Баньян, хотя и была по своей сути ребенком, была не глупой. Слуги в целом достаточно неплохо понимали суть как сражения, так и смерти или разрушений, и потому как "игру" Баньян сражение с противником не воспринимала.

Однако Баньян все же была ребенком — и Берсеркером. Потому никто не мог сказать, что она не получала удовольствия от процесса!

Баньян была физически просто слишком большой для того, чтобы сражаться привычными для Слуг способами — с помощью своего топора — вместо этого, веселясь, та просто пинала и топтала всех небольших по сравнению с ней Слуг, словно бы разбрасывая песчаные замки вокруг, удар за ударом.

И пока Кухулин вспоминал все слова, которые при ребенке произносить не стоило, уклоняясь от атак Баньян, та скорее просто веселилась, пытаясь раздавить огромной ногой вертящегося под ней Кухулина.

Кухулин, впрочем, радости Баньян не разделял — при всех его магических навыках сдержать кого-то размера Баньян ему представлялось сложным.

Однако активация сразу трех Благородных Фантазмов словно бы дала Кухулину отмашку для начала его действий.

До того, как Благородный Фантазм Найтингейл был выведен из игры использовать свои силы на полную катушку было безрассудно. Какой смысл был тратить все козырные карты именно сейчас, когда Найтингейл в любой момент времени могла использовать свой козырь, что отменил бы работу всех остальных и вернул бы все к стартовым, исходным позициям — когда никто из Слуг не ранен — но большая часть из них уже лишились своих Благородных Фантазмов?

Однако сейчас, когда Найтингейл была выведена из игры — у многих Слуг открывались новые возможности.

Кухулин переглянулся с Медб, после чего произнес ожидаемые слова,— Плетеный человек.

Спустя еще мгновение громада горящего плетеного человека поднялась словно бы из ниоткуда — громада, приближающаяся по размерам к самой Баньян.

Баньян успела лишь заметить его появление — как недоумение сменилось весельем.

Ей, конечно, нравилось просто пинать ногами маленьких Слуг — но это совсем не значило, что она не хотела помахать своим огромным топором!

Громада плетеного человека же размахнулась, прежде чем ударить в сторону Баньян — хотя основная функция этого Благородного Фантазма и заключалась в другом — прямо сейчас Кухулин планировал использовать его именно для сражения двух гигантских фигур.

Блаватская на плечах Баньян же покачнулась, когда Баньян подняла свой топор для удара — но сказать той что-либо она не успела.

-Колесница Моей Любви!— голос Медб донесся до Блаватской — после чего огромная колесница сбила ту с плеч Баньян, отвлеченной на сражение с противником подходящего роста.

Огромная летающая колесница, запряженная быками.

Впрочем, учитывая особенности легенды Медб, погибшей из-за брошенной в нее головки сыра — это было не самой странной из способностей, что она могла продемонстрировать.

Сбитой Блаватской от этого было, впрочем, не легче.

Выбитая с плеч отвлекшейся Баньян Блаватская, конечно же, знала заклятие полета — но увидев заходящую на второй круг колесницу Медб — понимание, что просто так ее явно никто не собирался отпускать — пришло к ней мгновением позднее.

И Блаватская приняла волевое решение,— Санат Кумара! Увеличить количество Неопознанных Летающих Объектов в воздухе на один.

* * *

Кухулин Альтер — новый, более чудовищный Кухулин — в отличии от своего более "человеческого" варианта — обладал определенными эмоциями и мог испытывать ярость, радость, удовольствие...

И это было плохой новостью для Теслы.

Мгновенно бросившийся к Тесле монстр даже не обратил внимания на упавшее обезглавленное тело Эдисона, что еще не успело даже начать рассыпаться на составляющую его ману, орошая землю под собой кровью. Эдисон был слаб — Тесла был силен — никаких больше действий мыслей и побуждений для действий Кухулину не требовалось. К сожалению для Теслы.

В конце концов практически все оружие в мире так или иначе было сделано из металла — а большая часть металлов, так или иначе, подчинялись магнитным полям.

А Тесла, как владыка электричества, обладал силой создавать электромагнитный поля.

Поэтому для него, для Слуги "современного мира" не имело особого значения, был перед ним святой клинок или проклятый — Экскалибур и Грам были оба сделаны для него из металла, а мистические свойства оставьте суеверным мистикам прошлого.

Проблема заключалась в том, что своеобразное оружие Кухулина Альтер, нечто среднее между гигантскими когтистыми лапами и щитами, было сделано из костей могущественного монстра.

Та часть, что касалась могущественности монстра интересовала Теслу мало. Однако то, что они были сделаны из кости — его интересовала.

Кости не магнитились.

Потому постоянно действующий подобно своеобразному силовому полю электромагнитный покров вокруг Теслы мгновенно потерял всю свою силу, заставив того вспомнить — исключительно мысленно, как и подобает джентльмену — пару достаточно грязных ругательств — и все атлетические приемы, что только могли ему помочь в данный момент.

