Игры олигархов

— Сам виноват... Даже когда сюда позвал... Мне сказали, что вы втроем хотите.

Алекс отодвинул ее, чтобы посмотреть в лицо и улыбнулся на ее смущение:

— Не знаю, кто тебе сказал подобную несуразицу. Больше слушай всякий вздор. Имей ввиду, я жуткий собственник, и брезглив до чертиков.

Ярослава сразу поверила, погладила его по лицу, и Леший невольно потерялся на минуту от неожиданной ласки — особенной, не от желания — от нежности. И словно в благодарность за это, а может от напавшего волнения, брякнул:

— У каждого свои игры, тут ничего не изменишь. Но я привык играть лишь вдвоем.

— Скука?

— Скука. Сама поняла за месяц.

— Еще немного и застрелилась бы. Сытая жизнь развращает, в ней деградируешь.

— Поэтому каждый избавляет себя от этого, как видит и как хочет.

— Ты выкупишь Инну?

Алекс вздохнул: надо же так бездарно все испортить.

— Нет, — отодвинул ее.

— Почему?

— Объяснить еще раз? Потому что есть система, а я не идиот идти против нее.

Алекс встал, натянул брюки, накинул на плечи рубашку, сел на диван и, достав зеленую сигарету из коробки, с нижней полки столика, расслабленно закурил, уставившись в потолок. Ярослава попробовала тоже — приятный мятно травный вкус.

Мужчина смотрел на нее из-под полуопущенных ресниц:

— У каждого свои пристрастия, с этим ничего не сделать, потому что они в натуре человеческой. Стремление к комфорту в нашей крови, его диктует инстинкт самосохранения. Но стоит удовлетворить этот, начинают бродить другие, и самый острый — сексуальный. Потребность в удовлетворении, в получении власти и наслаждения. Одному нравится брать и ломать. Другому приручать и изучать. Разность в типе, характере, воспитании.

— Приручать и изучать — как со мной? А с подругами — всего лишь шантаж? Часть плана, — начала догадываться Ярослава. — Случайность, что ты использовал для себя... Как к тебе попала запись?

— Какая разница? Не задавай глупых вопросов. Эта часть другой игры, о которой тебе знать не надо.

Ярослава в раздумьях пересела на диван, обняв себя за плечи и поджав ноги.

— Но ты дал слово, гарантию.

— Да.

— Мне, что с девочками...

— Ярослава! Я же просил оставлять своих подруг в своем уме.

— Извини... А что будет через год со мной?

Алеск пожал плечами:

— У тебя очень много несущественных переживаний. С теми деньгами, что ты получишь, легко устроиться где угодно. Будешь жить не печалясь. Даже ребенку это ясно.

— Я не о деньгах — о нас.

— О нас? — покосился: что она имеет ввиду?

— О привязанности, что неизбежно возникает при постоянном и близком общении.

— Вместе с ней возникает и усталость, ощущение однообразности. Поэтому я и поставил в контракте год. Достаточный срок, чтобы насладиться друг другом и разойтись не сожалея.

— Ты никого не любил, — понял. Алекс рассмеялся.

— Девочка, любовь одна из "морковок" что развешивают для идиотов. Не смеши меня. Есть желание, есть выгода, есть секс, есть утонченность восприятия, есть привычка. А любовь всего лишь пристрастие, что смешивает несколько понятий.

— Несчастный ты человек, — искренне посочувствовала ему девушка, чем заслужила озадаченный взгляд. — Бог серьезно наказал тебя.

Леший затушил сигару и встал:

— Оденься, — бросил и ушел.

Ярослава одевалась, глядя на себя в зеркало и, казалась себе повзрослевшей, более зрелой и совсем другой, чем та, которая упрямо желала убить Лешего. Эта захотела его приручить, сыграть с ним на равных и хоть что-то изменить не в системе, так в одном доме, в одной голове, и действовать не напором, криком и упрямством, а совсем иначе.

Для этого ей предстояло научиться справляться с собой, теми эмоциями, что порой топили разум. И много чему еще другому, в частности вниманию.

