В избе меня заботливо напоили сначала чаем, а потом еще и водой, в которой было размешено вино, типа нашего "Кагора". Вкусненько. Хотя, лично я "Кагор" не очень люблю. Я, как-то больше все по шампанскому...
В сани, в этот раз загрузили меня. И заводная у нас осталась лишь одна. Остальных разобрали, наевшиеся до отвала, молчаливые, хмурые, неразговорчивые люди, которых мы только что спасли. При всей своей изможденности, и попытках заснуть прямо на месте, они держались в седле в тысячу раз лучше, чем я. Да и лошади их слушались безропотно!
М-да! Мастерство не купишь, не пропьешь!
Стефан сказал, что им нужно некоторое время, чтобы прийти в себя. Освоиться в человеческом теле, научиться снова нормально думать. Они не отвечали на вопросы. Только смотрели на говоривших, измученными уставшими глазами. Похоже, они вспоминали речь. А может, и вовсе учились заново говорить. Где вспоминая, а где и угадывая.
Желая как-то отблагодарить меня, князь поехал со мной в санях, заботливо укутав ноги последней шкурой (остальные, которыми мы укрывали его в пути, взяли ребята, прорезав дырки под голову, и завязав на поясе. Конечно поддувало, но в избе было всего два полушубка (запасные, на случай неожиданной непогоды). Так что остальных пришлось утеплять как-то так. Одну из шкур разрезали на широкие полосы. Ими обмотали руки и ноги, получились рукава. Шить было некогда. Все торопились...
Тарис не говорил, но жестами дал понять, что по дороге к поместью, они наткнулись на конную группу, сопровождающую экипаж первосвященника. Тот даром времени не терял! Жреца сопровождал Алехандро и еще с десяток воинов.
Мы сразу же взяли приличный темп, в течение дня, проехав еще мимо трех гостевок, где раздобыли недостающие полушубки. Со штанами и шапками по-прежнему была напряженка. К тому же, на улице пошел снег.
Было тепло, ветер стих, и крупные хлопья кружились и падали. Плавно засыпая плечи мужчин, и устраивая из саней конкретный сугроб. Все это было, быть может, и очень красиво, но неприятно по причине влажности и холодности...
Ехать стало труднее, но темпа мы не сбавляли. Надо было оторваться от преследования. Фанар порывался поехать вперед, чтобы предупредить людей в замке, но князь, под благовидным и натуральным предлогом (дескать, а кто ж санями-то править будет? Неужто САМ князь?), оставил его с нами, отправив вперед Караха.
Юнец, вроде бы, обиделся, но, у меня было упорное ощущение, что все это лишь видимость. Я постоянно находилась в напряжении, ловя на себе его недобрый, презрительный взгляд. Заметив, как я в очередной раз морщусь и ежусь, под недовольным взглядом Фанара, Стефан попросил его, как бы невзначай, отвернуться, и внимательно следить за дорогой, не ровен час в ямку попадем! Тот был недоволен, но ослушаться не посмел.
Я вздохнула спокойнее...
Вокруг мелькали поля и леса.
Укачивало....
Я засыпала...
+ + +
Мне снилась баня.
Жарко.
И пар.
И ничего не видно. И я иду, вытянув руки вперед, пытаясь найти дверь, чтобы выйти на свежий воздух. А пар клубится перед глазами, даже из простых и понятных вещей делая удивительные и загадочные. Справа висящая на веревке рубаха, напугала меня почти до дрожи, так была похожа на какого-то, неизвестного науке, монстра...
Слева, сквозь пар, показалось что-то темное и громадное... А на проверку — всего лишь печка... Я блуждала, шаря в пару в поисках двери и все не находила ее. И начинала злиться. Да где же туту выход? А потом бояться — а он тут есть?
И я побежала. Я бежала, налетая на предметы, за что-то запинаясь, ударяясь... Печка... Парилка... Окошко... Печка... Парилка... Окошко.. я что, двигаюсь по кругу? Но где, же дверь? Мои руки лихорадочно шарили по стенам, но ничего не находили.
