Трилогия о маге. Свободное плаванье

Невеликого роста маг заполучил вожделенную взаимосвязь с силами Природы и необходимый опыт перехода на План Теней, который многие маги применяли для двукратного сокращения времени при дальних переходах. Осталось извлечь из пережитого все знания, научиться самому повторять и развить. Осталось понять ответственность за того, кого приручил... Который без прямых указаний порывисто и дёргано принялся возвращать дёрн на место, словно и не было тут никогда квадратной площадки. Физический труд постепенно помогал Виттеру освоиться со своим обновлённым телом, более здоровым, сильным и ловким, чем прежде — уж мастер постарался на совесть для своего служащего, способного со временем стать настоящим другом.

Через полтораста шагов, изображая кустарник и низкое деревце, находился замаскированный домик Леомунда, где собрались все пятнадцать рабов в молчаливом ожидании дальнейших указаний своего престранного хозяина. Грей довольно долго медлил, справляясь с переживаниями, ощущениями и видением гротескно ярких теней от самых маленьких травинок. Его фамильяр тоже был всё ещё взбудоражен новым опытом и битвой, топчась с плеча на плечо, портя псевдо-материальную ткань. Будучи обёрнутым в тени, мастер Грей неуютно чувствовал себя на самом пекле, предсказывая себе кучу проблем с непривычки. Спустя какое-то время он вернулся к варианту с превосходной фантомной обёрткой в серого гнома вместо только что заполученного мудрёного перевоплощения. Как и ожидалось, природная магия вместо теневой почти стёрла границу между подлинной и псевдо-плотью, озарив пониманием двеомера альтернативного облика. Собственно, пока всё было пластично, мастер без лишних потерь поглотил свою магию и... опьянённый успехом рискнул, перенаправив силу по-другому — добившись изменения натуральной плоти. Несколько минут усмирения эмоций и ещё столько же вдумчивого изучения результата ознаменовались предварительным выводом о том, что данное заклятье либо продержится в разы меньше фантомного, либо станет тянуть телесные запасы магии. Грей улыбнулся своим мыслям о том, что тренировки помогут найти такой баланс, когда в магическом зрении гном будет выглядеть полностью натуральным и без магии. Рассудительность помогла взяться за ум: мастер вернулся к исходной форме и облачился в проверенную фантомную личину с иллюзией одежд.

Войдя, домовладелец первым делом подошёл к "гнезду", потоптался и помял, отключил магию Грейс, шевелившуюся и понемножку кушавшую месиво. Сделанная магией выемка осталась на месте, хотя перьевая окантовка слегка покосилась.

— Кудря, помой меня, — приказал гном, совершенно не нуждавшийся в этом, но желавший проверить лояльность следующего служащего. Вдруг дозрел?

— Да, хозяин, — подскочил мужик, которому хотелось как скрежетать зубами, так и молить о пощаде. Хеброр запутался в мыслях и чувствах, сгорая от желания пощупать тёлок и пустить каждой кровь, дабы убедиться в реальности оздоровления.

Когда процедура завершилась, Грей провокационно встал на всю ширь табуретки и неприветливо приказал:

— Разденься и встань на колени, — указывая на мокрую и притоптанную траву.

Согбенный человек с полотенцем повиновался. Дальше фальшивый гном в приглашающем жесте согнул пальцы, давая Кудре самому решить, что же от него хотят. Увы, отнюдь не минета. Однако ожидаемая реакция имела смысл для драматичного представления чёртовой дюжине, ставшей гораздо милее прежнего. Нереально похорошевшими — как считали их бывшие хозяева.

— Нокдаун, открой мой сундук. Там отдельно лежит сферическая склянка с узким горлышком. Осторожно возьми её и передай мне в руки, — скомандовал мастер, словно не замечающий бесстыжих ласк, ставших ещё более усердными.

Феден повиновался с убийственным взглядом и вздувшимися венами, силясь обороть подчиняющую магию ошейника.

