Мир в огне

К встрече со священником Лейтис подошла серьёзно. Конечно, святой отец к мужскому наряду отнесётся с пониманием, ведь девушка в дороге, а проповедь станет проходить на обычном лугу. Но Лейтис всё-таки достала платье и попросила хозяйку трактира помочь нарядиться. Женщина в ответ довольно покачала головой, мол, не ожидала от горожанки такого вот приличного поведения. После чего предложила идти девушке вместе с их семьёй, а не одной. Неожиданно за Лейтис увязался и Рэган: ему стало интересно посмотреть, как проходят службы Единому.

Тут-то и случилась неприятность. Чтобы ненароком не оскорбить чужую веру, принц перед началом обратился к отцу Батеру, можно ли присутствовать, если Рэган приехал из далёких мест и поклоняется Эбриллу? Священник погладил окладистую бороду, после чего доброжелательно ответил: мол, главное — это вера. И если кто-то поклоняется одному из Отражений Единого и хочет взглянуть на другую грань мудрости Бога, то долг любого пастыря с радостью ему помочь. Поэтому конечно же пусть гость из чужой страны не только послушает, но и, если у него потом появятся вопросы, подойдёт... В этот момент стоявший поблизости мужичок выхватил нож и с криком: "Святотатцы! Язычник!" — кинулся на священника и Рэгана.

Ничего сделать у него, конечно, не вышло: несколько стоявших рядом крестьян и ремесленников-мастеровых мужичка тут же повалили на землю и скрутили. Над лугом повисла нехорошая тишина, которую разорвал голос священника:

— Ишь, слово-то какое нечестивое выдумали. "Язычник". Думаю, — обратился отец Батер к державшим Чистого брата мужикам, — мне стоит подождать, пока вы не посадите этого отступника куда-нибудь под замок. А перед вами, мастер Роари, я должен извиниться. И, надеюсь, один нечестивец не отвратит вас от желания познакомиться с верой в Единого.

Отступника увели под трагичные вздохи старосты: "Позор, позор-то какой". Проповедь была прочитана с особым вдохновением, люди разошлись с луга умиротворённые... Но нехороший привкус всё равно остался. Поэтому ни Лейтис, ни Рэгана не удивило, что вечером того же дня на постоялый двор заглянули староста деревни и несколько самых уважаемых владельцев мастерских.

— Это... Ну... — замявшись начал староста, обратившись к Ислуину, которого признал главным. — Отец Батер сказал к Сберегающим заедет, скажет. Вот только позору-то, да и слух нехороший пойдёт. Вот, значит это. Просьба у нас. Вы бы не могли, значит, задержаться на пару деньков? Чтобы, это, как отступника забирать будут, сказали братьям святым, что не в обиде. Значит на нас. Комнаты за наш счёт, значит...

— Да что вы! — всплеснул руками трактирщик. — Какая плата! Это самое, лучшие комнаты и еда от меня просто так.

— А мы, значит, обещаем, пока ждёте, может помочь чего. Там что в дороге потрепалось...

Ислуин, Лейтис и Рэган понимающе переглянулись. Про Чистых братьев они уже были наслышаны. И как к ним относятся в провинции — тоже. А деревня стоит хоть и на самой удобной дороге к переправе, но не единственной. Стоит только пройти слуху, что здесь заправляют Чистые, мастерские и постоялый двор разорятся мгновенно. Объезжать станут как зачумлённых. Если же гости после случая на лугу останутся, староста всегда сможет ответить, что была паршивая овца, но её давно Сберегающие вычистили, и обиды постояльцам никто не чинит.

— Ну что? — негромко спросил магистр, так, чтобы не услышали посторонние. — Остаёмся? После Торфинса много времени прошло, не думаю, что нас ещё всерьёз ищут.

— Как раз и проверим, — поддержала Лейтис. — В Арнистоне всё равно на всех приезжих инквизиция поглядывает, город большой и торговый всё-таки. Если здесь всё пройдёт гладко — значит и там трудностей не будет. Если же нет... Отбиться и бежать на тракте проще, чем рядом с резиденцией арнистонской командории.

