Рисковать с оборотнем не буду. Совсем уж с Михом ссориться мне не следует, обойдусь как-нибудь. Мало ли их, темпераментных, молоденьких да неопытных, успеется. С другой стороны, парень в двадцать лет способен на такую неподдельную искренность чувств, которой от тридцатилетнего уже и не дождёшься. А от Миха и подавно, какие там чувства, техника одна.
Интересно, что он собирается дальше с Витьком делать? Он хоть соображает, что тот домой рвётся и по жене скучает? Тоже муж любящий нашёлся! Изменял, небось, и не раз, а как припёрло, так вцепился в свои светлые семейные воспоминания и ну верность хранить, на кольцо обручальное чуть не каждый час смотрит и вздыхает. И что, такого Мих предлагает на трон посадить? Это ж садизм чистой воды — Владыка с тоски зачахнет. А я могла бы ему помочь — пара ночей, и он о жене и не вспомнил бы, прекрасно здесь остался счастливым и влюблённым идиотом. И вот тогда я бы быстренько ему внушила, что с мечом он куда лучше, сексуальнее, красивее, мужественнее, и нам обоим это гораздо безопаснее. Сам бы к Миху побежал. А уж если бы и тут упёрся, то в самом крайнем случае можно было бы спровоцировать драку и войти в Повелителя по следу крови, конечно, сложновато и нет гарантии, что получится, но Мих бы справился. И потом вполне с Витьком жить можно — мужик, конечно, самый обычный и заурядный, но не урод и роста высокого, приодеть его получше, подкачаться заставить, причёску подобрать соответствующую, бороду в цивильный вид привести, вполне пристойно выглядеть будет, для Владыки внешность не самое главное, а всё остальное Мих обеспечит. Или я себя переоцениваю, и без внушённого им вожделения сама мужика свести с ума не способна? Как бы не так, это он мне комплекс неполноценности создать пытается, у меня ведь и другие были, вполне самостоятельные, и все до умопомрачения влюблённые.
Мих с Фимой идут. Любопытно, заработал ли маг что-нибудь? А то ведь так здесь и оставим. Зря Фима думает, что Мих ему коня на свои деньги купит или в долг даст, разбежался. Работать заставит — зелья на всю деревню варить, коров да коз лечить, в кузнице себе помогать, мало Фимочке не покажется, заработает на коняжку трудом честным и тяжёлым, может, и выпендриваться поменьше станет. Но колдун тоже ничего, симпатичный, и, самое главное, за него мне никто ничего не скажет, не осудит, и сам парнишка очень даже не против, косится на меня украдкой и краснеет. Красавчик, глаза карие с зелёными крапинками, эльфы в роду точно были, поколения два-три назад, волосы вишнёвые с малиновыми и алыми переливами — не эльфийского цвета, но зато оригинальные, руки тонкие, чувственные, такой долго девушку обхаживать будет, слова красивые говорить, цветы дарить, обязательно спросит, что даме хочется и с трепетом все пожелания выполнит. Идеальный любовник, если есть настроение на утончённые изыски и романтику, прийти что ли к нему сегодня? Соблазнительно. У Миха ума хватило нас в поле по разным стогам расселить — и клопы не кусают, и уединиться можно.
Витёк, правда, скорее всего к оборотню в стог попросится, думает, там я его не достану, постесняюсь. Так это тот случай, когда маг и сам прийти может, поухаживать по полной программе, глазки построить, такой очаровательный флирт получится, обидно будет его сразу постелью испортить, лучше потерпеть, пусть помучается и дозреет.
Есть, конечно, слабенькая надежда, что со стогами Мих для себя старался... Вот так надежда появится, а он тебе бочонок водки с пивом нальёт и спать отправится в другое место, сколько уж раз меня обламывал таким образом. Я его, правда, не меньше обламывала, так что уже и не помню, каков он в своём собственном теле, ну, почти не помню, если уж совсем честно, прекрасно помню, но всё равно надо бы эти воспоминания освежить, мало ли как дальше сложится, может, согласится Виктор меч взять... Тем более Мих давно уже дёргается и психует, не могу понять почему, никогда такого с ним не было, не из-за Витька же, и вряд ли сейчас откажется немного отвлечься. Он бы уже у реки не отказался, так надо было мне шмотку купить, а не показательную порку устраивать, и всё бы у тебя было, и я бы узнала, в чём дело, хотя от такого дождёшься откровенности, как же.
