Орбитальный утилизатор

— Почему это опять?!

— Хватит! — Лартис выплюнул сигарету и подался вперед. — Ты летишь туда и все! Бояться тебе нечего. Старый дурак так хочет получить объект, что не рискнет причинить тебе вред.

— Вот знаешь, Барсик, за что я тебя люблю? — Его Светлость Ульбер Ту-Лак почесывал любимцу брюшко, вернее водил пальцем по стенке контейнера.

Барсик молчал, но выразительно зашевелил псевдоподиями, отчего по его тельцу побежали волны.

— За то, что тебя не любят другие, — полковник открыл контейнер и бросил клуксу кусок мяса. — Они и друг друга не любят, но притворяются, что это не так. А ты вот — совершенен!

Он с любовью наблюдал, как слизень наполз на истекающий кровью кусок. Его пищеварительные железы заработали в полную мощность. По мясу потекла слизь, и оно начало растворяться прямо на глазах. Кусочек под клуксом таял, а сам он наливался нежным розовым цветом. Волны, пробегавшие по тельцу, становились все медленнее и медленнее.

— Вот взять хотя бы этих дураков. Ну, прям скучно с ними, — он бросил Барсику еще один кусочек. — А ведь, небось, думают, что очень умные, что могут обмануть самого Ульбера Ту-Лака! Да я таких сопляков — на завтрак пачками ел, ем и есть буду, и еще тебя покормить останется. Кушай, кушай, мой хороший, — полковник с ласковой улыбкой наблюдал, как слизень лениво заползает на новый кусок.

— Ваша Светлость, крейсер Гобиана вышел на связь, — отрапортовали ему с мостика.

— Иду уже, иду.

Он бережно поставил на стол контейнер, проверил, надежно ли закрыта крышка, и направился к выходу.

— Не скучай, я скоро вернусь и принесу тебе что-нибудь вкусненькое! — улыбнулся полковник Барсику на прощание уже из коридора.

Оставшись один, Барсик окончательно перестал шевелиться и замер. Только потоки слизи продолжали течь, растворяя мясо. Вскоре он уже плавал в бордовой луже, пребывая в состоянии абсолютной нирваны.

— Да пошла ты! — Олрокс Гобиан махнул рукой, отпихивая девицу.

Несколькими минутами ранее, он сам послал ее, принести "чего-нибудь пожрать". От брата пока не было никаких известий. Время еще не вышло, но дурные предчувствия не оставляли его. Он чувствовал, что в гениальном плане Лартиса есть какой-то изъян. Но сколько не думал, ничего кроме головной боли не получил.

"И какого черта я дал себя уговорить? Надо было избавиться от Лартиса, пока дядя был жив! Это из-за него мы сбежали с базы. Трусливый ублюдок! Надо было остаться и покончить с Ту-Лаком..."

— Ваш обед! — раздался сбоку писклявый голос.

К этому моменту Олрокс так увлекся мыслями о гибели Лартиса, что забыл о ней. И о том, что приказал принести что-нибудь перекусить.

— Да пошла ты!

Он, не глядя, оттолкнул девицу. Краем глаза Олрокс заметил какое-то движение в воздухе, обернулся, но было поздно. Поднос, на котором стояли тарелка с едой и бокал вина, взлетел в воздух. Горячее мясо из тарелки обжигало ему ноги. Соус выплеснулся и стекал с рубашки на штаны. Темные пятна вина виднелись по всей одежде и на полу.

— Сука!

— Простите!

— Дрянь! — он от души пнул ее и девица покатилась по полу.

Она встала на четвереньки, пытаясь подняться. Короткая юбчонка при падении задралась почти до пояса. Олрокс требовал, чтобы она ходила без нижнего белья. Вставая, она попыталась поправить юбку.

— Шлюха! — он снова ударил ее, на этот раз в живот. — Шлюха должна быть с голой задницей!

— Не надо! — успела взвизгнуть девица, прежде чем скорчиться, в попытке глотнуть воздуха.

— Что "не надо"?! — очередной удар пришелся прямо между ее немного раздвинутых ног. — Тебе нравится?! Нравится?!

Она снова упала на четвереньки, и уже больше не пыталась подняться, лишь старалась отползти в сторону.