Бревна...
Бревна...
Дверного проема все не было и не было.... Я стала паниковать, чувствуя, как стены сдвигаются, давят на меня. Как я начинаю задыхаться.
Воздух стремительно заканчивался, и вдохнуть было просто нечего!
Печь раскалилась докрасна. Пот катился градом по лицу. Одежда прилипла к пылающему телу... Кажется, я начала кричать, не в силах больше справляться с ужасом и паникой, следя, как по одежде скользят первые искры пламени....
Из пара вытянулись две большие руки. Понимая, что это конец, я все же заметалась по помещению, пытаясь, уклонится от них, не даваясь. Одежда ярко занялась, причиняя физическую боль. Из обожженного горла вырывались хрипы...
Руки схватили меня...
— Очнись! Маша! Мари! Это просто сон!
И я открыла, полные боли, глаза...
Падал снег...
+ + +
Стефан прижал меня к себе еще крепче.
— Все. — Приговаривал он, — все кончилось. Это просто сон...
— Сон? — Не поверила я, и увидела на его лице неуверенность. — Скажи мне...
— Я не знаю... — Прошептал он, укутывая меня. И крепче обнимая одной рукой, второй он тер кольцо, словно перед этим о чем-то его попросил. — Мне показалось, что было энергетическое нападение. Меня оно не задело, разве что только краем. Окутало волной жара и пришло ощущения... какого-то состояния близкого к испугу... Оно было направлено скорее даже не на тебя, а на кольцо. Но для человека, имеющего высокую температуру и ранения, тем более открытые, это могло бы составить серьезную опасность. Само по себе, оно было не опасно, так как не было никакого физического воздействия, и кольцом потому не отслеживалось, но если бы серьезно раненный человек так метался, как ты сейчас... — прошептал он, глядя на меня расширившимися глазами, — нам пришлось даже останавливаться, чтобы удержать тебя...
— То что? — поинтересовалась я, не готовая еще к тому, чтобы соображать самой.
— Он бы серьезно себе навредил... — тихо ответили мне.
— Ты бы навредил... — Уточнила я, — ведь оно было направлено на тебя?
— Да. Думаю, да. Ксеронос, по-видимому, подстраховывался. Подготавливая, на подъезде к поместью, так сказать, основу для моей кончины. Мол, метался, кричал, бредил, жар усилился, раны открылись. Однозначно — умирает! — он зло усмехнулся.
— Да. — покачала я головой. — Добрый у вас мир, ничего не скажешь.
— Как везде... — Пожал плечами Стефан, и мне нечего было ответить ему. Да... Наш ничем не лучше... Просто я раньше с этим не сталкивалась так близко. Фильмы и книги это совсем не то... Реальность намного страшнее и безобразнее...
Какое-то время мы ехали молча. Спасенные бросали на меня взгляды из-под бровей. Не хмурые и не добрые. Просто любопытные, что ли... И немного — оценивающие. Они еще не решили, как ко мне относиться, но гнева или предубеждения, как в Алехандро или Фанаре, в них не было. Они просто присматривались ко мне. Пока я спала, они ехали вокруг саней, а Стефан рассказывал им последние новости. И теперь они смотрели. Пока просто смотрели...
Я перевела взгляд с белоснежного пейзажа в небо. Люблю небо. Это моя основная и самая любимая, самая сильная, самая долгая, верная и надежная любовь. Небо я люблю в любом состоянии. Летом и зимой, идет снег или светит солнце. Хмурое и звездное. Ночное и утреннее...
Я люблю небо...
Просто люблю...
Надеюсь, оно отвечает мне взаимностью! Оно всегда разное. Всегда прекрасное. Всегда удивительное.... Вот и сейчас, как всегда, когда у меня плохое настроение, я перевела взгляд на небо. Голубое. С белыми облаками. Солнца нет. Неяркое. Но высокое. Взгляд уходит ввысь. Все выше и выше, и, словно отрываешься от земли. Как будто эта удивительная синева утягивает тебя с собой, манит и зовет....
