— И чем же?
— А тем, что в нем написано, что ты мой.
— Ты что же, стерла печать протекции?
— Сотрешь ее как же, — вздохнула Маша. — Лили поставила ее от души. Но теперь, по крайне мере, она значит немного другое.
— И что же?
— То, что ты принадлежишь мне, и Лили прибьет любого, кто захочет взять тебя без спроса. Ну и что сама она от тебя тащится тоже осталось. Так что угрозы ее выглядят весьма весомо.
— Вот как.
— Ага.
— Хорошо. Ну что? Тогда до завтра?
— До завтра.
— А феромоны для Насти ты мне завтра отдашь?
— О! Молодец, что напомнил, — девушка открыла свою сумочку, достала из нее бутылёк, открытку-приглашение и протянула все это Вячеславу. — Подарочную упаковку и цветы купишь завтра. Но главное сам приоденься понаряднее. Именно ты главным подарком для Насти будешь.
— Надеюсь вы меня не прям при гостях разложите?
Маша весело рассмеялась.
— Конечно, нет. Покутим от души, а вечером свалим в квартиру к твоему дяде, купаться в джакузи.
— А когда праздник начнется и куда идти?
— Начало в двенадцать. И не забудь приглашение, иначе тебя в ресторан могут не пустить.
— А мы разве не у Насти дома праздновать будем?
— Нет. Почитай открытку, там все написано. Ну что, разбегаемся?
— Тебя точно не надо проводить?
— Нет. Не беспокойся, я уже полностью оклемалась. — Маша вдруг хихикнула. — Если ты теперь "А"-шка, Настю ждет настоящий сюрприз.
— Лишь бы она спьяну не натворила ничего.
— Ну, так мы ж будем в узком кругу, где все свои, так что не беспокойся.
— Ладно, до завтра, — улыбнулся Слава. — Совсем я тебя задержал.
— Пока-пока, — махнула ему рукой Маша и стала удаляться упругой походкой в сторону своего дома.
Глава 19. Предпраздничная подготовка
К содержанию
На следующий день Слава проснулся поздно. А точнее мама его разбудила.
— Вставай, мой родной, завтрак готов, — сказала она.
Юноша оторвал голову от подушки и протер глаза, прогоняя сон.
— А сколько сейчас времени?
— Десять часов уже, — ответила мама. — Тебе еще ко дню рождения собираться. Так что вставай.
Родители были уже в курсе сегодняшних планов сына. Вернувшись вчера домой, он сразу им все рассказал. Те подивились немного столь активной общественной жизни своего чада после перевода в новую школу, но естественно не стали возражать. Сходить на празднование дня рождения, если ты приглашен, дело святое. Это и отдых, и развлечение, и новые знакомства.
Слава отправился в ванную, умылся, пришел на кухню и уселся за стол:
— Чем будем меня кормить? — обратился он к маме с улыбкой.
— Салатик будешь?
— Какой?
— Из помидоров и огурцов.
— Буду.
— Макароны с курицей, суп?
— Супику поем, а макароны не надо.
— Хорошо.
Мама передала сыну тарелку с салатом, а миску с супом поставила в микроволновку на разогрев. В этот момент на кухню зашел отец юноши и стал заваривать себе в кружке пакетик чая.
— Пап, накладывай себе салат, очень вкусный, — стал рекламировать блюдо Вячеслав, похрустывая огурцами.
— Да я поел. Это ты у нас дрыхнешь до десяти, а все остальные давно уже встали.
— Слав, ты ничего странного вчера в нашем дворе не заметил? — спросила вдруг мама.
— Нет, — насторожился молодой человек. — А что?
— Да Клавдию Васильевну вчера кто-то сильно напугал. Говорит, валидолом отпаивалась.
— А что случилось, — полюбопытствовал сын, чувствуя, бегущий по спине холодок.
"Ну, Машка, ну редиска! — подумал он в сердцах. — Что б тебя с твоей ревностью!"
— Сказала, будто мистическое ей что-то почудилось. То ли призрак, то ли оборотень какой. Жуткое такое рычание и при этом нет никого.