— Куда?!

Наклонившись, Олрокс намотал на кулак ее волосы и размахивал ее головой в разные стороны. Девица больше не кричала. Она лишь судорожно всхлипывала, пытаясь вздохнуть. Она вцепилась ему в руку, стараясь немного ослабить хватку на волосах. Вся ярость, накопившаяся у Олрокса, изливалась сейчас на маленькую шлюху, подвернувшуюся так кстати.

Оттянув ее голову назад, он взглянул ей в лицо, покрасневшее, мокрое от слез, с припухшими веками, откуда на него затравленно смотрели красные глаза. На искривленных в немом крике губах, виднелась кровь, смешанная со слюной.

— Фу! — скривившись, он смачно плюнул ей в лицо. — Уродина!

Мелкая лихорадочная дрожь сотрясала ее. Подобное происходило уже не впервые. И с каждым разом, ей доставалось все больше. И так — изо дня в день, и с каждым разом Олрокс становился все более жестоким. Давно был проклят тот день и час, когда она ступила на этот корабль, были прокляты деньги. Проклято все... Вот сейчас он ...

"Господи, пусть он не убьет меня сегодня!" — с этой мыслью она почувствовала, как он грубо вошел в нее.

— Сдохни!... Сдохни!... Сдохни!...

Ей было все равно, к кому относились эти слова, но она точно знала, что не к ней. Потому что Олрокс Гобиан никогда не замечал, что она — живое существо...

— Орбита чиста, наземные установки небоеспособны, — докладывал Лартису Гобиану высланный на планетоид лейтенант.

— А крейсеры? — Лартис нервно теребил зажженную сигарету.

— Два крейсера в полной боеготовности, ждут вас на космодроме.

— Вы заметили что-нибудь странное?

— Нет, — лейтенант ответил, даже не задумываясь.

— Скоро буду.

Сигарета почти догорела. Огонек подступил к самым пальцам Лартиса, а он, по-прежнему, не шевелясь, сидел в кресле.

"Что-то явно не так. Ту-Лак, наверняка, приготовил ловушку. Понять бы, в чем она. Все слишком гладко..."

— А, черт! — он выронил окурок и взмахнул обожженной рукой.

"Отступать поздно и незачем! Что бы там старый прохвост не придумал, пока он не получит объект, я в безопасности. А когда получит... когда он его получит, мне опять будет не о чем беспокоиться".

— Курс на базу, — распорядился Лартис.

В этот момент, единственное, о чем он сожалел — что никому вокруг нельзя доверять. Заручиться поддержкой парочки наемников было бы неплохо. Только он прекрасно понимал, что они тут же превратятся в соперников.

Полковник Ту-Лак, ласково улыбаясь, поглаживал контейнер с Барсиком. В последнее время, он вообще с ним не расставался, вот и сейчас, почувствовав себя одиноко, он пожалел, что оставил Барсика в каюте и велел капитану принести его. Клукс уже доел мясо, и полковнику казалось, что множество круглых маленьких глаз глядят на него с благодарностью. Вдоволь налюбовавшись слизнем, он, наконец, обратил взгляд на монитор. Олрокс Гобиан уже давно ждал его ответа, с каждой секундой мрачнея все больше.

— Так ты высылаешь своего человека? — не выдержал Гобиан.

Ту-Лак слегка поморщился, от чего его глазки, превратились в узкие щели на круглом румяном лице.

— Нет, ты только посмотри на этого дурака, Барсик, — полковник немного приподнял клукса, чтоб тот оказался на одном уровне с монитором. — Этот зануда нам уже надоел, правда? — он снова обращался к Барсику.

— Что?! — взревел Гобиан, чувствуя неладное, но ничего при этом не понимая.

— Отойди-ка в сторонку, не мешай, — махнул ручкой полковник. — Да, да, это я тебе! — в Гобиана уперся тяжелый взгляд, никак не вязавшийся с добродушной внешностью Ту-Лака.

— Какого?!..

— Я сейчас не к тебе обращаюсь, а к твоему экипажу. Сдавайтесь! Вам нужна жизнь, мне нужен этот корабль. Подарите мне труп вашего дурака-капитана и все будут довольны.