Тесла был не самым мобильным Слугой — и если бы кто-нибудь попытался сопоставить его область применения — его можно было бы сравнить с артиллерией. Могущественной в своей области применения — но весьма уязвимой и немобильной в ближнем бою.

Победить Раму, не обладай он возможностью использовать электромагнитное поле, для него было бы невозможно — как и Кухулина Альтер. И особенно это было заметно, если двое из них сразу решили бы насесть на него — и особенно в том случае, если Рама был разозлен вмешательством Эдисона, лишившего его одного из самых могущественных его козырей, его Брахмастры, а Кухулин Альтер только-что перевоплотился в еще более могущественную — и безумную версию — самого себя.

Счет в данном случае для Теслы пошел даже не на минуты — на секунды.

Даже в случае вмешательства Нобунаги та не смогла бы спасти Теслу — максимум она могла бы дать ему отсрочку в еще десяток секунд.

И это в том случае, если Нобунаге удастся разобраться со Скатах, продолжившей наседать на нее так, словно бы провалившаяся стратегия с Вратами Скай изначально и не планировалась успешной. Казалось, что поколебать ее абсолютную уверенность было невозможно — как невозможно было и заставить ее изменить свое выражение лица, все столь же холодное, спокойное и абсолютно молчаливое.

Нобунага знала, что она выиграет битву на истощение против Скатах благодаря Аинзу — но сколько это займет времени? Сутки, час, даже минуту — этой минуты у Теслы не было.

В таком случае Нобунаге надо было думать — и думать быстро.

И Нобунага хотела бы сыграть в самостоятельность. До конца сохранить свою гордость и выполнить все поставленные перед ней задачи даже не подав виду, что она испытывала какие-то трудности.

Однако если Аинз и смог преподать ей какой-то важный урок — то это определенно был урок скромности. И потому Нобунага по крайней мере могла понять — что поскупится своей гордостью ради исполнения приказа было не зазорно.

Если она хотела быть командиром — разве она могла не знать, что чувствуют ее солдаты, исполняя ее приказы?

* * *

Аинз сделал последнюю фотографию Запретного Города и уже успел задуматься о том, куда бы ему стоило направиться дальше — список непосещенных им достопримечательностей все еще был велик и, казалось, даже не планировал уменьшаться — как звонкий крик Нобунаги донесся до его разума — "АИНЗ!"

Аинз на мгновение растерялся — что? Неужели он что-то пропустил?!

Но лишь на мгновение — в Иггдрасиле засады случались на каждом шагу, так что если ты не успевал мгновенно сориентироваться в пространстве — то потеря пяти уровней и всей своей экипировки была предрешена.

А потому спустя мгновение тот использовал свое заклятие телепортации и появился рядом с Нобунагой — только для того, чтобы пронаблюдать...

Скатах, которую он ранее уже встречал. Нобунагу и Теслу, которых он сам и отправил на выполнение задания... Правда, хм, почему Тесла и Нобунага были в одном месте?!

Это было совершенно неважно в любом случае — взгляд Аинза наткнулся на гротескного монстра, напавшего на Теслу — после чего на стоящую рядом... Кхм, молодую девушку?

То есть, наверное это была девушка — она была невысокого роста, с красными распущенными волосами и корсетом, который явно подходил девушке... В любом случае это было не важно — важно было то, что мозг Аинза мгновенно проанализировал ситуацию и...

И он не ошибся.

Скатах, неизвестная девушка и монстр были его противниками.

Он мог совершить сколь угодно много стратегических или управленческих ошибок, но оказавшись на поле боя перепутать сражающихся он не мог ни в коем случае. Поле боя было его стихией.

"Темница Бессмертия" — первое же заклятие Аинза мгновенно покрыло тело Теслы, находящегося рядом с противником серой дымкой — заклятие, что делало цель практически неуязвимой для воздействий — но и не давало цели действовать самостоятельно. Изначально оно, конечно, должно было воздействовать только на самого заклинателя — однако благодаря его классам и навыкам ему удалось превратить низкокачественное защитное заклятие в значительную боевую силу — ну, или, скорее, заклятие экстренно спасения.

Спустя еще мгновение, когда Тесла замер, парализованный заклятием, а чудовище и девушка отвлеклись на его появление — Аинз ощутил, как копье Скатах несется в его спину — но искушать судьбу не стал.

"Полет" — и подхватив Нобунагу Аинз вознесся вверх, после чего улыбнулся.

"Тесла, прошу прощения" — Аинз обратился к тому — "Но на время ты практически неуязвим, так что не беспокойся."

Как он пропустил начало сражения? Что еще успело произойти за это время? Сможет ли Аинз наделать еще фотографий достопримечательностей в этой Сингулярности?

