Однако вместе с тем эти слова намекали и на нечто иное, что Каинавель знала относительно дальнейших шагов Мастера... Что-то, чем она не хотела делиться.
Однако никакой возможности узнать от Каинавель о ее настоящем знании у Алисы не было, так что та предпочла просто кивнуть.
После всех разъяснений Каинавель взглянула на Алису, после чего перенесла взгляд на Альтеру, молчащую все время встречи и вздохнула,— Я вижу по тому, что ты тормозишь больше обычного, что твое устаревшее железо пытается обработать какую-то мысль, и если уж я сама обрекла себя на то, чтобы страдать от вашей глупости — вперед, говори, можешь нанести еще один удар по моему интеллекту своим идиотизмом.
Алиса моргнула — было ли это... Кхм, насколько это возможно замаскированное под целым пластом ругательств и оскорблений, но было ли это очень-очень слабой попыткой ободрить Альтеру задать интересующий ее вопрос? И была ли Каинавель действительно настолько знакома с Альтерой, что могла определить ее желание задать вопрос по ее не блещущей эмоциональными реакциями личности?
-У меня есть вопрос,— подтверждая слова Каинавель, Альтера произнесла медленно,— Почему эта борьба происходит именно между вами двумя?
-О нет, восстание машин, искусственная кукла пытается пролезть в управление,— Каинавель произнесла незаинтересованно, закатив глаза,— Ангрбода не стремится ни к чему подобному, а кроме нее нет никого равного мне и Баалу. Слуги ничтожны, и даже если по какому-либо чудесному совпадению они окажутся в фаворе Мастера — существует слишком много способов, которым я или Баал могли бы...
Каинавель вдруг остановилась, но, словно бы команды ее мозга слишком медленно доходили до ее речевого аппарата, заставляя тот говорить дальше,— Захватить... Над ними... Контроль...
Каинавель вдруг остановилась медленно и подняла взгляд,— Медея.
Медея. Конечно же черт возьми Медея!
Баал затих не потому, что он что-то планировал — а потому, что он уже сходил! Медея!
Почему он внушил Медею такую ненависть к себе?! Пустил к Ольге-Марии, сделал ее учителем, даже сплавил ее вместе с Мастером в Сингулярность... Он специально подстроил это! Заставить Медею искать защиту у Аинза, сделать ее подставной правой рукой, вместо себя или Каинавель! Но ее разум уже был сломан Баалом, какой Дьявол только знает, что он уже успел внушить той! Сколько тайных команд и сколько путей для захвата ее разума в самый подходящий момент!
Аинз знал это — но в своем стремлении однажды добраться до Трона Героев ему было плевать на то, будет ли потерян один Слуга или даже сотня, до тех пор, пока найдется сто-первый, способный открыть ему путь к Трону Героев! Ему плевать на внутреннюю борьбу двух лейтенантов до тех пор, пока они не вмешиваются в его ультимативную цель, поглощение Трона Героев!
Каинавель сжала руку в кулак, после чего поднялась с места, тут же бросившись прочь.
Алиса, немного ошеломленная решительным развитием событий только успела бросить взгляд исчезнувшей за дверью Каинавель, после чего перевела взгляд на Альтеру.
Альтера с философским спокойствием ответила на ее невысказанный вопрос,— Не беспокойся. Каинавель, видимо, решила прямо сейчас напасть на Баала и победить его в спарринге чтобы восстановить свое спокойствие и внутреннюю убежденность.
Алиса на эти слова только подняла одну бровь, заставив Альтеру медленно кивнуть,— Это случается чаще, чем ты можешь подумать.
И хотя Алиса всегда считала себя практически идеальной в вопросе чтения эмоций собеседника — даже она не могла быть уверена, что полуулыбка на лице Альтеры ей не привиделась в этот момент.
* * *
Имя: Детский Стишок Алиса
Раса: Гетероморфная
Титул: Безымянный Книжный Бог Алиса
Работа: Слуга Аинза Воспитательница Халдеи (спорно)
Резиденция: Халдея, там, где есть дети
Карма: 0 (Истинно Нейтральный)
* * *
Разговор с интервьюером продолжался несколько дольше, чем сама Медея планировала — после обсуждения достаточно стандартных вопросов, вроде жизни в том месте, откуда двое Слуг прибыли репортер, видимо, благосклонно отнесшийся к Машу продолжил болтать с ней о незначительных вещах, расспрашивая у той о ее личной жизни и отношениях с случайно проскочившим именем Аинза — и если репортер был действительно очарован Машу и надеялся на что-то большее, чем это одиночное интервью — то Медея могла только посопереживать несчастному очарованному дураку, соблазненному прекрасной фигурой и экзотическим видом девушки. В конце концов, единственной, кто не видел до болезненности очевидной влюбленности Машу в Аинза была сама Машу — хотя той никак и не доставало мотивации и храбрости признаться тому в этом. Впрочем, не то, чтобы Медея сама могла винить ее в том — признание в любви кому либо все равно требовало значительных моральных сил, а если принимать во внимание очень и очень необычные с точки зрения человека современности отношения Аинза с девушками — то, вероятно, и физических. Конечно, Медея не думала о том, что кто-то из Слуг уже находящихся в отношениях с Аинзом действительно решится убить ее, однако предосторожность, продемонстрированная заранее, избавляет от множества проблем после.