— Я уничтожу объект! — истерически выкрикнул Олрокс.

— Да и фиг-то с ним, — Ту-Лак зевнул. — У вас минута. Потом я начну обстрел.

Полковник блажено прищурился, от дальнейшего он рассчитывал получить истинное удовольствие. Канал связи оставался открытым, и он наблюдал все, что происходит в рубке Гобиана. А подобные представления, в которых обнажалась человеческая сущность, ему нравились даже больше, чем бои и казни с участием клуксов и пиреганских червей.

Гобиан затравленно оглянулся, словно пытаясь предугадать, кто же из подчиненных первым на него бросится.

— Он врет! Не слушайте, его! Ту-Лак убьет всех! — в голосе Гобиана слышалось паническое повизгивание, которое никак не вязалось с его массивной тушей, в этом он был просто копией своего дяди, старого лорда Гобиана. — Приготовиться к бою! Ну! Чего встали!?

Но полковник прекрасно видел, что никто не торопится выполнять команды. В глазах команды, Гобиан уже был мертв, только никто не мог отважиться и совершить это финальное действие.

— Вот видишь, Барсик, именно об этом я тебе и говорил, — вздохнул Ту-Лак, — ты и твои сородичи — просто ангелы, по сравнению с нами, людьми.

— Я отдал приказ! — заорал Гобиан и ринулся со своего места.

Дальнейшее, полковник видел урывками. Гобиан выхватил пистолет. Ринулся к оружейному пульту. Оттолкнул кого-то из своих людей. Потом мелькнул кто-то маленький и быстрый. Раздался визг. Несколько офицеров, стоявших недалеко от Гобиана резко отпрыгнули в стороны. Одновременно с этим сверкнули выстрелы.

Гобиан еще стоял на ногах, но с дырой в груди. Рука и пол головы были сожжены.

— Сдохни! Сдохни! — какая-то полуголая девица, измазанная в крови, истошно визжала, продолжая стрелять в плавно оседающее на пол тело.

— Ай, умница! — восхитился полковник.

Девица заткнулась и, бешено озираясь, направила пистолет на стоявших перед ней офицеров.

— И вы! Вы тоже! — она быстро перемещала пистолет, целясь то в одного, то в другого.

Все произошло в считанные секунды, никто из присутствующих в рубке не успел среагировать.

— Браво! — захлопал в ладоши полковник, поставив контейнер с Барсиком на панель управления. — Умница, девочка, будешь у меня офицером! А вы, придурки, сдайте ей оружие и приготовьтесь принять моих людей.

В ошалевших глазах девицы появились проблески разума. Пистолет больше не трясся. Не сводя с офицеров прицела, она подошла и со всей злости пнула бренные останки Олрокса.

Тело Лартиса Гобиана почти скрылось под поедавшими его слизнями. В центре этой отвратительной кучи копошился клукс раза в два превосходивший остальных размерами.

— Кушай, Барсик, кушай мой хороший, — ласково повторял полковник Ту-Лак, не сводя маслянистых глаз с завораживающего зрелища пиршества клуксов.

Не отрываясь, один за другим он отправлял в рот сочащиеся маслом румяные пончики, щедро посыпанные сахарной пудрой. Он пребывал в чудесном расположении духа. После такой блестяще проведенной операции, что может быть чудесней, чем славная казнь врага? Он сожалел лишь об одном, что казнь пришлось проводить в одном из ангаров, и без должного оснащения. Все, что было оборудовано для казни старого Гобиана, разобрали, а обустроить новую площадку перед кабинетом не успели. Вот и пришлось приспосабливать один из ремонтных ангаров. Но удовольствие все равно было ни с чем не сравнимое.

— Ваша Светлость!

Полковник едва не подавился пончиком, когда настырный капитан опять возник за спинной в самый неподходящий момент. Клуксы как раз прогрызли несколько дыр в животе Гобиана и по очереди заныривали туда, поближе к мягким и сочным внутренним тканям.

— Ну что еще?! Не видишь, у нас обед! — Ту-Лак, засунул в рот очередной пончик и вытер жирные пальцы о мундир капитана.

— Вас вызывает госпожа Торея.