Я счастливо вздохнула, чувствуя, как отпускает. Стало легче. На курсах нам объясняли — представьте, что вы пылесос, Теперь включите его и поверните ручку, и скиньте всю грязь, что набрали в себя за день работы. И все усердно шипели, изображая пылесос. А потом кивали преподавателю — "Да! Помогло!..."
А за стенами института — "какая ерунда! Я даже пылесоса не смогла представить, а уж чтобы он грязь выбрасывал..." Я же никогда не представляла себя пылесосом! Никогда! Для начала, я слишком, на мой взгляд (честный и скромный!) миниатюрная и привлекательная девушка, чтобы быть (даже мысленно!) какой-то коробкой с мусором! А во-вторых, мне помогало очиститься небо...
И вовсе для этого необязательно забрасывать окружающих грязью, что ты насобирал с них за день... На небе сверкнула золотисто-зеленая вспышка. Я замерла, вглядываясь....
Боже мой...
По небу что-то летело...
Или кто-то?
Я перевела шокированный взгляд на Стефана.
— Что? — Не понял он. Я, молча, подняла руку, показывая, что именно меня так поразило. — А, дракон... — Он улыбнулся.
— Дракон.... — Не поверила я.
— Ну, да.
— В вашем мире есть драконы?
— Да.
— Просто драконы?
— А бывают сложно? — Поразился он, дурачась. В синющих глазах, так напоминающих мне небо, сверкали смешинки.
— Нет. Наверное... Не знаю. Я про другое, у вас есть драконы? Живые?
— Ну... да. А они должны быть, — он замялся, подыскивая слово, — дохлые?
— И летают?
— Ну, ты же сама видишь...
— А они разумные? А что они едят? А где они живут? А они долго живут? А они с людьми общаются? А вы на них охотитесь? А они в людей перекидываются? А они умеют колдовать? А они животные или кто?
— Стоп! — Он поднял руки, сдаваясь. — Давай выгребем меня из-под той горы вопросов, что ты задала. Если хочешь, чтобы я ответил, успокойся, и не мельтеши. Я просто не запомнил большую часть того, что ты спросила, — я открыла рот, — да! — Перебил он, — еще момент! Не тараторь так, хорошо?
Я собралась с мыслями. Ну, или попыталась, потому что сложно собраться, когда мозг восторженно визжит на одной ноте, не желая останавливаться. Драконы...
Они же даже круче эльфов...
Они вообще, круче всего!
— Они животные?
— В смысле дикие? — Я кивнула. — Не знаю. Нам это неизвестно.
— Но они разговаривают?
— Без понятия.
— А что они едят? — Решила я зайти с другой стороны.
— А кто ж их знает!
— А они умеют колдовать?
— Не в курсе!
— А что ты вообще о них знаешь? — Сощурилась я. Такое чудо рядом, а эти...эти... У меня не нашлось слов, чтобы описать, обозвать, столь нелюбопытных людей достойно их равнодушию к самому удивительному чуду вселенной.
— Ну, — князь задумался. — Мы знаем, что они живут за экватором, если ты, конечно знаешь, что это такое. — Я кивнула, — так вот. Там есть триада островов. Они окружены неприступными рифами, преодолеть которые, до сих пор не удалось еще никому. Так что никого, кто бы общался с ними, у нас нет. Сами драконы летают очень высоко и ни разу за последние пять тысяч лет не спускались вниз для контактов. Так что, умеют ли они разговаривать и вообще, все-то, о чем ты спрашивала, жутко нам и самим интересно. Но, не смотря на то, что ни один уже герой за столь-то долгий период времени, да еще и с теми способностями, что мы имеем, порывался разгадать эту загадку... Увы! Драконы — самая большая и загадочная загадка нашего мира. Мы можем лишь любоваться на них...
И он тяжело вздохнул, глядя, как крылатое существо, отсюда видящееся размером чуть больше моего локтя. Видно, но очень хочется поближе. Тот летел плавно и величественно. Солнца не было, но он все равно сверкал и отбрасывал блики. Вот это было сказочно...