— Решено. Ждём, — после чего уже во весь голос добавил: — Вы нас уговорили.

Староста и остальные просветлели лицами, после чего трактирщик сразу же побежал отдать приказ служанке подготовить для гостей лучшие комнаты.

Задержаться пришлось на неделю: инквизиторы в дальнюю деревню ехать особо не торопились. Впрочем, и потерянным зря время тоже назвать было нельзя. Купцов и караванов с товаром по тракту шло немало, приказчики и возчики, уставшие от монотонной дороги, болтали охотно. Особенно если собеседник был готов проставить бесплатное пиво. Принц сумел узнать почти всё из того, что планировал выяснять на арнистонских базарах. Да и Лейтис с удовольствием наслаждалась прелестями оседлой жизни: ежедневной ванной, завтраком за столом, а не из миски на коленях, сном на мягкой кровати, а не на земле. И возможностью вставать, накидывая на себя сухое платье и башмаки — а не брюки и сапоги, мокрые оттого что вчерашним вечером всех накрыл дождь.

На седьмой день ожидания лица деревенских старейшин совсем посмурнели: сколько ещё гости согласятся ждать? Ислуин и Рэган, наоборот, расслабились, ленивое настроение от Лейтис передалось и им. Поэтому, когда в дверь комнаты, где все трое завтракали и неторопливо обсуждали, стоит ли им вообще заезжать в сам Арнистон или проще продать кинжалы на пригородном базаре, и сразу отправиться на восток, в сторону Безумного леса, постучал мальчишка-слуга и громко закричал: "Сберегающие приехали", — спускаться в общую залу никто не захотел. Ислуин лишь бросил, что пусть инквизиторы, если у них будут вопросы, поднимаются наверх.

Вопросы, видимо, всё-таки нашлись, так как минут через пятнадцать-двадцать в дверь вежливо постучали. Молодой голос спросил, дозволят ли ему и брату-Сберегающему войти. Получив: "Да", мужчина в угольно-чёрной рясе Пса Господня открыл дверь, переступил порог, сделал шаг в сторону, пропуская напарника... Следом вошёл отец Энгюс! Ислуин и Лейтис напряглись, пытаясь понять: узнал или их инквизитор или нет. Энгюс не произнёс ни слова. Вместо этого он вдруг сложил ладони в молитвенном жесте, а затем резко развёл руки в стороны. Совсем как Лейтис на острове Драконов. Мир тут же поплыл, сначала двоясь, потом возвращая себе единственный, истинный облик. Вот только распались не одни иллюзии! Рэган и Ислуин машинально потёрли начавшие зудеть лица: божественная сила заставила их стать прежними, стерев все навязанные магией изменения.

Первым справился с собой Ислуин. После чего спросил, нарушая повисшее молчание:

— Я даже не предполагал, что поклоняющиеся Единому способны не только разрушать иллюзии. А вы, смотрю, результатом не удивлены.

— Господа нашего не зря зовут Творящим истину, — кивнул отец Энгюс. — Хотя вернуть не только зримое, но и материю к исходному облику, могут очень немногие. Да и нам злоупотреблять этим не стоит. И да, не удивлён, — священник вдруг перешёл на эрд. Говорил Энгюс чисто, но Рэган невольно поморщился: акцент и произношение у инквизитора были устаревшие. — Тень подозрения у меня возникла ещё в первую встречу, когда вы, кер...

— Ислуин. Кер Рэган и гвена Лейтис.

— Когда вы, кер Ислуин, слишком уж хорошо говорили на эрде. Причём на классическом эрде, — священник кивнул в сторону принца, которому отдельные слова явно были привычны в несколько ином значении, — как носитель языка. Демонстрировали множество забытых знаний. И даже победили на мечах самого Ренана.

— Перехвалите, — усмехнулся магистр. — Всего одну тренировочную схватку из трёх. И вторую еле-еле свёл вничью по очкам. На большее против столь великого мастера я не способен, хотя и входил когда-то в сотню лучших мечников от земель Дикой магии до океана.