Глава 16

— После ужина, ложись спать, — почти приказал ей Леший за столом вечером следующего дня.

— Почему?

— Потому что я так хочу.

Его лицо, как всегда ничего не выражало. Спокойствие и отстраненность — думай что хочешь. И будто не было вчера, не было того Алекса — привиделось.

— Я хотела посидеть в библиотеке, почитать.

— Почитай в постели.

— Дурно влияет на зрение, — выдала с улыбкой. Алекс внимательно посмотрел на нее: что-то новенькое.

— Какой слог, — улыбнулся. — Хорошо, но будь любезна не попадаться на глаза моим гостям.

— Жалко соли для ванн? Могу предложить гель.

Леший хохотнул и только.

— Не хочешь познакомить меня со своими гостями?

— Ни малейшего желания, — заверил серьезно и уткнулся в газеты у тарелки.

"Он стыдиться меня, не желает попасть впросак со мной или за его приказом прячется нечто другое?"

— Кто-то обещал познакомить меня с "нужными" людьми. Гости не входят в их число?

— Познакомлю к истечению контракта.

— За неделю или за день?

Алекс оторвался от статьи, посмотрел на девушку холодно и внимательно: ему почудилось, что она не желает выполнять его указание, как не желает сидеть взаперти, когда внизу будут веселиться. Созрела для флирта, показа себя — выставки своих достоинств на аукционе чужих прихотей и амбиций?

Однако ее пытливый взгляд в ответ, сказал ему, что Ярослава всего лишь любопытствует, пытаясь понять причину заявления Лешего, чем успокоил, смягчил:

— Я сообщу заранее, когда придет время, — подарил улыбку и опять начал просматривать прессу.

Ярослава не стала больше расспрашивать, ушла, как он просил в спальню, провела час за чтением, а после пошла на разведку.

В левом крыле первого этажа явно шла какая-то вечеринка — оттуда доносилась музыка и смех. Девушка затаилась у перил и смотрела, как прибывают импозантные мужчины со стройными, высокими, блестящими женщинами. Однотипно стройными, украшенными и увешанными. Вечеринка скорей всего была в узком кругу, потому что прибыло всего две пары и один мужчина без сопровождения, но возможно Ярослав пропустила главный наплыв гостей. Она ждала до девяти и решилась тайными тропами пробраться вниз и хоть краешком глянуть, что же там за веселье.

Она сняла туфельки и, прижимая их груди, пошла на цыпочках по коврам в конец коридора, чтобы спуститься через лестницу для прислуги. И наткнулась на выходящего из гостиной залы мужчину с сигарой. Он замер удивленно разглядывая ее, но при этом смотрел как на старую знакомую, которую не ожидал здесь увидеть. Однако Ярослава, точно его не встречала раньше, ни здесь, ни тем более в своей прошлой жизни, где просто не было места подобным красавцам с обложки гламурных журналов, и растерлась, недоумевая. Самое лучшее было выдать приветливую улыбку, поздороваться и продефилировать дальше, но мужчина прислонился плечом к стене, мешая ей это сделать:

— Здравствуй, — поздоровался тихо и проникновенно, как с давно и близко знакомой.

— Эээ... Здравствуйте.

— Давно здесь?

Ярослава моргнула: он о чем? Она невольно нарушила его уединение или могла услышать какую-то архиважную тайну и он беспокоится, насколько много она успел услышать и понять?

— Час. Но не здесь — там, — махнула себе за спину, немного сторонясь мужчины из-за странного взгляда его выразительных карих глаз. Чем-то он напоминал ей принца из сказки: стройный, высокий, пышные, светловатые волосы почти до плеч, и эти глаза, в которых нега и нечто затаенное, как желание или любовь.

— Почему "там"? — чуть улыбнулся. — Леший украл русалочку и скрывает ее от наших глаз?

— Я была занята.

— Серьезно? И чем, посмею полюбопытствовать?

— Читала.

— Вы знаете буквы?