Мы, молча, смотрели ему вслед...
У меня появилась еще одна любовь...
И она тоже любила небо...
Чуть позже я наконец-то смогла задать давно волновавший меня вопрос, обсуждение которого постоянно откладывалось из-за повышенной насыщенности событиями последних дней и ночей.
— Стефан? — он склонился ко мне поближе, услышав мой голос и практически совсем заслонил небо. Он был так близко, что в голове толком и мыслей-то никаких не осталось. Его глаза... Одуряющее чувство.
Я с трудом вспомнила, что же мне нужно было от него:
— Скажи, а есть ли кто-то в вашем мире, с кем я могла бы переговорить о своем возвращении? — Он задумчиво нахмурил брови.
— Возвращение? В каком смысле?
— Ну... я ведь не из этого мира. — пояснила я. — В том, моем мире у меня остались родные и близкие. Конечно, сейчас прошло еще слишком мало времени, чтобы говорить о том, что я по ним скучаю, но... все же... — мой голос потерянно стих под его подозрительным взглядом.
— Ты думаешь о своем мужчине? — голос был ровным. Он даже глаза отвел, не желая... даже не знаю что! Что именно он хотел мне показать? Дескать, ему все равно? Совсем его, типа, не волнует, по кому именно я соскучилась? Так что ли?
— Нет. — отринула я его равнодушное любопытство. — Я четко сказала, что думаю о матери и сестрах. Не придумывай того, чего нет.
— Да я и не пытался. Просто... — он замялся. — не ожидал, что все это... может быть не навсегда... Ну, что все может опять измениться, едва я стал приспосабливаться к этому.
— Это проблемно? — я внимательно следила за его лицом. — Мне показалось, что тебе было бы только удобнее, если бы я по-тихому исчезла до того, как эта странная история выплывет наружу. Тебе не пришлось бы ничего объяснять народу ... все просто вернулось бы на круги своя... ты стал бы жить так, как жил до моего появления... Разве это не то, о чем ты мечтаешь? — Я старалась говорить спокойно и даже немного отстраненно, чтобы не показать, как сильно на самом деле меня волнует этот вопрос. Не о возвращении, нет...
Вопрос о его ко мне отношении. Ведь он так ничего определенного мне до сих пор не сказал. Нет, я понимаю, что сейчас еще о чем-либо говорить пока рано, я и сама-то толком не знала, как отношусь к нему... И, даже если предположить вариант любви с первого взгляда, то для первого признания, все же еще слишком рано, но все-таки... Какой же женщине не хотелось бы услышать хоть что-то обнадеживающее? Дескать, не просто я вынужден рядышком с тобой, дорогая девица торчать, а испытываю к этому занятию некие чувства и желания...
Да, определенно. Хоть бы о желании сказал... И то хлеб...
Князь же с глубокомысленным видом смотрел в небо. Я ждала, не мешая. Нас чуть покачивало в такт бегу лошади. Это, вкупе с томительным ожиданием, несколько убаюкивало, но я не закрывала глаза. Не столько даже из опасений перед еще одной возможной атакой, сколько из желания узнать ответы.
— Я думаю... — наконец медленно проговорил он. — Я мог бы посоветоваться с Фанаром. В нашем княжестве он один из самых старых магов. К тому же он предан короне...
— Да? — я честно пыталась скрыть разочарование, но оно все же прозвучало в моем голосе практически против моей воли. Я так ждала, а он... даже и не подумал ответить так, как мне хотелось...
— Ты что всерьез ожидала, что он сейчас признается тебе в большой и чистой любви и предложит руку и трепетное сердце? А также и все княжество в придачу? — ехидно поинтересовался мозг. Я была так расстроена, что не стала отвечать, куда ему следует отправляться вместе со своими гадкими замечаниями.
Может же девушка, в конце концов, хоть немного помечтать?
— И насколько же он... — я хотела сказать стар, но сдержалась. — мудр?