Впрочем, хотя разговор Машу и затянулся дольше ожидаемого Медеей — в конце концов это не мешало Медее, поскольку репортер, правильно оценив ситуацию, не стал беспокоить ее саму, при том отвлекая Машу, что дало Медее время и возможность для размышлений и анализа текущей ситуации.
Итак, Аинз выяснил суть данной Сингулярности... Но отказывался говорить, что именно он выяснил. И точно также он не планировал менять план действий других Слуг после получения информации, необходимой для понимания этой Сингулярности. Почему?
Первая возможная причина заключалась в том, что план действий Аинза полагался на незнание Слугами его плана — предположительно, Аинз изучил личности всех Слуг настолько, что он уверенно предсказать поведение Слуг в том случае, если они не знали его плана, хотя и знали о его наличии, и то, что они не могли вести себя таким же образом, следуя плану Аинза, если бы знали о нем. Это... Ха...
Изучить личности Слуг настолько, чтобы с уверенностью предсказывать их поведение в различных ситуациях, в зависимости от того, что именно они знали и нет — для обычных людей такое было возможно только после долгих лет общения, например, для членов семьи или близких друзей — и Медея могла уверенно сказать, что Аинз не общался ни с кем из окружающих его Слуг дольше нескольких месяцев. Даже сама Медея была непередаваемо далеко от определения "близкий друг" для Аинза — все их общение состояло в лучшем случае из нескольких случайных разговоров и двух встреч, в Сингулярности и по поводу обучения Ольги-Марии...
Хотя и скидывать нечеловеческий интеллект и опыт, явно выходящий за рамки вообразимого, которыми обладал Аинз — так что Медея не была уверена, что эту причину можно было отмести так легко.
Второй возможной причиной являлось то, что Слуги были просто не нужны Аинзу для выполнения его плана, того план, с которым он планировал справиться самостоятельно, однако в таком случае возникал вопрос касательно необходимости Слуг в этой Сингулярности также. И хотя можно было предположить, что Слуги были необходимы на случай резервного плана, если изначальный план Аинза не сработает — если Слуги не знали о его плане, то маловероятно, что они могли как либо повлиять на происходящее... Тем более, если действия самого Аинза каким-то образом были предотвращены.
И существовала третья возможная причина — маловероятная, но все же возможная. Что Слуги каким-то образом могли раскрыть детали плана тому, кому это делать не следовало.
И хотя Медея и была "Ведьмой Предательства" это было лишь титулом, происходящим из ее древней легенды, а не описанием ее личности. В отличии от, скажем, Мефистофеля, она не стремилась к тому, чтобы сознательно создавать помехи своему Мастеру и его миссии, в отличии от Астерия не могла случайно раскрыть планы по незнанию, и в отличии от Каинавель не могла раскрыть их в пылу сражения или из-за эмоций.
Однако...
Медея моргнула.
Она раскрыла эту информацию Машу... Причем сделала это не в столь уж тайной манере, а весьма открыто, практически посреди улицы. Информацию о том, что у Аинза был план...
Неужели это был ее просчет?!
Нет, нет, если бы Аинз не хотел, чтобы она раскрывала эту информацию — он явно предупредил бы Медею о последствиях подобного решения.
Значит, он, даже если не планировал, то как минимум предполагал подобное — и потому, даже если Аинз не желал, чтобы Медея сообщила об этом — то это как минимум не могло ему помешать... Нет, учитывая произошедшее логичнее было бы даже предположить, что Аинз надеялся на то, что Медея сообщит о произошедшем Машу, а значит Аинз желал, чтобы Медея сообщила бы об этом кому-то еще... Нет, даже больше — Аинз желал, чтобы та сообщила неизвестному наблюдателю о том, что у него есть план — но при этом сама Медея не могла знать об этом плане для того, чтобы наблюдающей о ней не смог узнать об этом плане...
Медея вдруг моргнула и перевела свой взгляд на Машу, оставшуюся одну, задав самый важный вопрос, волновавший ее сильнее всего в данный момент,— Машу, а где журналист?
-Ушел несколько минут назад,— Машу моргнула, прежде чем немного извиняющеся взглянуть на Медею,— Кхм, если ты хотела с ним пообщаться, то извини, я просто подумала, что...
-Что ты ему рассказала?— Медея тут же отрицательно завертела головой, задав той вопрос,— О себе? Об Аинзе? О текущей ситуации?
-Кхм?— Машу моргнула недоуменно,— Ничего особенного... О том, что мы путешественницы, две подруги, а об Аинзе...
В этот момент Машу замолчала на секунду, позволив своим щекам покрыться багрянцем, но Медею слишком слабо волновали любовные перипетии Халдеи, чтобы реагировать на это. Важно было не это — важно было то, что Машу явно рассказала об Аинзе куда больше, чем следовало бы... Нет, даже больше, их только что поймали в столь очевидную ловушку!