Вышло смешно, но не насмешливо и Ярослава невольно улыбнулась:

— Нашла пару знакомых.

— Поздравляю, — засмеялся. — Не хотите присоединиться ко мне и просветить, а то я сколько не ищу знакомые буквы, никак найти не могу. Прячутся.

— Как вы?

— Ну, что вы. Надоел шум и пустой смех красоток, только и всего. Пошло. Утомительно. Поговорить не с кем. Видно вас мне на спасение послал домовой этого дома.

— Как же я вас спасу?

— Расскажите что прочитали. Надеюсь это не свежайшие новости с первых полос нашей прессы и не котировка валюты?

Девушка заулыбалась:

— Нет, я этим не интересуюсь.

— Да что вы?! Замечательно! А то, как раз разговоры на эти темы и наскучили мне до замшелости. Так что же вы читали?

— Классена.

— Ах! Новый модный писатель?

Ярослава прыснула:

— Историк девятнадцатого века.

— Серьезно?

— Честное слово.

— И не умерли со скуки, читая его труд?

— Это бестселлер.

— Н-да? Поверю на слово. Пройдемте к камину — не будем же мы обсуждать великие теории уважаемого историка в коридоре? Кстати, мы не познакомились — меня зовут Игорь, — жестом приглашая пройти в гостиную, представился Расмусов.

— Ярослава.

— Мама вычитала ваше имя в трудах означенного ученого?

— Нет, просто захотела и назвала. А вы друг Алекса? — села в кресло, кинув туфельки у ног.

— Друг, — затушил сигару и сел в кресло напротив. — А вы?... — оглядел и не нашел пространно — корректного определения.

— Содержанка, — не стала мучить его в догадках и назвала вещь своим именем.

— Еще одно слово из лексикона классика — Классена?

— Как мне сказали — это жизнь, укладывающаяся в систему, которую не переделать.

— Вот и неправда.

— Вы так думаете?

— Уверен. Любая система — это люди, поменяйте людей, поменяется система. А вы против быть... подругой Лешего?

— Он своеобразен, — ушла от ответа Ярослава, не зная уже и для себя против она или нет.

— Размыто, — улыбнулся мужчина. — Но в точку. Леший типичный продукт высшего общества, так что даже тараканы в его голове относятся к элите. А все что относится к элите покрыто золотом и пылью: ползает вяло, мыслит стереотипно.

Ярослава рассмеялась: мужчина все больше нравился ей — импонировало, что он не лез в карман за словом и не боялся сказать лишнее.

— Что? — выгнул бровь.

— Чудный образ нарисовали.

— Его родители нарисовали. Они у Лешего тоже из высших слоев. Это я из грязи в князи, а он из князей — не до грязи.

— Огорчены?

Мужчина помялся и улыбнулся:

— Сейчас модно выискивать в своей родословной именитого родственника. Увы, сколько не искал — не находится. Наверное, очень глубоко в веках закопан.

— Главное ведь не титул, ни родство с благородными дворянскими домами.

Игорь сел, как лорд Байрон, приложив ладонь ко лбу, и стал действительно похож на писателя — философа и слегка циника.

— Что же, по-вашему?

— Личность, ее качества.

Мужчина явно развеселился:

— Романтика молодости? Шарман.

— Посудите сами, к чему нужен титул?

— Хорошая фишка, на которой можно сыграть.

— Вы игрок?

— Еще какой! Грешен — азартен. Увлекателен не итог, а сам процесс. Вы были в казино, видели игроков? Какая страсть, экспрессия написана на их лицах? Ставка, ожидание на грани истерики и вот отчаянье на уровне готовности к самоубийству, или экстаз выигрыша, окрыляющий и толкающий на безрассудство. Следующая ставка. Так по кругу: от отчаянья к опьянению от счастья. Вся жизнь человеческая в этих лицах и мгновеньях. Подобную страсть можно увидеть, пожалуй, лишь у сраженных любовной лихорадкой. Кстати, вам уже довелось испытать головокружительную страсть, влечение, которое невозможно обуздать?