— Тем не менее, — продолжил инквизитор, — для одного человека слишком много умений. Были у вас некоторые просчёты и в Тейне. А окончательно я убедился, когда узнал, что пострадавший от рук отступника поклоняется Эбриллу.

— Вам не говорили, отец Энгюс, что лесть никому не к лицу? — усмешка магистра стала ещё шире. — Просто мои знания чуть выходят за границы того, что помните вы. Но это скорее заслуга моих учителей. Кстати из людей. Впрочем, предлагаю вернуться к сегодняшнему дню. Из-за одного желания повидать старых знакомых вы бы не стали мчаться из Турнейга или какой-нибудь другой командории. Да и не стойте вы истуканом, присаживайтесь. И ваш коллега тоже пусть садится.

Инквизиторы пододвинули к столу из угла пару стульев, сели, после чего Энгюс продолжил.

— Силой я вас заставить не имею права: вы, кер Ислуин, полный гражданин. Да и ваши заслуги перед Церковью велики и неоспоримы. Я могу лишь попросить. Дело в том, что искал я вас по просьбе семьи Хаттан и обещал им устроить с вами встречу.

Магистр, Рэган и Лейтис переглянулись. Ислуин на заданный без слов вопрос кивнул, после чего ответил уже принц.

— Я хотел переводить наши отношения в официальную плоскость несколько позже. Но если тропы судьбы легли именно так, поступим по воле Эбрилла и вашего Единого. Передайте, лорду Хаттан, что полномочный посол Высокий принц Рэган вместе со спутниками готов приехать в Турнейг обсудить взаимоотношения наших народов к общей выгоде и процветанию.

До столицы ехали не торопясь. И ради безопасности о том, что они скоро будут, кроме лорда никого другого отец Энгюс не предупредил. Так что возле особняка гостей никто не встречал, а привратник попросил обождать, пока он доложит хозяевам. Впрочем, отец Энгюс был ему хорошо знаком, поэтому воспользоваться стойлом для лошадей слуга всё же разрешил. Путники смогли спешиться и размять уставшие после долгой скачки спины и ноги.

Ожидание несколько затянулось, и от нечего делать Лейтис принялась рассматривать дом. Дом необычный: когда-то он явно был вдвое меньше, но потомки не стали ломать раннее здание, а просто достроили второе крыло. И если старая часть удивляла непривычными по нынешним временам сводами — словно крышу собрали их нескольких полуцилиндров, стрельчатыми башенками по углам и высокими узкими стрельчатыми окнами — иногда даже с витражами, рядами колонн с капителями цветочных орнаментов, стены выложены из тёсаного камня... То ближнее крыло хоть и напоминало старика-соседа, но теперь в фасаде чередовались кирпич, камень и стекло огромных окон, порождая красочность и нарядность. Угловые башенки-мансарды венчали крутые конические кровли, переходя в прямые плоские черепичные скосы основного массива, вокруг разбегались служебные флигеля-пристрои. Да и скульптур в новом крыле было куда больше. Но вот удивительно: толи благодаря соединявшим всё галереям с огромными окнами, толи из-за красивых орнаментов и скульптур, но смотрелось сочетание старого и нового очень естественно и гармонично. А ещё Лейтис была уверена, что где-то этот дом уже видела. Будто во сне... Но ведь в особняк Хаттан она никогда не заезжала!..

С мысли сбил отец Энгюс, увидевший, как девушка внимательно рассматривает дом и решивший пояснить:

— Особняк строил лет сто назад Нивин Хаттан, и родовой дом — один из немногих сохранившихся почти в неизменном виде образцов его выдающегося искусства. Вам обязательно надо будет взглянуть на северное крыло загородного императорского дворца, где он встраивал в общий архитектурный комплекс часовню Единого. До сих пор часовня считается непревзойдённым шедевром столичного зодчества.

— Параноик он был, этот ваш Нивин, — рассмеялся магистр.

Инквизитор удивлённо поднял бровь и заинтересованно спросил:

— Почему вы так считаете?