— Злат, возьми шест, потренируй Виктора от ударов уклоняться. Витёк, ты тоже, у тебя с палками и осиновыми штакетинами лучше обращаться получается...
И чего он этим хочет добиться? Цветик явно Виктора жалеет, толку от такой тренировки — только парню обольщаться, а припрёт, так и лоханётся, вред один, а не тренировка.
— Злат, ты что делаешь? Я тебя спрашиваю! Ты что, гномиху охмуряешь? Толку от такой тренировки! Что значит — не успеваю? Ну-ка дай сюда... Прекрасно успел, иди за новым шестом. Витёк, вставай, ничего у тебя не сломано. Никто с тобой как Злат церемониться не будет, ткнут ещё и побольнее, повезёт, если жив останешься. Ладно, вставай, иди ножи кидай, там у тебя хоть шанс есть с двух шагов не промазать... Фима, ты что стоишь? Зачем ты за мной сюда припёрся? Я тебе работу нашёл? Ну и бегом отсюда, работай!
Сейчас и на меня наорёт, типа чего расселась дура, заняться больше нечем, иди шмотки стирай или жрать готовь... Нет, молчит. Даже рядом сел. Совсем плохо. Зелёный, мне и то жалко. Спросить, что случилось? Так ведь опять пошлёт...
— Я могу чем-нибудь помочь?
У него прямой нос, тёмно-серые глаза и вечная травинка во рту. Не красавец, но всё ведь зависит от того, кто и как смотрит. И сколько раз я так на него смотрела? Мало. Смотрела я так на чужое тело, на очередного Владыку, и отнюдь не всегда осознавала, что их в этом теле двое...
— А чем? Кольчуг здесь нет, нам через лес ехать, Услада весточку про рога уже своим наверняка кинула, надо бы Виктора от стрел прикрыть, а нечем... Соображу чего-нибудь, может, на куртку железяк наклепаю, хоть как прикроют... Одному смотаться? А кто его охранять будет? Смотреть тошно, рохля рохлей, только на силе духа и выезжает. Сильно это ему от стрелы поможет...
Ты хочешь сказать, что это всё, что тебя волнует? Сделаю вид, что поверила. И ты сделаешь вид, что поверил тому, что я поверила...
— Слушай, может тебе нажраться в стельку, полегчает...
— Сейчас. Пока пьяным валяться буду, Повелителя аккурат и пришьют.
— Ну-у... другим способом каким оттянуться, а то издёргался весь. Никуда Витёк не денется.
Да он устал, у него сил хохмить нет, вот это да, и что мне теперь делать? На себе всё тащить, я ж не справлюсь, Мих, приходи в себя, и не только в себя, а то я испугаюсь...
— Ага, я ночью приду, а тебе вожжа в очередной раз под хвост попадёт, посамоутверждаться захочется, пошлёшь меня подальше и словишь глубокое моральное удовлетворение вместо физического.
Вот и договорились. Мне иногда кажется, что он читает мысли. На самом деле мы просто очень давно знаем друг друга. Самое интересное — он абсолютно прав — я ещё не решила, откажу или соглашусь. Но ведь этот гад запросто может сделать так, что не откажусь, только почему-то упорно добивается, чтобы я сама всё решала. Не сволочь ли?
И долго я с боку на бок ворочаться буду? Ещё светло, так ведь и ночи короткие, поспешить бы мог! Поднимаюсь, поправляю плащ. Я для кого плащ этот на сене стелила? Зря что ли? Ты, скотина, нарочно мне нервы треплешь, или как? Нарочно, я точно знаю, что нарочно! Только приди теперь, я тебя долго мучиться заставлю! На самом деле, мучиться буду я сама, а эту тварь ничем не прошибёшь и не пришибёшь. И с какой стати я должна страдать? Я его столько знаю, что каждый шаг предсказать могу. Посмотрит так-то, улыбнётся так-то, руку положит так-то, придёт как раз тогда, когда я взбешусь, никакой новизны, то ли дело Фима — интеллигентный, красивый, высокий, культурный, вдохновенный, маг, исследователь, хренов, чуть, нас, в этой, петле, не запер, придурок!!!