"Не слишком много он хочет знать?" — подумала девушка. Вспомнила вчерашнее и отвернулась.

— Нет, конечно, вы слишком молоды, в вас кипят совсем иные страсти — бунтарства, например, да? А еще хочется обнять весь мир и объявить о себе во всеуслышание.

— Не думала.

— Как? Вы не самолюбивы, не тщеславны, не амбициозны?

— Нет.

— Другие планы? Вам нет дела до звезд, нужна одна маленькая снежинка? Любимый, семья, дети и неплохая работа?

— Что-то в этом роде.

Мужчина с улыбкой покачал головой:

— Нет, не обманывайтесь. Вы будите плохо смотреться в домашнем интерьере, поверьте, испортите свои данные, упустите возможности.

— Некоторые нужно упускать.

— Я иного мнения. Вы сами кто по профессии?

— Никто. Была студенткой.

— Мама, папа?

— В разводе.

— Печально. Что думаете делать дальше? Есть какие-то реальные планы?

— Да — жить.

— Вот так просто?

— Да, почему нет?

— А как?

— Солнечно.

Расмусов хмыкнул:

— Всего лишь?

— Мне достаточно.

— Зря. Нужно уметь выгодно продавать товар, что вы имеете, пока на него есть спрос, пока товар не завял и не испортился, пока на него есть предложение. А вам есть что предложить, достало бы ума это сделать. Примите мои поздравления. Я кстати был уверен, что с бедными не о чем говорить, но вы несколько пошатнули это мнение. Ведь вы из низшей среды, я прав? Конечно. Не обижайтесь. Вы прекрасно держитесь, антураж — весьма, но вот рассуждения, некоторые постулаты, выдают вас с головой. Надеюсь, я вас не оскорбил? Молчите? Да будет вам. Я выразил свое восхищение, поверьте. Кстати, опять же не примите за дерзость или желание оскорбить вас... Будем говорить как деловые люди: мне по нраву ваш товар, если мой вас не отталкивает, а поверьте я могу не меньше Лешего, то я буду рад помочь вам после того, как ваши отношения с Алексом закончатся. Можете ничего не отвечать мне сейчас, я даже прошу об этом. Просто запомните мое предложение, а решение придет само в нужный момент.

Бывают такие минуты, когда очень четко и ясно складывается то, что не дается порой годами, вязнет то ли в пустоте определений, не находя оптимально выражающего и подходящего слова, мысли. То ли не хватает этому "чему-то" какой-то крупицы, чтобы укорениться, из разрозненных почти неосязаемых порой ощущений, собраться воедино. Это непонятное, неясное мучает мозг, портит настроение, сидит как заноза, но стоит попытаться ее вытащить — ускользает, утопает в тумане непонимания, как силуэт человека в тумане превращается в образ неясной тени, которую ты не можешь ухватить, понять, кто за нею скрыт.

И вдруг что-то еще более неясное, что-то наверное принадлежащее совсем иной сфере, касается тебя как ангел крылом. Ты не видишь его, ты даже можешь не верить в это, но ощущение, понимание образуется само и не стоит блеклым образом необъяснимого, шаткого, наоборот — встает четко и безапелляционно. Это нечто может не касаться и близко той плоскости, в которой лежит твоя "заноза", оно может соприкасаться с ней лишь номинально, на уровне подсознания, ощущения, но в миг ставит все на свои места. Ты просто точно знаешь — так, а не иначе. Вот так правильно, вот он ответ, вот она суть, вот он путь.

Ярослава смотрела на Игоря и будто озарение ее посетило, то самое четкое понимание, которое никак ей не давалось. Она осознала, насколько при всей своей несхожести, похожи меж собой Алекс и его друг. Все из их круга, похожи один на другого и друг на друга, хоть и разные. Одно мышление, взгляды и эта скука, живущая на лицах, разъедающая их, толкающая в те плоскости, в которых человеческого уже не остается. И если это элита, то Бог мой, куда идет общество, куда движется государство? И ответ очевиден — к новой Октябрьской революции, по-новой, но по старому маршруту.