Ответов на эти и многие другие вопросы Аинз не знал — но и получить эти ответы он планировал позже, когда он разберется с противником.

Высокобронированное чудовище, три цели на приличном удалении друг от друга и отсутствие возможности нанести урон игрокам, попавшим в поле действия заклятия?

"Расширенная магия: Кислотный туман" — Аинз действовал эффективно.

Про гуманность он не упомянал.

* * *

Вообще Санат Кумара являл собой вполне конкретную личность в индуизме и буддизме. Он был великим мудрецом, сыном Брахмы — и богом, учащим других богов.

Конечно, некоторые особенности его восприятия разнились от конкретного учения и даже от религии, Индуизм и Буддизм изначально были несколько различны — однако в целом личность Санат Кумары не была столь уж неоднозначна.

Но только не для Елены Блаватской!

Что понимала сама Елена Блаватская под Санат Кумарой было столь же сложным вопросом, как и вопрос о том, что именно использовала Блаватская в качестве своей магической теории.

Потому, что правильным ответом на оба эти вопроса служило — "что угодно."

В одном из своих трудов Блаватская описывала, что ее Благородный Фантазм лишь был использованием тела некоего воплощенного совершенного духа. В другом — что это было подарком ей за посещение Шамбалы. В третьем — что это было продуктом ее собственных магических изысканий.

В некоторых она сама замечала что вообще не знает, что это такое и почему оно стало преследовать ее, а она просто в один из дней проснулась и обнаружила это висящее совсем рядом с ее головой.

Иными словами Медея не то, чтобы была совсем не права, внутренне скрежеща зубами и причитая, что магия Блаватской не могла действовать так, как она действовала. Она действительно не могла — с любой академической точки зрения магия Блаватской, хотя и имела под собой некий академический базис — из тех, что получает любой мало-мальски обученный маг в самом начале своего обучения — просто не могла работать, физически.

В лучшем случае любой, кто решился бы провести качественный технический анализ магических изысканий Блаватской — и не сошел бы с ума в процессе от этих попыток — однозначно бы заявил, что создавший это был даже не безумцем, а скорее просто шарлатаном, искренне верящим в свои заблуждения — настолько дики и безумны были изыскания Блаватской.

Но самым ужасающим для магов было то, что вопреки всем выведенным законам и уверенностям — магия Балватской работала. Неизвестно, каким образом и почему — но Блаватская, глядя на которую любой уважающий себя академик мог бы заявить, что все ее магические теории являются лишь бредом сумасшедшего — использовала магию сравнимую с магией Медеи.

А Медея была величиной в мире магии.

Да, глядя на Аинза или Соломона можно было забыть, что Медея также являлась огромной величиной в мире магии — но это не принижало достоинства Медеи — а лишь отмечало, насколько сам Аинз или Соломон были абнормальны в общей картине мира.

И потому то, что не иначе, чем безумная шарлатанка, коей Блаватская представлялась Медее, могла использовать магию с силой, не уступающей ей самой — сильно било как по уверенности Медеи, так и по ее мировосприятию.

Особенно неприятно было той то, что использовав свой Благородный Фантазм Блаватская не вызвала какого-нибудь древнего зверя, будь то даже дракон, или не обрушила на противника концентрированный огненный дождь, а призвала чертово НЛО!

Самое клишированное из всех возможных — это не был даже какой-нибудь космический корабль из научно-фантастической оперы о далеком будущем — это было самое настоящее летающее блюдце, словно бы из низкобюджетной оперы пятидесятых!

На секунду внутри Медеи проскочила мысль, что частью действия этого Благородного Фантазма было влияние на разум — прежде чем внутри нее, казалось бы, что-то оборвалось и та махнула рукой.

В конце концов если безумные теории шарлатана в конце концов все же продолжают работать...

Возможно, не такой уж он безумец и шарлатан в конце концов?

* * *

Буньян отвлеклась на секунду от сражения с огромной горящей кучей ветвей, глядя на фантасмагоричную картину летающей колесницы, запряженной быками, уклоняющейся от НЛО, стреляющего лазерными лучами, за что та тут же поплатилась, получив от громадного плетеного человека удар, заставив ее покачнуться, перевести взгляд обратно нато, мгновенно меняя выражение лица. Подходя ребенку вместо какой-нибудь звериной жестокости Берсерка, впрочем, выражение лица Баньян мгновенно сменилось на выражение лица, полное совершенно детской обиды.

Однако дети в своей обиды могут бить совершенно не сдерживаясь, в силу своей детской непосредственности. Для плетеного человека это было плохими вестями.

Огромный топор лесоруба мелькнул в руках Баньян мгновение спустя, врезавшись в громаду плетеного человека, заставив того жалобно заскрипеть — а Кухулина чертыхнуться, продолжая чертить руну за руной с потрясающей скоростью, которую отметила бы даже Скатах — не будь она сейчас на другой стороне баррикад от него.