— Не, ни каких призраков я не видел, — задумчиво ответил сын. — А вот два каких-то парнишки в кустах прятались. Наши с тобой тески, между прочим, пап. Одного Славой звали, а другого Витей.
Отец хохотнул и весело глянул на жену:
— Вот и вся твоя мистика. А ты откуда знаешь, как их звали, — поинтересовался он у сына.
— Так их мамаша искала, по именам и звала. Потом отлупила обоих, чтобы не баловались. Вот рёву то было.
— Ну, это ладно, — сказала мама, принимая объяснение. — Только еще Иннокентий Степанович из шестьдесят восьмой квартиры неожиданно курить бросил.
— Ну и что, — пожал плечами отец.
— Так он не просто так бросил, а что-то странное с ним приключилось. Вышел во двор покурить, а когда домой вернулся, был сам не в себе. Обувь скинул и, как есть в одежде, завалился спать на софу. Марина, жена его, стала будить. Так он глаза открыл и говорит ей странным таким тоном: "Курить вредно, больше не буду" и опять спать. Представляете?
Слава выслушал новую историю с широко открытыми глазами. Когда Маша успела дядьку этого обработать, он не помнил, но то, что это было ее рук дело, не сомневался. Больше просто не кому. Ну, разве что гипнотизер случайный через их двор мимо пробегал. И так от нефиг делать соседа загипнотизировал.
— Не иначе как инопланетяне его закодировали, — усмехнулся отец. — А ты откуда все эти новости собрала. Когда успела-то?
— Да я в магазин сегодня утром ходила, там с Клавдией Васильевной и повстречалась. А когда она мне про страхи свои рассказывала, к нам Марина подошла и своей историей поделилась.
— Сарафанное радио, — хмыкнул отец. — Ужастики по центральному каналу.
— Вот напрасно ты смеешься, Вить. С Инокентием ведь непонятно, что случилось.
— Да просто одумался мужик, решил с вредной привычкой завязать. И, кстати, неизвестно еще, сколько он продержится. И суток пока не прошло.
Слава решил смолчать, мол не знаю ничего и не ведаю. Он быстро доел салат, в ускоренном темпе вычерпал из тарелки суп и слинял в комнату к себе одеваться. Одежду к празднику ему еще вчера вечером мама приготовила.
* * *
Примерно без пятнадцати одиннадцать молодой человек вышел на улицу. Одет он был в тот же черный костюм, что и при встрече с Лилией, обут в те же ботинки. Вот только рубашка в этот раз на нем была светло-голубая, а в остальном формой одежды Слава опять мог сойти за дипломата. До праздника оставалось еще больше часа, но юноша не стал терять времени и сразу решил купить все недостающее к празднику. В канцтоварах он приобрел подарочный пакетик и открытку. Потом со смартфона залез в интернет и отыскал красивые поздравительные стихи, которые калиграфическим стилем с завитушками вписал в открытку.
Слава взглянул на часы. Было одиннадцать ноль пять. Сперва он планировал купить цветы перед праздником, минут за пятнадцать до, чтобы не пришлось потом с ними таскаться. Но, подумав, решил не откладывать это дело. А вдруг цветов хороших не окажется. Бегай потом ищи их в других местах. Нет. Лучше сделать все приготовления заранее, а если времени еще много останется, то можно и в квартиру к дяде Максиму заскочить, чайку попить и телевизор глянуть.
Зайдя в цветочный магазин, молодой человек увидел Николая, одетого в темно-синий костюм. Он стоял перед витриной и с задумчивым видом рассматривал цветы. Слава обрадовался. Выбирать букеты вдвоем гораздо веселее, да и скоротать время проще. Юноша подошел к приятелю сзади и хлопнул его по плечу.
— Привет, Коль! Цветочки выбираешь? Присмотрел уже что-нибудь?
— Привет, — откликнулся Николай, но сделал он это так тускло, что состояние его Славе совсем не понравилось.
— Эй, ты чего? Откуда такое минорное настроение? Случилось что-то? С Настей вчера поссорились?
— Да нет, все в порядке, — улыбнулся приятель, однако по тону его, Славе совершенно ясно стало, что ничего не в порядке.
