту не найти. Бехан, вы же сами высчитывали выгоды от союза с эльфами. А тут — одна из Высоких принцесс, к тому же воспитанная в вере к Единому. Это не только внешняя политика, но и поддержка таких церковных ортодоксов как митрополит Эллер. Подобную невесту не стыдно иметь самому императору.

Канцлер сделал недовольное лицо:

— Вот только сколько нам ждать, пока молодость преодолеет нерешительность? Время терпит, но не особо.

— А давайте-ка я их потороплю, — усмехнулся Доннаха. У меня тут следующую пару недель вынужденно начнётся бурная светская жизнь. Слух о решении Совета клана, я так понимаю, уже ползёт, поэтому в поместье Морэев, где я остановился, карточек-приглашений нанесли несколько мешков. Буду таскать эту пару везде с собой и устрою так, чтобы они на людях часто оставались вдвоём, — генерал подмигнул лорду Малколму. — Харелт у нас мальчик воспитанный, о репутации дамы всегда думает. Так что вынужден будет объявить о помолвке. А дальше и до свадьбы недалеко. Можете втихую начинать готовиться.