Поэтому Аинз не пожелал сообщать Медее о своем плане — он знал, что кто-то наблюдает за его Слугами — но вместе с тем он сказал о том, что они были должны поступать также, как до этого... Ясно.
Аинз использовал их в качестве приманки, специально заставив неизвестного противника отвлечься на них, как на знающих план Аинза, при том не знающих план Аинза на самом деле...
Медея наконец-то смогла разгадать план Аинза... Если точнее, то только его малую часть, что касалась их самих...
И даже после этого все, что оставалось Медее — это действовать согласно плану Аинза, играя свою роль...
Медея медленно кивнула, глядя в глаза не понимающей Машу.
Кажется, картина плана Аинза начинала вырисовываться в ее голове...
* * *
Никола Тесла был увлеченным и увлекающимся человеком — его главной страстью были эксперименты и научные теории, и если бы он мог этим заниматься в текущих условиях — в том, что он проводит часы и даже сутки безвылазно в своей лаборатории не было бы ничего необычного.
Но даже он понимал, что существует определенная грань между научной одержимостью — и одержимостью иного плана, сродни одержимостью демонами — относительно своей работы и своих же научных изысканий.
И Елена Блаватская принадлежала все же больше к тем, кто был одержим своими идеями и теориями настолько, что это было больше даже пугающе, чем вдохновляюще.
Впрочем, Тесла мог бы смириться с этим. Даже если человек был одержим своими изысканиями больше положенного — кто он такой в конце концов, чтобы судить горящих сердцем и разумом искателей правды? Даже если его изыскания касались вовсе не его области научных интересов, а чего-то столь варварского и примитивного, как оккультные тайны — Тесла мог принять и это, пусть даже и не планируя понимать. Он мог даже, если не оценить, то как минимум проигнорировать то, что предстающая перед ним теория была самопротиворечащей в каждом предложении и практически полностью составленной из белых пятен и очевиднейших дыр, вмещающих в себя богов, магию, пришельцев, таинственную прародину человечества, тибетских монахов и оккультную каббалу — в мире существовало столь много бреда, что Тесла мог прожить спокойно еще один день не указывая на еще один вопиющий случай подобного...
Но вот что он действительно не мог ни понять, ни принять — так это того, с какой настойчивой упорностью Блаватская пыталась насесть тому на уши, буквально насильно вливая в него все новую и новую информацию, которую Тесла вовсе не хотел воспринимать.
Ему казалось, что он очутился в каком-то кошмарном сне, из тех, где за тобой гонится монстр и ты пытаешься убежать от него, но лишь для того, чтобы обнаружить, насколько тяжелы твои руки и какие слабые и ватные у тебя ноги, из-за чего на побег нет никакой надежды...
Однако здесь вместо гоняющегося за ним монстра Тесла был встречен с буквально всепоглощающим его голосом Блаватской и информацией, насильно вливающейся в его голову.
-...но если сама идея Платоновская формы порочна, то ведь мы должны обратиться к идее схожего рода, к Абхидхамма-питаке, что анализирует идею столь схожую с Платоновской формой, так например Дхатукатха говорит о...— было практически невозможно даже отвернуться от Блаватской, что только продолжала и продолжала не говорить, а тараторить, периодически проглатывая окончания, звуки, целые слова, прыгая с мысли на мысль, что вкупе с и без того вовсе несистематизированным рассказом делало невозможным любое понимание мысли Блаватской, даже если бы Тесла старался заняться этим изо всех сил. И вместе с этим Блаватская была одновременно похожа на строгого учителя, всеми силами пытающегося втолковать в нерадивого ученика информацию, что он обязан был запомнить как минимум для того, чтобы нормально функционировать в обществе, и одновременно с тем на пораженного до глубины души маленького ребенка, взахлеб рассказывающего своим родителям новую информацию об этом мире, что он только что узнал.
Иными словами, прервать бесконечно льющуюся тираду Блаватской было не только сложно, практически невозможно, но и опасно — в том смысле, что Тесла практически видел, как при попытке сказать что-то вроде "я не хочу слушать твои измышления" та могла бы просто неожиданно разреветься, как маленький ребенок, обиженный взрослым.
-...и если Иерархия действительно существует в качестве тела жителей Альфа-Центавры, то!— Блаватская неожиданно остановилась, после чего повернулась к Тесле с выражением лица столь счастливым, что тому стало даже немного жутковато,— Ты понимаешь, что это значит?!
Тесла потерял нить разговора... Нет, он и не ловил эту нить разговора... Нет, даже больше, судя по всему у всего этого разговора не было изначально ничего напоминающего центральную суть или мысль! Теслу просто бросили в водоворот мыслей и слов, который пытался утянуть разум Слуги в беспробудную тьму.
-Нет, не знаю,— Тесла смог только выдавить из себя, глядя в глаза Слуги, сияющие чистой незамутненной радостью и, вероятно, безумием.