— А я уже думала, не пойти ли мне мага пособлазнять.
— Да я так и понял, как раз раздумывал, уступить ему такое сомнительное счастье или пожалеть парня.
Еще светло и он стоит так близко, что видно: пуговицы у него на ковбойке пришиты разными нитками — одна коричневыми, другая серыми. Если я сейчас протяну руку и дотронусь до них, он прекрасно поймёт, что я согласна, и нас уже ничто не удержит. Если он сейчас протянет руки и положит их мне на плечи, то я как раз успею хихикнуть и послать его куда подальше. Поквитаюсь по полной. Только, боюсь, сама я от этого страдать буду куда больше, чем он.
Мы молчим и смотрим друг на друга. Мне сложнее — у меня нет травинки, которую можно перекидывать из одного уголка рта в другой. А так покачиваться с пятки на носок я и сама умею. Вопрос, что мы скажем друг другу утром — опять сделаем вид, что ничего не было и нам обоим всё равно, кто, с кем и когда. Рубаха у него полинявшая, но чистая, а сапоги пыльные. Светлые соломенные волосы и короткая борода. Я когда-нибудь видела его без бороды? Да, как-то нам пришлось войти в общество, где небритость считалась оскорблением, поэтому я знаю, что у него твёрдый подбородок и властная линия губ. Под усами этого не заметно — они позволяют ему совершенно спокойно придурочно ухмыляться. Попробуй он так чисто выбритым усмехнуться — массовое падение на колени с просьбами о пощаде и принесением клятв верности обеспечено, сама бы первая и кинулась. Но настоящий мужчина должен быть с бородой, в этом мы с ним полностью согласны. Потом он отращивал её две недели — матерился, чесался, но терпел, хотя мог бы привести себя в приличный вид за пару минут. Почему-то он всегда старается вести себя по-человечески, даже заживление ран ускоряет не часто.
Мы всё стоим и смотрим друг на друга, и мне уже начинает казаться, что лучше бы я была какой-нибудь разновидностью сабли или рапиры — тогда бы он точно до меня дотронулся и погладил.
— Нет, — смеётся Мих, — в качестве оружия ты меня ни капельки не возбуждаешь.
И кладёт руки мне на плечи. Вот сейчас я вырвусь и припомню ему и бордель, и рубашку на рынке, и сцену у спальни, я ему много чего припомню, вышибу отсюда пинком, ага, а потом буду полночи реветь, так и будет, сейчас только с духом соберусь, и... Скотина, неужели ты мне позволишь?
— Да ни в жизнь, зачем бы я тогда сюда пришёл, очередного пинка получить?
Из таких объятий уже точно не вырвусь, да не очень-то и хотелось.
— Мих...— У? — Травинку выплюнь, неудобно... — Прости, забылся...
Губы у него по-прежнему властные, руки по-прежнему жёсткие, стаскивать одежду, будучи не в силах оторваться друг от друга, по-прежнему неудобно. И он по-прежнему думает в первую очередь о себе и только потом обо мне. И всё так же сводит меня с ума.
— Роксан, это... есть пойдёшь? — тяжёлая рука трясёт меня за плечо.
— Ми-их...
— Роксан, я это... Злат. Обедать пора.
Приехали. Мерзавец этот что, сам меня не мог прийти разбудить? И чего я ждала? Опять как последняя дура надеялась, что он разбудит меня нежными поцелуями? Скотина, последняя скотина. Можно подумать, я бы его в этом стогу завалила и не выпустила жрать. Нет, я бы так именно и сделала, но он предусмотрительно не дал мне этой возможности! И одеть догадался, перед Златом не позориться, какое там позориться, ведь нарочно одел, чтоб Злат не увидел какая я вся красивая и соблазнительная, ладно бы из собственнических инстинктов, так наверняка за целомудрие оборотня опасался, а не за мою честь! А лучше бы не одевал, мне есть чем похвастаться! Совратить что ли оборотня, пока возможность есть? Потянусь, посмотрю как реагирует. Облизывается, но глаза отводит. Интересно, мне Мих морду набьёт из ревности? Как бы не так, а то я не пробовала. Да и смотреть на Злата сейчас как-то совсем не хочется, не такой уж он и красивый, мог бы и ростом пониже быть, и глаза серые иметь, да и что ему стоит травинку пожевать, только не получится у него так...