— Кудря. Ты ничему не научился на примере Виттера. Сейчас для тебя был тест на смекалистость и доверие, но ты всё питаешь иллюзии — результат провальный. Я не говорил тебе делать минет. Отстранись на

* * *

, — зло приказал Грей. — Запоминай последовательность действий, раб. Я сниму с тебя ошейник, ты встанешь, возьмёшь эликсир воссоздания плоти. Ты возьмёшь склянку с ним. Ты пройдёшь и встанешь в полстопы от круга перьев. Аккуратно переступишь и одним шагом встанешь в середину выемки. Ногами не переступать на месте, не переминаться. На мой первый счёт ты хлебнёшь половину содержимого склянки и будешь активно полоскать этим ротовую полость. На третий счёт ты заткнёшь горлышко обрубком мизинца и на миг перевернёшь вверх дном, обмакивая в эликсире. На пятый счёт повторишь тоже самое с безымянным пальцем. На седьмой с мизинцем, на девятом с указательным, на одиннадцатом с большим. На двенадцатый счёт ты сглотнёшь содержимое во рту. На тринадцатый за раз допьёшь склянку. На двадцатый счёт ты за один шаг вперёд осторожно выйдешь из выемки и подойдёшь к Нокдауну — он защёлкнет на тебе твой ошейник, раб. Любая самодеятельность — и Хмель оставить от тебя лишь чёртово воспоминание, — предупредил рабовладелец, только после всей речи глянув в лицо, мимические мышцы которого силились отразить всю противоречивую гамму эмоций. — Ты понял меня, раб?

— Да, хозяин... — сглотнул Кудря, догадавшийся, что вновь крупно облажался, не угодив привереде.

Стоявший гном чуть подался вперёд, правильным образом снимая ошейник и подавая бесстрашному верзиле, всё также напряжённому в стойком желании сбежать, предварительно насмерть удавив обманщика, издевающегося над хорошими людьми.

Хеброр оказался достаточно благоразумен для полного повиновения, ведь один раз уже поверил, когда устраивал всю эту авантюру с тысячами золотых за аборигенок, пугливо сторонящихся полурослика. С широко раскрытыми глазами пронаблюдав наполнение пустой ёмкости светящимся киселём бирюзовой субстанции, он довольно твёрдой рукой взял этот сосуд, даже не пытаясь раздавить его, как Феден.

Грей не доверял Хеброру и сейчас убедился, что против воспитания не попрёшь: из этого ветерана получится не служащий, а слуга. Сейчас всего-то требовалось выдоить из себя коктейль со свежей эссенцией магии тени, дабы внедрением своей магии и воли подчинить человека: иметь возможность в любой момент времени видеть и слышать его глазами и ушами, контролировать и управлять чужим телом, как своим фантомом, обладать способностью проводить собственную волю и мысли за собственную волю и мысли Хеброра — и только высший двеомер Дизъюнкции или смерть избавят его от данного вида рабства. При злоупотреблении — идеальный подчинённый. После Виттера мастер Грей легко преодолел данное искушение, сохраняя надежду, как поступал сам Кудря. Для нехотя и прибёг к унижающему Хеброра обману, на самом деле дав Федену выудить зелье в специально подготовленной склянке, ладошками наполненной спозаранку после ночи знакомства с ласковыми губками и юрким язычком Ребекки, просто сказочно играющейся с бубенчиками. Нокдаун запомнит ощущение в ладони — Грей ещё предоставит ему шанс сравнить с действительно пустой колбой.

Всё прошло, как по маслу, хотя мускулистый ветеран отчаянно сопротивлялся, считая, что написанное на лице блаженство его друга — очередной иллюзорный морок. Что рассматриваемые Хеброром и сгибаемые в кулак пальцы — фантом. Что не бывает настолько белозубых улыбок, лысина не может покрыться "шерстью" за пару мгновений, а пивному животики нереально сдуться кубиками пресса. Увы, ни один из них не созрел до службы. Мастер Грей возжелал, чтоб сами предложили... Переломить.