— Так что ж ты сразу не сказал! Прекратите представление, — скомандовал полковник и, всучив капитану миску с пончиками, направился к выходу.

— Хотя нет, не надо, — внезапно обернувшись, он жестом остановил нескольких человек, бросившихся вытаскивать клуксов из контейнера с телом Гобиана, который, на свое счастье, уже умер. — Пусть хоть Барсик спокойно поест, — он со вздохом отправил в рот очередной пончик. — Идемте, капитан, идемте!

Капитан следовал за ним по пятам, держа наготове миску с пончиками. С размаху плюхнувшись в кресло, полковник повернулся к монитору:

— Торея, доченька, ну как дела на Зельфее?

— Папа, а что это ты сегодня без Барсика? Надеюсь, с ним все в порядке?

— Тьфу, тьфу, ну что ты такое говоришь?! Барсик кушает. Они с друзьями как раз доедают Лартиса Гобиана.

— А.. Ну тогда приятного им аппетита. А что со вторым?

— Его уже съели. Вот только, — тут лицо полковника стало обиженным, — Барсику не понравилось, он гарью вонял. И, вообще, мало что от него осталось. Он...

— Расскажешь потом, — оборвала его Торея. — Что с крейсерами?

— Один целый, а второй...

Тут полковник зацепил очередной пончик из миски, которую капитан поставил на стол. Сам капитан отошел в дальний конец комнаты, поскольку полковник не дал никаких указаний.

— Второй... — он внимательно рассматривал пончик, — ... второй... этот дурак его чуть не угробил!

С этими словами полковник швырнул пончик в капитана. Пролетев через всю комнату, пончик попал тому прямо в глаз. Капитан оторопело моргал, вытирая с носа сахарную пудру и размазывая по лицу жир.

21. Политика утилизации отходов.

"Что он при этом чувствовал? Что думал? Зачем ему все это?" — как много раз Торея задавала себе эти вопросы, глядя на мумию распятого десятилетия назад святого. В страданиях, навеки застывших на его лице, ей мерещилось тайное знание. То самое, что позволит ей идти по жизни, не оглядываясь, не сомневаясь. Знание, перед которым отступит то мучительное чувство одиночества и пустоты, что отравляло ее явь и превращало сны в кошмары.

Она вглядывалась в высохшее лицо, навеки искаженное болью, но в оскале обнажившихся зубов, ей виделась улыбка, слегка насмешливая, но бесконечно мудрая. Словно уйдя за последнюю черту, святой познал ту самую истину. Теперь он наблюдает за ней и слегка подтрунивает, дразнит и не спешит поделиться тайной.

— Что скажешь? — Торея частенько к нему обращалась.

А у кого еще она могла спросить? Кому она могла доверить все, до последнего, без утайки или стеснения? Порой она доверяла ему то, что боялась сказать самой себе и лишь после долгих бесед, этот давным-давно умерший человек заставлял ее признать, что и она уязвима. Но никто кроме него не должен был этого знать... никто.

— Ну, что молчишь? — Торея подняла бокал вина, словно чокаясь с мумией.

Вопрос, который она ему задавала, уже давно не имел значения. Бутылка вина, что стояла на столике перед ней почти опустела. Она пыталась вспомнить, что же так занимало ее, но голова кружилась. Порой чудилось, что святой шевелится. Стоило отвести взгляд, начинало казаться, что он пытается махнуть рукой. Словно хочет сказать что-то на языке жестов, ведь язык ему вырвали, когда мумифицировали.

"А не за тем ли отняли язык, чтоб он никому ничего не рассказал? — Торея вылила остатки вина в бокал. — Да какая разница! Что он может знать о делах Гуннилиана?" — она пыталась убедить себя, что думает только о том, как идут дела по захвату Зельфеи.

Дела шли прекрасно. Ей удалось стравить двух самых влиятельных членов парламента, предложив каждому поддержку, за приличное вознаграждение и намекнув, что у лорда Гуннилиана скоро будут большие проблемы. Ну кто же откажется захапать власть, стоит только генералу-протектору немного упустить ситуацию? Вот эти два дурака и вцепились друг другу в глотки, уже чувствуя себя безраздельными властителями родной планеты.