— Так, слушай, бог с ними с цветами, потом купим. Время еще есть, — решительно сказал молодой человек. — Пойдем, прогуляемся. Расскажешь, что у тебя приключилось.
И он, взяв друга за руку, вывел его из магазина. В сотне метров от этого места располагался небольшой парк со скамейками, пешеходными дорожками и разного рода достопримечательностями городской культуры. Слава уже успел изучить этот уголок. Он периодически бегал там по утрам, с тех пор как переехал в новую квартиру.
Приведя Колю в парк и добравшись до скамейки в уединенном тенистом месте, молодой человек присел и жестом предложил приятелю своему садиться.
— Давай-давай. Посидим, поболтаем, — сказал он. — Рассказывай, что у тебя произошло.
— Понимаешь, она такая классная, такая милая, — простонал собеседник. — Не могу, не могу!
И он замолчал, уткнувшись лицом себе в ладони. Слава подождал несколько секунд, продолжения не последовало, и он решил паузу прервать.
— Что не можешь?
— Расстаться с ней не могу, — глухо ответил Николай.
— С Настей? — переспросил Слава. — Она отказала тебе что ли?
— Нет. Наоборот, — вздохнул собеседник, — предложила стать ее... парнем.
— Тогда зачем расставаться-то? Что-то я не понимаю твоей странной логики.
— Да, потому что не знаешь ничего.
— Так расскажи.
— Не могу.
— Вот те раз. Как же я помогу-то тебе, если ты ничего рассказывать мне не желаешь?
— Да хочу я, просто не могу. Не могу сказать, потому что... — дальше Николай продолжил шевелить губами, но ни единого звука не произнес. — Вот видишь, — сказал он, несколько секунд спустя, — не могу. Ни как не могу. Вот смотри.
Он достал из кармана своего пиджака блокнот и ручку, открыл его и стал писать:
"Я не могу рассказать ничего, потому что..." — и стал выводить после этого какие-то бессмысленные завитушки и линии.
— Ничего не получается, — пробормотал он и прекратил черкаться.
Со стороны казалось, что приятель придуривается, но Слава быстро смекнул, в чем дело. В мыслях его вдруг вновь ощутилась раздвоенность, как тогда на скамейке перед домом, когда опьяневшая Маша держала его у себя на коленях. И чуть позже в памяти всплыло словосочетание "печать молчания".
— Ого, брат, — рассмеялся он. — Да тебя заколдовали что ли?
— Д..да, — с заминкой ответил Николай, с удивлением глядя на друга. — А откуда ты знаешь?
— От верблюда. Так постой, — Слава стал напряженно к себе прислушиваться, улавливая фрагменты разрозненных знаний и пытаясь сложить из них пазл. — Мне нужно ключевое слово какое-то сказать, чтобы твоя "печать молчания" поняла, что я свой и включила меня в список доверия.
— Печать молчания?
— Да-да. Подожди, — юноша задумался на секунду и выдал: — Футанари.
— Ты знаешь?!... — опешил собеседник и разразился эмоциональной, но беззвучной речью.
— Не помогло, — констатировал Вячеслав. — Может, стоит более конкретно построить фразу? Давай так попробуем. Я знаю, что твоя будущая девушка Настя — футанари.
Коля ойкнул, поморщился и усиленно потер лоб рукой, словно у него голова разболелась.
— Ай-яй-яй! — простонал он.
По телу молодого человека прошла дрожь и тут же прекратилась. Он замер, удивленно посмотрел на собеседника и закончил фразу:
— Все, больше не болит.
— Ну-ка попробуй рассказать что-нибудь, что раньше не получалось.
— Моя девушка — футанари, — признался Николай и настороженно прислушался к себе. — Ого! — сказал он. — Так ты разрушил заклинание?
— Это вряд ли, — покачал головой Слава. — Скорее всего, я вошел в твой список доверенных лиц, которым можно открыться.
— Погоди, откуда ты все это знаешь? Откуда знаешь, про Настю, про то, что она — футанари?
— Откуда-откуда! Оттуда! — улыбнулся юноша. — Думаешь, случайно наши с тобой девушки дружат?
— То есть... то есть Маша твоя тоже?! — удивился Николай и хохотнул.
— До тебя доходит как до жирафа, — хмыкнул Вячеслав. — Ладно. В общем, мы поняли друг друга. Теперь, полагаю, ты можешь мне все рассказать.
— А чего рассказывать-то, раз ты и сам все знаешь.
— Я не знаю, чего тебя так напрягло и телепатией, увы, не владею, чтобы просканировать твои мысли и вынести вердикт.
— Погоди, — до собеседника вдруг дошла какая-то мысль. — То есть ты знаешь, что Маша — футка и продолжаешь с ней встречаться?
— Ну, да. А что?
— Но ведь она же... у нее же член... Тебя это не того... не пугает?
— Во-первых, не член, а хайра, — возразил юноша. — Во-вторых, ты вообще ее видел хоть раз?
— Нет.
— И с чего трясешься?
— А что я, по-твоему, не должен? Ты вообще не думаешь, на кой он ей, и как может быть применен?
— "Она", Коля, "она". Футки называют свою штуку девочкой.
— Да какая на хрен разница! — вспылил собеседник. — Какая разница, как называется то, чем будут тебя трахать?
— Тише-тише ты, не ори, — рассмеялся Вячеслав. — Чего ты паникуешь на пустом месте. Я не понимаю, Настя не сказала тебе что ли?
— Чего?
— Что не коснется тебя своей хайрой без твоего на то согласия.
— Ты серьезно?
— Блин! Ну, она и дура! — всплеснул Слава руками. — О чем она думала вообще?
— Ты уверен, ну... что не коснется?
— На сто процентов уверен. Если ты станешь ее парнем, она будет беречь твое душевное спокойствие как зеницу ока, потому что от этого будет зависеть качество твоей... Слушай, ты вообще не о том думаешь, — удивился молодой человек. — Переживаешь из-за какой-то ерунды, а самое главное в расчет не берешь. Настя не рассказывала тебе про привязку?
— Про что?
— Про наркотик не рассказывала, который выделяет ее организм?
— Ты про ту вкусную жидкость, которая брызгает из нее, когда она кончает?
"У них был секс", — догадался Слава.
— Уже пробовал ее? — настороженно спросил он.
— Нет. Настя не дала. Хотя мне хотелось.
— И она не рассказала тебе что это? Чем тебе это грозит?
— Не только рассказала, но и показала, — собеседник мечтательно зажмурился. — Блин, ты бы знал как это классно! Как классно ей принадлежать. Я как вспоминаю то счастье, которое испытывал, так голова кругом идет. Да я всем сердцем снова хочу это пережить. Меня только одно напугало, но раз ты говоришь, что чл... ну хайрой она пользоваться своей не будет, то у меня просто камень с плеч упал. Блин! Классно-то как!
Вячеслав удивленно моргал, глядя на приятеля. Он не мог взять в толк, как можно показать специфическое действие спермы, не позволив ей подействовать? Она магию на нем какую-то использовала, или приятель что-то другое имел ввиду?
— А ты точно уверен, да? — продолжал допытываться Николай. — Она ради меня будет себе отказывать?
— Не будет, — рассеянно откликнулся молодой человек, продолжая решать в голове ребус. — Трахнет девчонку какую-нибудь или парня. Меня, например.
— Тттебя?! — возмущенно воскликнул приятель. — Кккак?!
— Так, — пожал плечами Слава. — Ты ведь не хочешь, а ей хочется. С тобой нельзя, значит, найдет другого любовника или любовницу как раз для этого дела. В клане полно девушек и парней, принадлежащих другим футкам. С ними можно заниматься сексом по-всякому.
— То есть она будет мне изменять? — насупился Коля.
— Ну, смотря как на это смотреть, — усмехнулся молодой человек. — Можно воспринимать как измену, а можно и как выпуск пара. Пар ведь надо периодически спускать, чтобы котел не взорвался. А то ж ведь она может не выдержать и чпокнуть тебя. Потом извинится, конечно. Тебя такой вариант устроит?