Спровадив женщин наматывать круги вокруг иллюзорных кустов, а мужчин толочь иссиня-чёрный обсидиан, Грей спрятал лицо в ладонях, успокаиваясь. Оставался последний рывок, успеть бы, пока ядро податливо... Но сперва неоконченные дела.

Недобро памятуя о прошлом, невеликого роста маг оставил в глиняной выемке вонючую кучку; фантомный лакей изъял лишь часть крупных бобов с драгоценными начинками, оставив: для сундука, для глины, для оперенья с магией преображения, для превращения парусов силовых барьеров в гигантские крылья, для отращиваемого из обсидиана наконечника хвоста и когтей, для облачной завесы и гигантской сферы улучшенной невидимости. Завернув восточный край глиняной прослойки, Грей из части соскобленных стержней выложил рёбра с юга на север и отсыпал двадцать когтей и один хвост. Завернув южный край, повторил с грудиной с востока на запад. Завернув внахлёст на центр западный край, разложил перья лёгкости и полёта. Завернув северный край и замазав "конверт", мастер перевернул "подушку".

Заполнив бочку свежей водой, чтобы верзила выкатил её наружу для питья и обливаний от жары, фальшивый гном сам наконец-то поел от пуза, пригласив Нокдауна лишь вынести и помыть посуду, оставшуюся благодаря прямому приказу. Морально приготовившись, невеликого роста маг достал из сундука кинжал, у которого бордовые и фиолетовые цвета непрестанно наслаивались друг на друга с омерзительным сиянием. Устроившись, Грей принялся неохотно и с величайшей осторожностью трогать лезвие, изучая все свойства.

Собственная магия кинжала стала сильнее, сровнявшись с тем красивым трофеем с гардой-крыльями, что Грей экспроприировал у губернатора. Каждый удар проклятым кинжалом будет сопровождаться навешиванием проклятий бессилия, неловкости и хилости — половина отнимаемого временно передастся держателю оружия. В жертву вспрыснется негативная энергия и в два раза более слабая молния с шансом парализовать. Раз в ночь клинок сможет выпускать фантомного убийцу — иллюзионисту или шейду достаточно просто направить в кинжал свою магию для повторения этого смертоносного заклятья в любой угодный момент. Грей с неприязнью поименовал и отложил — кинжал Чёртовой Задницы, неохотно потратив синюю горошину с рубиновой крошкой внутри на стабилизацию магии путём внедрения в крестовину и вдавив в яблоко ручки кристаллическую магию в виде горошины с алмазной крупинкой для фиксации программируемо перманентной иллюзии маскировки кинжала, например, под кукри или дубинку. Подумав и сравнив с тщательно припомненными воспоминаниями о создании реликвий богини Амберли, мастер Грей с другой стороны крестовины внедрил горошины на основе крошки обсидиана, а в выступающие вбок части гарды — пару свежих кристаллов магии в виде иголок, словно бы пришпиливавших колдовство. Вдобавок, взял четыре горошины, приготовленные для подсвечников, и с четырёх сторон внедрил в яблоко на рукояти. Увы, подарочные заготовки должны хоть немного отлежаться перед проведением обязательного сеанса вливания жизненных сил мага и повторного закрепления магии в тех же точках, иначе поделки окажутся прискорбно недолговечными. Другие червячки сомнений и тревог грызли на темы того, надо ли сообщать Виттеру о "проклятье жизни" на Чёртовых Посланницах и станет ли он их убивать из милосердия или усиления волшебных свойств кинжала? Последнее означало необходимость размещения на лезвии тринадцати точек концентрации родственной магии. Впрочем, всё это вторично, а главный успех — мастер совладал со своими изменениями!