— Обратите внимание: даже после реконструкции вход в старый дом остался на высоте метра. И сделано крыльцо из дерева. А окна первого этажа узкие, света дают маловато. Так зачем терпеть неудобства и лишние расходы на ремонт и искусственное освещение? А вот если мы отделим старое и новое крыло, — магистр резким движением сверху вниз махнул рукой, показывая, где нужно обрушить связывающие галереи, — то дом превращается в крепость. Наверняка на уровне первого этажа в галереях глухая стена. С земли ворваться можно только через высокий вход. А сад и новое крыло расположены так, чтобы закрыть старый дом от осадных машин, которые установят на мостовой улицы. Да и башенки на крыше старого здания выполнены так, словно приглашают расстреливать атакующих из лука. Стрелок будет там почти неуязвим, а на таком расстоянии бронебойные стрелы прошьют любой доспех как масло. Два-три десятка защитников удержат дом против любого врага.

Энгюс задумчиво покачал головой.

— С такой стороны я усадьбу Хаттан никогда не рассматривал. Но вынужден признать, что вы правы. И кстати, вспоминая остальные строения Нивина, полагаю теперь, что они тоже несут двойное назначение. Та же часовня во дворце позволит...

Закончить рассуждения инквизитору не дали, так как к воротам вернулся привратник в сопровождении широкоплечего чернобородого мужчины со знаками семьи Хаттан на тёмно-зелёном камзоле. При виде встречающего Лейтис вдруг крикнула, срываясь на визг:

— Род! Родерик! Не может быть!

Словно брошенное из катапульты каменное ядро девушка кинулась вперёд, не разбирая дороги, не глядя, кто попадётся на пути — и повисла на шее мужчины.

— Лей? Лейтис! — Родерик сгрёб девушку в охапку.

Намеченный порядок встречи оказался скомкан. Родерик объяснил, что лорд Малколм неожиданно вынужден был уехать к канцлеру, а Харелт в отъезде по делам семьи. Поэтому леди Хаттан приказала Родерику встретить гостей, помочь им разместиться, а затем ехать предупредить мужа. Но Лейтис брата отпускать куда-либо категорически отказалась, других же мужчин, посвящённых в то, какие гости должны приехать, в доме не было. Поэтому встреча с лордом вынужденно откладывалась на вечер.

Сначала Родерик показал комнаты Ислуину и принцу, затем повёл сестру на третий этаж в её апартаменты. Но стоило только заикнуться, мол, он заглянет потом, когда девушка отдохнёт — как Лейтис снова вцепилась в его руку со словами

— Успею, наотдыхалась по дороге уже. А вот рассказать, куда и где ты пропадал столько лет, просто обязан, и немедленно.

Родерик добродушно улыбнулся, что сестрёнка ничуть не изменилась: если уж ей очень надо, так всех на уши поставит, но своего добьётся. После чего шагнул вслед за Лейтис в комнату.

— А это ещё кто? — Лейтис показала на золотоволосую девушку лет четырнадцати, склонившуюся в приветственном книксене.

— Меня зовут Кайристина, леди. Пока вы здесь, я буду вашей личной горничной.

— Это ещё зачем? — фыркнула Лейтис. — Как-то до сих пор я обходилась без служанок.

— Не упрямься

Комната была обставлена как гостиная, поэтому с креслами для сидения трудностей не возникло. Родерик сдвинул к окну пару, отодвинул шторы — отчего солнечные пятна и тени от растущего под окном дерева сразу же начали весело играть в догонялки по золочёному тиснению тёмно-красных обоев. Усадил сестру и сел напротив сам.

— Во-первых, Криси — личный вассал и секретарь леди Мирны Хаттан. Поэтому посвящена во всё здесь происходящее. А доверенный человек, через которого ты сможешь обратиться, если понадобится в чём-то помощь, лишним не будет. И во вторых. Забыла, ты у нас теперь важная персона? Личная горничная для тебя не прихоть. Криси станет следить за твоим распорядком дня, всякими мелочами, оказывать помощь с подготовкой к тому или иному приёму. Делать это самостоятельно у тебя попросту не будут времени.