— Роксан, Мих это... ускакал... Обед готов. Тебя ждём.
Куда?! Куда этот гад удрал? Найду — всю бороду выщипаю! По волоску! Специально удрал, чтоб на меня утром не смотреть! Не буду спрашивать, куда! Молча пострадаю, злее буду!
Фима сидит у костра, помешивает суп и кашу, краснеет и украдкой на меня посматривает. Даже миски из деревни приволок — сегодня шикуем! А Виктора тоже нет, куда он делся? Так, и из лошадей — только моя Ночка. Это что, Мих Повелителя прихватил и с ним вдвоём к Серым горам рванул, чтоб мы все ему не мешались? Один бы доскакал раз в десять быстрее, да только кто здесь Витька охранять нормально сможет? Хорошо ещё, все по Миху в основном метят, знали бы, что стоит уделать Повелителя, и они от меча прекрасненько избавятся, времени бы не тратили. Могу его понять — понянчишься с этим рохлей, и позеленеешь и озвереешь, от него же ни на шаг отойти нельзя. Неужто и правда сбежали? А мне что теперь делать — бросать парней и вдогонку? Или прямо к замку Тёмного, там их ждать? Или на соединение с дружиной идти? Оборотень без меня не пропадёт, а маг и подавно, только тащиться в одиночестве через леса и болота приятного мало. А рога он с собой взял? Наверняка, вчера Серого прямо у нашего стога оставил, не доверяет Фиме, правильно, и я не доверяю, хотя смотрит колдун на меня с очень большим интересом, так, мальчик, сейчас я тебе улыбнусь, вот так, а теперь посмотрю вот так, о, приятно, покраснел, глаза опустил, зубы сжал, ноздри раздуваются. Правильно, помучайся от ревности и желания, это очень полезно для мужчин, хорошо разогревает кровь, если с Михом вконец разругаюсь, будет на ком отыграться. Только когда мне теперь с ним цапаться, если они с Виктором сбежали. Нет, вот тварь, прощаться приходил, и ни слова не сказал! Специально укатал так, чтоб утром проснуться не могла и за ними не увязалась!
Мы молча сидим и хлебаем суп, повар из мага отменный, ничего не скажешь, лучше бы прихватить Фиму с собой и подобрать ему должность в соответствии со способностями — шеф-повара дворцовой кухни. Только вот приворотного зелья он зря мне в суп столько насыпал — как приправа оно вполне сойдёт, вкус у него, на мой взгляд, пикантный, но по своему прямому назначению на меня не подействует. С другой стороны — этим можно воспользоваться, поиграть с мальчишкой, а потом заявить, что не виноватая я, он первый меня приворожил. И пусть гадает, отчего действие зелья закончилось, заодно, может, какое-нибудь открытие в любовной магии совершит, всё лучше, чем машину времени изобретать и магические составляющие в исходный вид привести пытаться. Эх, были бы у Фимальдика кудри не красно-коричневые, а светло-русые, да бороду бы ещё светлую и усы, и нос покороче, и рост пониже, и кинжал вместо заклинаний... Теперь серьёзно: сейчас поем, и решать надо, что дальше делать. Злата с собой возьму — если вернуть его русалке в первозданной чистоте и непорочности, Мих выбор одобрит и меня не прибьёт, и, может, даже зауважает, а мне веселее будет, и парень хороший, а Фиму оставить придётся, не нравится он мне, гонору много.
— О, едут! — басит Злат. — Нашли!
— Кого нашли? — ай, вот не надо делать охотничью стойку, краснеть и бледнеть, и пытаться бежать навстречу, надо состроить Фиме глазки, пусть думает, что зелье действует. Как приятно, когда у тебя плита от склепа с плеч падает!