Грей как знал, что пригодятся набедренные повязки. Чёрт знает аборигенов, что означал их орнамент вышивки, потому мастер-ткач соединил воедино и анимировал нить, ставшую послушной воле носителя для перепрошивки требующимся узором. Потратив ещё одну горошину кристаллической магии на основе алмазной крошки, Грей намотал клубочек шёлковой нити, сосредоточился и добавил свойство невидимости, скопировав и ложную ауру Нистула. Уроженцу дома модельеров и портных стоило усилий, чтобы исполнить этой нитью нужную ему стёжку в нескольких экземплярах и заколдовать их пространственными карманами с горлышком по всей длине повязки, на булках, по бокам и спереди для шмоток шпиона в объёме, соответственно: на четыре и по одному кубическом ярду, на три кубических фута. В углах карманных стёжек для перманентности их магии мастер-ткач потратил две пары горошин и три пары зёрен, всё вымочил в свежей эссенции — для верного человека не жалко.

Невеликого роста маг осмотрел и серебряный кулон с драконом в круге — защищал от страха и злого мировоззрения. Шёпотом поблагодарив богиню удачи Тимору, Грей воспользовался добытым кольцом драконьей чешуи, покрывшись бронзово-каменистой шкурой, прочной и острой по краям — мистические переливы придавала повышенная сопротивляемость магии. Воришка тщательно изучил и остальную свою добычу, отметив, что тарч хорошо сочетался с кинжалом Укуса Зимы — осталось выбрать в сновидениях наставника для тренировок.

К Виттеру фальшивый гном отправился, когда нацедил в ладошках колбочку сжиженной магией. Печень послушно встала в центр нового магического круга на всё той же земляной площадке и открыла пасть, позволяя хозяину вылить туда склянку, одновременно направляя пульсирующий фонтанчик крови из вены на запястье. Сосредоточенный Грей протянул толстый канат из нитей магии, в итоге соединяя сердца человека и собаки. Совместными усилиями канат превратился в жилы двустороннего обмена информацией и тонкими энергиями. Ещё предстояла кропотливая отладка силами самого рейнджера и его питомца — по причине неполноценности ритуала без всех предусмотренных им компонентов и фокусных элементов.

— Идём отдыхать, Виттер.

Молчаливый рейнджер подхватил любимицу на руки и понёс вслед за господином, подготовившим им спальный матрац за ширмой.

— Для каких дел вы меня приняли на службу, милорд Грей? — Наконец-то смог задать Виттер определяющий вопрос.

— Я сейчас покажу тебе, как буду являться в твои сновидения — там обговорим.

— Хорошо... — сглотнул служивый на очередной экивок, поразивший его воображение. — Милорд Грей, пожалуйста, помогите мне разобраться... с верой в Миеликки... без мудрости клирика я не понимаю...

— Лес всегда тенист, Виттер. Обдумай сам. Потом я постараюсь соединить твоё осознанное сновидение со сном какого-нибудь известного тебе мудреца из верующих в Миеликки — на Побережье Мечей сейчас как раз ночь.

— Благодарю, милорд Грей. Моя земная жизнь принадлежит вам, — для себя и для господина напомнил Виттер, переполненный внутренними переживаниями и противоречиями касательно принятия всех произошедших с ним изменений.

О, Грей вознамерился обучиться стрельбе у мастера-лучника. И мог много чего предложить взамен. Например, передать знания и навыки целительства — это благое дело должно процветать, не жалко всего улова приёмов. А ещё боровшийся с аборигенами рейнджер — это знаток ловушек в условиях дикой природы вместо города. Назвавшийся псевдонимом Грей много-много месяцев вместе с братом ставил простые и фантомные ловушки на ублюдочных гвардейцев на вилле, так что он также захотел доходчиво показать и рассказать Виттеру о принципах действия, объединяя опыт поимки, вывода из строя и смертоубийства. Планов громадьё. Даже если самому Грею потом надоест Виттер, то его всегда можно будет сплавить брательникам или лорду Джапу Бонадзу, благодаря деньгам Грея ставшему приличным феодалом.

А вот с далеко идущими планами — абзац. Слишком часто Грей подстраивался под обстоятельства, пытаясь поймать синий хвост птицы ультрамарин. Тому же Виттеру и Кудре с Феденом он ещё несколько дней назад хотел приказать следующее: